When I look at the stars shining brightly
It almost feels like I’m looking at you
You’re like everything that shines bright.
Бэкхён словно узнавал нового человека. Образ, созданный за большое количество времени, рушился буквально на глазах. «Чертов Пак Чанёль, кто бы мог подумать…» Длинные пальчики Бёна сминают край листка. Парень внимательно вникает в смысл текста, пропускает его через себя. Пытаясь прочувствовать. Чанёль не дышит. When the night sky grows dark The whole world is sparkled with lightNaturally you grab my hand
And before I know it you start sparkling with my colors...
Парень отрывает глаза от текста и поднимает взгляд на стоящего поодаль Чанёля. Тот стоял, облокотившись на стенку, и пинал несуществующий камушек. Лишь бы занять себя хоть чем-то, но не смотреть в глаза парня. Бэкхён не может узнать его... Как за одну чертову ночь, за несколько часов он разглядел в Паке то, чего не видел на протяжении 6 лет? Такой несерьёзный на людях, но такой чувствительный внутри. Вечно веселый парень, заставляющий смеяться даже самого серьёзного человека на свете, сейчас стоит и выглядит невероятно уязвимым и потерянным… - Чанёль, это… - начинает Бэк, но его резко прерывает тихий выдох. - Бэкхён, дочитай до конца… Sometimes I think, when I see you laughing brightly, That your eyes and lips and everything else Seem to look like me It’s like your pitch black eyes take in my light And shine just as brightly as I do Sometimes I see myself when I look at you... В голове была пустота. Словно все представления о донсене, что были у Бэкхёна последние несколько лет, были начисто стерты. Бэк прочитал достаточно, чтобы понять: ему доверили самое сокровенное. Всё, что Ёль так долго прятал, всё, что было скрыто ото всех посторонних глаз – находилось у Бэкхёна прямо в его руках. Хрупкое сердце и чистейшая душа Пака находились в руках Бэкхёна. Бён держал весь его мир… - Чанёль, пожалуйста, включи то, что ты наработал по музыке, я так хочу послушать и… Попробовать, - Бэкхён говорил тихо, словно боясь нарушить такую особенную атмосферу между ними. Он чувствовал, будто есть что-то незримое, но очень важное между ними. Что-то настолько тонкое, что этого даже нельзя коснуться – исчезнет… Ёль неторопливым шагом подошел к столу. «В его глазах не было безразличия. Но он не отреагировал так, как я ожидал… Что ж, ничего не понял. Оно и к лучшему». Пак подходит к столу и нагибается через спинку кресла к мышке, ставя руки по обе стороны от хёна. Он пододвигается ещё ближе и чувствует, как напрягается Бэкхён, как елозит по стулу, пытаясь сесть удобнее…дальше...от него. Осознание издевается, назойливо шепча прекратить быть так близко, вновь закрыться, чтобы спрятать то, что еще осталось целым. То, чего Бэкхён еще не успел увидеть. А Бэка ведёт. Чанёль непозволительно близко. Настолько, что его тепло ощущается каждой клеточкой тела. Пак наклоняется ближе, чтобы взять мышку и найти файл на рабочем столе. Опаляет своим горячим дыханием щёку Бэкхёна, когда тот борется с желанием просто облокотиться назад. Всего одно движение, чтобы стать совсем-совсем близко. Щёки Бёна горят. Он чувствует, что вот-вот сдастся под влиянием желания быть ближе. Ощутить что-то такое, что невозможно выразить словами. Ощутить что-то родное и уютное. Почувствовать нежность и… - Всё, готово,- говорит Чанёль. Бэк распахивает глаза и разочарованно выдыхает, когда ощущает, как Чанёль отходит на несколько шагов назад, оставляя его одного, наедине со своими желаниями. - Начинай, когда будешь готов. Почувствуй музыку и постарайся… - Чанёль смотрит ему прямо в глаза. Он хотел сказать, чтобы вокалист уделил особое внимание словам и вложил в них что-то особенное, но вовремя осекся, - Неважно… Просто почувствуй, Бэк... Бэкхён разворачивается и нажимает на кнопочку. Первые звуки наполняют комнату, и Бэк чувствует, как начинает впитывать музыку, как она забирается под кожу, растекаясь по телу, даря то самое тепло, в котором он так сильно нуждался. Он чувствует и начинает петь, вкладывая в лирику все силы. Чанёль, не мигая, наблюдает за тем, как парень адаптируется, пробегает глазами по тексту и начинает петь. Голос пронизывает сквозь одежду, забираясь в самое сердце, туда, где Чанёль бережно хранит место для него. Он смотрит на него с нескрываемой заботой и нежностью и чувствует, как внутри начинает накапливаться огромный клубок любви, который разрывает на части и заставляет все цветы внутри расцвести. Бэкхён заставляет Чанеля расцветать. Каждый раз. Когда он смеется, когда хмурит брови, когда смотрит на себя в зеркало и поправляет одежду, когда от усталости откидывает голову назад... Чанёль смотрит в его глаза и видит в них галактики. Бэкхён сияет, источает свет, который заставлял Чанёля чувствовать себя живым. When the night sky thicken The whole world is tinted with light You naturally take my hand suddenly It`s getting tainted to me Чанёль не мог оторвать взгляда от такого Бэка. Он чувствовал. Он, черт возьми, пропускал их через себя и Чанёль мог поклясться, что созданная для Бэкхёна песня действительно принадлежит ему и только ему. Эта комната, в которой они находятся наедине, начинает казаться изолированной ото всего мира. Эта комната для них двоих, эта песня на двоих, воздух на двоих, всё на двоих. Здесь сейчас творится самая настоящая магия, здесь звёзды рассыпаются на маленькие частицы, здесь Чанёль чувствует, что его самая яркая звезда наконец-то находится так близко, что её можно коснуться. Yeah, I`m looking at you everyday Бэкхён в удивлении открывает глаза, когда Чанёль присоединяется к нему. You’ re watching at me Чанёль смотрит прямо ему в глаза. Смотрит так, как никогда прежде не смотрел. Или Бэкхён просто не замечал? From a mirror like expression To a tone I feel my appearance Они поют вместе. И лучшего сочетания голосов ещё не было придумано на свете. Звонкий и мелодичный голос Бэкхёна переплетался с глубоким и слегка хриплым голосом Чанёля. Они были друг для друга. И речь не о голосах…Promise me now
When all lights disappears
It`s always like tonight
Let me shine forever
Love you.
Музыка кончается. Никто не может сдвинуться с места, потому что так страшно испортить момент умиротворения, который они создали вместе. Вот так. За несколько минут. - Чанёль, - Бэкхён прерывает тишину первым, глядя куда-то в сторону, боясь задать вопрос, который мучил его на протяжении всей песни, - О ком эта песня? Ёль горько усмехается, опуская глаза в пол, и отрывается от стены, подходя ближе к Бэкхену. «Вот так вот... Сейчас или никогда больше», - подумал Чанёль. Он остановился напротив парня, и, подняв свой взгляд прямо на него, сказал: - О тебе. Вот и всё. Вот так просто взял и выложил всё, о чем молчал так долго. И вроде бы надо было подумать о том, что могло бы произойти в противном случае, и, наверное, стоило подготовить речь, раз уж тут такое дело, да и не в комнате это надо было делать, вероятнее всего, но... Нет, чёрт возьми, это должно было быть сказано именно тут, именно в этой крохотной комнате, именно так, без смокингов и пафосных речей, а в спортивных штанах и в футболке с глупой надписью, именно сейчас и именно так. Это казалось таким правильным, таким естественным, что сомнений уже не оставалось, что это должно было произойти сейчас и именно таким образом. Звёзды сошлись. Целой песней и двумя словами. Бэкхён стоит. Он чувствовал, он всё-всё почувствовал. И только сейчас он начинает пробегаться глазами по комнате, замечая: повсюду он. Крошечные фигурки, которые Бэкхён шутливо отдавал ему, на вешалке висит футболка, подаренная Бэкхеном 4 года назад, она уже выцвела, и на ней появились пятна, она явно уже была мала, но она всё еще тут. На полке лежит салфетка, на которой очень криво и по-детски был изображен Чанёль, нарисованный Бэкхёном в какой-то кафешке, в которую они ходили с остальными. Тогда они выпили немного, и дело дошло до игр.Бэкхёну нужно было с закрытыми глазами нарисовать человека, сидящего напротив. Ну, он и нарисовал. Все посмеялись с кривизны и нелепости рисунка, а Чанёль тихонько сложил салфетку. Потому что в то время, пока Бэкхён рисовал, он представлял Чанёля. Вспоминал каждую черту его лица. Каждую родинку, каждый изгиб. Всё, что было в сознании Бэкхёна в тот момент – это был Чанёль. Он взял её и положил к себе в карман кофты, чтобы позже сохранить как самое неповторимое произведение искусства, как самую ценную и прекрасную картину на свете. Какие там Рафаэли... Бэкхён переводит взгляд на стену возле окна и замечает листки. Но один из них вывешен отдельно. « Созвездия », - догадывается Бэк. Он смотрит на отдельный листочек и распознает в нем созвездие Тельца. Тельца? Чанёль же, вроде как, стрелец и... Бэкхён резко поворачивается в сторону Пака и распахивает глаза. - Как давно? - Не так чтобы… - он опускает глаза и переминается с ноги на ногу - Чанёль… - ему нужно знать. Необходимо. - Около 4 лет. Вдруг Чанёль резко выпрямляется и идет к окну. Всегда, когда сложно, он подходит окну, чтобы взглянуть на звёзды, смотря на них, он ощущает умиротворение и прилив уверенности в том, что он все делает правильно. Ему важно было быть уверенным в том, что он всё делает правильно. Бэкхён тихо подходит к нему. Вот он, Пак Чанёль. Такой открытый и родной. Только что сказал ему то, что хранил в себе все эти годы. Ни разу не обмолвился, но всегда был рядом. Он всегда был ближе всех, он всегда был тем, к кому хотелось тянуться. Тем, кого хотелось касаться. Бён никогда не думал, почему так. Почему хочется? Да и зачем? Хочется – коснись. А вот Чанёль думал и понимал, что такая роскошь, как касание ему может очень дорого обойтись. Чанёль опёрся руками на подоконник, а Бён забрался на него и сел, скрестив ноги. Тишина. Пак поднимает на него глаза, Бэкхён отрывает свой взгляд от рук, сцепленных где-то в районе колен, и поднимает его на Чанёля. Они смотрят друг на друга, и Пак осознает - вот она, его звезда. Настолько близко, что можно протянуть руку и коснуться. Действительно коснуться, а не сжать пустоту, разочаровываясь в том, что расстояние до таких желанных огоньков невозможно преодолеть. Он отрывает руку от подоконника и протягивает ее, касаясь лица Бёна. Тот накрывает её рукой и прикасается своей щекой еще ближе, желая насытиться теплом, исходящим от широкой ладони. Вот оно. Целая галактика сейчас находится в ладони Чанёля. Целый мир, о котором он грезил целую вечность, сейчас находится в полном его распоряжении. Галактика в спортивных штанах и футболке. Бён открывает глаза и будто бы просит о том, чтобы ему подарили еще больше нежности. Столько, чтобы восполнить пробел в 4 года. Чанёль подается вперед, будто бы спрашивая разрешения... Не каждый день звезды целуешь. Бён ощущает горячее дыхание на своих губах и сердце взрывается, когда мягкие губы касаются его губ. Так мягко, так нежно, так...по-особенному. Чанёль захватывает нижнюю губу Бёна и пододвигает его ближе к себе. Одной рукой обнимая за талию, а второй гладя по нежной щеке, отдавая всего себя, не прося ничего взамен, лишь бы это никогда в жизни не заканчивалось... Язык плавно скользит по губам, намекая, прося разрешения, и Бэкхён слегка приоткрывает рот, впуская Чанёля внутрь, подаваясь ему навстречу. Он пододвигается, желая ощутить Чанёля еще ближе к себе, вжаться всем телом, схватить руками сильные плечи, сминая губы в таком необходимом поцелуе. Пак ощущает, как взрываются вселенные, как небеса обрушиваются на землю, как мир распадается на миллионы частиц, но так плевать на то, что происходит вокруг, потому что самое важное он держит в своих руках. Плевать на остальные Вселенные, когда у тебя есть своя персональная. Они отрываются друг от друга. Бён держит лицо Чанёля в своих ладонях, смотря в глаза и находя в них свой собственный мир. Свой дом. Всё, что он так долго искал, не замечая, что всё, чего он так желал, находилось непозволительно близко. - Если бы я только мог знать раньше,- шепотом произнес Бён, - если бы я только мог заметить это, если бы я только мог… Я бы вернул все эти чёртовы 4 года, Чанёль. Он зарывается своими ручками в непослушные кудрявые пряди черных волос, поглаживая, будто бы успокаивая и прося прощения, за столько лет. Упущенных лет. - 4 года меньше, чем миллион световых лет, Бэкхён. И если ты пообещаешь мне вечность рядом с собой, то упущенные годы окупятся. Он мягко улыбается и обнимает Бёна, зарываясь носом в область шеи и вдыхая родной запах. Эта ночь, в которую Чанёль смог преодолеть расстояние и коснуться своей звезды, ночь, когда протянув руку, он смог ухватить то, чего не мог ухватить всю свою жизнь, ночь, когда услышал тихий шепот: - Обещаю.