Фейерверк пустоты

      Рангику кутала свои руки в огромный серый свитер. Пронзающий холодный ветер заставлял прятать свои длинные худые пальцы как можно глубже в шерстяную ткань. Шинигами, одетая в обычную одежду из Каракуры, брела зачем-то в выходной день в свой кабинет. Зачем она это делала? Может, чтобы там ощущать меньше эту пустоту. Она помнила, как ещё недавно её волосы блестели на солнце, кожа была ухожена и одежда имела значение, потому что у неё был тот, ради кого она хотела это делать. Сейчас же на ней этот уродский бесформенный свитер, потёртые джинсы и грязные кеды. Волосы уже не были расчесаны несколько дней. Кто видел её на работе, мысленно задавал себе вопрос: "Что с ней? Неужели личная драма могла настолько подкосить? Разве Гин не умер давно? Почему сейчас?"       Рангику лишь продолжала попивать саке, но уже в одиночестве. Ей не хотелось больше общества Хисаги, Киры, Мадараме. Ей казалось, что общением с ними она лишь запятнала себя чем-то позорным. Чужие мужчины, ненужные слухи. Кто-то сказал, что к Рангику-сан проще всего залезть под юбку, если ты был её собутыльником. Она усмехнулась, услышав это. Конечно, это кто-то сказал посторонний, так как ничего не знал. Они и не пытались сделать это, хотя знала, что если даст добро, то любой будет у её ног. Они просто знали, что в её сердце тот, кого сместить они не смогут. И это её горе разделяли с ней. Сегодня праздник, будет фейерверк. Что такое был Готей 13 до прихода Куросаки? Пустое, серое место, где на первом месте всегда лишь служба. Что стало теперь? Несколько человеческих привычек при правлении Шинсуя. Всё изменилось. В день победы над Яхве теперь у них праздник фейерверков. Он говорит из года в год, что это не только яркие точки на небе, это знак павшим бойцам, что мы их помним. Но Мацумото была уверенна, что все их павшие бойцы счастливы, если переселение душ вовсе не бред. Новая жизнь куда приятнее этой старой.       Шинигами прошла к своему столу, сев за него, она достала из ящика почти полную бутылку саке. Она больше не прятала её от своего капитана, так как он не забирал её алкоголь. После схватки с квинси, он стал другим и, возможно, где-то там понимал, что иначе она уже не может. Рангику налила себе в чашечку алкоголь. Залпом выпила содержимое. И с каким-то нелепым грохотом поставила чашку на стол. Если бы она только была сильной, то смогла бы пережить. Разве должна она любить всю жизнь того, кто бросил её? Как же хочется всё вычеркнуть, только каждый раз она убегает, снова закрывается в панцирь. Мацумото ещё раз наливает алкоголь. Сейчас утро, можно будет ещё потом поспать, прежде чем отправиться на этот бестолковый праздник. Ей нужно отметиться хотя бы там. Иначе опять её начнут доставаться, в прошлый раз на откровенный разговор с ней отправили Рукию. Им двоим особо нечего было сказать друг другу. Та попивала чай, Мацумото саке и обе выжидали положенное время, чтобы потом сделать отчёт о том, что всё хорошо и просто в душе у Рангику переоценка ценностей. Шинигами ухмыльнулась. При Генрюсае такого не было, её бы давно вышвырнули за эту немыслимою переоценку. Мацумото нечего было говорить Кучики о Гине. Она знала, что та ненавидела его всей силой. А Ичимару всегда жалел того, кто в западне. Своеобразно жалел, он понимал, что эта девушка в некой клетке. И отсюда всё это странное внимание и вызываемый страх в душе Рукии. Это было похоже на извращение, чем на жалость, но Гин никогда не был обычным. Поэтому Кучики не поняла бы ничего из сказанного.       Рангику вздохнула. У Кучики хотя бы были друзья, а кто или что есть у неё, кроме воспоминаний о Гине? Вечные собутыльники? Могла бы она почувствовать себя с ними спокойно? Остановиться с ними и не искать больше ничего? Мацумото снова выпила. Нет, она бы продолжила искать Гина, как продолжает сейчас искать надежду на то, что сможет его обрести снова. В любом обличие. И она верила, что он всё вспомнит и ощутит всё то, что есть, было и будет между ними. Шинигами заплакала. Это одиночество съедало. Ей бы сейчас есть уличную еду и вылавливать рыбок где-нибудь на ярмарке в первом Руконгае. И потрясающе выглядеть в каком-нибудь красивом кимоно с ухоженной прической. Она знала, что сегодня вряд ли ей захочется становиться той прежней. Той больше нет. Сколько можно улыбаться, когда внутри тебя всё иначе? У кого-то ещё хватает сил на это, но этот «кто-то» не она.       Шинигами легла на свой диван, обняв подушку. Так создавалось впечатления личного уюта и удобства. Веки сами по себе закрывались, она сама уже и не помнила, сколько сегодняшней ночью длился её сон. Час или два, а может чуть больше.       Проснулась Рангику уже под вечер, обнаружив на себе серый плед. Она улыбнулась, скорее всего, приходил капитан и позаботился о ней. Она такого явно не заслуживает. Потянувшись, а затем отряхнув одежду, Мацумота опять села за свой стол. Бутылка, как стояла, так и стоит. Нет никому дела до того, что она сама себя губит. Женщина ухмыльнулась с горечью, а разве не должна она сама себя остановить, а не другой человек? Рука сама уже по себе тянется к бутылке. Мацумото сидела одна на берегу реки в ожидании того, когда запустят фейерверк. Место было укромное, она хотела провести этот вечер одна. Перед нужными шинигами она отметилась ранее. Кивнув и молчаливо сказав глазами, что она пришла. Незачем лишний раз мозолить глаза другим. Придется иначе быть вежливой и стараться поддержать скучную беседу.       Был вечер и стало прохладно, её не грел свитер. Чертыхнувшись, что она не взяла с собой алкоголь, она устало смотрела на небо, моля всё на свете, чтобы этот фейерверк уже запустили. - А, Рангику, - рядом резко села Куукаку. - Добрый вечер, - Рангику старалась не морщиться. Эта особа не с Готея, но всё же, нарушила её уединение. - Слышала про тебя различные сплетни, - Шиба нагло ухмылялась и слегка поддела её плечом. - Сказала та, которую считают, чуть ли не ведьмой, - фыркнула Мацумото. На её слова Куукаку рассмеялась. Хотела бы и шинигами относиться так легко ко всем словам. - Зато к моему дому никто не подходит, - сказав это, её лицо оказалось слишком близко от лица Рангику. - К своей жизни нужно относиться более серьёзно, - почти прошипела Рангику, почувствовав запах пороха. - Я серьёзна к своим экспериментам, я ими живу. А чем живешь сейчас ты? Не отвечай, я чувствую этот запах. - В таком случае, тебе лучше уйти и не мешать мне. - Твоему одиночеству? – хмыкнула Шиба. – Я знала Ичимару, тот ещё был говнюк. - Не смей, - Мацумото занесла руку, желая поставить пощёчину. Но её перехватила Куукаку. - А ты продолжаешь хоронить себя, для чего? Он бы посмеялся над тобой да и только, - они сидели близко друг к другу, по прежнему Куукаку удерживала руку шинигами. - Что ты понимаешь, - Рангику опустила свою руку, и, когда из глаз полились слёзы, она уткнулась лицом в колени. - Я понимаю, что ты себя превращаешь в нечто слабое и никому не нужное, - тон Шиба был с насмешкой. - Может, именно этого я и хочу, - Мацумото не поднимала головы от колен. Она почувствовала, что её кто-то обнимает. - Все мы ищем хотя бы капельку тепла, не ври. А иначе, как нам всем выживать здесь? И вправду ей стало чуть теплее от чужого женского тела. - Куукаку, - Рангику обняла свою собеседницу. Та в свою очередь начала поглаживать её спину. В это время начали запускать фейерверк. Мацумото отстранилась от девушки, но что-то в её глазах было до боли знакомое. Может, это бесконечное беспокойство за неё? В отчаянном жесте, она тянется руками к лицу Куукаку и затем неловко целует. Чтобы на секунду, хотя бы от кого-то почувствовать теплоту чужих губ, потому что иначе она больше не может. Иначе, она просто взвоет от бессилия, и ,кто знает, к чему ещё более ужасному это всё приведёт. Она знала, что Куукаку её оттолкнёт. Но та продолжила отвечать на поцелуй и просто обняла шинигами.       Когда она рядом, шинигами ещё острее чувствует запах пороха. Понимая, что в этом своём хобби Шиба хочет заглушить свою боль. Ласкания Куукаку становятся спасательным кругом во время этого поцелуя. Мацумото согревается. - Я больше не могу, - резко разрывает поцелуй Шиба. - Что? – разочарование сквозит на лице рыжеволосой. - От тебя пахнет перегаром, это мерзко, - девушка встаёт и направляется в сторону дома. - От тебя порохом, но я промолчала. - Приходи завтра в гости и будь трезва, - слышит шинигами уже откуда-то из темноты. Она лишь слабо улыбается в ответ.       Ей необходимо было тепло, никто ей его не давал. Какая теперь разница, кто был рядом в этот момент. Это чужое тепло поможет сейчас ей перевести дыхание.       Подняв голову к небу, чтобы смотреть на фейерверк, она почувствовала на своём затылке поцелуй. - Это красивый фейерверк, - тихо произнесла шинигами. Потому что знала, кто его делал. - Это необходимо увидеть каждому, чтобы понять, что пора начинать что-то новое. С этой целью я каждый раз делаю их на праздник. И Мацумото знает, что больше не нужны свитеры, чтобы прятать в них озябшие руки.