you touch me and it’s almost like we knew that there will be history between us two *
В вечер пятницы кинотеатр забит под завязку массами людей, желающих пожевать карамелизированный попкорн, отключить голову и только лишь на девяносто минут забыть о множественных опухолях проблем, вроде: долгах за аренду и сложных кредитах, о важном экзамене в понедельник, бывшем любовнике или будущем женихе, которого по правде, признайся, не любишь. И если прийти к терапевту и признаться честно, без прикрас, что в какой-то момент ты перестал контролировать свою жизнь и теперь, кажется она контролирует тебя, дадут больничный? Если да, то на сколько? Хватит, чтобы обнулиться и попробовать прожить эту жизнь с самого начала? Чимин прибегает на смену из забитого автобуса сразу после курсов английского, которые начинаются, едва успевает закончиться его последняя пара в университете. И несмотря на этот отвратительный график, вечные боли в спине и голодный, ненавидящий своего носителя, желудок, ему удается неизменно забегать в фойе кинотеатра с широкой улыбкой на лице, давясь мощным ветром с улицы и вытирая о коврик с ботинок липкий, темно-коричневый октябрь. Тэхен помогает приятелю стянуть с плеч тяжеленный портфель, а затем поскорее готовит пластмассовый стаканчик горячего кофе, ведь у Чимина только три дня назад сошла температура, а шарф тот вечно забывает в общежитии. — Сокджин еще не на месте? — с надеждой спрашивает он, забегая в раздевалку и на ходу стягивая через голову свитер в черно-белую полоску. Его голова, как и всегда с этим свитером, застревает в узком горлышке. А тем временем откуда-то сверху доносится невеселое: — На месте. А ты снова опоздал на двенадцать минут. Мальчишка шумно пыхтит, пытаясь изо всех сил поскорее избавиться от мешающего дышать ворота. Кто-то подхватывает за верхушку вязаное горло и избавляет его от мучительной смерти в бабушкиных петлях. Чимин благодарит Сокджина и ждет продолжения его речи, но старший устало выдыхает, протягивая, вместо причитаний, форму, умоляя поторопиться, пока не стали прибывать клиенты. Пока Чимин прыгает в брюки, нелепо танцуя босиком по ледяной плитке, позади него становится лучший друг с любезно подготовленным горячим напитком. Ожидая, делится новостями: — Одну из кабинок в мужском туалете закрыли. Сюмин вытащил короткую соломинку, так что, радуйся, я избавил тебя от чистки унитаза. Чимин разворачивается, на ходу поправляя жилетку. Привстает на носочки и целует приятеля в щеку, забирая у него из рук такой нужный сейчас кофе. — Ты мой герой. — Еще сегодня премьера «Хэллоуина», так что ожидается нашествие парочек, — коряво делает вид, что его тошнит, затем, пока еще относительно пусто, забирается на бар вместо стула, весело болтая ногами, — как, кстати, свидание с Чонином? Он показал тебе какие-нибудь интересные движения? — играет бровями и закусывает губу так, что мальчишке сию же секунду хочется ему треснуть по этим губам, умоляя не делать так больше. — Это было не свидание, — повторяет уже в который раз, обжигаясь кофе, — и нет, мы не спали, Тэ, если ты так по-идиотски описываешь секс. — Ты умрешь жалким девственником, Пак Чимин, — вздыхает приятель, игнорируя немедленный укорительный взгляд, — сколько уже можно сохнуть по одному единственному второкурснику, который, к тому же занят? — Заткнись! — шикает на него мальчишка, нервно оглядываясь по сторонам, — и я по нему не сохну. Тэхен закатывает глаза, лопая жвачкой и вдруг ойкает от боли, когда Сокджин подходит к нему сзади и тычет деревянной палкой в копчик, требуя снять свою задницу со стойки. — Возьмитесь уже за работу, — делает предупреждение обоим, вручая Тэхену швабру из подсобки, — а ты подмети, пока еще есть время. Чимин прячет довольную улыбку, усиленно напрягая губы. Сортирует шоколадки в баре и думает о том, что Тэхен сказал ранее. Обычно, его не трогают колкие фразы лучшего друга, но только не в том случае, когда они затрагивают Чон Чонгука. Чонгук младше его с Тэхеном на два года, но уже известен на весь университет. Некоторым за заслуги в местной футбольной команде, другим за огромный талант игры на гитаре в группе Мин Юнги. Юношу могли бы ненавидеть за то, что у него каким-то образом выходило фантастически все, за что бы он ни взялся, но правда в том, что Чонгука невозможно было ненавидеть. Как бы сильно порой не хотелось. По слухам, он уже на протяжении месяца встречался с новенькой первокурсницей Джису. Их неоднократно видели вместе в разных уголках университетского городка. Никто не знал, с чего начались эти отношения, но, Чимин уверен, каждая девчонка в университете хоть раз представляла себя на ее месте. Так что Чимин не виноват, что клюнул на ту же самую удочку, что и они все. Перед Чонгуком было невозможно устоять хотя бы из-за одной его чертовой улыбки. Даже крепкое тело и сильные мышцы привлекали не так сильно, как эти два дурацких зуба, выделяющиеся на его верхней челюсти так явно каждый раз, когда он обнажал два ряда белоснежных зубов. В уголках его век появлялись такие маленькие очаровательные гармошки. Голова становилась пустой при виде этой улыбки. Мысли путались. Дыхание спирало. И в груди начинало так сильно гореть, что не спасали никакие компрессы со льдом. — Чимин! — гаркает Сокджин, не зная, как по-другому вывести мальчишку из его глубокого транса, — протри стойку. Оставляет влажную тряпку и уходит, бурча себе под нос, что однажды его терпение закончится и он нахрен уволится, наплевав на этих неуправляемых детишек. — Чего он такой нервный сегодня? — шепчет Тэхен, подметая шваброй уже четвертую минуту все одно и то же место. Чимин ему не отвечает. До прихода первой толпы зрителей, как Сокджин и велел, он усиленно протирает стеклянные витрины. Первый клиент берет маленькое ведерко попкорна и колу со льдом. Чимин желает ему хорошего просмотра и улыбается, готовясь повторять тот же самый порядок действий весь оставшийся вечер. — Апельсиновый сок, кола и два...? — следующий покупатель уточняет у своей спутницы, после чего исправляется, — точнее одно большое ведерко с попкорном. Чимин отвлекается на смс в телефоне от младшего брата, который пишет, что завалил важный тест по алгебре. Поднимает лицо, собираясь извиниться, но все слова застревают в горле, когда он понимает, кто перед ним стоит. Он тянется за бумажным стаканчиком для сока, но сталкивает целую стопку на Чонгука, зарядив одним ему прямо по носу. В ужасе ахает и прикрывает рот ладонью, лишь представляя, каким чудаком тот его уже считает, а теперь ко всему прочему еще и безруким. — Все в порядке, — вдруг смеется Чонгук, поднимаясь с корточек со всеми опрокинутыми стаканами. Ставит их обратно на стойку, все так же улыбаясь в полный рот. Девушка, что пришла с ним, стоит чуть поодаль и строчит что-то в своем телефоне, не замечая вообще всей этой сцены. — Мне очень жаль, — повторяет Чимин как минимум в третий раз, приступая к работе, пока Сокджин не вылетел где-нибудь из-за угла, и не начал снова грозиться своим увольнением. — Ничего, — повторяет Чонгук, подготавливая бумажник. Мальчишка ставит перед ним два охлажденных напитка и ведро с попкорном. Избегая встречи взглядами, ждет, когда Чонгук уже развернется и пойдет в кинозал, чтобы самому спрятаться за стойкой и пережить этот стыд в позе зародыша, жалея себя до окончания показа. Но Чонгук отчего-то никуда не торопится и спрашивает: — Пак Чимин, верно? Чимин понятия не имел, что Чонгук вообще его когда-нибудь замечал в университетском городке, и уж тем более никак не мечтал, что он знает его имя. Заторможено кивает и совершает большую ошибку, заглядывая тому в глаза. — Чон Чонгук, — представляется сам, даже не подозревая, что Чимин о нем уже и так знает всю подноготную, — мы учимся… — Я знаю, — перебивает мальчишка, пытаясь унять в голосе явное волнение. — Приятно наконец-то с тобой познакомиться, — продолжает удивлять младший, предусмотрительно заглядывая себе за плечо, чтобы убедиться, что никого в очереди пока больше нет и он не задерживает других клиентов, — Хосок-хен много о тебе рассказывал. С Хосоком мальчик ходит вместе на курсы по английскому. Кроме этого, они занимаются вместе в танцевальной секции с прошлой весны. С Чонгуком их видимо связывает не кто иной, как Мин Юнги, ведь Хоби и Юнги встречаются со второго курса. Но даже все вышеперечисленное не объясняет, зачем Хосоку рассказывать Чонгуку про него. Разве что… — О черт, — мямлит так тихонько, что Чонгук, к счастью, не в силах расслышать. А все дело в том, что Хосоку известно о том, что Чимин по уши в Чон Чонгука, как и всем близким друзьям мальчишки. Но он же не мог растрепать об этом, правда? Джису отдергивает Чонгука за рукав спортивного бомбера, напоминая, что они вот-вот опоздают на рекламу. Юноша еще раз улыбается Чимину, оставляет зеленые купюры перед ним за закуску и идет в кинозал. Как только парочка пропадает за красной шторой, Чимин укладывает лоб на стойку и без сил выдыхает. Вскоре на его спине оказывается тяжелая ладонь Тэхена, который конечно все видел и слышал, находясь все это время всего в паре шагов. — Думаешь, он знает? — Не хочу думать, — бурчит Чимин, прикрывая глаза, — но очень сильно надеюсь, что нет. — Может, даже и хорошо, если он знает? — И что же в этом хорошего, Тэ? — выпрямляется обратно приятель, — у него есть девушка, если ты забыл. Она стояла прямо тут. И сейчас сидит рядом с ним в зале, жует попкорн из одного ведерка, а я выгляжу, как полнейший кретин, роняя в него бумажные стаканчики. Тэхен не может сдержать полуулыбку, вспоминая это забавное происшествие. Ради Чимина быстро ее задавливает в себя, успокаивающе поглаживая по лопатке. — Иногда меня прямо бесит то, как ты себя недооцениваешь, Чим, — вдруг говорит он, больше к этому ничего не добавляя. Чимин удивленно глядит ему в спину, наблюдая за тем, как тот так вот просто возвращается к работе, как будто бы не сказал ничего странного, а просто ляпнул будничную фразу о погоде. Через тридцать пять минут, мальчишка дожевывает шоколадный батончик, украденный с полки и предназначенный исключительно зрителям в зале, но уж точно не для его задницы. Переписывается с братом, который пишет о том, как боится реакции родителей на низкий балл за тест, и отвлекается на шаги из кинозала. Бросает беглый взгляд на настенные часы за баром, решая, что один из зрителей переборщил с газировкой и захотел в туалет. Но, к его большой неожиданности, из-за штор выходит сначала Джису, а затем и Чонгук. Девушка что-то шепчет Чонгуку на ушко и убегает в сторону уборных. Тот недолго стоит на месте, неловко почесывая каштановые волосы на затылке, а затем направляется прямиком к Чимину, который застыл на месте и боится даже вдохнуть, чтобы лишний раз ничего не сбросить со стойки. — Не понравился фильм? — с трудом выговаривает он одну фразу, не зная, куда деть свои руки, чтобы Чонгук не пострадал. Тот подходит вплотную к стойке и опирается на нее локтями, качая головой. — Джису не любит фильмы ужасов. Чимин понимающе кивает и отводит взгляд в сторону, не зная, чем еще поддержать разговор. К счастью, положение спасает собеседник, спрашивая тоже: — А ты? — Я? — глупо повторяет мальчишка, широко раскрыв глаза, как потерявшийся олень на прущую прямиком на него фуру. — Ты любишь фильмы ужасов? В этом не стыдно признаться, если ты милая, хрупкая девушка. В случае Чимина, он сомневается, стоит ли говорить Чонгуку правду, но кое-кто не оставляет ему выбора, когда «случайно» проходит мимо, бросая посреди чужого разговора: — Насколько я помню, Чимин-и ни одного не досмотрел до конца, — бросает в мусорную корзину фантик от новой жевательной конфеты, забрасывая ее немедленно в рот, — или с открытыми глазами. Становится рядом с лучшим другом и тянет Чонгуку ладонь. — Тэхен. — Вы… Чонгук сомневается, как закончить фразу и Чимин решает ему помочь: — Работаем вместе. Тэхен строит обиженную гримасу, хватаясь за сердце. — И лучшие друзья, — добавляет с гордостью, толкая мальчишку плечом. — К сожалению, — с невинной улыбкой завершает представление Чимин, толкая приятеля в ответ. Чонгук наблюдает за ними с приподнятыми вверх уголками губ, проверяет, не вернулась ли подружка и разжимает ладонь, в которой все это время держал билеты на показ. — Жаль, что не удалось досмотреть фильм, — заключает, замахиваясь с плеча в корзину, что стоит за спинами двух друзей. У обоих отпадает челюсть, когда он забрасывает ее точно по центру кольца, без особых на то усилий. Тэхен присвистывает, а Чимин восторженно глядит на все ту же корзину, поражаясь тому, насколько кто-то может быть таким сильным, ловким, забавным и милым одновременно. От собственных мыслей лицо заливается розовой краской. Уши горят вместе со щеками, и Тэхен точно начнет издеваться чуть позже. Когда Чимин вновь поворачивается в сторону кинозалов, Чонгук глядит на него, с интересом склонив голову к плечу. — Фильм будут показывать еще две недели, — запинаясь, говорит Чимин, притворяясь, что поправляет челку, которая вообще-то в полном порядке, но на самом деле напрасно пытаясь скрыть красноту лица. — Если я вернусь, ты посмотришь его со мной… хен? Чимин слышит, как сбоку Тэхен давится своей фруктовой конфетой. Сам уверен, что расслышал что-то неправильно, ведь как это возможно? Откровенно офигев от услышанного, мальчишка так и не успевает дать ответ, ведь Джису возвращается и утягивает Чонгука за рукав куртки на улицу. — До встречи, — подмигивает тот и выскакивает на вечерний дворик, украшенный опавшими листьями выстроенных вдоль проезжей части кустарников. Тэхен не выдерживает первым: — Мне показалось или Чон Чонгук только что флиртовал с тобой? Чимин выбрасывает так и недоеденный батончик в мусорку, не зная, что ответить лучшему другу. Ему и самому так показалось, но это ведь не может быть правдой. Чонгук не смог бы поступить так со своей девушкой. Ведь, если бы смог, то все чиминово представление о золотом Чон Чонгуке разбивается вдребезги в эту самую секунду. И ему совершенно не нравится полученный результат.***
После очередной тренировки, у Чимина всегда начинало теплиться внутри зернышко гордости за самого себя, ведь несмотря на вечную нехватку времени, он как-то все же находил в себе силы, а главное и желание, размять кости и лишних сорок минут позаниматься с друзьями. Сегодняшний четверг ничем не отличается от прочих. Чимин падает на скамейку в углу зала и, тяжело дыша, стягивает с онемевших ног кроссовки. Мальчишка размышляет, будет ли сегодня Чонин ждать его в коридоре, чтобы проводить до общежития, как неделю назад, когда робко пригласил на кофе и замечательный брауни в кондитерской на соседней улице, но получил вежливый отказ и размытую надежду перенести хороший план на другой раз. Чимин хочет закрыть глаза и сразу отсюда оказаться в душевой кабинке. Чтобы быстро сполоснуться, переодеться, а затем спрятаться в форте из одеял и пересмотреть любимые серии «Друзей». — Закроешь студию на ключ? — мимо пробегает Хосок, уже полностью готовый отчаливать, — Юнги ждет меня уже десять минут на улице. — Как всегда, хен, — улыбается мальчишка, указывая ладонью на выход, — я закрою, не переживай. Он остается один в пустом зале и дает себе возможность этим редким мгновением как следует насытиться. И тишина такая непривычная, что в ней можно почти что оглохнуть. Чимин резко подскакивает со скамейки, когда в дверь стучат четыре раза подряд, забирая это чудесное мгновение назад. Через порог ступает Чон Чонгук в своей спортивной форме и с футляром для гитары через плечо. Мнется, не решаясь пройти глубже, поясняя: — Хосок сказал, что ты здесь. Я решил поздороваться. После случая в кинотеатре, Чимин больше не знал, как реагировать на парня, который нравился ему беспрерывно почти полтора года. Скорее всего, он об этом слишком много думал, поэтому так и загнался, но, а если нет? Вдруг Чонгук и правда не такой уж хороший, милый, верный и замечательный, как он думал все это время? Чимин трясет белобрысой головой, поднимаясь на ноги. В каждой руке держит кроссовок и направляется к своему рюкзаку у другой стены, как раз туда, где стоит Чонгук. — Привет, — здоровается с опозданием, намеренно не глядя в его сторону. Чонгук наблюдает за ним, видимо не ожидав, что его встретят с таким хладнокровием. Подбирает слова, думая, что одно лишнее — и он истратит сразу все шансы разом. — По поводу того фильма… ты мне так и не ответил. Чимин бросает кроссовки в пакет и все-таки разворачивается к Чонгуку, от возмущения даже стискивая свои кулаки по бокам. Ему невероятно обидно от того, что он так сильно ошибался насчет Чонгука все эти долгие, мучительные месяцы слепой влюбленности в один сплошной образ. И как он вообще смеет стоять здесь сейчас, с этим своим непозволительно-милым выражением лица, словно самый невинный человек на планете? Словно у него нет девушки, которую он предает в эту самую секунду. Словно Чимин какая-то дешевая замена. — Ты серьезно зовешь меня в кино? — на всякий случай уточняет, чтобы отмести все сомнения. Чонгук тушуется, уже начиная сомневаться: — Ну… вроде бы да. Я помню, что ты боишься фильмов ужасов, так что мы можем сходить на какой-нибудь другой, если ты… — Я занят, — отрезает Чимин, от злости даже не сразу справляясь со шнурками на своей сменке. — Но я еще не назвал день, — понимая, что его отшили, но все еще не разбираясь с причиной, не отстает Чонгук. — Я занят каждый день. Так и не справившись со всеми шнурками, мальчишка зло топает к двери и выключает свет во всей студии. Дает Чонгуку очевидно понять, что ему нужно закрыть дверь с обратной стороны, а когда они оба оказываются в коридоре, то сбегает, не став даже спускаться по лестнице вместе с футболистом.***
— Прямо так и сказал? — у Тэхена изо рта выпадает конфета, что заставляет Чимина скорчить гримасу и вернуться к работе. Очередная пятница и привычный запах сыра, от которого откровенно тошнит с первой недели работы здесь. В одном из кинозалов показывают затянутую мелодраму с красивыми актерами. Чимин успел двадцать раз перечитать листовку с описанием картины, уже только от этого потеряв всякое желание смотреть сам фильм. — Я не могу поверить, что он оказался таким… — Говнюком, — заканчивает лучший друг, промочив побывавший на коврике чупа-чупс в стакане с колой. Порой Чимин удивляется, как он с такими привычками не схватил до сих пор какой-нибудь острый гастрит. — А вообще знаешь, — продолжает Тэхен, неотрывно глядя куда-то в сторону одного из залов, — может, у них отношения такие? — Какие? — Не эксклюзивные, — поясняет, осторожно выпячивая указательный палец в сторону. Чимин смотрит в этом направлении, застывая на месте. Перед ними, как ни в чем не бывало, порхает Джису под руку с каким-то незнакомым парнем в коричневом пальто и болотной водолазке. Та прижимается к нему, повисая на предплечье, словно обезьянка. И смотрит таким взглядом… Чимин знает этот взгляд. Он почти что два года так смотрел на Чонгука, пока не выяснилось, что он того совершенно не стоит. — Думаешь, они расстались? — гадает Чимин, переводя взгляд в сторону, чтобы его интерес не казался слишком явным, — или… она за его спиной? — Тебе разве не все равно теперь? — ухмыляясь, интересуется приятель. Чимин показательно фыркает, возвращаясь к делам. Он и правда не имеет права в это все вмешиваться. Даже, если сильно хочется. Даже, если ни о чем другом думать не получается. Даже тогда. — Может, они вообще просто друзья, — неубедительно предполагает, замечая, как интенсивно Тэхен посылает ему какие-то сигналы. Он хрустит шеей, едва не сворачивая от скорости поворота, упираясь взглядом прямо в предмет их обсуждения. Прочищает горло и надеется, что Джису не услышала, о чем они здесь говорили. Чимин ставит перед ними газировку и снова апельсиновый сок. Замечает, что девушка до сих пор держит того под руку и не может скрыть негодования, нахмуривая брови. К счастью, парочка слишком занята друг другом, чтобы заметить странное поведение мальчишки за стойкой. — Чим, расслабься, — шепчет ему Тэхен, проходящий как раз мимо. Сначала Чимин не понимает, для чего ему нужно расслабляться, а потом обращает внимание на то, с какой силой сжимает в ладони мелочь для сдачи. Передает ее покупателю и просит приятеля присмотреть за кассой. Противное покалывание внизу живота не отпускает до самого возвращения домой.***
Чимину не удается на слишком долго забыть обо всех этих нежелательных встречах, ведь уже в начале следующей недели его встречает с курсов по английскому очень недовольный и хмурый Мин Юнги. Старший приятель дежурит в коридоре прямо за лекционным залом. Крутит в руках запечатанную пачку сигарет, и мальчишка вспоминает, что тот обещал Хосоку бросить курить с начала этого месяца. Замечая знакомого, Юнги прячет пачку обратно в карман куртки, по виду собираясь начать разговор с не особенно приятных новостей. — Какого хрена, Чимин?! Младший осторожно смотрит по сторонам, в надежде, что Юнги своей необоснованной претензией не привлек к ним слишком много внимания. Чувствуя вину еще даже непонятно за какой проступок, неловко переступает с одной ноги на другую, топчась на месте перед парнем. — Хен… — Я неделями выслушиваю слезливые рассказы Хосока о том, как ты спать не можешь, мечтая о Чон Чонгуке, но ничего с этим не делаешь, потому что кишка тонка. Затем вмешиваюсь во все это дерьмо, потому что мой парень со мной не разговаривает из-за ваших тупых костлявых задниц, пытаюсь свести вместе, но в конце всей этой ебаной мелодрамы узнаю, что, из всех людей на планете, именно ты послал Чонгука к чертовой матери, когда этому сопляку хватило ума наконец-то позвать тебя на свидание! Так скажи мне, Пак Чимин, какого, мать его, хрена, ты ебешь мозги всем подряд о своей безответной влюбленности, а затем сам же ее отсылаешь с самой тупорылой отговоркой из возможных?! Удивительно, как в таком небольшом теле умещается столько злобы. Юнги пытается отдышаться, пока Чимин глядит на него, с трудом сдерживая слезы от такой яростной тирады. Переваривает все услышанное, в силах ответить лишь: — Но… но Джису… — Что, Джису?! — перебивает старший, взмахивая руками, — при чем тут его двоюродная сестра? В эту секунду Чимина будто сверху окатывает с головы до ног ледяной волной, а затем еще хорошенько так прикладывает медным тазом, едва не сбивая окончательно с ног. Он слышит гулкое сердцебиение из своей грудной клетки, а внизу живота больше не просто покалывает, а прямо жрет треугольными зубами мягкие ткани. Собирая хаотичные мысли в кучу, он переспрашивает: — Двоюродная сестра? Юнги запрокидывает голову назад, тяжело выдыхая. На минуту прикрывает глаза и пытается успокоиться. Разлепляет губы и, посылая кого-то хрипло к черту, достает все ту же пачку сигарет из кармана, шумно срывая этикетку. — И как с такими друзьями я должен бросить курить? — спрашивает явно не у Чимина, прокручивая в пальцах одну длинную сигарету. Вдруг тычет ею мальчишку в грудь, требуя, — приведи в порядок свою голову и разберись с этим, — кладет хвостик себе между губ и, совершив эффектный разворот на 180 градусов, не спеша шагает к выходу. Чимина приводит в чувства через пару минут звонок на следующую пару. Он проверяет время на своем телефоне, натягивает на плечо, как и всегда, невероятно тяжелый портфель, зная наперед, что, ко всему прочему, Сокджин снова отчитает за опоздание. Сегодня он работает с Тэхеном и Джиеном, которые, когда он заходит в кинотеатр, спорят между собой о том, кто будет к концу вечера чистить машинку для попкорна. Чимин здоровается и пробегает мимо в раздевалку, заметив макушку укладки Сокджина за туалетами. Подготавливая себя к шестичасовой смене, Чимин думает о том, что сказал ему Юнги, и ощущает себя невероятно паршиво, ведь, должно быть, Чонгук принял его за полнейшего козла, когда тот так зло отказал ему в безобидном приглашении вместе посмотреть фильм. Даже несмотря на то, что тогда Чимин был уверен в том, что из них двоих именно Чонгук является злодеем. — Сегодня непривычно тихо, — через полчаса Тэхен растягивает пальцами потерявшую вкус жвачку из своих зубов, как раз в тот момент, когда мимо проходит Сокджин и вытаскивает проклятую резинку, бросая ему на ладонь, — какого черта, хен?! — ждет объяснений, но старший его игнорирует и собирается просто уйти, когда замечает, насколько подавлен его другой работник. — Ты заболел? — сходу предполагает самое худшее. Чимин выпрямляется, пытаясь за короткое время придумать подходящее объяснение своему нежеланию улыбаться посетителям и даже хорошим друзьям. Тэхен, которому тот уже ранее поведал о недавнем столкновении с Юнги в университете, подходит ближе и врет прямо в лицо их общему боссу: — Подхватил какую-то заразу вчера, — Сокджин смотрит с недоверием, ведь, кроме кислого выражения лица, Чимин выглядит вполне здоровым, — забрызгал своими соплями весь бар со сникерсами. Мальчишка бросает на лучшего друга возмущенный взгляд, собираясь сказать правду, но Сокджин уже машет рукой, неожиданно заявляя: — Иди домой. — Что? — Отлежись сегодня дома, — повторяет Сокджин чуть мягче, — Тэхен с Джиеном справятся. Правда ведь? — на этот раз смотрит на довольного собой Тэхена, сдвигая брови. — Все под контролем, босс, — обещает парень, широко улыбаясь, — как и всегда. Сокджин качает головой, как будто бы только этих слов и боялся. Когда он скрывается из виду, Чимин хватает приятеля за локоть и почти с обидой заявляет: — Нет у меня соплей. Что это только что было? — Хоби-хен написал мне, что Юнги с группой через пятнадцать минут заканчивают репетицию, — проверяя еще раз сообщение на телефоне, отвечает тот. Чимин ждет продолжения, но получает от Тэхена только лишь долгий внимательный взгляд. — И? — трясет все за ту же руку, не собираясь отступать. Друг вздыхает, как будто бы только что поведал самые очевидные вещи на свете. Отходит куда-то и возвращается меньше чем через минуту с двумя билетами на самый поздний сегодняшний показ «Хэллоуина». Места на последнем ряду, которые обычно скупаются в первую очередь. — Это мне тоже объяснить или разберешься, что с ними делать? — уточняет, вручая их лучшему другу. Чимин смотрит на те самые билеты, которые продает сам почти что каждый день, и все-таки забирает, аккуратно складывая в ладони. Переодевается так быстро, как никогда еще не удавалось, и бежит на остановку со всех ног, даже не замечая, что в спешке натянул пальто шиворот-навыворот. Юнги со своей группой обычно репетируют в актовом зале первого корпуса. Охранник разрешает оставаться им по два часа после окончания всех занятий, а те, в благодарность, регулярно подкармливают его вкусными сэндвичами с беконом, которые готовит мама их барабанщика — Югема. Уже поднимаясь в холл корпуса, мальчишка замечает горящий в окнах на втором этаже свет. На его лбу испарина от дополнительных физических нагрузок, а кофта практически мокрая насквозь. Тем не менее, он не сдается и поднимается наверх, а затем бежит через весь коридор, слыша издалека голоса молодых людей, которые, судя по всему, уже закончили репетицию и теперь собирали инструменты. Он пролетает мимо подпирающего стену Хосока, салютуя тому пятерней, едва взглянув, здоровается с Югемом, Джебомом и даже с Юнги, на которого все еще немного страшно смотреть, после устроенной им сцены сегодня днем. Чонгук, в отличие от остальных, все еще сидит на краешке сцены, перебирая струны темно-синей акустической гитары. Мальчишку он не видит до тех пор, пока тот не становится прямо перед ним, заламывая от волнения пальцы на своих руках. Он выглядит немного странно в вывернутом наизнанку осеннем пальто и с ярко-розовыми щеками. В глазах чуть поблескивают слезы от ледяного ветра с улицы, а из-под рукавов виднеются какие-то глянцевые бумажки. — Чимин? — Чонгук явно удивлен, едва не роняя гитару с колен. От греха подальше откладывает ее в сторонку, уверенно становясь на ноги перед знакомым. — Что ты здесь делаешь? Чимину, наверное, стоило бы начать с самого начала. Например, с того момента, когда он впервые увидел его до сумасшествия красивую улыбку и больше никогда не смог о ней забыть. Или оттуда, где он тайком подглядывал за репетициями, чтобы только лишний раз послушать, как Чонгук поет. Или с того, когда Чимин прогуливал курсы по английскому, чтобы посетить университетские футбольные матчи, на которых Чонгук всегда блистал ярче всех и, конечно же, всенепременно побеждал. Или с того момента, когда Чимин сделал выводы, основываясь на паре недостоверных слухов, в результате чего потерял, возможно, единственный шанс превратить свою первую сильную влюбленность в нечто реальное. Вместо всего этого, Чимин начинает с того, что разжимает пальцы и демонстрирует Чонгуку билеты, которые передал ему Тэхен. — Хочешь… — начинает тихо, переживая, что его вот-вот засмеют на глазах близких друзей, — пойти со мной в кино? Чонгук моргает, удивленно глядя на немного помятые билеты. Затем поднимает взгляд на испуганное лицо мальчишки и спрашивает, так как все еще ничего не понимает: — А как же «я занят каждый день»? В его голосе явно распознается легкая детская обида, оставшаяся внутри еще с того злополучного вечера в студии. Чимин его за это не винит. Но и сдаваться так просто не намерен. — Насчет этого… — Да возьми уже наконец ты билеты! — орет за спиной, ко всеобщей неожиданности, Мин Юнги, — гребанные дети, — ворчит гораздо тише, но в актовом зале все равно эхо рано или поздно доносит каждое слово. Молодые люди смеются, благодаря старшему хену напрочь забыв о старых обидах. Чонгук забирает только один билет и смотрит на время показа фильма. — Может быть, до сеанса, выпьем где-нибудь кофе? — предлагает, демонстрируя свою коронную улыбку с гармошками в уголках век. Чимин не верит, что она наконец-то адресована не кому-то, а ему одному. Потому не может не улыбнуться в ответ, по привычке прикрывая рот ладонью. — Было бы здорово, — отвечает, отступая чуть назад, чтобы дать Чонгуку возможность подобрать со сцены гитару и, сложив ее в футляр, закинуть на плечо. Они выходят последними, пока за ними поступательно гаснет свет каждой лампочки в зале. Друзья уходят вперед, а Чимин краснеет еще пуще, когда Хосок демонстрирует им два больших пальца, затем немедленно набрасываясь с криками на бедного Юнги, который почти успевает приложить к губам сигарету. Чонгук идет к Чимину так плотно, что при каждом шаге касается предплечьем мальчикового. Пальто Чимина все еще вывернуто наизнанку, в горле дерет простуда, которую чуть ранее ему сочинил Тэхен, спина мокрая от беготни, а от грязных луж на крыльце университетского городка никуда не спастись. И все же, они с Чонгуком собираются выпить кофе, а потом пойдут вместе смотреть кино, и это стоит всего, что пришлось пережить за прошедшие недели. Стоит даже того, что, появившись сегодня в кинотеатре, придется оправдываться перед Сокджином за прогул рабочей смены. Чимин вскидывает подбородок, чтобы внимательно приглядеться к Чонгуку, влажные волосы которого картинно раскиданы по сторонам. Кончик его носа розовеет от прохлады, на одной щеке виднеется неглубокий шрам, и гитара слегка подпрыгивает на плече от ходьбы. Он увлеченно рассказывает о том, что скоро у их группы будет важный концерт в местном баре, где у него будет соло. Чимин смотрит на него и решает, что да… он того определенно стоит.with the way that we’re looking at each other