Наказание для Джесси Кастера

- На колени, Падре. Ровный ряд свечей мягко подсвечивает строгое лицо Кэссиди и бликом мерцает от самодельного виски. Проповедник сопротивляется, но делает, что ему велено. - Прошу, не надо, - выдохом слетает с его губ. - Тише, Падре. Волнение сделает только хуже. Кэссиди страшен в гневе, что без удовольствия замечает Джесси. Он может походить на дурачка из какой-нибудь пропитой ирландской деревни, но дураком он не был. Если Кэссиди что-то не устраивает, терпеть он не будет. Он выскажет все недовольства, а если это не поможет, то перейдёт от слов к действиям. Кэссиди страшен в гневе. - Мы сделаем это быстро, - вальяжно обещает Кэссиди и отпивает крепкое пойло. Нервная дрожь пронзает спину Джесси, и он опускает глаза, не в силах стерпеть на себе жгучего взгляда Кэссиди. - Сними рубашку, - побудительно произносит Кэссиди, но не требует. Джесси может этого не делать, может встать, уйти и даже дать отпор. - Ты провинился, Падре, - напоминает Кэссиди. Он знает, и он согласен с этим. Кэссиди подставляет перед Проповедником скамью и протягивает руку. Джесси всё ещё не смотрит на него, видит только руку с лениво согнутыми пальцами. - Я жду, Падре. Джесси знает, что тянет время и усугубляет своё положение. Кэссиди без того зол, а он раздражает его терпение. Джесси торопливо касается рубашки и расстёгивает пуговицы. Что даётся не просто из-за дрожи в руках. - Не суетись только, я подожду. Кэссиди прикладывается к бутылке и отходит на расстояние, предоставляя личное пространство. Джесси может встать, в мгновение оказаться рядом с ним, оглушить, обездвижить и уйти. - Прости, Юджин, - беззвучно шепчет Проповедник и душит горькие слёзы. Когда Кэссиди оборачивается, то с удовольствием наблюдает чёрную рубашку на скамье. Джесси только ждёт, облокотившись о скамью и закрыв лицо обеими ладонями. Кэссиди рвано вдыхает и берёт с подставки кленовый прут, оставив вместо него бутылку. Обойдя Проповедника со спины, Кэссиди добродушно спрашивает: - Хочешь сказать что-нибудь? Джесси мотает головой. - Хорошо, тогда я скажу. - Кэссиди вдумчиво хмурит брови, выпятив губы, и с уверенным видом произносит: - Да искупи вину свою и грехи свои пред Господом Отцом Нашим. Аминь. Первый уадар приходится резкой отрезвляющей полосой между лопаток. Джесси вжимается в скамью под собой, не сдержав вскрика. Кэссиди не акцентирует на нём внимания. Второй удар более ожидаем, и Джесси удаётся стерпеть его молча. На третий удар Кэссиди прикладывает больше усилий, отчего у самого вырывается короткий возглас. Четвёртый и пятый удары следуют друг за другом и застают его врасплох. А затем - ничего. Кэссиди медленно приближается к нему и, касаясь губами уха, говорит негромко: - На первый раз - достаточно, - и проводит языком по одной из полос, что окропилась кровью. Джесси неуютно поводит плечами, содрогаясь от боли. Кэссиди мягко кладёт прут рядом с ним, берёт бутылку и уходит к дверям, тихо мурлыча под нос.