Sine Armis

Серебряный лес дышит осенней прохладой, его могучая грудь вздымается и опускается в такт шепчущего ветра. Сырые клубки тумана поднимаются в звёздную высь, обещая наутро вернуться кристаллами инея. Облака расступаются, а люди тушат огни в своих домах, чтобы не заглушить свет ни одной, посещающей их, звезды. Ночь переваливается, стекая по крышам, заглядывает в окна, струится чёрной блестящей лентой по ветру, скорбя по крошечным золотистым фонарикам светляков и по неугомонным стрекотаниям сверчков. Она уговаривает забрать себе дневную суету хотя бы на время, она - великодушная и милосердная подруга, вслушавшаяся в молитвы и песни. Она - одновременно и старая мать, что убаюкивает своими тёплыми руками, и чарующая муза, что вдохновляет поэтов творить до рассвета, и подлая подстрекательница, призывающая грешить под своим покровом. Истории не читаются, аппетит не разжигается, сны не снятся. Уже тщательно изучив рисунок, смысл и пошив гобеленов, висящих на стенах опочивальни, Мирана всё же решается подняться с кровати, выискав причину своей бессонницы в застоявшимся воздухе под балдахином. Поджигая свечи канделябра и обернувшись в накидку, она осторожно открывает защелку дверей, чтобы глотнуть свежесть и влагу ночи. В храме Селемине всё тихо. Тонкие деревья, обладающие высокой парусностью, суетливо колыхаются из стороны в сторону, редко постукивая ветками о камень балкона, и заставляя Сагана неохотно навострять уши. И отчего так безысходно и тоскливо этой безлунной ночью? Ветер обнимает её тело, покрывая его мурашками, а холод мгновенно остужает тёплые пяточки, покалывая. Пускай. Вдруг Саган подпрыгивает на сильных лапах, заставая Мирану врасплох. Он щетинится и шипит в самую дальнюю часть балкона, выгибаясь, так защищая собой хозяйку. В неясном свете полумесяца принцесса пытается разглядеть непрошеного гостя, но видит только два серпа светящихся очей. Облегченный выдох вырывается из её груди. Глаза тигра блестят лампадами, прожигая сумрак, но очертания высокой тени сохраняют неподвижность, будто величавое изваяние. Нарастающий тигриный рык становится похож на далёкий раскат грома, пока, наконец, Мирана не отзывает зверя, поглаживая его вздыбившуюся шерсть. - Спи, Саган. Это всего лишь наш старый друг. - Тигр недоверчиво отступает, ложится обратно на пол, но не перестает размахивать хвостом и буравить взглядом силуэт в тени. - Если бы ты посещал меня чаще, то тогда, может быть, смог завоевать его доверие. Темень разрешается, выпуская из объятий своего гордого сына. Тот делает пару шагов в сторону девушки, ступает почти бесшумно, лишь еле слышно лязгая чешуйчатыми сабатонами, после чего опускается на одно колено, преклоняясь. - Ты вернулся. - Ждала меня, Мирана? Сколько же лун прошло? Террорблейд поднимает глаза, пытаясь найти на лице принцессы гамму из порицаний и укоров на почве неизбежного продолжительного расставания. Без права донести даже самую короткую весть о том, что всё хорошо, хотя бы так делая ожидание менее тягостным. Однако, он видит её тёплую улыбку и чувствует как его охватывают её ладони, как она без тени брезгливости стирает ими золу с его лба. Спустя мгновение его рот накрывают мягкие, как лепестки, губы девушки, что заставляет всю его тёмную материю затрепетать. Она, как и прежде, волшебно благоухает дождем и цветами. - Не стой на ветру. Бесшумной поступью она удаляется с балкона, жестом велев демону следовать за ней. - Когда ты вернулся? - Сбрасывая с себя кружевную накидку, спрашивает она. В покоях значительно теплее, чем снаружи, поэтому за закрытыми стеклянными дверями принцесса быстро согревается. - Только что. Я хотел бы, чтобы ты видела этот знатный бой, Мирана. Я был в силах захватить и Землю, и Небо. Она не станет спрашивать сколько мириад душ он загубил, сызнова пополнив свою коллекцию слёз из их рыданий. На самом деле, это может показаться бездумным и нелепым - из раза в раз рисковать всем, что есть, ради какой-то пригоршни монет и подвернувшегося шанса явить миру свою мощь. Но исполинские демонические крылья и грозные рога мешают беззаботно жить среди шиканья глупцов. Именно поэтому Мирана радуется, что он не изменил своего амплуа балагура-мятежника, который не опасается обрушить на себя праведный гнев всего пантеона богов. Террорблейд бросает пару звенящих золотом мошон на зеркальный трельяж, на мгновение задерживает взгляд на своем отражении, а после презрительно от него отворачивается. До беспамятства надоело наблюдать свои искаженные бездушные копии. Она смотрит испытывающее, ждет. Перехватив её взгляд, демон без слов понимает, подходит ближе, не собираясь более медлить. Острые, как клинки, когти подцепляют шёлк сорочки на плечах принцессы. Ткань с тихим шелестом рвётся на лоскуты и опадает на пол, обнажая её молочную кожу. Казалось, она была сотворена из тончайшего хрусталя самыми умелыми мастерами во всем мире. Её нагота завораживает, заставляя, наверняка, даже Селемине иногда завистливо присматриваться. Тыльной стороной могучей ладони Террорблейд касается её щеки, шеи, ключиц, прежде чем одним быстрым, словно стрела, движением сорвать диадему с головы Мираны и бросить прочь. Та с пронзительным металлическим звоном присоединятся к некогда бывшей сорочке - её присутствие несущественно, сейчас, когда растаяли все титулы и границы. Мирана вздрагивает, часто дышит и жмётся с непривычки от холода, прижимая к телу ещё тёплые ладони. Такая хрупкая и грациозная, словно птичка. Скитания тысячелетиями стоили того, чтобы быть рядом с такой удивительной красотой. Её лицо выражает сдержанность, но не равнодушие, хоть она так и не решается взглянуть в светящиеся глаза. Нежные бутончики её алых сосков стали твёрдыми, демон любуется ими, как произведением искусства. Обворожительный ангел, пришедший по его изувеченную душу. Дыхание Мираны горячее, Террорблейд чувствует прерывистые потоки воздуха на своём лице. Его аура растет и давит, отчего девушка чувствует, как в груди всё сжимается, ноги подрагивают и становится сложнее на них устоять. Этот высокоодаренный анархист умудряется сеять неразбериху даже в её собственных ощущениях. Их носы едва касаются, но тонкая белая ручка накрывает губы демона, отстраняя. - Сначала сними броню. - Глаза принцессы вспыхивают аквамаринами, встречаясь с его собственными. - Мирана… - шепчет он её имя на ухо, обжигает горячим дыханием шею, заставляет втянуть голову в плечи, и вздрогнуть, и кожу покрыться множеством мурашек. В горле застревают слова, словно обращаясь в камни. Её прикосновения, её запах и голос сводят с ума, даря затуманенному сознанию сладкую истому. Стальные пластины, закаленные в Преисподней, искрясь голубыми и белыми огнями, рассыпаются в пепел. Сейчас, пока очи небосвода прикрыты, Демон и Принцесса, пусть и украдкой, вольны делать всё, что пожелают. Обнаженные, вышедшие за рамки здравого рассудка и доверившиеся никому, кроме друг друга, они предстают на равных. Оглядывая раздетое тело мужчины, Мирана замечает борозды от тисков доспехов и ещё свежие следы сражений, простирающиеся поверх старых шрамов. Это зрелище каждый раз заставляет её сердце мучительно сжиматься, пусть тот уже отчетливо давал понять, что тревожиться не о чем. Мирана первая тянется навстречу, а Террорблейд сгорает от её пытливого взгляда. Её объятия топкие. Краем сознания он понимает, что не заслуживает таких ласковых прикосновений её рук, что сейчас изучают его грудь и плечи. Когда розовые пухлые губы касаются рельефа мышц его широкой груди, демона словно поражает молнией. Каштановые вьющиеся волосы мягкими волнами растекаются в ночной глади, щекоча, уже казалось, окончательно огрубевшую тёмную кожу. Пальцы скользят по стройному телу, плавно поднимаясь от талии, живота и поясницы вверх, к обворожительной полной груди и шее. Какая же она тонкая, словно ивовая ветвь. В движениях любовника Мирана впервые ощущает робость и вместе с тем обжигающую страсть. Касаясь поочередно бугорков её груди, Террорблейд чувствует, как изменяется её дыхание, став более редким и глубоким, как она изгибается под его прикосновениями и льнет к его телу, слегка откидывает голову, подставляя себя под его руки сильнее. Не в силах более терпеть столь мучительную ласку, демон осторожно берет принцессу за подбородок и накрывает её манящие губы своими, вовлекая во властный поцелуй. Она вначале отвечает робко, но с каждым мгновением в ней просыпается пламя, по которому она так сильно скучала. Мирана целует мужчину пылко, её питает желание и огонь. Поэтому она гладит его шею и обводит аккуратными пальчиками черты его лица: скулы, края челюсти, подбородок. Её рот открывается, впуская внутрь язык демона, который ловко ласкает нежную кромку губ. От прикосновений кожей к нагому мужскому телу ей начинает казаться, что каждая её клеточка стонет, опаляясь жаром тесной близости. Девушка вжимается в него и проверяет его присутствие на действительность, до сих пор не веря в долгожданную встречу. Террорблейд исключительно красив и совершенно не похож своих безобразных собратьев. Белозубая мягкая улыбка не имеет ничего общего с жутким оскалом, хотя раньше Мирана тщательно пыталась рассмотреть клыки или раздвоенный язык. Кожа его рук покрыта письменами и рисунками, перевод которых она не знала, а при попытке прочтения слова слипались друг с другом в неясный ком. Перед глазами всё разбегалось, чернила плыли. Его тело создано ангелами и спрятано среди теней и безразличия, чтобы его никто никогда не нашел. От него немного тянет пеплом вперемешку с солодом, но в этом нет ничего зазорного. Мирана и сама знает как хороша кружка холодного эля после славной битвы. Ей нравится думать, что среди негрешных и кротких мужчин, о коих грезила в юности, она свою любовь не нашла, избирая хищного и порочного. Бесспорно, ни богиня, ни родители никогда бы не благословили такой союз, но Мирана смелет пренебрегать указам, ставить на кон свою гордость и истину слов. Аккуратно беря её на руки, демон целует чувствительную область за ушком, слушая порывистое биение сердца. Теперь Мирана раскидывается на постели, а он нависает над ней, устроившись меж её бедер, и снова влажные, пьянящие поцелуи по коже, заставляющие по-кошачьему выгибаться. Находиться во власти демона приятно, она демонстрирует это всем своим видом. Террорблейд по-собственнически стискивает её груди в ладонях, очерчивает ареолы напряженных сосков, после чего накрывает их горячим языком, терзая и чувствуя, как удовольствие растекается по телу Мираны вязкой патокой. Наигравшись с вожделенными сосками, он очерчивает пупок кончиком острого языка, скользит вниз, слегка прикусывая кожу, после чего кладет её ножку на своё плечо и касается носом внутренней стороны её бедра. Грудь Мираны часто вздымается, она едва приподнимается на локтях, наблюдая за своим личным демоном. После короткого контакта взглядами Террорблейд обдает своим дыханием мягкое местечко принцессы и тихо просит её довериться ему. Какая же она влажная и горячая внутри - он может судить об этом, наблюдая за обильно выделяющейся смазкой. Его чуть грубые губы приникают к её естеству и мучительно медленно совершают первое покачивающее движение. Принцесса вскрикивает и сразу же прижимает рукой свой рот. Её глаза слезятся, она теряется, совершенно не понимая что ей нужно сделать, поэтому просто ищет опоры, сжимая в кулачке простыню. Их взгляды вновь встречаются: её опьяненный и его собранный. Террорблейд молчит, не желая прерываться, поэтому просто перехватывает руку девушки и крепко прижимает к своей голове, чуть ниже рогов. Наслаждаясь медовыми стонами он раздвигает пальцами нежную плоть, вылизывает так глубоко, как только возможно, проникает внутрь, вырисовывая петли. Такая сладкая и возбуждающая, особенно когда так бесстыже широко разводит бедра, открываясь любовнику целиком. Дыхание Мираны вырывается из груди рваными стонами, она лихорадочно сотрясается. Дрожит, но совсем не от холода, и сама того не замечая, осторожно двигает бедрами навстречу рту и языку демона, пока он слизывает влагу её цветка. Кровь в ушах стучит набатом. Наконец Террорблейд отстраняется, прекращая приятную пытку, ему хочется покрыть поцелуями её всю, чтобы не осталось ни единого нетронутого места. Он присваивает себе тело, чувства и мысли Мираны, поглощает их без остатка, вместе с блестящей на его губах смазкой. Её волосы немного путаются, но она остается всё такой же обворожительной. Из-под пушистых ресниц она томно смотрит на него, следит за каждым, даже самым мелким, движением. Набухшая головка упирается в истекающую соками плоть принцессы, раздвигая припухшие складки губ. Ощутив прикосновение к себе в столь интимном месте, девушка словно просыпается от наваждения, напрягшись. Проклятье, как же хочется ощутить её сбивчивое дыхание, касаться губами её пылающей кожи и жадно вдыхать запах её тела, потому что в мире нет ничего совершенней, потому что она идеальна. - Расслабься, принцесса. - Лишь тихо выдыхает Террорблейд, подчиняя свои блудливые мысли. Пока ещё слишком рано. - Не обращайся со мной как с мокроносой девчушкой, милый. - Когда-то ты была и таковой. - Улыбнувшись ей, он обнимает её за талию и плечи, впустив пальцы в роскошные волосы, оглаживает большим пальцем мягкую щеку и касается своими губами её губ. Миране нравится ощущать на себе этот горящий, требовательный взгляд и то, как реагирует её естество, предвкушая. Демон целует её сладко и чувственно, поглаживая тонкое тело, пока не ощущает, как девушка вновь расслабляется, и, стиснув крепче, одним неторопливым и плавным движением входит в неё почти наполовину. Отвыкшее от соития лоно протестующе сжимается, с трудом принимая в себя плоть Террорблейда. Мирана вскрикивает, вцепляется в его мускулистые плечи ноготками. Он утробно рычит, стесняя зубы, боясь сорваться и не сделать ей еще больней. - Прости меня, ozh Sol*. - Тот прерывается, поворачивает голову, чтобы целовать её напряженные и подрагивающие руки. Она осталась столь узкой внутри и обхватила его так плотно, что у Террорблейда от томительной неги закружилась голова. - Оставь извинения и не медли, всеми богами прошу! - Слова принцессы тают на губах, она стонет, запрокинув голову, оголяя шею, которую демон сразу же покрывает чувственными поцелуями и ловит губами одинокую слезу. Дав ей ещё немного времени привыкнуть, лаская её, демон начинает медленно двигать бедрами, чтобы с каждым разом погрузиться в неё чуть глубже, после немного отклоняется назад, чтобы вновь войти уже целиком. Столь тугая и дурманящая. Как великолепна. Идеальна. Соки возбуждения стекают вязкими ручейками по бедрам Мираны, повторяя вьющийся рисунок вен на разгоряченной плоти демона. Он прижимает её тело к себе настолько крепко, насколько может, силясь не сломить это хрупкое создание. - Hahsh*? Принцесса, я мог бы брать тебя вечно. - Террорблейд гладит девушку по волосам, целует её глаза и покрытые капельками пота скулы, начиная медленно скользить в ней. Он сдерживает свою дарованную власть и силу перед своим ангелом, как цепных псов. Мирана обхватывает его шею руками, притягивая ближе к себе, напрочь распаляя демона. Волны сладостного удовольствие приливают к её телу и отступают вместе с тактами движений его бедер. Острота напряжения, нежность и желание – все чувства сливаются в витиеватый ажур и выходят вместе с криком Мираны, оставляя её с кристаллизованным наслаждением и с ним, с мужчиной, который овладевает ею. - Мне не хватало этого. - Она делает недолгую паузу, делая вдохи влажным ротиком. Напряжение постепенно уходит из её тела, она расслабляется, обнимает стройными ногами поясницу демона, впуская ещё глубже. Смоляные крылья Террорблейда приятно щекочут её ноги. - Мне так хорошо… Разлука сделала тебя до невозможности нежным. - Не претерпевайся, ozh Arkosh*. - Снова улыбается тот, вбирает в рот твёрдые бусины сосков, заставляя её трепетать сильнее, хотя казалось, о, боги, куда ещё. Страсть берет верх, а она выгибается под ним, всё громче дыша, её грудь покачивается от каждого толчка. Держа её за покатые бедра, он движется в её плоть с двукратной мощью, раздвигая собой горячие скользкие стенки. Хочется испить её до дна, не прекращать этот блаженный поцелуй, который кружит головы. Хочется пропустить её всю через себя, стать её частью. Истощить её самоконтроль в этом откровенном танце, вынудить её молить о большем, забыв кто она такая. Террорблейд не понимает, как у него самого начинают срываться хриплые стоны. Принцесса жалобно выкрикивает его имя. Он готов кусать её шею и фарфоровые плечики, ему хочется оставить на ней свои отметины, чтобы все вокруг знали, что эта жемчужина принадлежит ему одному, что он готов похитить её даже у Селемине, но предпочитает лицезреть её чистоту. Под светом Луны Мирана извивается в его руках, вторит его движениям и забывается в его ласке, заполняя все вокруг своим ароматом лаванды и мяты. Её волосы каштановой мантией рассыпаются по простыням, она задыхается, кусая губы, царапает плечи любовника, спину, едва не выдергивая перья, просит еще. И он даёт. Отстранившись и вызвав у принцессы удивленный стон, Террорблейд садится перед ней, скрестив ноги. Его дымчато-голубые глаза светятся, выдавая нетерпеливость, и Мирана понимает его без слов. Седлает его бедра, медленно насаживается, обхватив шею демона своими изящными ручками, и прижимается горячими обнаженными грудями к его груди. Такая мокрая и до беспамятства горячая. - Ты прекрасна, боги, как же ты прекрасна. Я так сильно… - Он подбирает слова, чтобы выразить то, что чувствует, но это лишнее, поэтому маленький пальчик зажимает его губы в знак молчания. - Молчи, свет мой. Я тоже люблю тебя. Внутри всё обрывается. Ему кажется, будто это козни суккубов, будто он сейчас проснется в своём зеркальном дворце, или возродится на Поле Битвы Древних, и все будет как прежде, а это лишь злая игра воображения. Террорблейд поднимает глаза на Мирану, и по её пунцовым щёчкам, понимает, что всё происходит наяву. Она не оставляет возможности ему что-либо сказать, начиная новый поцелуй и возобновляя такт бедрами уже собственными силами. Мир кругом разбивается на осколки с гулким стеклянным звоном, они падают в бездну без единой возможности спастись. Движения бедер Мираны становятся пускай и рванее, но резче, сильнее, она выпускает его почти полностью, чтобы позволить снова ворваться внутрь. Её стоны прекрасны: звучные, чувственные, рожденные удовольствием от наслаждения. Террорблейд рычит, не позволяя себе ругаться, поэтому вжимается в её шею принцессы, целуя попутно всё, к чему прикасается. Его трепещущие крылья расправляются, он прижимает Мирану к сердцу, задыхаясь от счастья и неземного блаженства. Мирана чувствует, как в животе и между ног приятно сжимаются мышцы, как они пульсируют вокруг Террорблейда, удовольствие пронзает все её тело, грозя окончательно лишь её рассудка. Ещё больше, глубже, ещё быстрее и резче, чтобы достигнуть апогея, сливаясь друг с другом в неистовых объятиях. Мирана выгибается как тетива в мучительно-сладкой агонии, достигнув своего предела и вновь выдыхает имя демона, вцепляясь в его плечи. Тот изливается вглубь неё, вместе с семенем наполнив её всей своей безграничной любовью. Террорблейд преисполнят последний рывок, прижимает девушку к себе, чтобы лечь вместе с ней на спину, раскинув крылья. Их сбившееся дыхание и выступившие капельки пота делают воздух комнаты почти осязаемым. Всё ещё возбужденный орган демона пульсирует в её лоне, не желая его покидать. Обессиленная и сокрушенная Мирана любовно гладит грудь Террорблейда, целует разбитые костяшки его рук, шепча как молитву: "спасибо, спасибо". - Кого ты благодаришь, принцесса? - Демон целует макушку Мираны, вдыхая волшебный аромат цветка и перебирая пальцами её шелковистые волосы. - Всех известных мне богов, за то, что вернули тебя ко мне.