Всё готово, пришло время.
— Эва, — ребята заходят к ней в палату, но сил уже не остаётся, чтобы улыбнуться, поэтому она натягивает еле заметную улыбку и немного хрипит, — Ты же обещала…- Кристофер не может держать себя в руках, слишком больно и он ненавидит её за это безразличие к жизни, к смерти. — Мне тоже тяжело, любимый, — закрывает глаза, итак ничего не видит, все плывет, а слезы ручьями льют, — Я оставляю тебя. Мою первую и последнюю любовь, — она ухмыляется насколько сил хватает, — Зато это обещание я выполнила, — но Шистад уже её не слушает, не может. Отходит к окну, надеясь, что это просто сон, — Присмотрите за ним, голубки, — обращается уже к Нуре с Вильямом. — По другому никак, — улыбается Магнуссон, но Эва может это только почувствовать, — Мне жаль, но твои родители так и не приехали. — Это не самое важное, — она кашляет, а сердцебиение увеличивается, дышать становятся всё тяжелее. Кажется, что все понимают к чему все ведёт. Нура закрывает рот рукой, чтобы приглушить плач, — Я готова. Думаю, что вы тоже. — Нет, — шепчет Шистад из другого конца палаты, — Перестань быть такой спокойной. Ты умрёшь вот-вот. Я не готов, — его голос был охрипшим, а Эва подумала, что если бы не болезнь, то они занялись бы сексом прямо тут. — Ты такой эгоист, — она улыбается, ради него, а слезы льются по её щекам впервые за полгода, — Подумай обо мне, — буквально умоляет, — Хотя бы сейчас прими все как есть. А не делай вид, что ненавидишь меня за то, что у меня рак, — разговор напоминает их обычную ссору, только в этот раз она еле говорит, а смерть уже стоит около её порога, — Я люблю тебя, Кристофер, — Эва называла его полным именем только тогда, когда была настроена серьёзна, возможно, злилась. И к парню приходит осознание ситуации. Это ему нужна была помощь, не ей. Он вел себя так, будто это он смертельно болен, будто это его тошнит после каждой химиотерапии. Это Шистад нуждался в Мун, а не наоборот. Девушка уже отпустила его, приготовилась к этому дню. Она поддерживала его, хотя все должно было быть по-другому. Но вот она… Р Е А Л Ь Н О С Т Ь И это слишком жестоко, чтобы быть сказкой, а ведь Крис так на это надеялся. — Я вас всех, — она закрывает глаза и на последнем выдохе произносит, — Люблю, — и именно это слово станет последним для неё, а ей ведь большего и не надо....
10 ноября 2018 г. в 17:14
Казалось, что вся больница слышала, как в кабинете врача на четвертом этаже в отделении онкологии кричал парень. Кристофер слишком зол, чтобы нормально соображать, поэтому когда ему сообщают, что его возлюбленной осталось несколько часов, то он просто разносит все к чертям собачьим и кричит, чтобы все слышали, чтобы кто-то помог.
— Братан, — когда кабинет в конец разрушен, то Кристофер уже голыми руками бьёт стенку. Тогда заходит Вильям, он хочет вывести его оттуда, но парень лишь отталкивает его и дышит тяжело, — Я хочу помочь тебе, — Шистад просто опускается на пол, прикрывая лицо окровавленными руками, заглушая собственный крик, — Позволь мне сделать это, — Магнуссон протягивает ему руку, но тот просто усмехается, рассматривая свои собственные.
— Мне не нужна твоя помощь, Вил, — шепчет тот. Он вообще стал редко разговаривать с тех пор, как Эву положили в больницу на постоянное наблюдение. С тех пор, когда она почти все время спит. С тех пор, когда ей стало хуже и она отказалась от химиотерапии. Он только кричит что-то нечленораздельное и пьёт. Ещё сидит около её кровати, а если туда не пускают, то прямо на полу около двери в её палату, — Она нужна ей, а не мне…
— Перестань делать вид, что тебе одному плохо из-за её смерти, — но парень тут же замолкает, когда понимает, что сморозил, когда его лучший друг поднимается на ноги и начинает толкать его, когда слезы льются непроизвольно, хотя кажется, что их уже просто нет.
— Она ещё не умерла, — кричит Шистад, надрываясь из-за всех сил, чтобы каждый знал, что у них ещё есть время, — Я так люблю её, друг, — в конечном счёте силы заканчиваются и он просто стоит на месте, немного пошатываясь из стороны в сторону.
— Я знаю, — Вильям просто обнимает его. Да, возможно, что это неправильно, что парни должны держаться, но к черту все это дерьмо. Держаться уже просто невозможно, — Скоро приедут её родители, ты должен быть готов, — и вот она, кнопка взрыва, на которую он в очередной раз неудачно нажимает.
— Я им ничего не должен, — Крис снова кричит. Удивительно, как он вообще ещё может говорить, — Почему они приехали только сейчас? Где они были эти полгода? Где они были, когда мы проводили время вместе с Эвой тут, в этой проклятой больнице, в которой она, видимо, и останется на всегда.
— Идём, — шатен хлопает его по плечу и подталкивает к выходу, оставляя его вопрос без ответа, — Нура ждёт нас.
Полгода назад/шесть месяцев назад/183 дня назад, как вам удобнее, Эве Квииг Мун — красивой рыжеволосой девушке и любви всей жизни Кристофера Шистада, поставили диагноз.
Л Е Й К Е М И Я
Знаете как это бывает во всяких мелодрамах? Вы просто сидите в кабинете, убежденные в том, что все хорошо и ваша вторая половинка просто подхватила какой-то вирус. Это ведь объясняет её усталость, головокружение, тошноту, кровь из носа.
Но ваши надежды разбивает не доктор, а её спокойная улыбка. Тогда вы понимаете, что весь процесс, который произойдет, всего лишь для галочки, для вас самого. Она давно все знает, давно смирилась и готова отпустить все прямо сейчас.
Она поглаживает его по руке, стараясь успокоить, пока он слушал голос врача, который втирает какую-то херню о химиотерапии и всяких лекарствах, которые будут стоить как обе почки, но он готов, готов ради неё. Будет обзванивать всех знакомых, отца, родителей Эвы, которые просто скажут, что приедут, так и не отправив денег, для лечения своей же дочери, так и не явившись к ней. А она просто скажет спасибо доктору и пойдет домой, приготовит что-нибудь, будет вести себя так, будто не у неё рак.
В тот день Кристофер Шистад приготовился к собственной смерти, когда Эва заговорила о месте на кладбище. Он был готов бороться, но она отказывалась. В глубине души он тоже понимал, что ей это не поможет, что она все равно уйдет, но так просто у неё не получится это сделать.
Он взял с неё обещание, что она будет стараться, что не бросит его и она сделала это. Скрестила пальцы, совсем как в детстве, и пообещала то, что сделать не сможет. Но частично она всегда будет с ним, в его сердце. От этой фразы Кристофера бросало в дрожь. Мун говорила ему это каждый день перед сном и он понимал, что приближается конец.
Потом стало хуже. Эва решила, что он не должен видеть как она умирает. Она стала скандалить, прогонять его. Делала все, чтобы ему надоело, чтобы он ушел. Оставил одну. Это продолжалось месяц. У нее даже получилось уехать от него, но так было только вначале. Потом он нашел её, стоял около порога, ночевал в машине напротив дома Эвы. Кричал, что не бросит и не бросал.
Потом пришел момент, когда Эва отказалась от химиотерапии. Они сидели в гостиной. Мун просто улыбнулась и заявила, что ей надоело это терпеть. Действительно, от неё ей становилось хуже, но это продлевало ей жизнь.
«— Мне наплевать, как скоро я умру. Но даже если это случится завтра, то это будет лучше, чем смотреть как ты умираешь вместе со мной, любимый.»
Это добило парня. Он долго не разговаривал с девушкой, только помогал и заботился о ней, но не проронил ни слова. Это закончилось, когда Эва чуть не захлебнулась собственной кровью в ванне. Что-то просто щёлкнуло и из носа пошла кровь. Сначала все было как обычно, но потом поток увеличился и даже стоять на ногах казалось невозможной задачей. Шистад тогда впервые заплакал, Мун тогда впервые чуть не умерла.
И сейчас они в больнице и обоим больно. Эве жалко любимого, ведь совсем скоро она перестанет чувствовать, а ему станет хуже. Она попросила Нуру оставить ему небольшой сюрприз, поэтому насколько рыжей известно, её подруга только приехала.