***
По сияющему синевой небу, весело плыли облачка. Птицы пели, радуясь солнечному тёплому деньку, белки скакали с ветки на ветку. В общем, Дремучий лес жил своей жизнью. Стоя у подножья скалы, на которой располагался замок Кощея Бессмертного, Румпель обозревал его. Замок как замок: чёрного цвета с готическими башенками по углам, узкие бойницы придавали ему стройность. Перенесясь к воротам замка, маг поднял руку, чтоб открыть их, но те сами распахнулись. На пороге стоял сам хозяин замка: высокий худой в чёрном костюме и чёрном же плаще с серебристым подбоем и высоким воротником. О его возрасте говорил совершенно лысый череп. — Я вижу, страсть к высоким воротникам у нас семейное, — вместо приветствия произнёс он, окидывая Румпеля с ног до головы своими глубоко посаженными глазами-угольками. Батистовая рубашка под пиджаком из драконьей кожи, кожаные же штаны и сапоги, ничто не укрылось от его внимательного взгляда. — Чего нельзя сказать о росте. Но это ты в родню Яги пошёл. Проходи! Чего встал на пороге? Удобно разместившись в креслах с высокими спинками в гостиной с высокими же потолками, Кощей произнёс, беря в руки чёрный графин с серебряным орнаментом: — Сейчас угощу тебя яблочным сидром. Такое делают только у нас в Дремучем лесу! Выменял у Ивана-дурака на лягушачью шкурку. Осторожно сделав глоток предложенного напитка, Румпель зажмурился от удовольствия, вино действительно было невероятно ароматным и вкусным.***
За окнами замка уже давно была ночь, которая, впрочем, уже подходила к концу. Под столом тёмного дерева со слегка изогнутыми ножками с тонкой серебряной полосой стояли как минимум пять пустых бутылок, шестая полупустая стояла на столе. — Это ты вовремя приехал ко мне в гости. А то я уж было сам собрался, даже письмо отправил. Вот какая у меня загвоздка: прицепился ко мне один герой, — слово прозвучало как ругательство, — житья не даёт. Отдай, говорит, мою невесту, а то я смерть твою найду. Ну, как я ему отдам его невесту, если даже не помню кто она и что я с ней сделал? Ещё и Яга, нет, чтобы мне помочь, ему помогает. Вот же вредная баба! А в молодости, лет 500 назад, такой красавицей была, глаз не отвести, — Кощей закатил глаза. — Ой, эти герои как заноза в заднице: вроде не особо мешают, но жить неудобно, — поддержал своего деда тёмный, — и не достанешь никак. Хотя, одного такого я поймал как-то. Пытался стащить у меня волшебную палочку. Повисел у меня в пыточной, поднабрался ума. А о бабке даже не напоминай! Пока гостила у меня, весь замок вверх дном поставила. — Сочувствую, — Кощей попытался сфокусировать взгляд на лице Румпеля, — а давай какую-нибудь бяку сделаем этим героям. Что они всё время нам? — Давай! — хотел хлопнуть по столу ладонью внук Бессмертного, но промахнулся.***
На лесной полянке в предрассветных сумерках три разбойника делили добычу. Они как раз утянули доспехи у спящих богатырей. Самих воителей грабители побоялись трогать, а ну как с одного удара не зашибёшь? Уж богатыри-то не промахнутся и останется от романтиков с большой дороги одно мокрое место — сила у витязей знатная. Тут, заклубившийся, сизо-чёрный дым отвлёк их от дележа. Разбойники так и застыли кто в чём был: кто в шлеме, кто в кольчуге, кто в нагруднике. Из дыма появился чёрный клубок, из которого выпутались два существа: один худой высокий, другой невысокого роста слегка полноватый. — О, Кощей Бессмертный! — непонятно чему обрадовались грабители, — а кто это с ним? — О, богатыри! — радостно воскликнул Кощей, вставая и отряхиваясь, — сейчас узнаете! — А кто это «богатыри»? — спросил заплетающимся языком Румпель, так же вставая и отряхиваясь. — Ну, эти, как их, герои, — пояснил Кощей, пошатнувшись. — Ага, вас-то нам и надо! — пьяненько хихикнув, маг потёр руки. — Кто это «герои»? — жутко оскорбились разбойники, — это мы-то «богатыри»? И обиженные романтики с большой дороги, забыв страх, кинулись на магов, дабы огнём и мечом доказать их ошибку. Точнее, попытались кинуться. Тёмный с Бессмертным одновременно вскинули руки, разбойников окутал фиолетово-чёрный дым. Когда он развеялся, на месте грабителей сидели три зелёные лягушки в чёрную и серебряную крапинку и удивлённо таращились на магов. — Какие-то странные богатыри, — произнёс Кощей. — Да и лягушки из них странные получились, — ответил Румпель, поддев одну из них носком сапога. Первые лучи восходящего солнца коснулись лесной полянки. Послышался невероятный рев, деревья содрогнулись. — Узнаю богатырский глас, — сказал Кощей, — пора уходить! — и, схватив внука за руку, в сизо-чёрном дыме перенёсся в свой замок. Едва оказавшись в замке, Румпель вырвал свою руку и перенёсся обратно на полянку, но Кощей вернул его обратно. — Я же хотел посмотреть на твоих хвалёных богатырей, — насупился тёмный, сложив руки на груди. — Поверь, ничего хорошего от этой встречи не получилось бы. Они же какие? Сила есть — ума не надо. Никакой выгоды с них, — пояснил Кощей, — пойдём лучше, я угощу тебя настойкой из гнилушек, свистнул как-то у Яги. Забористая вещь!***
Утро следующего дня встретило тёмного мага не ласково. Голова раскалывалась так, что не удавалось сосредоточиться и произнести заклинание исцеления. Кто-то три раза стукнул в двери замка, как-будто кувалдой по мозгам. Схватившись за голову и поморщившись, Румпель стал выбираться из высокой широкой кровати с пушистой периной. Холодный пол приятно остужал ступни. А сквознячок, гулявший по спальне с высокими потолками, любезно предоставленной дедом, освежал, облегчая невыносимую головную боль. Тёмный направился к выходу из комнаты, но передумал и, развернувшись, пошёл к окну. Выглянув в узкую бойницу, игравшую роль окна, он увидел человека в красном кафтане, вышитом золотой нитью, синих штанах и сапогах с загнутыми носами у ворот замка и услышал голос своего деда. — Чего тебе, Иван-царевич? — резко спросил Кощей, выглядывая из другого окна. — А ну, супостат, отдавай мою невесту, Василису Прекрасную! — Как только, так сразу! — едко ответил Кощей и тяжко выдохнул, — лучше бы рассольчику принёс. — Что, совсем худо? — участливо поинтересовался Иван-царевич и внимательно посмотрел на Бессмертного, — я мигом. Визитёр метнулся к своему каурому коню, стоявшему неподалёку, извлёк какую-то бутыль из подсумок и вернулся к воротам, потрясая ношей: — Открывай! — Ага, щаз! Я открою, а ты меня зарубишь. Не смертельно, но не приятно. — Ты по себе-то не ровняй! Сначала поправим здоровье, а потом будем решать наши разногласия. — А вот сейчас было обидно! Я к тебе хоть раз приходил, когда ты был с бодуна? — Справедливо. Ну как, впустишь? — Заходи, — двери Кощеева замка распахнулись.***
Когда Румпель, обувшись и одевшись, вошёл в зал, то увидел своего деда в компании недавнего визитёра. Кощей сидел в своём любимом кресле с высокой спинкой, второе кресло пустовало, человек сидел на табуретке. На столе стояла немаленькая бутыль с чем-то мутным. — Присоединяйся, внук, — произнёс Бессмертный, приглашающим жестом указывая на пустое кресло, — поправь здоровье. Знакомьтесь, Румпельштильцхен — Иван-царевич, Иван-царевич — Румпельштильцхен. — Румпелькто? — не сдержался человек. — Штильцхен. Румпельштильцхен, тёмный маг и мой внук, — пояснил Кощей. Румпель взял в руки предложенный бокал, но, едва поднеся его ко рту и вдохнув запах, вскочил с кресла, отбросив бокал в сторону, и, зажав рот рукой, бросился вон из зала. — Чего это он? — удивился Иван-царевич и понюхал свой бокал, — нормальный самогон, самый лучший между прочим! — поднял указательный палец вверх. — Он из Зачарованного леса, — сказал Кощей, как-будто это что-то объясняло. — А-а. Слабоват твой внук, да и на вид неказист. — Я твоих родственников обсуждаю? — Виноват. Прошу прощения. Когда Румпель снова вернулся в зал в бутылке едва оставалось содержимого, а его дед пытался встать из глубокого кресла. Наконец, преодолев силу притяжения, Кощей встал и потянул человека с табуретки. Вдвоём они пошли, пошатываясь, к выходу. — Хороший ты человек, Иван-царевич, — говорил Бессмертный, похлопывая того по плечу, — поэтому скажу тебе как другу, уезжай подобру-поздорову, пока я не протрезвел. Румпель пошёл за ними. — Кто это? — спросил тёмный, стоя на пороге замка с дедом и наблюдая, как Иван-царевич пытается сесть в седло. — А, это так называемый герой, — пояснил Кощей. — Мы же хотели им какую-нибудь бяку сделать! — воскликнул Румпель. — Тише! У нас так не принято. — Ну, пожа-алуйста, — просительно протянул Румпель, глядя щенячьими глазами на деда. — Ну, хорошо, только быстро и небольшую, — не смог отказать Кощей. Тёмный щёлкнул пальцами и, наконец, усевшийся в седло, человек полетел на землю — лопнули подпруги. Кощей, утянув своего внука внутрь замка и закрыв двери, разразился хохотом, слушая как ругается Иван-царевич.***
Следующим днём Кощей потащил Румпеля в гости к своему другу, Змею Горынычу. Едва завидев рептилью кожу мага, Змей спрятался в пещере, завалил вход камнем и уже оттуда прокричал: — Чесслово, Кощей, я тут не при чём! Да мне, вообще, драконихи нравятся! А девиц я похищаю исключительно в коммерческих целях, ради золота. Еду там купить, а то одной охотой не проживёшь. — Успокойся, друг. Это мой внук, тёмный маг — Румпельштильцхен, — проговорил Бессмертный. — Румпелькто? — спросил Змей, отваливая камень. Из пещеры поочерёдно выглянули три головы с любопытством оглядывая внука своего друга. — Слушай, Кощей, а ты уверен, что это твой внук? — спросил Горыныч, выползая из пещеры. — Слышь, Горыныч, вот только не начинай! — сверкнул глазами Кощей. — Ладно, ладно, внук так внук. Мне, вообще, по барабану, — примирительно поднял лапы вверх Змей, — ну заходите раз припёрлись. Гостями будете.***
Румпель с интересом оглядывал жилище трёхглавого ящера. Впрочем, ничего необычного, пещера как пещера: обширная, с кристаллами в породе, дающими свет, но чистая без спёртого воздуха. На полу пещеры лежал исполинский ковёр с высоким ворсом, достигающим чуть ли не колен мага. Хотя, больше его занимал сам хозяин пещеры. Румпель, конечно, видел драконов, из кожи одного из них он пошил себе любимый костюм, но трёхглавых — никогда. Они расположились за огромным столом: Горыныч в кресле своего размера, Кощей в кресле поменьше, Румпелю же досталось самое маленькое кресло. — Чего тебе, малец? — заметив пристальный взгляд тёмного, спросил Змей, — хочешь чешуйку? На, — он когтистой лапой сгрёб горсть чешуек у себя с груди и высыпал в стороне, — иди, поиграй, не мешай взрослым дядям разговаривать. — Вообще-то, он взрослый, — пояснил Кощей. — Да? А чего такой мелкий? — удивился Змей. Пунцовый от обиды Румпель взмахнул руками и окутал Горыныча фиолетовым дымом. Когда дым рассеялся, на месте огромного ящера сидел маленький трёхглавый дракончик. Щёлкнув пальцами, тёмный, со словами «иди, поиграй, дорогуша», отправил того в кучку чешуек. Дракончик приземлился на пятую точку в центре кучки, взметнув облако чешуек и вызвав взрыв смеха у Кощея. Бессмертный так долго смеялся, что у него заклинило челюсть. Тут же перестав смеяться, он рукой поправил челюсть и, сделав пас кистью руки, вернул Змею его истинный размер. — Надо же какой обидчивый. А внук-то у тебя с характером, — произнёс Горыныч, косясь на Румпеля. В знак примирения Змей решил прокатить своего друга с его внуком на спине. Летать магическим путём или же мгновенно переноситься из одного места в другое совсем не одно и то же с простым полётом, когда воздух свистит в ушах, а огромные кожистые расправленные крылья трепещут, ловя воздушную волну. Уцепившись за нарост на хребте Змея, Румпель с восторгом смотрел на проносящиеся внизу поля и леса. Вперёд смотреть мешали три головы Горыныча и ничего интересного в его затылках не было. Сколько драконов перевидал на своём веку Румпель не счесть, но ни разу ему в голову не приходило покататься на них.*** *** ***
За прошедшую неделю куда только не таскал Кощей своего внука: и у лешего были, и у водяного смотрели танец русалок, и ещё в парочку мест заглядывали. Румпель приехал с определённой целью — добыть для себя что-то полезное. Он уговорил деда провести экскурсию по замку. Они заходили и в сокровищницу, и в оружейную. В последней ему особенно приглянулся один меч, висящий на цепях. — Это меч-кладенец, — пояснил Кощей. — С ним даже я не могу совладать. Ужасно своенравная железяка. — Подаришь? — спросил Румпель. — Нет, он мне дорог как память. Мне Яга им однажды подзатыльник дала. Голова отлетела, потом долго найти не мог. Я лучше подарю тебе нечто другое: мёртвую и живую воду. Пригодится раны залечивать, если к магии доступа не будет. Ну, или обменяешь на что-нибудь, — Кощей достал с верхней полки шкатулку чёрного дерева с серебряными листьями на крышке. Внутри лежали два узких флакона: один тёмно-синего стекла, другой — тёмно-оранжевого.***
Стоя в главном зале замка, Румпель прощался с дедом. Забрав свои вещи и подарки, он исчез в клубах фиолетового дыма. — А, да, забыл сказать, — произнёс Кощей, возвращая тёмного обратно, — Яга просила передать, что в следующем году снова собирается к тебе в гости. Шлёпнув чешуйчатой рукой по своему рептильему лицу, Румпель обречённо произнёс: — Да ну, нафиг! — и исчез уже окончательно.