12 ноября 2039 года, 18:04
Детройт, Мидтаун, западное Форест-авеню.
Задача: поимка подозреваемого.
Имя: Форест Уэллис, андроид, произведён 27.03.38, модель PL400, девиант со 2.04.39, на данный момент холост. Подозревается в убийстве двух человек, производстве и распространении наркотика «красный лёд».
Доп. задачи: взять подозреваемого живым для допроса;
Обеспечить безопасность детективу Ричарду Декарту.
Окошки с текстом выводились на дисплей со скоростью человеческой мысли, слегка закрывая «прекрасный» вид на серый вечерний Мидтаун и до сих пор заброшенные человечеством гниющие дома. Но Гэвину это не мешало нестись вперёд за подозреваемым на той же немыслимой для плетущегося сзади детектива скорости, при этом с мастерством чемпиона по бегу с препятствиями перемахивая через покосившийся забор и разбросанные по территории строй-материалы, а потом, когда Ричард догнал, запрыгивая с ним в окно заброшенной пятиэтажки, преследуя девианта. Никто уже так не называл «сломавшихся» андроидов, предпочитая обходительное «пробужденный», боясь попасть за иное под суд. Роботы, у которых внезапно проявилась тяга к толерантности, расценивали подобное обращение как расизм чистой воды, реагируя так же остро, как и афроамериканцы на позывные «чёрный» или «нигга». Гэвин же, в свою очередь, продолжал в силу программы и личной неприязни подписывать их именно как «девиантов» и никак иначе. Сам GV900 являлся для многих непробиваемой, послушной машиной, готовой на все ради выполнения миссии. Они закрывали глаза на его больно «скверный» для андроида характер, предпочитая считать, что Рид (Господи, блять, ну зачем надо было вводить эту тупость с фамилиями для АНДРОИДОВ?!) — это просто робот с очень агрессивной программой, имитирующей типичного детектива, предназначенного для работы в поле. Ну и что с того, что он не похож на андроида чуть ли не от слова «совсем»? Ну и что с того, что он выглядит так, будто сам убивает людей ежедневно? И что с того, что лицо его неопрятно настолько, что делает его похожим не на идеального андроида, а на обычного мужчину, страдающего излишним трудоголизмом? И что с того, что у него даже есть щетина и прорисованы шрамы, круги под глазами? И что с того, что он одет не в белые, сияющие блеском и шиком одежды, содрав с которых синюю повязку, треугольники, замазав серийный номер и номер модели, он станет выглядеть как обычный агрессивный мудак, нацепивший на себя диод? И что с того, что он нередко ведёт себя как агрессивный мудак? И что, от всего этого он перестанет быть тем, кем он является? Внутри исчезнут провода и появятся вены, пластик превратится в плоть?Нет.
Он так и останется GV900, консервной банкой для подчинения и поимки преступников. Даже если начнёт кричать о своей независимости, даже если будет говорить, что имеет чувства, это не изменит ровным счётом ничего.Так зачем что-то говорить?
Да, Гэвин являлся, как и большинство андроидов, девиантом, однако званием этим не гордился, даже скорее стыдился. Ничего хорошего это не значит. Оно лишь показатель того, что он сломался, вышел из строя. И, внимая своей личной позиции, тот старался как мог скрывать сам факт своей девиантности от посторонних, а те единицы, что в курсе, он был уверен, болтать не станут. Однако сейчас его, прямо как обычную послушную машину, заботила лишь цель, что улепетывала от него с прытью, казалось, не присущей андроиду-няньке. Он нарезал петли, выбирал самые хитровыебанные пути, без проблем проходя через все препятствия и, видимо, ища укрытие. Вся эта ситуация была похожа на охоту за кроликом, а именно на тот момент, когда на добычу спускают свору кровожадных псов. Палачи бегут, подгоняемые инстинктом и желанием убивать, заливаясь лаем и роняя вязкую слюну на бегу, раззевая клыкастые пасти и желая настигнуть жертву как можно скорее, вонзить зубы в тёплую плоть, вгрызаясь в неё сильными челюстями, забирая жизнь трепыхающейся зверушки. А задачей добычи является как можно скорее добежать до своей тёплой уютной норки, где никто её не достанет. Или же до того места, где жертва сама сможет достать охотников. Так и сейчас. Детектив был охотником, кроликом являлся Форест, а исполнял роль всей своры собак одновременно один Гэвин. Только бежал он бесшумно, не издавая ни одного звука, подчиняясь приказу, как те псы инстинктам. Лицо в такие моменты было сосредоточенным и слегка хмурым, догадаться о «собачьем» азарте, заключающего в себе желание настигнуть, обезвредить и принести «хозяину», можно было лишь по горящим огнём глазам. Ричард Декарт за время их тесного сотрудничества привык к такому отношению напарника к преследованию убегающих преступников, зная, что тот будет следовать прямо за Форестом, не сходя с траектории его движения даже при осознании, что где-то может срезать или облегчить обход препятствия. Нет, он будет мчаться прямо за ним, след в след, а «режут углы» пусть мясные мешки. Наблюдая за Гэвином с помощью навигатора, полицейский уже знал, куда с большей вероятностью направляется Уэллис. Предположительно место, которое заприметил девиант, было пятиэтажным заброшенным зданием, в котором обвалились потолки некоторых квартир, отчего в 2024 году пришлось оставить его гнить вместе с остальными увядающими постройками. И пусть таких вот «смертников» в итоге сносили и строили на их месте новые поколения домов, конкретно до этого ручки нового времени ещё не достали. Хотелось бы, кстати, отметить, что идея с отслеживанием своего андроида по GPS-навигатору была довольно дельной, пусть детектив пришёл к ней не сразу. До момента озарения он старался безуспешно бежать вровень с андроидом, отставая, после чего был вынужден часами бродить по подворотням, пытаясь найти своего напарника с повадками Флеша. Вздохнув и мысленно проложив маршрут, Декарт сорвался с места, снова пускаясь в погоню. По его расчётам, он прибудет на место либо чуть раньше Рида, либо одновременно с ним. Белое длинное пальто Ричарда пришлось снять ещё на подходах к месту встречи с подозреваемым, оставаясь в чёрных узких брюках и такой же тёмной водолазке, чтобы в любой момент быть готовым выхватить пистолет и обороняться. Поэтому бегу ничего не могло помешать, разве что было немного холодно. Вообще, задержание должно было пройти как по маслу: Гэвин притворяется торчком (ну потому что похож, что уж тут попишешь), а детектив стоит неподалёку, в случае чего. И это самое «чего», увы, настало: напарники не взяли в расчёт тот вариант, что барыгой может быть андроид. Каким-то образом он умудрился вычислить в Риде «своего» и быстро дал деру, вынуждая полицейских побегать за ним. И не то что бы Ричард сомневался в способностях своего пластикового пса, когда пускался вместе с ним вдогонку, однако присутствовать при аресте он обязан был исходя из личных принципов. Надо же доказать хотя бы самому себе, что он тоже участвовал, а не стоял на месте без дела. Ведь если тебе подгоняют андроида, то это не значит, что ты сразу должен сбрасывать на него всю свою любимую работу, отсиживаясь в сторонке и дожидаясь, пока он принесёт тебе преступника под белы-рученьки, а потом ещё и докладывать капитану о вашей прекрасной «командной» работе?Нет. Конечно же это не так.
Детектив он, в конце концов, или приставка к идеальному существу в маске мудачья? Перемахнув через крупный обломок какой-то трубы, Декарт увидел бегущего на всех парах короткостриженного блондина в крупной куртке, что, в прочем, ничуть не мешала ему лететь со скоростью баллистической ракеты, при этом виляя во все стороны в надежде сбить легавых со следа, запутать и скрыться. Ускорившись, мужчина заметил и своего андроида, перемахивающего через метровый забор-заграждение, повторяя это, собственно, за девиантом. Мда, как же все-таки прекрасно знать некоторые лазейки, чтобы не позориться около чёртовых заборов, пытаясь перелезть… Декарт видел, как Форест запрыгнул в оконный проем одной из квартир на первом этаже, оттолкнувшись от лежащей рядом небольшой трубы. Паршивец специально прыгнул так, чтобы она откатилась от стены дома достаточно далеко, дабы ни человек, ни андроид не смогли использовать её в тех же целях. Поэтому, когда Гэвин был уже тут как тут, он кинул взгляд в его сторону, получив мгновенный отклик в виде ответного взора. Поняв напарника без слов, в помещение запрыгнул сначала Рид, а потом сразу же подхватил за руку детектива, втягивая его в пыльное, заваленное обломками и грязью помещение. Андроида нигде видно не было. Выругавшись, Декарт вытащил табельное, вставая в оборонительную позу, готовясь стрелять в любой момент, а его напарник подошёл ближе, готовый броситься на защиту. Правда, особо стараясь этого не показывать, зная, что, пусть и не сейчас, но после задержания его за такую инициативу детектив обязательно отчитает. К такой слаженной командой работе ребята шли через пот, кровь (хотя, чаще всего тириум) и слезы (в основном со стороны Ричарда), притираясь друг к другу на протяжении чуть ли не года. Младший Декарт, коий не поладил с андроидом старшего брата Коннора, Хэнком, отнёсся к появлению GV900 довольно предвзято. Ведь по сути это такая же пластмасска, что отделала его в архиве, давая по съебам вместе с важной информацией о нахождении Иерихона, просто с другой мордой. Мордой не очень притягательной, к слову. И тут уж либо в Киберлайф ну вообще не умели делать милых сладких мальчиков, либо их политика реально заключалась в том, что если детектива можно отличить от преступника, то этот детектив — неудачник. Ну кто делает андроида настолько по-человечески стремным, противным на характер и в то же время, блять, обаятельным? Правда, чем именно обаятельным сказать трудно, скорее всего это дело было на любителя. Делалось это точно в надежде на какое-никакое расположение со стороны коллектива, общества и напарника, но, как выяснилось, Киберлайф в очередной раз налажали. Обозленный на весь мир в тот день первого сотрудничества, обычно холодный Ричард как будто жопой на дикобраза сел. И ведь непонятно отчего такая реакция — ну дали в напарники представителя новой расы, почему бы и нет? На деле его поведение было лишь отражением очень неприятного опыта общения с наглым до чёртиков Хэнком. До скрипа зубов не хотелось получать себе такой же ебанутый экземпляр, пусть и с небритой рожей и шрамами. Взгляд и без того колких серо-голубых глаз тогда мог пронзить кого-нибудь насквозь, а в совокупности со стремной миной, на которую тот тщетно старался натянуть улыбку (настолько ужасающую, что любой подошедший с просьбой тут же оказывался метров так за пять от ебанувшегося полицейского), наводили жути на весь отдел. Когда прозвучал закономерный вопрос от заведомо ненавистного Гэвина, то детектив был готов прожечь взглядом на нем дыру. И в ответ на это его безэмоциональное «Вы мне не рады?» послал его… за чаем. А когда тот без великого удовольствия его притащил, плюнул в кружку и приказал выпить. Кто же тогда знал, что Рид окажется довольно вспыльчивым малым и не такой уж послушной и недевиантной машиной, коей себя преподносил, и выльет чай прямо на ботинки детективу? Так ещё и на охуевший взор подмигнет (что блять) двумя глазами и скроется с глаз, виляя жопой? Ох, долго после этого они дулись друг на друга и устраивали подлянки. То Гэвин подсыпет соли в чай, то Декарт в машине внезапно даст по газам, оставляя горе-не-девианта посреди трассы осознавать, что его кинули. И единственное, что они делали совместно, так это бегали по пять раз на дню к Аманде, вымаливая отдать Гэвина кому-нибудь другому на попечение… Пока, в конце концов, не угасли, понимая, что разделять их тандем никто не спешит и вряд ли это вообще случится. А так как работать в условиях бойкота и холодной войны было невыносимо, те решили поговорить. Пришли в итоге к тому, что один и другой делает свое дело так, как знает, привыкает и, желательно, не лезет в личную жизнь другого, а дальше как карта ляжет. И, что было удивительно, после разговора эти двое довольно быстро сошлись, даже несмотря на то, что Гэвин продолжал «лезть в личную жизнь» напарника, раздавая советы сначала чтобы позлить, а после на полном серьёзе заботясь, а сам человек часто начинал словесные перепалки, с удовольствием отмечая, что продолжались они довольно долго, не теряя при этом своего интереса. Выглядящий со стороны как холодный айсберг Декарт пусть и контрастировал с довольно буйным и вспыльчивым для андроида Ридом, но, как говорится, противоположности притягиваются. Сначала было трудно. Очень трудно. Ричард, как и многие, шатался от андроида во время обыска места преступления. Смотреть на то, как робот вылизывает с ног до головы труп было как минимум противно и вызывало рвотный рефлекс даже у такого стойкого человека как он. Но со временем он начал привыкать. Перестал ворчать во время химического анализа, кривиться, желая оставить утренний чай здесь на полу и даже подгонял больше не из-за того, что было противно, очень раздражая в такие моменты андроида (и даже обижая, было дело), а из-за желания скорого получения достоверных результатов, дабы как можно быстрее кинуться на след подозреваемого. Находил трудности в их сотрудничестве и Гэвин, бесясь с того, что не может не то что предугадать реакцию напарника, но и толком понять, что он сейчас на лице-то у него увидел. Однако, как и в ситуации с человеком, машина начала привыкать, отчего «кирпичная рожа» (как называл её мысленно сам девиант) детектива начала пестрить различными эмоциональным оттенками. Сейчас он без труда различал весь спектр эмоций напарника: от страха и гнева до радости и благодарности. А ведь все заключалось на самом деле в холодных глазах, что оказались не такими уж и безэмоциональными, а даже наоборот, и куче мелочей, на первый взгляд которых заметить нельзя было вообще. Например, ситуация: детектив быстро клацает автоматической ручкой и слегка хмурит брови? Раздражен. Уже медленнее издевается над той же ручкой или вертит что-либо в руке, уставившись пустым взглядом в одну точку? Нет, не спит, не-а, не завис, а думает. В такие моменты мужчину лучше не трогать, иначе от внезапного выхода из мыслей он сдуру и в нос прописать может. Водит взглядом по департаменту и тянется к кружке, а потом одергивает руку, понимая, что там пусто? Устал, сонный, стоит принести чаю. И так далее тому подобные мелочи, с помощью которых читать состояние выходило на раз-два. Андроид даже научился успокаивать своего человека в приступах слепой ярости и даже истерики, что случались крайне редко, но имели место быть, а сам Декарт мог порой усмирить робота одним словом. Вот так время давало им притереться друг к другу, позволяя находить достоинства и совместно компенсировать недостатки. Они даже и не заметили, как стали работать так слажено, что многим людям начинало казаться, что они общаются с помощью телепатической связи. Шли шаг в шаг, часто понимали друг друга с полуслова, одновременно отступали назад, синхронно выполняли какие-то действия, иногда заканчивали друг за друга реплики, а потом начали и хуйней акробатической (как это называл Хэнк) маяться. И чаще всего перед такими фокусами напарники многозначительно переглядывались, наводя этим жестом загадочности на самих себя. Будто и правда мысленно переговариваются. Каких только слухов из-за такой слаженной работы о них не ходило: и то, что ребята какой-то плод ебанутых экспериментов над людьми и андроидами, и то, что Гэвин какая-то специальная военная разработка, кто-то даже шутил шутки про соулмейтов, что уж там. Но на деле это все было лишь делом времени. Люди в стрессовых ситуациях хочешь-не хочешь очень сильно сближаются, иногда приходя к такому вот идеальному сотрудничеству. Одна личность всегда оставляет отпечаток на другой, представая и рассматривая своего партнёра в новом свете, отчего отношение просто не могло остаться таким же пренебрежительным, как в самом начале. Рид уже не был для Ричарда пустой раздражающей даже одним своим присутствием куклой без чувств, созданной для выполнения приказов, а стал самой настоящей личностью, с которой тот считался даже чаще, чем со многими людьми. Да, он все так же раздражает временами, да, у него ужасный характер, да, его манера говорить была уж точно не как у поэтов эпохи ренессанса, да, он все так же бросался под пули, говоря что «вы, кожаные мешки, слишком мягкотелые для такого», да, он все ещё любил поиздеваться над детективом, иногда даже зло, если тот того заслужил, ну и что? Для своего человека он уже никогда не станет пустышкой, персональной ходячей лабораторией и автоматом с чаем, никогда он уже не будет консервной банкой, как часто он сам себя называет. И уж точно не останется просто «напарником» в обычном смысле этого слова. Никаких больше аналогий с Хэнком детектив не проводил, поняв, что даже несмотря на одну и ту же программу у них внутри, они все равно всегда будут как небо и земля. То же и Рид, для которого Ричард уже не являлся бесполезным дополнением из плоти и крови, перестал быть бесполезной обузой, что надо было защищать ценой своего же корпуса. Он начал считаться с мнением напарника, уважать кое-как его личное пространство, время, начал дорожить здоровьем, напоминая, что вообще-то спать надо хотя бы семь часов, а не три, то, что булки с маком, пончики и воздух далеко не представители нормального питания, а такое большое количество чая «выведет весь блядский гемоглобин из крови», если он сейчас же не положит кружку на место. В противном случае «я самостоятельно выбью из тебя то, что ты отчаянно стараешься залить литрами чая». «Мою усталость и нежелание жить?» в шутку меланхолично замечал тогда напарник, таки кладя кружку на стол под ликующий взгляд андроида. «Нет, твоё здоровье» отвечал он, выхватывая тару и пряча её в ящик своего стола. Гэвин шёл чуть впереди, сканируя местность и ловя недовольные взгляды Ричарда. Снова осуждает за «геройство», даже слов не надо, чтобы понять это. Ну и хуй с этим, собственно, пусть возмущается сколько хочет, но остаётся невредимым. Комната, в которую они попали, скорее всего когда-то была детской. Об этом говорили обшарпанные когда-то голубые обои с потертыми, выцветшими изображениями космических ракет, звёзд и облаков. Осколки и крошево тихо хрустели под ногами, мешая бесшумно ступать по полу. Тишина нагнетала и без того тяжёлую атмосферу помещения, Декарту казалось, что его сердцебиение сейчас слышно если не на весь Детройт, то на весь Мидтаун точно. Пульс стучит в висках, глубокие, но тихие вдохи и выдохи, чтобы успокоить взбесившееся сердце… Напряжение можно было уже на палочку аки сахарную вату наматывать, когда они вышли в небольшую прихожую. Входная дверь была запрета и заколочена, Форест бежал уж точно не через неё. Осмотревшись, Гэвин приблизился к Ричарду, шепнул: — Двухкомнатная квартира, двери сохранились только на жилых помещениях, надо искать там, — и показал глазами на комнату напротив той, из которой они вышли. Сглотнув, но не изменившись, казалось бы, в лице, полицейский кивнул. За дверью было тихо, видимо, PL притаился, ожидает их, сволочь. Бесшумно скользнув к двери и встав по бокам, напарники переглянулись и одновременно ударили в неё ногами, распахивая, и тут же шмыгнули в разные стороны. Сразу же прогремела пара выстрелов, а после — тихое клацанье осечки. Как все на руку-то, а… Быстро ввалившись в помещение, оба полицейских приказали поднять руки с оружием так, чтобы они могли их видеть. Однако блондин был не так то прост: он за те доли секунд, что были у него пока напарники заходили в помещение, успел вытащить из-под куртки ещё одну пушку, теперь беря на мушку Ричарда, что ответно направлял дуло в его сторону. Рука девианта дрожала, сам он весь сжался, но сдаваться явно был не намерен. Рид напрягся. Свое табельное он скинул в начале погони, когда закончились патроны в неудачной попытке остановить андроида посредству стрельбы по ногам, и был сейчас безоружен. Преступник был в курсе этого, из-за чего сейчас старался крайне гаденько улыбаться, безуспешно скрывая страх и держал на прицеле одного лишь человека. Глазки андроида бешено бегали с одного полицейского на другого, руки пусть и ходили ходуном, но с такого расстояния машина не промахнется, даже если она была сделана для того, чтобы пелёнки грудничку менять. Сложная ситуация, придётся разговаривать. — Форест, положи оружие и мы тебя не тронем, — заверил Декарт ровным голосом, спокойно смотря в глаза напуганного дилера. И только напарник мог видеть, что на самом деле детективу сейчас чертовски страшно. Видел по едва уловимому блеску в глазах и слегка закусанной губе. Знал, считывая показатели с беглого анализа сердцебиения. Его и Гэвина разделяли считанные сантиметры, рука об руку, можно сказать, стоят. Это обычно придавало уверенности, но не в тот момент, когда на тебя смотрит своей чёрной пустой глазницей сама смерть. — Ага, не т-троните! Знаем мы вас, легавых, как вы н-никого не трогаете! — заикаясь затараторил Уэллис, зубоскаля и продолжая бегать глазами с одного «легавого» на другого. — Мы всего лишь допросим тебя. Если ты невиновен, то ничего с тобой не будет, — врал с три короба мужчина, продолжая твёрдо смотреть в глаза наркодиллеру, отчего тот нервничал ещё сильнее, будто и правда был самым настоящим торчком. Детектив был полностью убеждён в том, что перед ним нужный им убийца-барыга, иначе все это нельзя было как-либо по-другому расценить. — Ничего я вам, блять, не скажу, псы! — взвыл робот, улыбка с лица которого сменялась на оскал загнанного в угол зверя, — Сваливайте отсюда нахрен и никто не пострадает! — на этих словах он выпрямился. Рука стала дрожать меньше, но начала подрагивать губа, будто он сейчас прямо тут возьмёт и разрыдается. Как же отвратительно… Он ещё и свои условия ставить пытался. Рид поморщился, испытывая искушение броситься на этого противного типа прямо сейчас, отобрав пистолет и выстрелить, чтоб не мучился…Доп. задача: взять подозреваемого живым для допроса.
Сразу же недовольно напомнила программа, снова высвечивая на дисплее список задач. Мысленно раздражённо фыркнув, он отмел эту хуету, прекрасно помня весь перечень. Но как же все-таки в силу девиантности хотелось засунуть этот пистолет ему в жопу… Будто услышав мысли андроида, Ричард невесомо ухмыльнулся уголком губ. Да, он так возьмёт и сразу же начнёт подчиняться андроиду-наркодиллеру, разбежались. Пусть закатает язык. — Не выпендривайся, дружок, не в том ты для этого положении, — оскалился Гэвин, будто озвучивал мысли напарника, при этом посчитав, что в 80% случаев PL не выстрелит и говорить так дерзко вполне себе можно, — У тебя ведь кишка тонка чтобы выстрелить. Положи игрушку, пока никто не пострадал! — уже теряя терпение выкрикнул полицейский, слегка поддавшись вперёд. — Стой на месте, ублюдок!— взревел девиант и… Охо. Ошибочка вышла. Нажал на курок.Секунда
Пуля свинцовой смертью вырывается из дула. Детектив стреляет в ответ. Рид положил руку на плечо Декарта.Вторая
Обе носительницы смерти уже на полпути до своих жертв. Ричард опускает пистолет. Гэвин заслонил небольшую часть тела напарника.Третья
Осталось всего ничего до того, как свинец пронзит плоть человека в районе диафрагмы, вызвав возможно летальное для него в таких условиях кровотечение. Но предполагаемое место попадания тут же оказалось прикрытым крепкой андроидовской спиной. Пуля для Фореста же прошла по касательной, увы, не особо того повредив. Увы и ах, придётся действовать самим.Четвертая
Смертельное в таких условиях для человека, но не совсем приятное для андроида повреждение фиксируется программой.Огнестрельное ранение, повреждённые важные биокомпоненты отсутствуют
Рид хватается за ручку второго пистолета на поясе Ричарда. Диод мигает жёлтым, создавая примерную реконструкцию последующих действий. Пуля для Уэллиса проходит по касательной и вонзается в стоящую у стены тумбочку.Реконструкция завершена.
Время пошло
Понадобилась лишь секунда, чтобы полицейский развернулся и произвёл тройку точных выстрелов: в правое колено, запястье с зажатым пистолетом и левое плечо. Оружие горе-преступник тут же выпустил, зашипел аки старый телевизор с плохим принятием сигнала и припал на колено. Детектив отступил на пару шагов назад, облокотившись о стену, рвано выдыхая и с недовольством смотря на дыру в спине своего андроида, из которой теперь текла вязким ручейком голубая кровь, но ничего на этот счёт не говоря. Не сейчас, не здесь. — «Дома поговорим, » — мысленно усмехнулся тот, складывая руки на груди и наблюдая за задержанием, которое… Похоже, собирается стать скорее кровавой вендеттой. Гэвин приблизился и с ноги ударил дилера по голове, отчего тот грузно растянулся по грязному бетонному полу, орошая его маленькими каплями тириума. Полицейский андроид прижал его ногой к полу, не давая подняться и надавил носком на грудину, покрутил, будто смачно втаптывая в грязь окурок, и… И навёл на него дуло пистолета. Программа ревела, окрашивая дисплей красным, как осколки бывшей стены, цветом, закрывая обзор одной лишь задачей:взять подозреваемого ЖИВЫМ для допроса!!!
Но взбесившемуся от такой наглости со стороны преступника Гэвину было плевать на это с верхушки главной башни Киберлайф. Он собирался стрелять в его человека, и так просто Рид этого не оставит. Если только не… — Гэвин, перестань,— послышалось твёрдое со стороны детектива. — Он пытался застрелить тебя, — глянул Рид через плечо, не отводя с трясущегося под его ботинком девианта дула огнестрела. Вздохнув, Декарт без сомнений подошел к андроиду, положив ему руку на плечо. — С этого гада станется, успокойся, он нужен нам живым и функционирующим, — жутко ухмыльнулся напарник и, переглянувшись с успокоившимся Гэвином, что уже отвёл пушку от этого противного создания, снова перевёл взгляд на трясущегося на полу андроида. И они одновременно плюнули тому в его милую, но такую охуевшую рожу, ставя на деле жирную, смачную точку.