Холодный дождь

Утро выдалось пасмурным, холодные капли залетали в комнату через приоткрытое окно. Деревья гнулись под силой ветра, небо заволокло облаками. Туман густыми клубами опускался на землю, сквозь пелену было невозможно рассмотреть водную гладь пруда, утки спрятались в камыши. Арсений сел на койке, опустив босые ноги на холодный пол. Небольшой сквозняк прошелся по его голым ступням. Из-за прохлады в комнате по рукам мужчины побежали мурашки. Он медленно поднялся с кровати, набрасывая на плечи тонкий больничный плед, и подошел к окну. Приятный запах мокрого асфальта витал в комнате, отчего Арсений не хотел закрывать форточку. Пусть он лучше замерзнет. Часы на стене показывали семь утра: подходило время завтрака. Замерзшие ноги кололо, и мужчина надел на ноги носки и обул тапки. Отголоски неприятного сна все еще бродили по его мыслям. Взяв со стула теплую вязаную кофту, он накинул ее на плечи и вышел в коридор. Два старичка, старожилы больницы, медленно прогуливались от двери в палату до лестничного пролета и обратно. Мужчина как можно тише дошел до ступенек и спустился на первый этаж. Медсестра, женщина лет пятидесяти, но уже с глубокими морщинами и пустыми глазами, посмотрела на Арсения и слабо улыбнулась, пропуская на улицу. Он был одним из самых нормальных в этом доме ужасов. Попов часто задумывался над тем, что эта женщина здесь забыла. Неужели она не устала от всего кошмара, что творится в стенах этой больницы? Нормальные люди бегут от таких мест подальше, не оглядываясь и не подбирая упавших в пути вещей. Холодный ветер немедленно всклочил черные волосы Арсения, глаза закололо, а по спине побежали мурашки от пробирающихся под кофту капель дождя. Попов прошел до дорожки, ведущей к небольшому пруду. Он встал около куста розы, подняв голову к небу и закрыв глаза. Капли падали на его щеки, лоб, нос, стекая по подбородку вниз, пробираясь за шиворот легкой футболки, которая уже частично промокла. Картинки недавнего сна снова возникли в нездоровой голове. Арсений поморщился, когда холодные капли попадали в глаза, раскрывшиеся от особо яркой картинки. Опустив голову и тряся ею, словно собака, он сделал пару шагов по дорожке и спиной почувствовал неприятный, внимательный взгляд. Попов развернулся и осмотрел двор около здания. Те два старичка вышли на улицу в сопровождении медсестры и переговаривались между собой, деревья гнулись от сильного ветра, сбрасывая все больше листьев. Сколько работы будет дворникам. Туман немного рассеялся, но пруд все еще плохо проглядывался. Арсений прошелся глазами по окнам психбольницы и заметил голову того паренька, который снова за ним наблюдал. Арсений нахмурился и хотел было развернуться, но парень уже исчез. Попов слышал множество слухов про эту странную личность. Поговаривали даже, что он чуть ли не сын самого Дьявола. Бабули и дедули обходили его стороной, а народ помладше так и вовсе в страхе исчезал в другом конце психбольницы при виде парня. Арсению же было все равно. Только несколько нездоровое внимание к своей персоне настораживало мужчину. Он постоянно замечал на себе пробирающие до костей взгляды Антона, тот смотрел на него в столовой; в небольшую душевую он ходил с опаской, ведь парень сидел там по вечерам часами, дожидаясь Попова. Он наблюдал за ним из окна палаты, когда Арсений гулял по небольшому скверу или сидел на лавочке, наслаждаясь свежим воздухом и желтеющей листвой. Арсений не знал о нем ничего конкретного, но знал лишь то, насколько ярко горят его зеленые глаза из-за солнечных лучей. Антон никогда не выходит на улицу. Часто он сидит в палате с книжкой в руках или с нитками мулине, плетя незатейливые браслеты. Он любит перебирать что-то пальцами. Скрывая от врачей наличие маленькой шкатулки, которую он хранит под матрасом, парень складывает туда свои фенечки. Его сосед по палате, старый дед, которого упекли сюда нерадивые родственнички, желая прикарманить себе все его сбережения, лишь качает головой на распускаемые об Антоне слухи. Он обитает с ним в одной палате уже больше трех лет и еще ни разу не замечал за ним чего-то потустороннего. Парень молчалив, замкнут, никогда не рассказывает о себе. Лишь слегка безумный взгляд и бесконечные шрамы по всему телу от едва заживших ран указывали на какие-то отклонения в здоровье и психике парня. Когда Антон забивается на койке в самый угол, к стене, укрывается пледом и сосредоточенно начинает перебирать нитки длинными пальцами, сердце дедушки сжимается от невыносимой жалости к пацану. Такой юный, невинный и невероятно несчастный. На руках, помимо глубоких ран и ссадин, остались следы от колец и множества браслетов. В больнице запрещено носить украшения, но Антон сумел пронести одно. Маленький золотой крестик лежит в той же шкатулочке, спрятанный под двойным дном. Подарок матери. Он не может выносить солнечного света. Его кожа покрывается страшными ожогами и нарывами каждый раз, когда её касается луч солнца. Эта болезнь появилась у него пару лет назад, когда его отец, чокнутый химик, проводил очередной эксперимент у себя в лаборатории, а Антон привез ему после школы обед. Что-то пошло не так, и колба со всем содержимым взорвалась. Отец погиб сразу, а Антон, успевший лишь слегка приоткрыть дверь, получил на всю жизнь неизлечимую болезнь. Когда парень это понял, он вдруг увидел мир совсем иным. Яркая листва на деревьях потускнела, небо стало блеклым, и жизнь посерела. Шастун навсегда потерял возможность нежиться в лучах так любимого им солнца. Все его поездки в деревню жарким летом, походы с друзьями на речку, в поле срезать подсолнухи и жевать свежие семечки. Это пронеслось в его голове со скоростью света. Теперь всего лишь воспоминания. Он так любил путешествия, так любил посещать разные города, любил прекрасный Петергоф в свете яркого зимнего солнца. Он любил жизнь и в миг все потерял. Из-за него, все из-за него… Мама ведь предупреждала, просила прекратить, пока все это не зашло слишком далеко. Отец словно был наркоманом, а вместо героина он вдыхал запахи химических веществ, и это подкосило его сознание. Антон возненавидел его. Арсений медленно прошелся по небольшому скверу и сел на свою любимую лавочку, на которую упала пара листьев. Один был грязным, желтым и почти засохшим, а другой был ярко-красным и свежим. Мужчина взял его в руки и начал рассматривать темные прожилки, испещряющие весь лист. Так красиво, Попов первый раз в жизни видел такой яркий листочек. Он обязательно сохранит его на память. Туман уже почти сошел на нет, дождь медленно успокаивался. Лавочка была мокрая, но Арсению было все равно. Он смотрел на кажущуюся бесконечной водную гладь пруда и не думал ни о чем. Великолепный запах свежести и дождя витал в воздухе. Он вдыхал его полной грудью, чуть прикрыв глаза. Вдруг, услышав шелест листьев позади, Арсений оглянулся. Макушка парня выглядывала из-за куста. Он боялся выйти, лишь наблюдая за плавными движениями слегка расслабленного Арсения. — Выходи, ты уже замечен, — Попов решил первым его окликнуть, иначе Антон никогда не решился бы выйти. Парень медленно выглянул из-за куста, все боясь подойти. Сердце как-то быстро заколотилось, и на лбу выступил мелкий пот. Он осторожно сделал первый шаг в сторону Арсения и резко подался назад, борясь с внутренними страхами. Парень не был уверен в причине этого: то ли тучи слишком быстро рассеивались, то ли взгляд голубых глаз был слишком внимательным и наблюдал за каждым его движением. Антон подошел к Арсению, избегая смотреть тому в глаза. Попов же не упускал ни единого его жеста. Осенняя мокрая листва неприятно хлюпала под ногами при каждом шаге парня. Руки начали мелко дрожать, а поступь становилась все менее уверенной. Он осторожно подходит к Арсению. Как долго Антон хотел вблизи увидеть его голубые, почти прозрачные глаза, все чаще находящиеся под пеленой грусти, боли и тоски. Одного только взгляда в них достаточно, чтобы сердце Антона начало рваться на кусочки. Он не знал историю мужчины, но просто хотел его обнять. Почувствовать тепло его тела, ощутить запах. Он хотел разделить его боль. Остановившись около Попова, слишком близко даже для хороших друзей, Антон засунул руку в карман и достал оттуда что-то. Аккуратно протянув руку к запястью мужчины, он с опаской и вопросом посмотрел на Арса. Его глаза не отражали ничего, Шастун даже испугался. Неужели все настолько плохо? Что-то перевернулось внутри него. Когти ощутимо поскребли по его грудной клетке. Антон осторожно взял запястье мужчины и повязал на него тонкий браслет красного цвета. Арсений непонимающе на него посмотрел. От его взгляда у Антона по спине побежали мурашки. Не бывает у человека таких глаз, не бывает такой души. Шастун давно уяснил, что такое бывает только если человек совершил что-то страшное. Он насмотрелся в больнице многого за те годы, что здесь провел. И такое бывает только после смерти дорогого человека. Ведь боль, принесенная другим телам, вернется болью сердца. Шастун неосознанно провел большим пальцем по выступающей вене на запястье, потом испуганно посмотрел на Арсения и сорвался с места, побежав обратно в больницу. Мужчина долго смотрел ему вслед, теребя пальцами браслет на руке. Солнце настойчиво пробивалось сквозь тучи.