Я хочу спать!

03:42:00 — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард,- тук -тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Шелдон, ты в своем уме?! На часы посмотри! 03:43:20  — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Леонард, — тук-тук-тук. — Чего тебе, Шелдон? — Во-первых, я посмотрел на часы, как ты и просил… — Ой, ну молодец… Заходи, открыто. — Хочешь узнать, который час? — Нет, не хочу! — Тогда зачем ты просил меня смотреть на часы? — Я не просил!!! — Отрицание очевидного факта не красит вас, доктор Хофстедер… — Иди к черту, Шелдон, я хочу спать. — Подумайте, какое совпадение — я тоже. — Так иди и спи! — Не могу — меня мучают кошмары. — Стесняюсь спросить, почему. — Твое стеснение неуместно, Леонард. Мы — друзья, так что можешь спрашивать о чем угодно. — Неуместно, значит, ага… Так и почему же из двух альтернатив — быть замученным кошмарами и быть замученным разъяренным соседом, ты выбрал второе? — Я не понял вопроса. Ладно, не важно. Ты во всем виноват, Леонард! — Неужели? — Конечно. С тех пор как я застал тебя за нецелевым использованием мочалочки Спанч Боба, заметь — МОЕЙ мочалочки… — Шелдон, я же купил тебе точно такую же! — Как видишь — это не помогло. Ночь за ночью я вижу один и тот же ужасный сон… — Не начинай, я тебя умоляю. — …Суббота, восемь ноль-ноль. Утро красит нежным светом улицы Пасадены. Чирикают птички; простолюдины сладко спят в своих постелях, давая отдых изнеможденным от пятничного загула телам. Доктор Шелдон Купер бодрствует. Он уже встал, заправил кровать… — …прочитал «Pater noster» на квенья… — Нет, мой сон не настолько абсурден, Леонард. Так вот, доктор Купер идет в ванную, с целью избавиться от омертвевшего эпителия и продуктов деятельности желез внешней секреции… — Фу. — Ты сказал «фу»? Нет, мистер-я-не-уважаю-чужую-собственность, «фу» — это то, что доктор Купер увидел в ванной. — Кое-кому надо было постучаться! — Нет, кое-кому надо было соблюдать режим пользования ванной и санузлом! Это грубейшее нарушение нашего добрососедского соглашения… — За которое я уже получил страйк. Что дальше? — Когда ты меня перебил, я собирался сказать об уродливых лапах Морфея, стискивающих меня своей железной хваткой каждую ночь! Я хочу спать, Леонард, но не могу, потому что это как вживленный в мозг электрод, как идея фикс — стоит сомкнуть веки и расслабиться, как перед глазами всплываешь мокрый ты. И натираешь свои гениталии МОИМ Спанч Бобом! Я вижу все настолько детально, что это сводит с ума — струйки воды стекающие по позвоночнику, ритмично подрагивающие ягодицы, рука, крепко сжимающая ни в чем не повинную губку… Кхм… Ты не подкручивал сегодня регулятор отопления? Тут очень жарко! — Шелдон, не хочу тебя обнадеживать, но то что ты описал не имеет отношения к ночным кошмарам. Да, я знаю, что ты повернут на личной гигиене, и я не строю иллюзий на счет своей внешности… — Вздор! Если это не кошмар, то почему я каждое утро вынужден застирывать свои пижамные штаны? — Потому что физически не успеваешь постирать их дважды за утро? — Это был сарказм? — Нет, что ты… — Хорошо. Твой ответ не верен. Я вынужден заниматься внеплановой стиркой по утрам, потому что просыпаюсь с пятнами эякулята на штанах. Ужасно! Подумай только — выдающийся ученый, хомус-новус, хитрый переговорщик, заключивший договор о нейтралитете и невмешательстве со своим мужским естеством — и вынужден снова отвлекаться на такую чушь! Как какой-нибудь нелепый подросток. — Не печалься, Шелдон: есть мнение, что внутри каждого из нас живет такой нелепый озабоченный подросток. Я бы даже сказал ребенок… — Мужчина, внутри которого живет ребенок, получит один миллион долларов из фонда Чарли Чаплина. Полагаешь, это должно меня утешить, Леонард? — Шелдон, ты всё не так понял… — Прошу, не увиливай от разговора. — Хорошо, хорошо. Ты жаловался на то, что видишь меня во сне и кончаешь от этого. Господи, какая хрень… — Не «хрень», а катастрофа. В отрочестве я легкомысленно классифицировал такие происшествия как малоприятные, неизбежные, но безвредные. Сейчас же они вредят и моему здоровью, и, что намного важнее — моей научной деятельности. — Здоровье то тут при чем?! — Понимаешь ли, из-за всей этой чепухи я не успеваю как следует обдумать, какие хлопья хочу на завтрак; поедая неправильные хлопья, я зарабатываю несварение и нервный тик; несварение вынуждает меня чаще посещать туа… — Хватит! Хватит, я уловил суть. — Значит, теперь ты понимаешь, что натворил? Какой снежный ком столкнул с горы? Мой прекрасно продуманный и сбалансированный жизненный уклад катится в преисподнюю! Это катастрофа, Леонард! — Нет, Шелдон, это нормально. — Нормально?! Это в какой же вселенной, позволь спросить? — Не глупи: ночные поллюции при частичном или полном отсутствии половых контактов у мужчины, находящегося в пост пубертатном периоде — это нормально… — …Потому что они приобретают значение викарного* механизма, обеспечивающего периодическую эвакуацию семени. Поверь, Леонард, если бы декламация прописных истин из медицинского справочника решала мою проблему, я просто читал бы их в слух перед сном. — Ладно, тогда чего ты хочешь от меня? — … — Шелдон? Ты не знаешь, зачем вломился ко мне в комнату посреди ночи? — Естественно знаю. А — я хочу развидеть то что видел. Б — ты… чтобы ты не снился мне больше никогда. Люди не могут находиться в моих снах, Леонард. Исключение — для некоторых выдающихся ученых. И моей бабуленьки, конечно. — Что ж, я понял. Есть один простой способ — устраняет… эм… кошмары на раз-два. От тараканов он тоже избавляет, но не в твоем случае. В общем, если будешь строго следовать инструкции — всё, никаких электродов в голове. — Правда? Как замечательно! Подожди, не говори ничего, я сбегаю за тетрадкой!