Однострочники 21.15 странная любовь Михаила

Неудивительно, что все быстро привыкли. Сэм следовал за Михаилом везде. Невидимая и вездесущая прислуга. Молчаливый и беспрекословный. Знающий земную жизнь, готовый решать проблемы в любой момент. Напоминающий о еде, сне, своевременном душе. Сэм научился гладить безупречного кроя костюмы, стирать и подшивать воротнички. Михаил его стараниями выглядел на миллион. Да и терпел только поэтому. Сэм пропустил через шредер ботинки на размер меньше, натёршие диновы ноги до кровавых пузырей. Заставил жрать салаты и супы, чтобы Михаила не качало от голода, который он, нематериальный по сути, не знал, не понимал и не умел осознавать. Первое посещение туалета, после того, как Михаило начало сгибать судорогами из-за переполненного мочевого пузыря, Сэм старался забыть. А Дин... Сэм надеялся, что Дин где-то был. С чем Сэм не мог смириться, так это - мерзкая кепка. Он представлял, как лечить гнойный отит пернатому идиоту, не соображающему, что в холод надо шапку поглубже надевать, о том, какую боль придётся вытерпеть брату где-то там. И зверел. Кепка восставала из небытия снова и снова. И после шредера, и после огня. Сэм опустился до банального нытья. Про удобство и тепло Михаил в принципе не слушал, а вот к украшению себя любимого равнодушен быть не мог. Водрузил на голову эту пакость и провозгласил: - Это королевский убор! - Ты ослеп и перепутал его с короной? - не выдержал Сэм. В лицо ткнулась фотография принца-как-его-там-из-Англии. С унылым лицом и в кепке. Сэм отобрал планшет и быстро нашёл подборку сбора лондонских таксистов. Михаил пренебрежительно осмотрел сонмища смуглых и черноглазых мужичков в разнокалиберных кепках и высокомерно изрёк: - Ничего общего. Это, - он указал на свою, - благородный серый. И оставил Сэма одного давиться возмущением. В блокноте Сэм пометил: "Провал №75. Никто не обещал, что будет легко".