Я дома!

Ночное небо Ризенбурга было особенным. Столько звезд… Пожалуй, столько звезд Эд не видел ни на одном небе. Хотя… Небо ведь одно, точно… Эта мысль почему-то заставила блондина усмехнуться. А может он просто давно не прогуливался ночью? Да, наверное, это так. Странно, но голова впервые за долгое время очистилась. Не хотелось думать ни о чем, только о небе над головой и теплой кровати, что ждала его дома. Да… Дома. Родной запах свежескошенной травы кружил голову. Запах детства… И счастья. Хотя, все-таки немного странно возвращаться сюда без Ала, который сейчас обучался рентандзюцу в Ксинге. Хотелось идти медленно, давая наконец душе долгожданное спокойствие ирастягивая удовольствие от предвкушения долгожданной встречи. Интересно, они уже спят? — размышлял Элрик, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Вокзальные часы в момент прибытия показывали 10:15, дорога до дома занимала примерно десять минут, но медленным темпом все пятнадцать. За всеми раздумьями Эдвард и не заметил уже видневшегося вдалеке старенького дома. В окнах верхнего дома горел свет, и Стальной, и сам не заметил как, сорвался на бег. Размахивая на бегу дорожной сумкой, Эдвард неожиданно почувствовал себя счастливым. Вот уже и порог дома, знакомая тропинка и калитка. Сбитое дыхание и тихий смех, вырвавшийся неожиданно даже для самого хозяина. Радостно залаяла Дэн и уткнулась в ноги долгожданному гостю, весело виляя хвостом. Эдвард, присев на одно колено, ласково погладил собаку по голове в ответ. — Тише-тише, я тоже очень рад тебя видеть, — прошептал Элрик, скидывая неудобную сумку с плеча. Полоска света разделила тропинку на две части, и Эдвард, подняв глаза, увидел бабулю Пинако со своей извечной трубкой. — Не прошло и года, — буркнула Рокбелл, скрывая улыбку, и приглашающе вытянув руку. — И я рад тебя видеть, — проговорил парень, поднимаясь с колена и прощально погладив собаку по голове, устремился к ветхому порогу, подняв с земли сумку. Пинако заботливо закрыла дверь за еще одним своим «внуком». Поставив сумку на пол, Эдвард снял пальто и повесил его на крючок. Все по-старому. Также, как и когда он уезжал. Странно, наверное, но алхимик был рад тому, что здесь ничего не меняется. Приятно было знать, что есть место, куда ты можешь вернуться и там все останется по-старому. — Наверху в комнате постелено, ты, наверное, устал, — проговорила старушка, проходя на кухню. Уже постелено?.. — Мы всегда вас ждем, — добавила Пинако, выдохнув столп дыма. Всегда ждут… — эта мысль заставила парня расплыться в смущенной улыбке, тут же спрятанной за кашлем. — А где Уинри? — удивленно спросил парень, попутно потягиваясь. Она обычно встречает их первыми традиционным ключом-по-башке с балкона. Не то, чтобы он скучал по железной вещице (о, нет, что вы!), но все же это было странно. И, конечно же, он совершенно не скучал по девушке. Ну, может чуть-чуть. — Наверное заработалась у себя в комнате, — протянула бабуля, понимающе закатив глаза, когда Эдвард помчался наверх, оставив свою сумку прямо на пороге. То-то она обрадуется. Обрадуется, ведь так? — перепрыгивая, как в далекие времена, через две ступеньки, спрашивал себя парень. Дверь в ее комнату была приоткрыта, а на столе горела одинокая лампа, и парень без задних мыслей влетел туда на первой космической. — Уинри! Я… Вернулся… Видно бабуля была права. Девушка, и правда, заработалась. Бандана, которой она убирала волосы, развязалась, и светлые волосы в беспорядке разметались по столу и голым плечам, а сама она, положив голову прямо на рабочий стол, мирно дремала, уложив одну из рук под щеку. Все слова сразу же куда-то пропали. В комнате раздавалось только тихое сопение и неловкое дыхание Эдварда. Внезапно прядь волос упала на мирное девичье лицо, и блондинка недовольно что-то промычала, сморщив нос. Элрик, поспешно присев на корточки, заправил мешающуюся прядь за ухо, после чего, невольно отшатнувшись, густо покраснел. Действие получилось машинальным. Почему-то ему совершенно не хотелось, чтобы она просыпалась. Так странно. Ее ресницы были такими длинными всегда? А эти еле заметные веснушки? Почему он раньше этого не замечал. Наверное, при желании Эдвард мог сосчитать эти маленькие «солнечные поцелуйчики», как звезды на небе. Ее лицо еще никогда не было таким… Умиротворенным? Внезапно губы девушки растянулись в счастливой улыбке. Интересно, от чего его сердце вдруг забилось чаще? Почему щеки так горят? Откуда в душе столько тепла? Откуда эта… Эта… Нежность? А ведь ей, наверное, неудобно так лежать… — подумал парень где-то на затворках сознания, обратив внимание на безвольно повисшую тонкую руку. Медленно привстав, парень одной рукой подхватил подругу под колени и так же аккуратно просунув другую под поясницу. От соприкосновения с холодной кожей ее спины, не прикрытой топом, неожиданно побежали приятным мурашки, табуном сбегая вниз по позвоночнику к самым пяткам. Игнорируя приятные ощущения и покрасневшие щеки, алхимик медленно поднялся, неуверенно приподнимая драгоценную ношу. Девушка что-то фыркнула и устроилась головой где-то на его плече. Неужели она всегда была такой легкой и маленькой? Уинри трогательно потерлась щекой о его рубашку, устраиваясь поудобнее и улыбаясь чему-то только ей известному. Когда на его лице расцвела эта глупая улыбка? Почему он вообще улыбается? Сбросив наваждение, Эдвард устремился к кое-как заправленной кровати. — Эд… вард? Парень вздрогнул и посмотрел на девушку, уже мысленно приготавливая извинения за то, что разбудил, но ее глаза были плотно закрыты. Она звала… его. Она звала его? Почему от этой мысли щеки начинают гореть еще сильнее? Почему от этих рук, нежно, но крепко стискивающих его рубашку, в душе разливается такое странное чувство? Почему он стоит как дурак у ее кровати и никак не может ее отпустить? Эдвард яростно встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и тут же испугался, что чуть не разбудил подругу. Аккуратно вытянув руки и наклонившись, он уложил драгоценную ношу на кровать, заботливо укрыв Рокбелл одеялом по самые худые плечи. Еще немного постояв сам не зная за чем, он уже было развернулся к выходу, как вдруг… — …Эд? — тихий голос окликнул его, и он испуганно развернулся. — Ты… Вернулся… — пробормотала девушка, едва приоткрыв глаза. Парень широко улыбнулся. — Я дома!