Верный

Мегатрон медленно обвел мостик «Немезиса» взглядом яростно горящей красной оптики. Была глубокая ночь и почти весь экипаж отправился отдыхать. Впрочем… Именно что - почти весь. Взгляд наткнулся на угловатый корпус связиста, который застыл над терминалом - слышны были только щелчки тонких, почти двухмерных пальцев по клавиатуре. Лорд нахмурился. Что он делал здесь так поздно? Хотя связист, казалось бы, никогда не отдыхал. Его длинные, несуразные руки-крылья постоянно маячили перед терминалами на мостике - в бой он вступал только тогда, когда приказывал Мегатрон. Верный. Самый верный из всех. Лорд почти не обращал на него внимания – он был занят рецидивистом Старскримом, который устраивал ему пакости на каждом шагу. Саундвейв был привычен и незаменим - и так же незаметен. Лорд откинулся в своем кресле, подпирая кулаком голову и внимательно наблюдая за неподвижной фигурой. Над белковой планетой медленно поднималась луна, освещение на мостике было выключено, и Саундвейва освещал только свет от терминала. Красноватые блики иаконских записей играли на темной броне, смешиваясь с бликами от лунных лучей. Наверное, более искушенный мех увидел бы в этом много красоты: гротескный корпус, с красивой игрой света и тени на отполированных до блеска деталях. Мегатрон задумался. Сколько он уже знает Саундвейва? Сколько раз он заглядывал в эту безликую маску, чтобы получить нужную запись или информацию? Сколько раз Саундвейв предупреждал его о происках Старскрима? Сколько раз он посылал Саундвейва на задания, и когда он возвращался с поражением? Никогда. Все, что ни делал бы Саундвейв, он делал идеально. За то, что было не подвластно его манипуляторам, он никогда не брался. Хотя… Было ли что-то такое, что было неподвластно этим обманчиво хрупким пальцам? Лорд медленно погрузился в раздумья, вспоминая первые ротации их сотрудничества. Тогда он не верил никому - да и сейчас не верит. Любой может предать, променять, купиться на чужие обещания или продаться за высокую цену. Взять тех же автоботов: сдери с них лоск и пафос – и ничего не останется. Такая же Искра, как и у любого из них… Тогда, очень давно, еще до начала войны, когда военная машина только была запущена, когда Оптимус только стал Праймом, этот мех несуразной с виду конструкции стал первым, кто пришёл на сторону Мегатрона. Пришёл молча - и молча начал делать свою работу: налаживать связь, следить за передвижениями всех вокруг. Лорд даже не хотел думать, сколько может храниться компромата у Саундвейва на всех. Тихий фиолетовый мех никогда не лез на рожон, предпочитая дело войны оставлять тем, кто в этом деле более сведущ. К Саундвейву Мегатрон привык на удивление легко – уже через ворн он перестал его замечать, как что-то неотъемлемое и привычное, как собственная пушка на манипуляторе, и не более того. Связист делал свою работу и ничего не требовал взамен. Мегатрон никогда не размышлял об этом в таком ключе. Не было времени, были заботы и проблемы, шла война. Мегатрон никогда не спрашивал, откуда и зачем к нему пришел, Саундвейв, какие цели он преследует, служа Мегатрону и всему делу десептиконов, что он думает о войне, кем он на самом деле является. Тайна, сокрытая маской. Взгляд красной оптики снова скользнул по спине связиста. Пальцы замерли всего на полклика, когда Саундвейв ощутил взгляд Лорда на себе, и снова побежали по клавишам. Ему всегда хватало общества самого себя и своих кассетников, он не стремился к общим пьянкам и всегда уходил, когда десептиконы собирались что-то праздновать - и неважно было, что это: день сборки или очередная победа в бесконечной войне. Мегатрон не знал, сколько ворнов связисту, кем и где он был собран, кто были его альфы, и были ли они вообще. Саундвейв производил впечатления холодной, безискровой машины, запрограммированной на определенный алгоритм действий и программу поведения. Лорду не нравилось это ощущение – легкая беспомощность перед неизвестным, и… неожиданное, теплое чувство возле самой Искры. Саундвейв всегда был на его стороне – можно сказать, что защищал его, охранял, пресекая любые неблагоприятные акции в сторону Мегатрона, был его телохранителем. Где еще можно увидеть такую верность? Хотя, скорее всего, у него были свои цели и желания, только о них совершенно никто не знал. Мегатрон медленно поднялся со своего кресла и направился в сторону связиста, замер за его спиной, рассматривая ровные столбцы шифра на экране терминала, после чего медленно положил ладонь на плечо Саундвейва. Щелчки клавиш затихли и фиолетовый мех слегка повернул голову - казалось бы, вопросительно. После этого Лорд развернул связиста маской к себе и уставился в свое собственное отражение. Тьма, что же там под ней? Жгучее желание узнать заставило Лорда провести пальцами по самым краям маски, ощупывая магнитные замки; Лорд слегка наклонился к верному десептикону, рассматривая собственную яростно полыхающую оптику. Желание заглянуть в неизвестность мешалось с необычным чувством теплоты рядом с Искрой. Такого Лорд никогда не испытывал. Он чувствовал всегда только холодную, расчетливую ярость, ненависть, он был способен на любые каверзы и всегда строил завоевательские планы, но это иррациональное тепло… словно что-то пробудилось. То, что спало уже очень давно. Когти продолжали аккуратно, чтобы не поцарапать, оглаживать края маски, пока Мегатрон боролся с самим собой. Он был уверен – Саундвейв будет молчать. Он молчит всегда. Интересно, какой у него может быть голос? И может ли он быть у него? Какого цвета у него оптика? Небесно-голубая, как у автобота? Пылающая рубиновым огнём, как у десептикона? Желтая, зеленая, фиолетовая? Чем больше возникало вопросов, тем больше крепло желание узнать. Лорд должен быть в курсе всего. Один из когтей осторожно провел по самому магнитному замку. - Открой. – В голосе Мегатрона не было привычных злобно-каверзных ноток, сейчас он был необычайно мягок. Саундвейв застыл, не понимая - не в состоянии понять - что происходит с Мегатроном, и почему тот проявляет такой интерес. Лорд ждал заветных щелчков. Потеснив тепло и желание знания, появилось чувство недовольства. Он ненавидел неподчинение. И когда недовольство начало нарастать, раздались щелчки – Саундвейв признал превосходство Мегатрона над собой окончательно и бесповоротно. Экран маски неожиданно легко снялся, когда Лорд аккуратно подцепил его, чтобы не повредить, хотя он мог бы его смять одним движением могучих пальцев. Он скользнул взглядом по фейсплейту Саундвейва, провел когтями по линиям от погашенной оптики к самым губам. Оптика начала медленно разгораться – в глубине заплясали огоньки - после чего резко вспыхнула, как взрыв сверхновой. Мегатрону пришлось сощуриться, настолько ярким и неожиданным был проблеск чужой оптики. Тайна стоила того, чтобы её желать. Стоила всего того молчания, растянувшегося на целые ворны их взаимовыгодного сосуществования. Стоила иррационального чувства, которое пробудилось в Искре повелителя. Мегатрон наклонился к связисту еще ниже, чувствуя, как на его манипулятор легли тонкие пальцы. Вехикон, направлявшийся в сторону своего отсека, остановился, изумленно таращась на то, как Лорд целует Саундвейва. Впрочем, это было последнее, что видел вехикон.