***
Очнулась я в большой и светлой комнате. Болела голова. Я не одна – неподалёку от кровати был маленький столик с двумя креслами, и оба они были заняты. В левом сидела хрупкая брюнетка, с голубыми глазами и милыми веснушками на носу. Меня передёрнуло – я терпеть не могла пауков. В правом расположился явно высокий мужчина, с длинными золотыми волосами, собранными в хвост и серыми глазами с фиолетовыми прожилками. Он был одет в бирюзово- зелёную мантию, а в аристократичных чертах его лица неуловимо, но постоянно проскальзывало что-то змеиное. Кажется, я прервала их увлекательную беседу. А может даже и что-нибудь... более интересное. Улыбнувшись мне змей попросил свою соседку "сказать ему, что она готова". При этом его голос постоянно срывался на шипение. Миранда вышла. Не могу сказать, что была этому рада. Заглянув под одеяло, которым меня заботливо укрыли, я обнаружила, что всю одежду оставили на мне. Даже куртку, блин, не сняли. То- то мне жарко. Раскутавшись, я села на кровать и расстегнула ветровку. Не встретив со стороны Седрика никаких возражений, да и реакции вообще, я встала и подошла к окну. Если изначально комната казалась светлой, после беглого осмотра она оказалась пёстрой, крикливой и безвкусной. Не желая больше мучать мою и без того гудящую голову этим ужасом я решила полюбоваться видами. Пейзаж был великолепен: внизу раскинулся шикарный сад, который был, к сожалению, слишком далёк для того, чтобы я смогла как следует рассмотреть растущие там цветы. Вдали виднелись горы, а в ясном небе ярко светило солнце. Увиденное совсем не соответствовало сложившемуся у меня мнению о Меридиане. Вывод напрашивается сам собой: либо я не там, либо меня дурят иллюзией, скрывая мрачную готичнось холостятской пещеры меридианского князя. Искренне надеюсь на второй вариант, ибо так я хотя бы знаю, кто мой противник. Да и Ви собирается меня искать именно у Фобоса. Кстати о нём... Дверь открылась почти бесшумно, и в комнату вошёл очень бледный мужчина. Почти белая кожа, длинные волосы будто впитали в себя лунный свет. Тонкие губы. Чуть раскосые, зачем-то накрашенные глаза, цвета корочки льда на цветущем пруду. Прямой нос. Смешная бородка. Над бровями какие-то треугольные узоры. Чёрная мантия и довольно сильно помятый, хоть и новый, нагрудник. Если бы меня попросили описать князя одним словом, я бы ответила – холодный. Сложив губы в приветственной улыбке, князь лёгким кивком предложил мне присесть в кресло Миранды, в то время как сам занял место ретирововшегося Седрика. Идея сесть показалась мне неплохой, но устраиваться туда, где сидела паучиха мне не хотелось, поэтому я не долго думая плюхнулась на кровать. Фобос вопросительного изогнул бровь, однако данную тему решил не затрагивать. —Сердце у тебя? – киваю. —Отдай его мне, и я тебя отпущу. – мотаю головой. —Не отдашь? – утвердительный кивок. Похоже, такого он не ожидал. —Ты немая? Что за пантомима?! – видимо ему не слишком удобно сыпать угрозами в лицо тому, кто ограничивается кивками. Расстроился, бедный. А я что? Я ничего. Сижу, головой мотаю. —Не немая? – конечно же не немая! О чём я поспешила его уведомить. Кивком. —Так в чём проблема? – наконец-то! —Проблем несколько. До этого от меня особого ответа не требовалось, и если бы я отдала вам Сердце Кондракара, вас устроили бы и кивки. Это раз. После похищения вашими костоломами у меня болит голова. Это два. И, что самое обидное – вы считаете меня абсолютнейшей дурой. Это три. – и это всё на одним дыхании. Эх, я-то ждала, чтобы посмотреть, как вытянется лицо Фобоса, а он – ничего. Ни один мускул на лице не дрогнул. Браво, Великий и Ужасный! Хотя, на последнем вопросе он изогнул бровь, видимо требуя уточнить. Ну, и кто теперь пантомимой занимается, а? – Как вы наверняка знаете, у нас по своей воле гостит один меридианец. И когда он рассказывал, что дворец правителя ужасен, я никак не думала, что речь идёт о аляповатости и безвкусии. – начала я, намекая на то, что иллюзию можно убрать. Ответом мне послужила поднятая бровь. Ну ладно, скажу прямо... – Может быть снимите чары? – улыбается. Гад. Взмах рукой, и дворец заиграл другими красками, в прямом смысле. Главной среди них была чёрная. Стало гораздо лучше. – Отдай мне Сердце! —На. – протягиваю ему дубль. Фобос жадно вырвал несчастную подделку у меня из рук, черты его лица заострились, в них появилось что-то звериное. Он стал похож на снежного барса. Через минуту красивая, но бесполезная в магическом плане безделушка растаяла. —Это не оно! —Ну, не оно, так не оно. Другого при себе не держим. – князь вышел, кипя от гнева, и громко хлопнул дверью. Может, теперь они от меня отстанут? —Седрик! – рано я обрадовалась... – Отведи её в зал. – эм, это у них пыточная так называется, что ли? Или это в тронный? Если да, то зачем это я там?! Меня провели длинной чередой коридоров к огромным дверям. Когда они раскрылись, передо мной предстало величественное зрелище. Цветные витражи, через которые можно увидеть горгулий, колонны, вокруг которых вились кованые лианы, высокие потолки с неведомыми узорами, гладкий чёрный пол, мягко мерцающие светильники. В центре стоял огромный трон, обвитый розами. Живыми. Стража, державшая до этого за локти, выпихнула меня в середину зала и быстренько отошла подальше. Я очень скоро поняла почему. Меня связали такие же розы, что были у трона. Пока они лишь продырявили своими шипами одежду и слегка царапали кожу. Но стоит им сжаться... —О, розы! Это мне? Как мило! Но имейте в виду, на будущее – я предпочитаю лилии. —Молчать! – передо мной рассыпали песочек. Фу, как не стыдно мусорить. "Мусор" тем временем закружился, принимая форму круга. Он показывал картинки. Я видела смеющихся девочек. Улыбающуюся Сьюзен. —Хочешь их увидеть? – незамедлительно последовал удар ниже пояса. Конечно, я хотела. – Я предоставлю тебе такую возможность, если ты отдашь мне Сердце Кондракара. – ага, как же. Либо соврёт, либо отловит их и посадит в соседние темницы. —Нет. —Нет?! —Нет. Я же сказала, я не дура. И свои сердца незнакомым мужикам не дарю! —А девушкам? – влезла в наш разговор паучиха. Думаешь, если я твоего хозяина с такими требованиями лесом послала, то на твои такие же вот так просто возьму и соглашусь? Наивная. —А девушкам даже знакомым не дарю. Вот такая я сексистка. – я бы всплеснула руками, ругая себя, но розы не дают. Тем более эти цветочки и так сжимаются всё сильнее. Эй, мне больно так-то! – Кстати, раз уж всё равно о Сердце говорим... Зачем оно вам? Миры захватывать? —Нет. —Нет?! – теперь моя очередь удивляться и чувствовать себя глупо. А я-то уже успела придумать кучу аргументов, согласно которым он должен передумать захватывать миры, и пожелать уйти на пенсию, оставив трон законной наследнице, и отпустив меня. —Нет. —А зачем? —Не твоё дело! – отрезал он. – Но я отвечу. – надо же, какая милость. С чего бы вдруг? Ай, розочки ещё сильнее сжались! Что за ерунда? Я же даже не нахамила ещё! – Но только если ты ответишь на мой вопрос. – ну вот. Знала же, что всё так просто не будет, а будет совсем сложно. – На что ты надеешься? – а вот это что-то новенькое. – Твоих подруг здесь нет. Кристалла с собой ты тоже не взяла. Тебя даже не ищут. Так почему ты сопротивляешься? —На что я надеюсь? Почему сопротивляясь? – я выпрямилась настолько, насколько позволяли противные колючки. – Да потому что!Так сильно хотели, чтоб мы преклонили колени. Отдали себя на растерзание волкам на века. Как слепо мечтали, ковали и плавили сталь. Горела земля под ногами чертей, не людей. Сжимается сердце от страха и боли, Когда вся планета окрашена кровью. Мы вытерпим всё и очистим любовью. Вместе, мы вместе. Когда вся планета окутана болью, Мы вытерпим всё и очистим любовью. Сжимается сердце от страха порой, Но мы вместе, мы вместе. Сценарий прописан и Бог наблюдал за кулисами Тысячу лет как превращают кулак в белый флаг. Какого же хрена мы выйти не можем из крена? Отдали себя на растерзание волкам на века. Сжимается сердце от страха и боли, Когда вся планета окрашена кровью. Мы вытерпим всё и очистим любовью. Вместе, мы вместе. Сжимается сердце от страха и боли, Когда вся планета окрашена кровью Мы вытерпим всё и очистим любовью. Вместе, мы вместе. Когда вся планета окрашена кровью, Мы вытерпим всё и очистим любовью. Сжимается сердце от страха порой, Но мы вместе, мы вместе.*
Вот совсем не круто получилось. Ритм отбивала ногой, пока розы позволяли. Голос срывался. Всё то время, которое я пела, я смотрела в лицо Фобоса и ждала, когда он заставит меня прерваться. Но этого почему-то не случилось. Странно. —В темницу её! Пусть подумает. Розы отпустили, стражники под белы ручки подхватили, хотя падать я не собиралась. Меня повели к выходу. Уже у самых дверей я повернулась, решив подгадить напоследок. Ни убивать, ни жёстко пытать меня видимо пока не собираются. В чём дело? Не воспринимают в серьёз, наверное. Считают ребёнком. А дети знамениты чем? Вовсе не тем, что они цветы жизни, а тем, что они задают неудобные вопросы. А Великий и Ужасный мне ответ задолжал. —А можно спросить? – делаю максимально невинное выражение лица. —Ну. – не нукай, не запрягал. —А вот и у вас, и у лорда Седрика волосы длинные... Оба мантии носите... Вы вот ещё глаза красите... Да и во время купания пускаете к себе только его... —К чему ты клонишь? Говори быстрее! Не тяни! – что, запахло жаренным? —Вам не стыдно слуг своих верных совращать? Тем более, что у лорда Седрика возлюбленная есть... – о да, я ведь видела, как наг и паучиха друг на друга смотрят. А сейчас оба с трудом сдерживают смех. Да и князь ведь краешком рта улыбнулся – я видела! Жаль, что договорить не дали. Меня подбросило вверх, и окутало голубоватым сиянием. В следующую секунду моё тело пронзили тысячи молний. Я извивалась и кричала. До чего же больно... Такое ощущение, будто мне ломают все кости, выворачивают все суставы, разрывают кожу и все мышцы. Длилось это всего пару минут. Должно быть, самых ужасных в моей жизни. После я рухнула на пол мешком с картошкой. Раны от роз зажили. Даже дырки на одежде исчезли. —Ах ты ж злобный долбоёб! – выругалась я на родном языке. Почему не на английском? Потому что жить ещё хочу. —Знаешь русский? Интересно. – заметил князь на том же языке. – Бросьте её в яму! Позже я сам ей займусь. – а к стражниками обращается на английском. Видимо никто, кроме него не знаком с русским. – Нужно же искоренить сомнения нашей гостьи по поводу моей ориентации. – а мне так угрожает на моём родненьком! Ещё и оборотни в тихую ржут. Даже в тенёчек отошли, чтобы больше никому не видно было. Значит, они тоже мой язык знают. Гадство... Больше, чем падать в яму, мне не понравилось только приземляться. Зачем было меня лечить, если после этого сразу же кидают с такой высоты, что тот факт, что я ничего не сломала, а только заработала кучу синяков и шишек, можно считать чудом? Пахло в яме ужасно, и думаю, что в этом виноват не только мой сосед. Но в большей степени он. К счастью, мне не пришлось долго терпеть вонь. Где-то через два часа наверху что-то обрушилось. Скорее всего стена. Мне сбросили кристалл, который поприветсвовал меня ярким свечением и приятным теплом. Стоило мне его поймать, как началось превращение. Меня так высоко подбросило в воздух, что я вылетела за пределы ямы. Ирма и Хай Лин спустились вниз за Бланком. Ещё одна стена рухнула. Из образовавшейся дыры хлынул поток монстров, во главе которых стояли оборотни. Но меня больше беспокоил тот, кто находился в середине. В меня полетело заклятие Фобоса, от которого я не могла увернуться, так как ещё не завершила превращение! В последний момент меня кто-то прикрыл. Ощущение такое, будто в голову мокрых тряпок набили… Звуки доходят глухо, невнятно, будто через вату… Перед глазами все плывет, и вместо битвы в замке Фобоса я вижу свои воспоминания, которые принадлежат не мне, как бы абсурдно это не звучало. Вот тренировки с девочками, в которых я не принимала участия. Вот моё похищение, которого я не видела, так как была без сознания. Вот столица Меридиана, в которой я не была. Вот Печать Фобоса, которой я не видела. Много чего ещё. И это далеко не все ощущения, которые я испытывала, когда забирала Ви, впитывая её энергию, и не встречая ни малейшего сопротивления. Она умирала. Я умирала на своих руках. Высшие силы определённо решили свести меня с ума. Яснее всего я чувствовала боль. Боль потери. Но в то же время я ощущала неведомое до сих пор единение с собой. Тоска по прошлой жизни прошла. Сьюзен стала мамой. Я стала Вилл. Такое ощущение, будто до этого в моём теле сосуществовало две души, а сейчас они слились в одну. Может, так оно и было… Сумасшествие сменилось осознанием. Нам нужно сматываться. Открыв за нашими спинами портал, я прикрыла девочек, встав между ними и врагами, и пустив молнии из раскинутых в разные стороны рук. С трудом сведя их вместе, создав таким образом отделяющую нас от противников стену, я последней нырнула следом за остальными. Щит рухнул. Портал закрыт. Я вернула нам обычный вид. Команда смотрит на меня хмуро. Даже Бланк, хотя он даже не знает, в чём причина недовольства. Копирует... —Вилл, ты не хочешь нам ничего объяснить? – спросила Тарани. В её глазах танцевал огонь. —Я... Я очень хочу! Только сначала... Сначала я хочу сказать вам огромное спасибо. – их лица так и кричат: "Спасибо? За что спасибо?!". – А теперь слушайте...***
Моя повесть тянулась долго. К девочкам пришла Ви, сказала, что она – моя копия, а я в беде, и больше ничего не объяснила. Да они и не стали бы слушать. Без малейших сомнений они превратились и помчались мне на выручку. Я это видела в её воспоминаниях. Это меня и отрезвило... Осознание того, что наша команда, мы все – живые люди, и у каждого из нас свои проблемы, похожи тем, что готовы встать на защиту друг друга без сомнения и страха за себя. А таких надо беречь. Не позволить живым друзьям стать мёртвым грузом на совести. Больше никто из нашей команды не умрёт.