***
— О божечки, Тайлер, я ведь говорил, что краска ещё останется. Бро, зачем ты столько её закупил в тот раз? – барабанщик добродушно посмеялся, – И зачем она теперь тебе нужна? Дан не особо понимал, для чего его друг притащил в автобус коробку с тремя банками чёрной краски. Тайлер заулыбался, как хитрый мальчишка: — Я придумал новый элемент шоу. Солист откашлялся, а затем, пародируя Джоша, произнёс: — “До тех пор, пока мы играем где бы то ни было и мне разрешено снимать свою футболку, я согласен”, – фронтмен захихикал, — Чьи это слова? Барабанщик усмехнулся, закатывая глаза. — Ну-у вообще-то, это твои слова, когда ты говорил за меня, а я за тебя, но… — Но это чистой воды правда! Ты не можешь поспорить с этим!! Джош широко улыбался. Парни сидели в их дорожном автобусе на диване и угарали, как когда-то прежде. Предыдущий год был очень долгим, одна из причин этого – Тайлера не было рядом. Джошуа скучал по своему лучшему другу, которого бы никогда не оставил по своей воле. Но, как и говорил фронтмен, изоляция сделала своё дело: парни выпустили прекрасный альбом и готовились к туру. И теперь они снова были вместе. Дан провёл рукой по своему лицу, будто снимая невидимую паутину. Перед ним находился Тайлер и не мог усидеть на месте. Он однозначно что-то замыслил. — Да, конечно же, ты прав. Ведь ты всё также продолжаешь заниматься самокопанием и остаешься таким же творческим и креативным. А я продолжаю качаться и отжигать на сцене. Поэтому мы… — ...такая хорошая команда, – закончил Тайлер.— Ты прав. И краска как раз касается твоего “отжигания на сцене”, – парень не мог не улыбаться. В его голове уже созрела одна идея, которую ему не терпелось осуществить, поэтому Джозеф всё никак не мог сидеть спокойно, постоянно ерзая на своём месте и даже время от времени подпрыгивая. Тайлер был так взбудоражен, что это чувство передалось и Джошу.***
— Так, я всё правильно понимаю? – музыканты стояли в гримерке, оставалось не больше 20-ти минут до выхода на сцену. — То есть ты пишешь на мне что-то, а потом, проходя по мосту к главной сцене, я распахиваю рубашку, и все видят это? — И визжат, – добавил фронтмен. — Всё правильно. Я буду писать то, что тебе нравится сейчас в этом городе, типа ❤NY и всё в таком духе. — Ты дурной, бро! Поэтому я тебя люблю, – барабанщик оголил свой торс, предоставив его кисти Тайлера, или не кисти. — Чем ты будешь писать? Джозеф усмехнулся: — Раньше я просто макал свои руки в краску, а затем обмазывал шею. Продолжим также. Тайлер открыл банку и опустил в неё палец, а затем начал расписывать грудь и пресс музыканта. — Джошуа Уильям Дан, – Тай сделал максимально серьезный вид, при этом стараясь не засмеяться, — из вас выходит отличное полотно, должен заметить. Накаченный и загорелый парень тихонько засмеялся: ему было щекотно, к тому же его лучший друг всем своим видом и действиями заставлял его улыбаться так широко, насколько это вообще возможно. Но тут же Джош попытался принять серьёзное выражение лица и ответил, в тон солисту: — Рад это слышать и не могу не отметить, что вы, Тайлер Роберт Джозеф, прекрасный художни… Ай-ай, ахах, бро-о, щекотно же!! Не, если честно, у тебя кривой почерк. Что ж, на моём теле теперь две кривых надписи от твоей руки, – сказал Джош, а в это время Джозеф отошёл, чтобы взглянуть на свою работу, — Что ты там накалякал, чувак, ахах? Дан взглянул на свой торс, на котором теперь красовалась чёрная надпись “Тайлер”. — Боже ахах, ты же сказал, что будешь писать то, что мне нравится город? – барабанщик не мог перестать улыбаться. Ему определённо нравилось, что фронтмен написал на нем своё имя. Снова. — Я сказал, что буду писать то, что тебе нравится в городе, – Тайлер сделал особый акцент на ‘в’ и приподнял брови. Дан потрепал друга за плечо, он всё никак не мог перестать улыбаться. — Ты как всегда прав, Тайлер Джозеф. В любом городе больше всего мне будет нравиться именно тот парень, что скачет по сцене рядом со мной, – произнёс счастливый Джош, а мысленно добавил — “Какой поразительный человек, этот Джозеф”. “Какой поразительный человек, этот Дан” — подумал Тайлер в тот же момент.