...Королева царствует, но не правит

Маргарита смеётся, но вина не пьёт. Как объяснить, что при каждом глотке она нёбом чувствует кровь? Тёмный Бог улыбается ей одними глазами, у него вкрадчивый шёпот и ласковые руки, в которых притаилась смерть. Маргарита не помнит, была ли она когда-либо жива. Вся её жизнь — это горение. Она сжигает тонкие крылышки в пламени своего Бога, жертвуя, отдавая. …Невинный агнец? Маргарита смеётся глухо, отчаянно. Нет, точно нет. Скорее жрица своего Тёмного Бога, его шарнирная куколка. Маргарита прикрывает глаза. Тени кружатся, льнут к рукам, ластятся. Тёмный Бог качает головой, а во взгляде тоскливая бездна. Что-то пошло не так, что-то сломалось в привычной системе. Маргарита вскидывает точёную головку, изламывая брови в беззащитном выражении. Маргарита не знает, что она не марионетка. Не жрица. Алмазная донна Маргарита стала Королевой. Его королевой. Тёмный Бог хохочет громко, с надрывом. Он сделал девочку Королевой, а она забрала его душу. Он и не знал, что та у него была, пока тонкие руки не коснулись прохладно, вырывая из грудной клетки, оставляя кровавые осколки рёбер. Королева Маргарита улыбается смущённо, не чувствуя тяжести короны. Лишь пальчиками хрупкими перебирает душу, нежно лаская. Тёмный Бог готов взвыть от боли в лёгких, куда вонзились осколки рёбер. Он сделал девочку Королевой, а она убила его тем оружием, удар которого он не переживёт — нежностью. Маргарита не любит вино. Слишком напоминает на вкус кровь. Тёмный Бог теперь тоже избегает вина. Это вкус отчаянной нежности Маргариты, его Королевы.