Аэропорт

Её глаза устремленны в окно, за которым - тёмно-синее небо и холодная самолетная трасса. Голос незнакомой девушки раздаётся по аэропорту, оглашая номер рейса. В горле встал ком, а ноги автоматически понесли тело в сторону самолёта. Она не знает как вынести дальнейшую жизнь. Кто её за язык тянул? Воспоминания о ссоре... А теперь лишь ступор. Люди вокруг обходят, а она смотрит вдаль пустым взглядом, и душа мечется. Он несется в это проклятое здание, моля судьбу о новом шансе. Он двери открывает, внутрь врывается и надеется, что не поздно. Ещё немного времени, пожалуйста. Наконец проходит в холл аэропорта, по сторонам оглядывается и не знает, куда бежать. И тут глаза на табличку натыкаются и путь верный находят. И с места парень срывается, ноги - на пике возможностей. И всё. Дальше нельзя. Не пускают, запрещают пройти. Он опоздал. Упустил, упустил, упустил. И рваное дыхание только слышит своё. Нету никого теперь вокруг, не нужны. Сердце пропускает удар. В глазах тает надежда. И душа воет. Дурак, дурак, дурак. Слова ненужные и нету её - его спасения единственного. Охрана с пути толкает, а пассажиры недовольно бурчат, но ему все равно. Он же тут уже погибать начал. Сердце на части раскалывается. И вот они, муки злосчастные. Конец. Звук колёс, бьющихся о стык каждой плитки и торопливые шаги. Чемодан - балласт, который теперь брошенный валяется. -Чонгук, - голос такой родной до ушей доносится, но надрывный, тихий. Глаза поднимаются и видят её. У девушки вид не лучше. Глаза сухие от тоски. Смотрят и что-то говорят, а он понять не может. Понять не может, но в объятия заключает. Разберёт послание глаз прекрасных потом, лишь бы их обладательница не ушла вновь. Её руки за его кофту на спине хватаются, как за круг спасательный. Ткань в кулак собирается, уж больно тонкая. Опять, дурак, плохо одевается, говорила же ему: "Заболеешь!". Она ему в плечо уткнулась, спрятаться от всех хочет и с ним только остаться. А он смотрит в пол, держит её, такую хрупкую, и родной запах её волос ощущает. Теперь он понял, ему это жизненно необходимо. И ей тоже: -Я... -...люблю тебя, - и тут стало ясно то, о чём говорили глаза, нет, о чем душа кричала. Они вместе. И больше ничего не надо.