***
Отработав довольно-таки тяжелый день, Хань мило откланивается ребятам айдолам, которые снова позвали его в качестве переводчика на телепередачу. С одной стороны, это было хорошо оплачиваемое предложение, а с другой это выматывало, ибо каждый в итоге стремился с ним пообщаться, а от такого обилия общения с энергичными парнями быстро разболелась голова. В кои-то веки, он хотел выпить. Не обращая внимания на гул, Лухан подходит к барной стойке, садясь на высокий стул, не сразу замечая сидящего рядом Чанеля, который с интересом рассматривает друга. Минус работы переводчика в том, что его могут вызвать и в выходной день, но в тоже время, это очень хорошо оплачивается. Поэтому отсутствие выходных, в связи не только с работой, но и с учебой, не шибко его расстраивало. Лишь когда перед его носом появляется стакан с коктейлем, который, к слову, парень не заказывал, он подымает свой взгляд, видя стоящего напротив Бэкхена и сидящего рядом Чанеля. — О, ради Бога, я могу отдельно отдохнуть? Что ты здесь делаешь? А Тао? Он тоже здесь? Хань сейчас походит на побитую дворняжку, у которой отобрали кость, и то последнюю. Не то, чтобы он был против компании Чанеля, нет, скорее даже наоборот, просто тащить домой он его не собирался, как и собственного брата. Сегодня официально был день Лухана, его выходной и никак иначе. Сегодня расслаблялся он! Чанель что-то невнятно говорит. Это, кстати, Лу тоже раздражало: когда что-то происходило, Чан начинал мямлить, да так, чтобы его не слышали. Но раз он это делает, значит и Тао здесь. Супер. Осушив стакан буквально в три глотка, парень вытирает рот тыльной стороной руки, поворачиваясь к другу. — Ну так что, Тао зд… Какого мать его хера он делает на сцене?! Чанель просто не успел ответить на вопрос: Лухан и сам увидел брата, который извивался перед танцором, как будто тот шест. Последний, к слову, выглядел крайне удивленным. Вскочив со стула, Хань быстрыми шагами направляется к сцене, упорно игнорируя крик Пака. — А ну слезай немедленно! — дернув брата за штанину, громко произносит Лу, строго смотря на того. Однако Тао не спешит, продолжая извиваться, пока в отличие от него, Ким Кай замирает, с интересом разглядывая злого Лухана. — Цзы Тао! Я сказал, слезай! — на этот раз Лу удается схватить брата за руку и дернуть сильнее, чуть ли не стаскивая со сцены, пока тот не выдергивает свою ладонь из руки старшего. — Да чего ты завелся то, гэгэ? Я же немного, дай отдохнуть. Я все эти дни старался, а ты меня даже не похвалил, — он пытается выглядеть жалостливо, но Лухана это мало тревожит. — Я должен тебя похвалить за то, что ты как шлюха развлекаешься на сцене? Ну уж нет. Я предупреждал: живешь у меня — мои правила. В отличие от Цзы, он говорит негромко, но так, чтобы брат его слышал. Только вот почему они говорят по-корейски? Ладно Лухан, —он прожил здесь около 7 лет, — но вот младший. На жалость остальным давит? — Лухан-гэгэ, тебе бы самому не мешало отдохнуть. Сидишь в четырех стенах, никуда не выходишь, когда ты себе пару найдешь? Три года прошло уже. Вот, смотри какой красивый парень, да и двигается сексуально. Если посмотреть, так даже лучше Сехуна, да и выглядит красивее, так почему ты… Это становится последней каплей. Сначала Чанель, а теперь и Тао. Взобравшись на сцену, Хань отвешивает сильную и звучную пощечину младшему. Сейчас, на фоне высокого роста Тао, он выглядит не комично, а скорее устрашающе. Цзы тут же хватается за пылающую щеку, делая шаг назад, удивленно и со страхом смотря на брата. — Ты никогда меня не бил… Кажется, даже музыка перестала играть, и все взгляды находящегося здесь народа обратились к ним. — Не смей. Не смей так и в таком тоне говорить о моем покойном муже, заруби себе это на носу. И дай Бог, чтобы ты, мой любимый младший брат, никогда не познал горечи от смерти своей пары. Голос буквально пропитан ядом и болью. Грациозно развернувшись, Лу спрыгивает со сцены, пробираясь сквозь толпу и направляясь к выходу. Даже Чанель не рискует его сейчас останавливать. Легкое прикосновение к плечу и глубокий голос незнакомца. — Слезай со сцены и не расстраивай брата. Почему-то Тао слушается его, спускаясь и подходя к Ёлю. — Можно я сегодня останусь у тебя? Легкий кивок — и его уводят, махнув на прощание бармену. Дождавшись, пока ребята покинут бар, Кай подходит к стойке, подзывая Бэкхена к себе. — Ты знаешь того парня? Загоревшийся в глазах Бэка огонек не сулит ничего хорошего, однако, всё имеет свою цену. — Которого из? — Тот, со светлыми волосами, который пониже ростом. — Лухан? — Да, он. — А что, заинтересовал?7.
21 сентября 2019 г. в 21:23
На деле, в жизни Ханя по приезду Тао ничего не меняется, за исключением одного — теперь и его приходится будить. Все то же самое: подняться, позвонить Чанелю, параллельно с этим поднять Тао. И первых дня 3 младший покорно встает после первого стука в двери, но это только сначала, — далее начинается стандартное: «не хочу, не буду». Первый день Лу еще стерпел это, но на следующий просто молча вылил на младшего кувшин с водой. Тао тогда от возмущения и шока даже ничего не сказал, но четко запомнил, что старшего лучше не злить, а еще лучше — сразу вставать, как ему скажут, да и вообще, делать все после того, как тебе единожды объяснили, ибо услышав одно и то же на пятый раз, можно огрести.
Еще он понял: не смотря на то, что Тао уже якобы взрослый и самостоятельный, его все еще контролируют. Да и вообще, следят за успехами в издательстве, куда Цзы устроился в качестве практики. Мало того — старший брат даже познакомился с директором и обменялся с ним номерами. Тао даже думал повозмущаться, но спасибо Чану, который предупредил, что так лучше не делать, хотя он долго бубнел, находясь около брата, по поводу того, что тот не празднует свой День Рождения. Лухан же отмахивался: 26 — не такая уж и выдающаяся цифра. Тем не менее, младшего переубедить не получилось, и в итоге на его День Рождения заказали пиццу с пивом, а Чанель даже притащил торт, в который они вставили свечку с цифрой возраста Лу. Такой мини-праздник за просмотром фильма и общением, и что бы Хань там не говорил, Тао и правда пытался вести себя хорошо, не доставлять хлопот, и в первое время это даже получалось. Первых две недели.
По мнению Цзы, он был хорошим мальчиком и заслужил отдыха, поэтому в ближайшую пятницу, зацепив Пака, они направились в бар. Естественно тот, где работал Бэкхен, ибо китайцу прямо не терпелось увидеть человека, чье имя теперь красуется на запястье лучшего друга Ханя. Да что мелочиться — он даже умудрился подружиться с этой «занозой», как назвал его Чанель. Тао не глупый, он прекрасно видел, что не смотря на то, что Пак возмущался и пререкался с Бэком, тот ему нравился, но с другой стороны, ему нравилось за ними наблюдать. Еще немножко подождать, и из них выйдет хорошая пара, Бэк сможет закрыть ту зияющую дыру в груди старшего, которая осталась после смерти первого соулмейта. Ох, как бы и он желал найти ту самую, свою единственную пару. Он уже даже успел себе распланировать полностью все: начиная с приготовлений к свадьбе, заканчивая тремя детишками, с которыми он будет нянчиться.
Все начиналось с того, что он хотел, чтобы свадьба была не шибко пышной, но со вкусом, и главное — в Китае, даже если его муж будет корейцем. Он, в белом костюме, а если быть точнее, то в белых джинсах-бедровках, которые к низу будут зауженными, и белом приталенном пиджаке, под ним, возможно, рубашка, а возможно и футболка, а на ногах — его любимые конверсы, главное с разноцветными шнурками, и никак иначе. Волосы, естественно, тоже белого цвета, что очень гармонично смотрится с его бледной кожей, и цветочный венок. Легкий макияж заканчивает все это. Играет музыка — не слишком энергичная, но и не такая, под которую можно заснуть. Перед его выходом проходят две милых девочки, возрастом не старше шести лет, которые раскидывают по полу лепестки белых роз — его любимых цветов. Далее, выходит сам Тао. Естественно, его ведет отец, пока мать, сидя на первой лавке от алтаря вытирает слезы платком. Они идут не спеша. Там же, у самого алтаря, стоит его будущий муж. Да, именно муж, ибо он давно откинул мысли о том, что может жениться на девушке. Такие браки бывали, но и это было редкостью. Поэтому муж и точка.
Так вот, вернемся к мужу: он стоит там, весь такой красивый, ведь иначе никак, только в отличие от самого Тао, на нем все черное: черная атласная рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, ибо это сексуально, и закатанными рукавами, которые не скрывают накачанные руки, обрамленные венами-канатами. Откинем стандартные черные брюки, это прошлый век, вместо них черные джинсы, можно даже с несколькими дырками на них. На ногах тоже кеды, хотя можно и туфли, это будет неплохо, и пиджак, который либо накинут на плечи, либо парень держит его в руках. Волосы красиво уложенные, а вот с цветом Цзы еще не определился. Надо будет, так покрасит его и в цвет радуги.
Со стороны жениха его свидетели, хотя и это обсудить нужно, а вот со стороны Тао стоит его брат, Лухан, который краше любой девушки. Возможно, стоит не один, со своим мужем. На них черные джинсы, но белые пиджаки. Кольца, опять же, у брата, именно он подает их. Цзы не хочет стандартные золотые, он хочет белое золото. Аккуратные тоненькие колечки, без лишних ненужных вещей, только на его кольце красуется камушек. Так вот, они подходят к алтарю, отец вытирает скупую мужскую слезу и передает сына будущему зятю. Процесс не занимает много времени. Они обмениваются клятвами, Тао поправляет слегка поплывший макияж и показывает всем свое кольцо.
Далее начинается празднование — разные конкурсы, танцы и все такое. Заканчивается это все глубоко за полночь, когда китаец вместе со своим суженным едут в снятый номер, усыпанный лепестками роз и уставленный ароматическими свечами, которые придают особой романтики. Его неспешно укладывают на постель и… И так проходит его первый раз, в объятиях любимого. Далее они отправляются в медовый месяц на Багамы, можно потом даже провести тур по миру, а после уже можно и рожать детишек. С этим, кстати, Панда Тао тоже еще не определился: хочет ли он сам это сделать, или нанять специальную девушку для этого. Но то, что детей будет трое — факт.
По правде говоря, первой любовью парня был тот самый Крис-гэгэ. Статный, красивый, а главное, очень высокий. Разница в десять лет не сильно пугала парня, он всегда крутился около Криса, ловя улыбки старшего, и особо радовался мороженому, которым его угощали. Но как бы сильно Тао этого ни желал, метка никак не появлялась на его руке, а потом гэгэ сказал, что у него на запястье появилось имя, и мечты китайца разбились, как море о скалы. Именно поэтому он так сильно просился проходить практику в Сеуле, ведь его старший брат там нашел свою пару. Может, и ему так повезет.
Приложив два коктейля, Цзы пришел к выводу, что он хочет танцевать, а вон тот парень на сцене как раз годится в качестве его спутника. Можно даже попробовать закадрить его, ибо двигается он как Бог. Чанель же отказался от этой затеи, говоря, что посидит в баре и выпьет еще, но Тао-то знал, что тот просто хочет пообщаться с Бэкхеном.
Съев дольку лимона, которую он ловко умыкнул с тарелочки Бэка, перегнувшись через стойку, парень направился на сцену, ловко забираясь на нее и начиная двигаться в такт музыке, игнорируя взгляд танцора, к которому он присоединился.