don't know

Когда Донхёк впервые рассказал Чживону о школьном медосмотре, тот только посмеялся из-за глупой боязни иголок младшего. Когда Донхёк с улыбкой выплюнул, что психиатр попросил его прийти с родителями, Чживон подумал, что это всего лишь переходный возраст. Донхёку было семнадцать, и все переживают разное дерьмо в таком возрасте. Чживон не знал, что родители Донхёка на слова врача никак не отреагировали, не знал, что Донхёка это реально парило. Чживон вообще не знал, что творилось внутри Донхёка. Он всегда улыбался. Всегда смеялся громче всех над его шутками, всегда внимательно слушал. Но это было совсем не так. Донхёк никогда не слушал никого, всегда был заточен где-то внутри себя. Донхек делал вид, что ему интересно. Улыбался и приходил на все пати, устроенные Ханбином, чтобы было меньше подозрений. Пока не пришел однажды, а затем и навсегда. Пока Чживон не узнал, что тело Донхёка исполосованно поездом и что кровь его разбрызгана по железнодорожным путям. Пока не узнал, что это Донхёк тырил его сигареты, а совсем не Ханбин. Чживон вообще не знал Донхека, семнадцатилетнего парня, покончившего жизнь самоубийством. Он не знал, кто сидел все это время вместе с ним, кто выходил с ним на балкон просто за компанию. Не знал, кто оставался с ним на ночь, потому что: — Хён, я не хочу домой. Можно сегодня опять у тебя? Последний раз. — Донхёк смотрел тогда умоляющими глазами. Чживон не знал, что Донхёк так просил помощи. Что вообще её просил.

Хён, я не хочу домой. Можно опять у тебя? Последний раз.

Тот раз был действительно последним. И Чживон видел его последним и совсем ничего не заподозрил, когда младший пошел не в сторону дома, а к путям. Когда обернулся и помахал на прощание Чживону, стоявшему на балконе, с улыбкой и глазами полных слез — Боб тогда подумал, что ему мерещится с такого-то этажа. Чживон не знал, что происходило с Донхёком. И сейчас у него чувство, словно теперь это все происходит с ним. На этом чёртовом балконе. 7 этажа.