Тайна в его глазах. Книга II.

14 июля 1992 года. Осло, Норвегия/Лос-Анджелес, США — Привет, Элизабет. Я безумно рад слышать твой божественный голос. Очень скучаю по тебе, дорогая подруга моя, — приятный мужской голос был полон нежности и какой-то светлой грусти. — Майкл, мальчик мой, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, но когда ты уже научишься смотреть на время? — недовольно проворчала женщина в ответ, скорее исключительно для порядка: она тоже была очень рада его слышать. «Черт…» — мужчина мысленно ударил ладонью себя по лбу и извиняющимся тоном произнес: — О боже, Элизабет, прости меня. В Осло сейчас полдень, и я как-то совсем не подумал о смене часовых поясов… — Да уж, Майкл, здесь, в Лос-Анджелесе, три часа ночи, однако… — Лиз, я тебя разбудил, прости, мне действительно очень жаль… — вздохнул Майкл, искренне сожалея о своей забывчивости. — Сладких тебе снов, перезвоню позже. — Знаешь, если бы кто-нибудь другой сказал мне нечто подобное про сладкие сны после того, как поднял мою пристарелую задницу с кровати посреди ночи, я бы решила, что он попросту издевается, и смачно послала бы куда подальше, да так, чтобы обратной дороги не нашел, — продолжила ворчать женщина, на что Майкл понимающе ухмыльнулся. — Но тебя, мой мальчик, я безумно рада слышать всегда! К тому же, у меня вновь эта чертова бессонница. — У нас с тобой даже болезнь одна на двоих, Элизабет, — улыбнулся певец, в душе радуясь, что все-таки не разбудил Тейлор. — Я сейчас устроюсь поудобнее в кровати, и ты мне в подробностях расскажешь о том, что у тебя стряслось на этот раз. Звучишь как-то не очень… В телефонной трубке послышались тихие звуки какой-то возни, и Майкл отчетливо представил, как Лиз приподнимает подушки повыше, чтобы поудобнее откинуться на них спиной, которая в последнее время все чаще и чаще давала о себе знать болезненными прострелами. — Алло? — вновь раздалось в трубке через некоторое время. — Надеюсь, у тебя действительно что-то очень важное. Что случилось, Майкл? — Элизабет, ты зря так беспокоишься. У меня все хорошо, правда, — поспешил заверить лучшую подругу певец. — С оглушительным успехом отыграл семь концертов в трех странах и везде одно и тоже: всеобщее обожание на грани помешательства. — Но любовь миллионов не может заменить любви одно-единственного человека? — оба собеседника многозначительно помолчали, после чего Тейлор печально вздохнула и продолжила: — Ее нет рядом, и поэтому ты грустишь? Тебе не с кем разделить свою радость и триумф, я права, дорогой? Майкл хмыкнул в трубку и поднял глаза к потолку, стараясь сдержать подступившие к горлу слезы: Элизабет всегда чутко улавливала его состояние, даже не видя перед собой, и это было просто потрясающе. — Лиз, можно задать тебе один очень личный вопрос? — робким голосом поинтересовался певец и, получив согласие, тихо произнес: — Ты любила всех мужчин, за которых выходила замуж? — Что за странный вопрос, милый! — ему показалось, что от возмущения Тейлор даже подскочила на своих больших пуховых подушках. — Конечно же любила! Знаешь ли, я не из той породы женщин, которые выходят замуж по какой-либо иной причине, кроме как по велению своего сердца! — Прости, Элизабет, я видимо не совсем верно задал свой вопрос, — мужчина заметно стушевался и даже слегка покраснел от неловкости. — Я имел в виду, ты всех их любила одинаково? — Майкл, невозможно любить одинаково, каждая любовь неповторима и уникальна в своем роде… — женщина на том конце провода глубоко задумалась. — Ну хорошо, скажу тебе предельно откровенно: по-настоящему я любила лишь Ричарда. Черт побери, да я была влюблена в него как кошка! И когда он заявил, что не станет разводиться с женой, это чуть было не стоило мне жизни! — Ты мне рассказывала…это так печально… — Отчего же печально? — в голосе Лиз слышалось искреннее недоумение. — В итоге Ричард стал моим мужем на целых долгих и счастливых десять лет! В наших с ним отношениях было все: безудержная страсть, ревность, красивые жесты и сумасшедшие поступки. Этот великолепный мужчина буквально боготворил меня, задаривал редчайшими в мире драгоценностями, писал красивые, романтичные письма… «Мои глаза слепнут, не видя тебя. Ты не осознаешь, как фантастически красива», вот что писал мне Ричард в своих письмах. Я с благодарностью в сердце вспоминаю дни, проведенные с ним, и когда смотрю на вас с Наташей, думаю о нас с Бертоном. Между нами было настоящее безумие, такое же, как и у вас с ней сейчас. Красивое, чувственное, головокружительное безумие! В пору наших отношений с Бертоном Папа Римский назвал меня «распущенной», а благочестивые американцы требовали лишить меня гражданства США. Но даже это не помешало нам с ним пожениться и стать по-настоящему счастливыми. Это была любовь с первого взгляда! — весьма эмоционально подытожила свой монолог актриса. — Да уж, — понимающе хмыкнул Майкл, — не зря ваш искрометный роман с Бертоном бурно обсуждал весь мир! — Можешь быть уверен, мой мальчик, если бы этот самый мир узнал о твоем любовном романе, мой бы померк в одночасье! — с некоторой доле досады воскликнула Тейлор. — Про ваши с Наташей отношения книги писать надо или снять оскароносный фильм в лучших традициях романтичного Голливуда! Майкл лишь печально улыбнулся на это и поспешил вернуть разговор к прежней теме: — Лиз, а как же Ларри? — Ларри… — задумчиво протянула актриса и грустно вздохнула: — Ох, Ларри. Он никогда не был моей большой, крышесносной любовью, скорее, бегством от боли и одиночества. Ты же хорошо знаешь меня, знаешь, что я не могу подолгу обходиться без мужчины. И к чему все эти расспросы? — в голосе актрисы появилось легкое раздражение. — Мне все чаще кажется, что до Наташи я никого не любил на самом деле, — начал спокойно объяснять ей Майкл. — Помнишь, как я сходил с ума по Брук? Обклеивал стены своей комнаты ее фотографиями, смотрел на нее как зачарованный, купил кольцо с огромным бриллиантом, страстно желал, чтобы она вышла за меня замуж. И чуть не умер от горя, когда она мне отказала. А теперь я часто представляю, что встретил Наташу, уже будучи женатым на Брук… Я уверен, что ушел бы от Шилдс не раздумывая… Или взять к примеру Дайану Росс, или даже тебя. — И что ты хочешь сказать всем этим? — казалось, что женщина даже затаила дыхание, надеясь услышать от своего друга очередное сердечное откровение. Ах, она просто обожала романтически настроенного Майкла! — Я думаю, что судьба все-таки мудрее человека, и рано или поздно жизнь расставляет все по своим местам, — певец улыбнулся высокому белому потолку с золотой лепниной и продолжил философским тоном: — И даже тогда, когда тебе кажется, что все очень и очень плохо, в результате оказывается, что это далеко не так. Просто надо научиться верить и ждать. Теперь я думаю, что безнадежно влюблялся и страдал столько лет лишь для того, чтобы однажды встретить Наташу и понять, что такое истинная любовь мужчины к женщине. — А ты абсолютно уверен, что между вами именно любовь, а не мимолетная влюбленность или обжигающая, но неизбежно проходящая со временем страсть? — Абсолютно уверен, — решительно заявил мужчина. — Мне хорошо с ней и плохо без нее, и дело здесь не в сексе. Хотя и в нем тоже… — Майкл не смог сдержать игривой улыбки. — Наташа потрясающая любовница, и в наших с ней отношениях много чувственности и страсти, но она для меня прежде всего человек, которому я безгранично доверяю, которого хочу видеть рядом с собой до конца своих дней, для которого готов совершать самые сумасшедшие и безрассудные поступки, вызвать весь мир на войну, если понадобиться, чтобы отвоевать свое право быть с ней. Я очень сильно люблю ее, Лиз, до слепоты, до отчаяния, она давно уже стала частью меня самого, она — безусловное продолжение всех моих достоинств и недостатков, она и моя музыка — в них вся моя жизнь. — Ты наконец-то научился красиво выражать свои мысли? Наташа хорошо влияет на тебя, определенно! Могу сказать из своих личных наблюдений, что и Наташа любит тебя безумно. Вы с ней потрясающая пара. Но тебя что-то беспокоит, Майкл… — Ты права, Лиз, как всегда права, — вздохнул певец. — У Наташи скоро день рождения, а я даже не знаю, в какой она сейчас стране. — Так узнай и устрой ей грандиозный сюрприз! — решительно воскликнула Тейлор, заставляя его снова грустно улыбнуться. — Как ты думаешь, купить ей редкое аукционное украшение за баснословные деньги или.? — Лучше соверши очередной сумасшедший поступок! — добродушно рассмеялась Лиз. — Мы с Наташей очень похожи в этом смысле, и я уверена, что это впечатлит ее куда больше, нежели очередная красивая и безумно дорогая побрякушка. Закончив долгий телефонный разговор и тепло попрощавшись с Элизабет, Майкл медленно сел на кровати и печальным взглядом обвел шикарный интерьер своих гостиничных апартаментов. Вычурная старинная мебель светлых тонов с перламутровой патиной, дорогие длинноворсовые персидские ковры, в которых так приятно утопает нога, тяжелые позолоченные люстры с подвесками из богемского хрусталя — его любимый дворцовый стиль. Самый престижный отель в городе. Нереальный шум и крики огромной толпы фанатов снаружи. Холод и пустота внутри. Сегодня он был одинок в прямом смысле этого слова. Глубоко задумавшись, Майкл начал машинально грызть ноготь — дурная привычка, на которую неизменно ругалась Наташа. Он очень хотел совершить тот самый безумный поступок, осталось придумать, как… *** 19 июля 1992 года. Копенгаген, Дания. Раннее утро. Майкл задумчиво теребил пальцами нижнюю губу, уставившись отрешенным взглядом в стену небольшой, но уютной гримерки. Билл Брей то и дело подозрительно косился на звездного босса, своей пятой точкой чуя, что грядет очередной грандиозный подвох с его стороны: когда Майкл вот так вот задумчиво «зависал», не жди ничего хорошего… Глядя на полностью отсутствующее выражение лица Джексона, Брей недовольно хмурил брови и весь внутренне подобрался, пытаясь предугадать, какое сверхважное задание ему предстоит выполнить на сей раз. — Би-и-илл… «Ну всё, понеслось!» — мучительно закатил глаза телохранитель, услышав наконец вкрадчивый, елейный голосок своего подопечного. — Да, Джокер. — Я знаю, ты сейчас скажешь, что я полный придурок… — Майкл, ты полный придурок! — Брей недовольно сузил на него глаза. — Би-и-и-ил, я ведь даже не озвучил свою просьбу, — одними уголками губ улыбнулся певец на реплику Билла. — Ну я так, Джокер, на всякий случай, — проворчал мужчина и уставился на Джексона, ожидая продолжения. — Билл, мне надо срочно попасть в Вену. — В каком смысле «попасть в вену»? — Брей сделал вид, что сильно насторожился, и Майкл задорно рассмеялся, по достоинству оценив словесный каламбур своего телохранителя. — Билл, в данном конкретном контексте Вена это столица Австрии! — произнес певец, продолжая хохотать над случайно получившимся у него словесным каламбуром. — И насколько срочно тебе туда надо? — Еще вчера… — Джексон резко перестал смеяться, и его лицо приобрело крайне серьезное выражение. — И я без понятия, как ты всё это устроишь. — Понятно, Майкл, — привычно вздохнул Брей. — И все-таки ты полный придурок… *** 19 июля, 1992 года. Вена, Австрия. 11:45 p.m. Наташа проснулась сразу же, как только услышала характерный писк электронного ключа в кодовом замке входной двери. Девушка широко распахнула свои глаза и, быстро перевернувшись на спину, вся обратилась в слух. Тот, кто несанкционированно проник в ее гостиничный номер, сейчас почти бесшумно передвигался по огромной, погруженной в кромешную тьму гостиной, словно ловкий японский ниндзя под покровом темной ночи. Девушка всегда доверяла своей профессиональной интуиции, и та ни разу ее еще не подводила. И сейчас у Наташи не было ни малейшего повода ей не доверять. Майкл Джексон, словно заправский медвежатник, только что проник в ее гостиничный номер — девушка была уверена в этом на все 120%, а как он смог узнать ее адрес и в какой стране она находится, Наташе было абсолютно не важно. Самое главное, что ее любимый мужчина здесь и с каждым шагом всё ближе и ближе к ней. Женское сердце быстро и радостно забилось в предвкушении внезапной встречи, а на губах заиграла мечтательная улыбка. Конечно же Наташа ждала, очень ждала, что Майкл не забудет и найдет какой-нибудь оригинальный способ поздравить ее с днем рождения. Но даже если и нет, она бы не стала на него обижаться, в конце концов, они с Майклом не подростки, чтобы вести себя подобным образом и дуться друг на друга по пустякам. К тому же, Наташа прекрасно понимала, что мировое турне певца едва лишь стартовало, и впереди еще долгие месяцы серьезных физических и эмоциональных нагрузок. И она бы ничуть не удивилась, если бы в круговерти масштабных и ярких событий Майкл совсем позабыл о ее личном празднике. Наташа быстро повернулась на бок, спиной к двери, и крепко зажмурила глаза, пряча довольную улыбку. Едва она успела это сделать, как тот, кто проник в ее номер, замер на пороге спальни, и девушка четко услышала в тишине номера его сбивчивое дыхание. «Майкл, неповторимый аромат одеколона выдает тебя с головой», — улыбнулась Наташа, когда почувствовала, как в воздухе спальни тягучей волной разливается смесь восточных специй с нотками земли и сандала. Этот его долбанный парфюм за столько лет буквально въелся в ее кожу. Невероятно сексуальный, мягкий и, в тоже время, очень провокационный. Этот аромат шокирует, оглушает и соблазняет. Он истинное продолжение своего многогранного, неординарного хозяина. Этот человек окутывает нежным бархатом своего голоса, согревает теплом своего трепетного и доброго сердца и быстро топит лед между вами, завлекая в сети своей непостижимой сексуальности. Главные ноты аромата: сандал, пудра и кожа. Кожа… Девушка попыталась выровнять свое взволнованное дыхание и как можно правдоподобнее притвориться спящей. С днем рождения тебя, С днем рождения тебя, С днем рождения, моя прекрасная Наташа, С днем рождения тебя. Наташа быстро перевернулась на другой бок и оказалась лицом к лицу с мужчиной. — Значит, ты не спала, а лишь притворялась, лиса… — его глаза во мраке комнаты светились словно у большой хищной кошки. — Я не сплю с тех самых пор, как услышала звук электронного ключа в двери, — девушка мило улыбнулась и коснулась подушечками пальцев его гладковыбритой щеки. — Спасибо, Майк… Очень неожиданное и приятное поздравление. Но позволь узнать, что ты делаешь в Вене, если сегодня вечером у тебя концерт в Копенгагене? Наташа протянула руку к изголовью кровати и включила настенное бра. Теперь она могла видеть его лицо, и те нежные эмоции, что оно выражало. — До вечернего концерта у меня еще уйма времени, — игриво пропел мужчина в ответ. — А часы, проведенные с тобой, заряжают меня жизненной энергией на несколько месяцев вперед. — И кто из нас двоих лиса, мм?.. — тихо рассмеялась Наташа и спрятала лицо у него на груди. — Майкл, мне очень приятно, правда. Приятно, что среди своих важных концертных дел ты не забыл обо мне… — Ну как я мог забыть, Ната? — в его голосе звучала обида напополам с удивлением. — Скажи, а ты готова не спать сегодня всю ночь? Наташа мгновенно отпрянула от него, с интересом разглядывая выражение его лица. — Мм, дорогой, узнаю этот загадочный блеск в глазах. Рассказывай, что ты опять задумал? — девушка хитро сощурилась, ожидая ответа. — Пока ничего не могу тебе сказать, это сюрприз. Машина уже ждет внизу, — подчеркнуто безразличным тоном произнес Майкл, на что Наташа недовольно поджала губы и шутливо ткнула локтем ему под ребра. — Ну хотя бы подскажи тогда, как мне одеться по такому необычному случаю? — вздохнула девушка, поднимаясь с кровати. Мужчина на мгновение закусил нижнюю губу, словно о чем-то размышляя. — Красиво, элегантно, но чтобы было удобно много ходить и перемещаться на транспорте. — Мм… нас ждут приключения? — ее голос приобрел игривые нотки, а внутри все затрепетало от радостного предвкушения. — Я всё поняла, буду через пять минут. Майкл влюбленным взглядом проводил девушку до дверей смежной со спальней комнаты и, шумно выдохнув, упал спиной на постель. Его глаза медленно заскользили по потолку, изучая причудливые темные тени от бра, а на губах заиграла мечтательная улыбка. Он был уверен, что если всё получится так, как он задумал, Наташа навсегда запомнит этот день — день своего тридцатилетия. *** После непродолжительного ожидания Майкл услышал, как дверь тихо отворилась, и он мгновенно приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть вернувшуюся в спальню девушку. Наташа замерла в статичной позе рядом с винтажным трюмо, давая Майклу возможность вдоволь насладиться созерцанием ее модного образа на сегодня. Певец довольно улыбнулся, скользя оценивающим взглядом по ее изумительной фигурке. По случаю их ночной «вылазки» Наташа надела лаконичный атласный комбинезон черного цвета, сильно зауженный и приталенный верх которого очень женственно и гармонично смотрелся с широкими, струящимися брючинами длиною в пол. Кроме того верхняя часть комбинезона выглядела так, словно поверх атласного топа-бюстье была надета фантазийная кружевная блузка с длинными, свободными рукавами на высокой манжете, сквозь которую к тому же кокетливо просвечивали голые плечи и волнующая зона женского декольте. Никаких массивных украшений и других модных аксессуаров на девушке не было, лишь блестящая сумочка-клатч в одной руке. — Ну как тебе? — кротко улыбнулась Наташа, пытаясь угадать его реакцию. — Просто великолепно, — Майкл рывком поднялся с кровати и направился прямиком к девушке. — Мм… Кроссовки?.. — игриво поинтересовался мужчина, когда подошел почти вплотную, и его взгляд задержался на женской обуви. Под свой элегантный и женственный наряд Наташа подобрала именно кроссовки — белоснежные, с россыпью искрящихся страз и разноцветной вышивкой. «Дольче и Габбана», — Майкл легко определил фирму «на глаз» по легко узнаваемому богемному почерку известных дизайнеров — золотые короны, красные сердца и щедрая вышивка ярким стеклярусом. — А что не так с моими кроссовками? — Наташа вслед за ним опустила взгляд на свои ноги. — По-моему, очень удобно и практично, как раз для пеших прогулок и поездок на транспорте. — Да всё так с твоими кроссовками, — улыбнулся Майкл и посмотрел на ее обескураженное лицо. — Просто я сразу же вспомнил наше первое знакомство. Помнишь, ты тогда танцевала балет на лужайке под прекрасную музыку Чайковского, а под роскошным длинным платьем вместо вечерних туфель на тебе были… — Кроссовки, — девушка закончила фразу за него. — Я помню, Майкл, конечно же, помню. Это был чудесный, незабываемый вечер. — С днем рождения, малыш, — мужчина приблизился к ее лицу и робко коснулся губ невесомым поцелуем. — В тот самый вечер я безнадежно влюбился в тебя. Девушка ласково провела пальчиками по лацканам его блестящего жакета, а затем нежно запуталась ими в его мягких кудрявых волосах, ненавязчиво притягивая Майкла ближе к себе. — Спасибо, что любишь меня, — томно выдохнула она и нежно поцеловала в ответ, но как только мужская рука попыталась лечь ей на спину, тут же отстранилась от него и с улыбкой произнесла: — Майкл, думаю уже самое время показать мне свой сюрприз. — Конечно, моя прекрасная леди, — слегка разочарованно произнес он, совершая приглашающий жест в сторону двери. — Прошу. Девушка одобрительно кивнула и пошла следом за мужчиной, а не впереди него, и на то у нее были свои причины. Спереди ее комбинезон был верхом сдержанности и приличия, но когда Майкл распахнул перед девушкой дверь, галантно пропуская ее вперед, его мгновенно бросило в жар от увиденного. Огромный вырез, который шел практически до самой талии, самым откровенным образом оголял красивую, тронутую легким загаром спину и трогательные женские лопатки, а брюки так аппетитно обтягивали приятной округлости попу, что Майкл невольно облизнулся. — Ты в порядке, милый? — поинтересовалась Наташа, даже не оборачиваясь на него и пряча игривую улыбку: она и без того знала, какой сногсшибательный эффект произвела на мужчину только что. — Я в полном порядке, дорогая, — хрипловатым голосом отозвался певец, неимоверным усилием воли сдерживая себя, чтобы от души не шлепнуть ладонью по шикарной женской пятой точке. Майклу разом захотелось послать всю запланированную им обширную культурную программу к черту и на несколько имеющихся в их распоряжении часов просто закрыться с Наташей в спальне… *** Первое, за всю еще предстоящую ночь сюрпризов, потрясение ожидало Наташу сразу же при выходе из отеля. Вместо привычного ей шикарного лимузина возле черного входа в гостиницу их ожидал ярко-красный компактный Фольксваген Поло. Единственное, но при этом существенное его отличие от других автомобилей, в изобилии бегающих по улочкам Вены, заключалось в сильной тонировке стекол, через которые невозможно было увидеть, кто находится внутри салона. — Хм, Джексон, довольно неожиданно… — пробормотала девушка и услышала за спиной довольный мужской смешок. — Я вдруг решил, что лучше будет не выделяться, а незаметно слиться с городским потоком, — промурлыкал ей на ушко Майкл, нежно приобнимая за талию со спины. — Очень мудрое решение, милый. Мы же совсем не хотим быть замеченными и испортить себе весь праздник? — Не хотим, — подтвердил певец, галантно распахивая перед своей спутницей заднюю дверь маленького авто. — Ну и как тебе? Как ощущения? — поинтересовалась девушка, едва машина тронулась с места. — Знаешь, мне даже нравится. В лимузине чересчур много места, и при желании можно сидеть очень далеко друг от друга. А здесь… Мне нравится, как ты все время прижимаешься ко мне из-за этой тесноты в салоне. — Я могу ведь и отсесть… — ее тон был наигранно-ворчливым. — Не-е-ет, — шутливо запротестовал певец. — Если ты отсядешь, то я сам придвинусь к тебе еще ближе. Наташа доверчиво прижалась к Майклу и, положив голову ему на плечо, устремила мечтательный взгляд за окно, на красивые ночные улочки старой Вены. Майкл, в свою очередь, пристроил свой подбородок у нее на макушке и блаженно щурился словно кот, объевшийся любимой сметаны. Билл Брей, наблюдая за всей этой картиной в зеркало заднего вида, довольно крякнул. Эта «сладкая парочка» неизменно вызывала в нем приступы сильнейшего умиления и глубокой сентиментальности. И все-таки Наташа идеальная женщина для Джокера, уж кто-кто, а Билл Брей мог сказать это с полной уверенностью! В Наташе было все, что нравилось Майклу, и даже больше, и преданный телохранитель даже на долю секунды не мог уже представить рядом с Джокером кого-то другого. В какой-то момент их, пока еще недолгой по времени поездки, Наташа, с восторженным огоньком в глазах, прильнула к тонированному стеклу. — Майкл, мне кажется, я догадываюсь, куда мы едем, — игриво пропела она, продолжая смотреть в окно. — Правда? И куда же? — незамедлительно отозвался мужской голос позади нее. — В городской парк развлечений Пратер, я права? — Наташа посмотрела на Майкла с таким нескрываемым предвкушением, что певец невольно рассмеялся: — Ну не знаю, не знаю… Очень может быть! — Майк, упертый ты сукин сын, просто признай, что я угадала! — девушка хищно сощурила на него глаза и, играючи, ударила локтем мужчину в бок, после чего принялась легонько щекотать. — Признавайся, или я защекочу тебя до смерти! Наташа подняла на него свои смеющиеся глаза и сразу же ощутила тепло мужских губ на своих. Майкл, кажется, нашел прекрасный способ, чтобы избежать ее дальнейших расспросов о конечном пункте их поездки. Очень скоро их нежный, упоительный поцелуй перерос в пылкий и даже страстный. Они оба сильно соскучились друг по другу и не могли удержать чувственные желания в себе, и это несмотря на то, что в машине они были не одни. Наташа закинула одну ногу ему на колени, а рука Майкла поглаживала ее обнаженную спину, иногда задевая рельефную на ощупь ткань краев выреза комбинезона. Это был опьяняющий момент невыносимой нежности, торжество прекрасного чувства, коим является истинная любовь, проявление бесконечной эмоциональной и душевной привязанности друг к другу. Казалось, что весь мир, проплывающий за окнами автомобиля, растворился и исчез, давая двум влюбленным людям возможность побыть наедине с собой и своими чувствами. Время на мгновение остановилось для этих двоих и вновь понеслось вскачь, как только автомобиль плавно затормозил перед огромными воротами венского развлекательного парка. — Приехали, голубки, — с милой улыбкой произнес Билл, открывая дверь, и парочка нехотя оторвалась друг от друга. *** — Я никогда не бывала в Пратере ночью, но как же здесь красиво! Наташа с восхищением смотрела на разноцветное море огней, которыми переливался и сиял самый известный парк аттракционов Австрии, и все крепче сжимала широкую, теплую ладонь мужчины в своей. — Мне всё это очень сильно напоминает Неверлэнд. Как же я соскучилась по твоему ранчо… — По нашему ранчо, — мягко поправил ее Майкл и накинул на женские плечи свой жакет, проявляя искреннюю заботу о любимой: ветерок дул довольно-таки прохладный. Да еще этот чертовски сексуальный вырез на ее спине. — Как же я соскучилась по дому, — с нескрываемой грустью произнесла девушка, с благодарностью принимая его ухаживания. — Я тоже, малыш, я тоже… Но давай оставим грусть на потом, сегодня твой праздник, и мы будем веселиться! Парочка одновременно рассмеялась и, крепко держась за руки, направилась вглубь огромного парка.