Studenten.

Разумеется, в любом приличном месте должны быть совершенно неприличные боты, которые создают неповторимую атмосферу этого места. Особенно это распространено в учебных учреждениях. Особенно в высших. Кто же не желает быть знаменитым и крутым на фоне остальных студентов? При этом «крутостью» называлось отнюдь не разгильдяйское отношение к учёбе, не отвратительное поведение при преподавателях, а совсем наоборот. Ценился ум, практичность, способность успевать записывать лекцию параллельно за преподавателем… Данные качества вызывали экстаз у одногруппников, которые ими не обладали, а также задавали нужно впечатление на остальных окружающих. Если ты обладаешь такими качествами — будь готов к повышению внимания к своей персоне. Даже не так. Будь готов к тому, что на тебя будут вешаться, боготворить, возносить в святые, всячески подхалимствовать и даже проситься в ученики, лишь бы заполучить полную версию лекции от требовательного педагога и вашу дружбу. Те боты, которые приехали учиться в Праксус — либо действительно желают всего себя отдать на растерзание граниту преподаваемой науки, либо слишком себя переоценивают, от чего быстро перегорают и их находят повешенными в собственных комнатах общежития. Такого, разумеется, никто не допустит, но мягко намекнут, что лучше выбрать другую специальность и лучше уехать подальше от Праксуса, пока цела нервная система и не появилось суицидальных наклонностей. Как показывает практика и не официальная статистика — многим приезжим в этом городе очень сложно свыкнуться с мыслью, что про тебя всем известно, но никто прямо тебе этого не скажет, что ты обязан своим спокойствием и целым корпусом не правоохранительным органам, а чистейшей лени на поиск проблем местных карманников (уж больно высока здесь возможность нарваться не на того бота и быть подвешенным за причинную часть корпуса в общественном месте). Праксиканцы, как и летучки, совершенно не выносимы и дотошны, когда им что-то от вас нужно, и совершенно недоступны, когда вам от них что-то нужно. Они умеют читать ботов, буквально кинув на них пару взглядов. От чего, правда, многие сильно смущаются, а потом ещё долго не могут понять, что же значило это многозначительное молчание и холод в оптике. На самом деле, не судя праксиканцев за их чинность и сильную любовь к порядку во всём, они живут не лучше остальных кибертронцев. А иногда и хуже. Рождённый в Праксусе спарк обречён жить по строгим правилам, закреплённым едва ли не на законодательном уровне. Отступиться от них нет возможности, всё упирается в репутацию всей семьи, в то, как семья выглядит в глазах окружающих. Чем выше твоё социальное положение, тем больше правил ты обязан соблюдать. Для Баррикейда, по всей видимости, данные правила не играли настолько серьёзной роли, так как он большую часть времени проводил в компании друзей дани. Единственных настоящих друзей. Пусть к интерам отношение было не на уровне, но с ними было куда интереснее, чем в бетсаде и уж тем более интересней, чем в обществе гранд-альф и семьи опи. И опи Баррикейд ни разу так и не сказал. Не считал это уместным в его положении. К тому же, его не рассматривали как отдельного бота, а как имя его второго альфы, заслуженного офицера полиции (заслуженного шлакодела, если быть точнее и правдивей). *** Академия не представляла из себя что-то сверхъестественное, обычная, хорошая академия с несколькими факультетами и возможностью выбора. Баррикейд пошёл на полицеского только потому, что не хотел расстраивать дани и мог в силу должности уехать отсюда подальше. Рвать отношения с Флю и Лаксити он ни при каких обстоятельствах не собирался, как и с дани, как и с братьями. Но вот гранд-альфы давили. И от них хотелось сбежать. Первое занятие прошло удачно, окружению и педагогическому составу было наплевать, кто он и откуда, главным считались его знания. И этт давало надежду, что что-нибудь да наладится в его жизни. Смущал факт, что занятие проходило с первокурсниками одного из гуманитарных факультетов, а там среди ботов проглядывался незнакомо-знакомый силуэт в чёрной броне. Определить, знакомы ли они не представилось возможным, в середине занятия за этим ботом зашла фемм, и Кейд так и не успел разглядеть его лицо, уж далековато они друг от друга сидели. Как следует разглядеть бота удалось только в середине второго курса, когда они снова оказались в одной аудитории, но теперь на соседних местах. Однокурсники Баррикейда часто заглядывались на «гуманитариев», а некоторые даже сходились и помогали друг другу в случае чего. На паре, подслушивая и свой материал и гуманитарный, Баррикейд выяснил, что бота зовут Бамблби. Ещё спустя некоторое время стало известно немного больше информации, чем преступно мало. Уже сидя у себя в комнате общежития, вместо допольнительных занятий по развитию детективных способностей, кон пытался узнать из какого корпуса Бамблби и по возможности набраться смелости, чтобы расспросить его. Не известно, знали ли деканы об этом или нет, но за такую бесшумность и желание добиться цели Баррикейд перешёл на третий курс гораздо раньше положеного. Его дани, опять же из подслушанного материала, была в Праксусе на каком-то собрании, а потом познакомилась  с «… неким интересеным ботом по имени Ардент, он показался ей хорошим, сегодня вечером она пригласила его к нам в гости, хотела там расспросить о чём-то, я в этом не разбираюсь, если честно.». Если на Кибертроне есть ещё один Ардент, то Баррикейду не очень повезло, а если он всё-таки один, то, возможно, стоит съездить домой на вечер. Пока кон выяснял информацию о этом черном недоразумении, как он сам его прозвал, оказалось, что момент слежки за собой черное недоразумение не пропустило, а потому решило идти на встречу. Придя в родную кварту, Кейд застал дани за тяжелейшими раздумиями на кухне перед датападами в компании пустых кубов из-под энергона. Задавать вопросы было бесполезно, так как в таком состоянии до дани может докричаться разве что Лаксити, а он сейчас занят, поэтому помощи ждать неоткуда. Впрочем, ждать пока Ардент отвиснет пришлось не долго, видимо, подходило время поездки в «гости». Издалека начать не вышло, бот сам предложил Кейду поехать с ним. Объяснить правда, смысл поездки, дани не смог. А потом до Кейда дошло, что могло послужить поводом встречи двух абсолютно разных ботов. Бишамон и Бамблби — это тот самый пример здоровой семьи, который можно рассматривать в учебниках. Только сейчас Баррикейд увидел жёлтую броню, а не чёрную, и ему показалось, что Бамблби такая расцветка очень шла. Желтая, со специальной росписью инсептиков, мягкая с виду и крепкая при касании броня просто великолепно сидела на его корпусе. А чёрная была так, для отвлечения внимания от статуса дани. В конце концов посол другой расы это не просто должность, за ней стоит слишком много и отвечать на вопросы по этому поводу совсем не хотелось. *** Спустя декацикл Баррикейд стал замечать за дани странное для него поведение. А также понял, что сам ведёт себя по-другому. Видимо, сказывалось общение с инсептиконской братией, которое возросло и перешло на новый уровень. Флю шутил, что Ардент если не встрескался, то уже на полпути к этому. Сам Ардент, разумеется, всё отрицал и не видел в своём общении с Бишамон что-то серьёзнее лёгкой дружбы. Становилось не по себе, когда она проходила мимо него и сверху вниз смотрела в алую оптику своей золотой, но кон списывал это на неуютность при нахождении бота, который легко может разломить твою голову на части, рядом. Лаксити относился к этому, как к очень хорошему событию, к тому же, теперь он мог немного ослабить хватку и немного отдохнуть от присмотра за Ардентом. Ему нравилась Бишамон, он считал её отличным собеседником и другом, а также слегка подтрунивал над Флюстерном, тот явно скрывал что-то серьёзное от них обоих, но не более. Он видел, что искра его друга начинает оттаивать после того не очень приятного момента его жизни. Баррикейд воспринимался как часть именно Ардента, а не Лэйаута, по мере взросления в нём всё больше виделся именно дани, отголоски его заискрителя же практически сошли на нет. Не прошло незамеченным и отношение со стороны инсептиков к кибертронцам. Если на собрании Бишамон сидела совершенно спокойно и серёзно, то у себя в кварте в компании обоих бет и Ардента с удовольствием смеялась над лицами окружающих её ботов. Для неё все кибертронцы были очень похожи, особенно если они были родственниками, как Кейд и Ардент. Правда, она спутала их всего один раз, когда Кейд сидел на полу и что-то перебирал, а она обратилась к нему как к кону с просьбой найти Кейда для небольшого дела. Она, конечно, извинилась, но всё равно было очень стыдно. Сама Биша относилась к обоим кибертронцам очень хорошо и в их присутствии старалась сдерживаться и не показывать им жвала, считая их пусть и своей неотъемлимой, но очень страшной частью. Не хотелось испугать и потерять расположение блтов, которые первыми пошли на дружбу. Бамблби не меньше её боялся показывать как свою раскраску так и жвала. Они стали нравиться ему только в зеркале, когда они с дани одни или при родных с их колонии. А так, имея вполне дружеские отношения с Кейдом, чей один вид приводил его в восторг, он не считал нужным распространяться о слабо видных частях корпуса. И зря. Баррикейду в конечном итоге, и Арденту, совсем не помешали ни жвала, ни роспись корпуса, ни личные взгляды на происходящее, чтобы в разных местах, но одинаково нежно поцеловать их обоих. И если Бамблби едва не провалился от смущения, хотя партнёры у него уже были и не один, то Биша очень мило ответила чем-то в духе студенческой романтики. Никому рассказывать о данном событии никто не собирался. Четверо ботов молчали, как партизаны, прокручивая всю ту нежность, что они отдали и приняли в том поцелуе ещё и ещё, не давая намёков на продолжение, но и не отталкивая от себя.