Папа

Время замедлило свой ход. Картинки, что я видел стали расплыватся и будто утекали в неизвестность. В голове стоит гул, ничего не слышно. За свои годы я видел не мало похожих случаев, но не в моих силах к этому привыкнуть. Не могут люди к такому привыкнуть, это тяжело. В лицо дует холодный январский ветер. На улице первое число. По всему миру играет музыка, резвятся дети, ищут подарки под ёлками и только здесь земля уходит из-под ног. Воздух терпкий, слякоть, грязь и 36 детских трупов. Их покалеченные тела Всемогущий аккуратно клал на носилки и в машину. Его не узнать сейчас, как и меня… наверное. — Айзава, проверь последний дом. Последний, каков он будет? Идя по кривой тропе я все думал. Могу ли я называть себя героем. «Всех не спасти» — это оправдание, то что мы ответим прессе. Жалко что совесть этим не заглушить. Забора нет, сооружение больше походит на руины. Казалось тут давно никто не живет, однако в одном из окон горел свет. Внутри все закипело от злости, из-за чего я ускорил шаг. Приближаясь к двери тело будто парализовало. Под правым ботинком что-то отвратительно хрустнуло. Страшно посмотреть, но хуже всего было увидеть. Ребёнок, внешне так похож на юного Мидорию. Такие же зелёные локоны, телосложение и глаза цвета изумруд. На шее закреплена железная лента, от нее отходит и тянется к будке цепь. Бедолага был здесь за собаку, как только рука у них поднялась. Одного удара с ноги хватило чтобы выбить дверь.  Разразившийся шум разбудил кого-то в собачьем доме, только мне не до этого. Передо мной открылась небольшая комната завалена различным хламом и что самое главное, кресло напротив горящего камина. Его тепло манило и в то же время отталкивало. Породнившись с тенью приблизился к человеку, что мгновние назад нежился у камина, схватил за ворот грязной рубашки и трусанул. — 37, — срываясь на крик я разрушил тишину. — 38, — перебил человек с мерзким, каменным лицом, и продолжил: — их 38. Неудавшиеся эксперименты, мерзкие подделки, ничтожества. Они не достойны жи… Не успел договорить, а точнее, мне не хотелось его дослушивать. Нервы не выдерживают, мужчине пришлось встретиться мордой с плинтусом. Повезло ему что подоспели сотрудники правоохранительных органов, но не на долго. Ему предстоит долгий разговор. Выходя я вновь взглянул на тело ребёнка, каково же было моё удивление, когда их там оказалось двое. Над погибшим клоном Изуку навис пятилетний мальчик сжимая в объятьях щенка. Живой, пусть и выглядит словно уже нежелец, он дишит. Крошечное тело дрожало от холода. Очевидно же, что тонкой футболкой, пусть и длинной зимой не согреться. Обветренная кожа, посиневшие ручки, промокшие волосы, но самое страшное скрывалось под одеждой. Когда я подошел он дернулся назад, пятясь руками. Его ножки совсем не двигались, от резкого движения снег окрасила кровь. От таких ожогов тяжело спасти тем более, когда раны начали загнивать. — Малыш, — всё что я смог выдавить из себя присидая к нему на корточки. Он точная копия Кацуки Бакугоу, только взгляд затравленого волчонка. Сняв свое польто я закутал как можно сильнее его и собаку, которую он наотрез не хотел отпускать. Маленькие ручки крепко сжали теплую толстовку, как сильно под ней заныло серце.