— Там такой беспорядок… — У тебя в голове?
— Примите наши соболезнования… Им не хотелось этого слышать. Им было мерзко это слышать. Им не хотелось этого признавать. Но приходилось. Серый мир, окутанный криками и слезами, явственно встал перед глазами, давая понять, что и этот день пришёл. И этот момент настал. Момент, которого не избежать никому. Момент, когда осознаешь, что никогда больше не услышишь голос своего дитя. Ведь теперь он безжизненно лежит в холодной земле. Почему это произошло? Из-за кого это произошло? — Мы отдали этой сырой земле наших сыновей, Миро… Он сорок семь лет являлся главой огромнейшего семейства Кир. Он должен был передать свое место единственному наследнику. Но вместо этого отдал его в объятия холодной тёмной ямы. — Думаю, сейчас именно тот момент, когда нужно забыть про старые счёты… — Оторвав уставший взгляд от надгробного камня, где было высечено «Мирон Кир» и период жизни совсем ещё молодого парня, мужчина посмотрел на того, кто всего два дня назад был его кровным врагом. А сейчас? — У нас есть общий враг, — осипшим голосом сказал мистер Васами, протянув руку для пожатия. Его намерения были ясны ему. Его боль была знакома ему. — Мы не оставим пролитую кровь наших сыновей неотомщенной.***
— Госпожа, пожалуйста, и вы поймите нас. Мистер Фуллбастер уволит нас всех, если узнает, что мы его ослушались. — Да я на работу, говорю. Опаздываю уже! Джувия никогда не любила, когда кто-то ограничивал её свободу и пытался контролировать. С самого детства родители приучали её к тому, чтобы она была максимально самостоятельной и сама знала, где стоит делать шаг, а где, наоборот, — отступить. Она сама когда-то давно решила пойти в музыкальную школу, сама отказалась от предложения стать моделью и зарабатывать миллионы, сама поступила на юридический и сама решила сделать аборт в двадцать лет. Сама! Это была её жизнь, и она имела полное право делать с ней, что ей только взбредёт в голову. Портить или только улучшать — право выбора всегда стояло за Джувией. Она могла выслушать родителей, брата, подругу, любимого человека. Но только выслушать. Последнее слово принадлежало именно ей. И Локсар была полностью уверена, что так будет всегда, но в последнее время жизнь слишком часто сталкивала ее с совсем другой реальностью. И это было непривычно. Причём очень даже. Как понимать всё происходящее? Почему она не может выйти из этого чёртового особняка и отправиться по своим делам? Почему ей вновь и вновь приходится бороться за то, чтобы просто пойти на работу и выполнить свои обязанности? Какого чёрта этот Фуллбастер сам шляется где-то уже вторые сутки, а ей запрещает даже к воротам подходить? Да кто он вообще такой?! Она не понимала. И от этого непонимания ей хотелось волосы вырывать, кричать, сжигать всё на своём пути. Ей было абсолютным образом плевать на всё, что происходит в пределах этого особняка. Она старательно пыталась делать вид, будто это её совсем не касается, но как раз таки наоборот: именно по ней проходятся все события в этом доме. Чуть что произойдет, так сразу же ограничения и запреты. С каких пор она начала позволять другим мешаться на её пути? Почему она стала соглашаться на меньшее? Из-за кого всё это происходит? Фуллбастер. Конечно же, а как иначе? Локсар раздраженно вздохнула и посмотрела на наручные часы. До встречи с клиентом оставалось всего-навсего десять минут, а она лишь тратила время на споры с этими надоедливыми охранниками, которые никак не желали уходить с её дороги. Нет, она прекрасно понимала их страх потерять такую высокооплачиваемую работу, но ничего не могла поделать с собой, ведь и ей тоже нужно работать. Но Грей, видимо, этого совсем не понимал. Девушка досадно вздохнула и перевела недовольный взгляд на статного охранника, виновато поглядывающего на неё. — Вы понимаете, что у меня через десять минут встреча с клиентом? — раздражённым голосом сказала она, проклиная всё, на чём свет стоит. И как она собралась вернуть свою былую жизнь, когда каждый раз на её пути встаёт эта ледяная глыба? — Но приказ… — замялся мужчина, переминаясь с ноги на ногу и переглянувшись с двумя другими коллегами. Но вдруг он оживлённо встрепенулся и тут же полез в карман пиджака. — Давайте я сейчас позвоню мистеру Фуллбастеру. Как он скажет, так и будет… — Я сама позвоню, — недовольно перебила его Джувия, тут же набрав «босса». Дожили! Она, как пятнадцатилетний подросток, спрашивает разрешения, можно ли ей уйти по своим делам. Гудки шли долго. Настолько долго, что ей, бесконечно кидая в адрес этого парня всякие проклятия, пришлось перезвонить. Но ничего не изменилось: гудки всё так же раздражали слух. И только после двух-трёх минут, казалось, бесконечных звонков, стоя под палящим солнцем и надвигающейся угрозой получить солнечный удар, ей удалось дозвониться. — Алло, Грей? — Грей сейчас занят, — услышала она незнакомый женский голос. И причём настолько неприветливый, будто она помешала своим звонком каким-то важным делам. — Что надо? — А вы кто? — чисто на автомате задала она вопрос, который её особо и не волновал. Сейчас ей было важно добраться именно до Фуллбастера, а что это за девушка отвечает вместо него — её совсем не касалось. — Я Уртир. — Можно Грея? — Я же говорю, он не может сейчас говорить. Что вам надо? Локсар недовольно цокнула и прижала телефон к другому уху, пытаясь себя успокоить. Да что же это такое? Неужели этот Фуллбастер настолько занятой человек, что для того чтобы с ним связаться, нужно пройти через семь кругов ада? — Мне надо с Греем поговорить, — твёрдым голосом отчеканила она каждое слово, отчего охранники рядом поёжились и переглянулись между собой. Да, Джувия умела добиваться того, чего хотела. По ту сторону связи послышалась какая-то возня, и вскоре Локсар услышала сонливый голос. — Что случилось? — Грей? — Да, я. Что случилось? Прекрасно! Её здесь заточил, как какую-то рабыню, а сам, получается, спит непонятно где и непонятно с кем! — Я уже как час опаздываю на работу, — начала она с недовольным лицом излагать всё своё негодование, активно жестикулируя руками. И пусть только посмеет хоть что-то не то ей сказать! — Тебя до сих пор нет. А охранники меня не выпускают, потому… — Сиди дома. Резко и твёрдо. Ясно и понятно. Спокойно и холодно. Без лишних слов и действий. Джувия ошарашенно застыла на месте, чуть не выронив из рук телефон. Это было так странно. Она могла поклясться, как собственными же глазами увидела на непростительно близком расстоянии эти тёмные омуты, заставляющие внутри всё сжиматься и желать провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть эту тьму. Не чувствовать этот холод. Не опускать свой взор от абсурдного чувства страха. Она могла с уверенностью заявить, как почувствовала позади себя устрашающую ауру, нависшую мрачными тучами прямо над её головой и пригрозившую превратить её в сгусток дыма. Она почувствовала холодок по спине, мурашки по коже, утробный страх прямо рядом с сердцем, будто ей сообщили о её скорой смерти. Она в ступоре растерянно перевела взгляд на охранников, виновато опустивших головы, и развернулась на сто восемьдесят градусов. Обратно в этот дом. В эти мрачные стены. В эту удушающую комнату. Что происходит? Почему она, слыша собственное глухое сердцебиение, отступает? Почему в её ушах так мерзко звенит и она ничего не слышит, кроме сильного дуновения ветра? Почему, чёрт побери, ноги несут её обратно? Почему она, пустым взглядом уставившись себе под ноги, не может заставить себя позвонить ему снова, устроить скандал и красочно высказать ему всё, что о нём думает? Почему она… боится его? В какой мир она вообще попала?***
Тишина давила как никогда раньше. Она была невыносимой, удушающей, отчего хотелось просто выпрыгнуть в окно, чтобы не находиться в этих мрачных стенах. Хотелось разорвать свою грудную клетку, чтобы впустить в себя достаточное количество кислорода и охладить разгорячённое от летней жары тело. Было невыносимо. Было мерзко. Было… страшно. Мысли проносились в голове со скоростью света, сменяясь сотнями различных кадров, которые совсем не приносили каких-либо положительных эмоций. Лишь негатив. Всё, абсолютно всё заполнила всепожирающая пустота, не оставив за собой ровным счётом ничего. Будто на их плечи водрузили огромную, непосильную им ношу, с которой они так и не справились, позорно провалившись. Как такое могло произойти? Где и когда они промахнулись? — Может, нам стоит просто поговорить? — усталым голосом предложил Жерар, массируя виски. Сидя на полу спиной к стене в самом отдалённом углу мрачного кабинета, он обессиленно оглядел присутствующих и по их взглядам понял, что его предложение — полный бред. Впрочем, он осознавал это изначально… Однако выразиться решил один только Нацу, бесконечно наворачивающий круги вокруг рабочего стола. — Поговорить? — гневно усмехнулся он, всплеснув руками. — Ага, давайте ещё их на ужин пригласим! Потанцуем все вместе, вспомним былые времена, похохочем. Ведь всего лишь у двух огромнейших семейств по нашей вине умерли их единственные наследники. Подумаешь, что здесь такого! — Нацу! — грозно окликнула его Эльза, приняв напряжённое положение на диване. В её карих глазах бесновались черти. В иной ситуации Драгнил и рта бы больше не раскрыл. Но на сей раз были совсем другие обстоятельства, вынуждающие выплёскивать все негативные эмоции во избежание чего-то худшего. — Да что, чёрт побери?! — оглядев каждого, взревел в ответ парень, отчего слова эхом распространились по всему помещению. — Это произошло из-за меня! — Он ударил себя кулаком по груди, а после, не удовлетворив свою ярость, отшвырнул в сторону стул, который с грохотом отлетел к стене. — Когда этот подонок… да я весь его род!.. Да как я не смог его заметить?! Как он смог пробить, чёрт побери, БРОНИРОВАННОЕ стекло? Но самое главное… — тяжко вновь вздохнув, он остановился на месте и уставился на спину спокойного Фуллбастера, — откуда он узнал об этом заказе?! Никто не знал, кроме нас и дяди! Тишина. Выплеснутые в атмосферу эмоции и вопросы Драгнила мрачным осадком осели на уставшие головы присутствующих. Жерар тяжко вздохнул, не в силах больше слышать что-либо ещё из-за головной боли после двух бессонных ночей. Эльза нервно стучала носком ботинка по паркету, в тщетных попытках отогнать от себя лишние мысли. Нацу бесконечно крутился вокруг себя, каждые две секунды повторяя одно и то же и проклиная свою невнимательность. Но никто и не винил его. Потому что каждый знал, что если в дело вмешивается ОН, то это было неизбежно. Фуллбастер бесстрастным взглядом скользил по вечерней Магнолии. В его тёмных глазах царствовала выжженная мрачная пустыня, при виде которой становилось страшно и некомфортно. В этих глазах отражалось спокойствие, в каждом его движении отражалось спокойствие, но один только он сам знал, как воспоминания в чёртовой голове пожирали каждую клетку его тела. Как эти воспоминания пробирались сквозь толщу безразличия, ломали стену спокойствия, обходили стороной ледяные гейзеры и хватались за самое сердце, тесно переплетаясь между собой и беря в плен разум. Это было невыносимо. Это было больно. Словно сотни тысяч игл пронизывали каждый участок мозга. Грей спокойно вздохнул и отвернулся от высокого окна, холодно взглянув на, казалось, бесконечно говорящего Драгнила. — Успокойся. — Его голос был обычный. Спокойный, безразличный, пробирающий до костей. Впрочем, как всегда. Но, видимо, его голос не действует на Нацу так, как обычно действует на других. — Грей, как здесь успокоиться? — не унимался он никак, приближаясь к нему. Говорить что-то было бесполезно — каждый присутствующий знал, что это парень прав абсолютно во всем, в каждом слове, в каждой эмоции. И если им всегда удавалось скрывать всё то, что происходило внутри, то Нацу был не таким, совсем не таким. Он не умел всё держать в себе. — Ты сам прекрасно понимаешь, что эти два семейства объединятся и объявят против нас войну. Ты хоть понимаешь, что может произойти? — Резко сделав два шага навстречу к Фуллбастеру, Нацу ожесточённо взглянул прямо ему в глаза и понизил тон голоса до громкого шёпота. До шёпота, который, как тонкая липкая паутина, переплелась со страхом и пониманием, атаковав сердце и разум. — Ты про нас всех забудь: мы сможем за себя постоять. А Мира? Кана? Леви? Венди? Биска? Аска? Джувия?.. — Тёмный спокойный взгляд дрогнул, а брови заметно нахмурились. — Они смогут? Как мы их защитим? Напряжение выросло настолько, что было уже некуда расти. Каждый понимал, каждый принимал, но также каждый не знал, куда идти и что делать дальше. Они прекрасно знали, насколько могущественны эти два семейства, и сами понятия не имели, что они предпримут. Но, что бы там ни было, это чревато плохим концом либо для этих двух семейств, либо для их семьи. — Нужно по максимуму усилить охрану в особняке. Без моего ведома никто не выйдет за пределы того дома.***
Джувия ощущала невыносимую слабость по всему телу, будто по ней издевательски прошёлся экскаватор, сломав все двести с чем-то костей. Боль в висках, которую можно было смело сравнить с адской, не позволяла думать о чём-либо ещё, кроме того, что, видимо, она проснулась с похмельем. Но ничего подобного. Утром она проснулась после очередной бессонной ночи во здравии и согласии и чувствовала себя хорошо, а сейчас, к вечеру, каждый миллиметр её кожи заболел так, словно она вышла после многолетней комы. И в чём проблема — она так и не поняла. Локсар тяжко вздохнула и перевела уставший взгляд на медленно темнеющее небо. Весь день она просидела в беседке особняка в ожидании Фуллбастера. И зачем ей это надо было? Но зато она в очередной раз над многими вещами задумалась и решила не сдаваться. Как только придёт этот парень, она сразу же поймает его и втолкнет ему в пустую голову, что он не имеет никакого права распоряжаться её свободой! Но так она думала первые пару часов, пока не заметила, как охранников каким-то чудным образом стало в десять раз больше. В буквальном смысле этого слова! В каждом углу, вдоль и поперёк, на каждой тропинке стояли по меньшей мере человека три-четыре, если только не больше. И в этот момент к её сердцу незаметно подкралось мерзкое ощущение дежавю, схватив за глубины души. В эти полтора месяца, пока она находилась в пределах этих стен, подобное уже происходило — и последствия были весьма трагичны именно для неё. Тот ужасный момент она никогда не забудет. Разве можно забыть те минуты, когда она одной ногой стояла на том, что могло разорвать её на кусочки? Разве можно было не помнить те ощущения, когда её выворачивало наизнанку от страха и бесконечного желания жить? Просто жить. Как все нормальные люди. И сейчас, при свете фонарей разглядывая каждого охранника, которые статуями стояли на месте и не двигались, она понимала, что у Фуллбастера вновь крупные проблемы. А как же иначе? Но почему косячит именно он, а отдуваются другие? Почему она должна жить такой жизнью и находиться под постоянной угрозой? Почему он живёт такой жизнью, из-за которой страдает его окружение? Джувия вновь тяжело вздохнула и перевела взгляд на телефон, лежащий на столе. Может, позвонить Люси? Хотя она с ней разговаривала полчаса назад. Не все же такие бездельники, как она. А Гажил? Скорее всего, он на работе, но обещал, что в самое ближайшее время заглянет к ней. Локсар могла бы позвонить ещё многим другим знакомым, но те, во-первых, навряд ли захотят с ней говорить; во-вторых, могут задать неудобные вопросы, на которые ей нечего будет ответить; в-третьих, у неё нет номеров, только социальные сети. И чем же ей заняться? Может, сходить к девочкам в особняк? Нет, такая себе идея, поскольку голова всё ещё напоминала стучащей болью в висках. И только Локсар хотела подняться, чтобы вернуться в дом, как на территорию особняка заехали три машины. Как будто три всадника апокалипсиса. Синяя и красная машины сразу остановились у ворот, приглушив рычащие моторы, а чёрный спорткар поехал дальше, к мрачному дому. Джувия внимательно проследила за Эльзой, Жераром и Нацу, которые даже издалека выглядели крайне потрёпанными и уставшими и еле-еле поднимались по ступенькам в особняк, как будто пережили несколько тяжёлых бессонных ночей, а после перевела взгляд на вполне спокойного Фуллбастера, который, видимо, очень даже хорошо себя чувствовал. Об этом говорил даже его спокойный взгляд, который холодно направился на неё. Локсар слегка нахмурилась: сейчас ей не было страшно от этого взгляда. Ей было… спокойно? — Зайди в дом, — как ни в чём не бывало сказал парень, открыв входную дверь. Не то чтобы Локсар решила последовать его указам, она и так хотела уже возвращаться, потому просто встала с места и медленными шагами поплелась к дому. — Что происходит? — взглядом указав на внешнюю обстановку и на охранников, которые совсем не обращали на них внимания, девушка вопросительно взглянула на него, остановившись у порога. — Заходи, — вновь повторил Грей, полностью проигнорировав её вопрос. Ну конечно, когда это он нормально отвечал на её вопросы и с чего вдруг сейчас будет отвечать? Локсар недовольно вздохнула и, сняв обувь у порога, прошла в гостиную. Она искренне надеялась, что получит хоть какой-то ответ на свои вопросы. Почему он сегодня не позволил ей отправиться к своему клиенту? И что значит вся внешняя напряжённая обстановка? — Грей, — тут же окликнула она Фуллбастера, который, по всей видимости, тихо и незаметно хотел подняться на второй этаж. Но нет, раз уж Локсар решила для себя что-то, то любой ценой добьётся этого. Парень лишь молча обернулся к ней. — Ты прекрасно знал, что у меня сегодня должна была состояться встреча. — А ты прекрасно знала, какие условия были поставлены перед тобой, — максимально спокойно и холодно отмахнулся он, прижавшись плечом к стене. В его взгляде было море безразличия к тому, что её тревожило, — она это ясно видела. Джувия устало вздохнула. Жуткая боль в висках не позволяла сконцентрироваться на происходящем, из-за чего она не совсем соображала, но суть его слов до неё ясно дошёл. Да, она помнила его условие о том, что отвозить и привозить её на работу будет именно он. Но чёрт… — Тебя двое суток не было дома. Что мне ещё оставалось сделать? — Сидеть дома. Желания начинать с ним очередную перепалку и драться как кошка с собакой не было совсем. Но она уже совсем не знала, как с ним дальше разговаривать. Почему на любые её слова он с наплевательским видом отворачивается? Ведь… ведь она согласилась жить в этой клетке! Она приняла эту жизнь такой, какой она стала! Она пытается жить дальше, а он тянет её назад, в эту бездну! Почему? — Грей, — тихо вздохнула она, в темноте помещения взглянув на него. Ну, или сквозь него. — Я не могу брать все эти дела, а после оставлять их на полпути. Даже чисто по закону я не имею таких прав. Локсар усмехнулась. Устало. Совсем незаметно. О каких законах и правах она говорит? Что она вообще несёт? Кажется, головная боль плохо сказалось на её памяти, благодаря чему она забыла, кто стоит напротив неё. Это же Грей Фуллбастер! Тот, кому не проблема нажать на курок, лишить кого-то жизни, счастья. Тот, кому наплевать на всех и всё. Тот, кто не знаком с такими понятиями, как «жалость», «понимание» и «сострадание». Ему чужды эти слова. Девушка поправила мешающую чёлку и присела на край дивана, прекрасно зная, что ответа она уже не получит. Тёмно-синий взгляд уставился в одну точку, а в голову почему-то лезли кадры последних событий. Она услышала звуки шагов, поднимающихся по лестнице на второй этаж. — Назначь встречу на завтра… В восемь вечера.***
— Вам так не терпится развестись. Но поймите, после того, как суд признает вашу жену виновной в смерти вашей дочери, развестись будет очень легко. Выгоднее вам же. Но если сейчас расторгать брак, мне нужно письменное согласие вашей жены, чтобы сначала подать документы в суд и только потом подать заявление на уголовное судопроизводство. Но самое главное, если расторгать акт таким путём, которого требуете вы, согласно вашему брачному договору, вашей жене достанется половина всего вашего финансового состояния. — Я не претендую на наследство, недвижимость и прочее. Мне важно доказать причастность этой женщины к преступлению! Джувия тяжко вздохнула и почесала лоб, поправив мешающую чёлку. Встретиться с клиентом в кафе под открытым небом была не очень хорошая идея, поскольку шаловливый ветер нещадно игрался в её волосах и в документах, лежащих на столе. Бумаги то и дело пытались слететь с твёрдой поверхности, каждый раз нанося удар по её нервным клеткам, а клиенту так вообще невозможно было толком что-то объяснить. А всё это из-за кого происходит? Конечно же из-за этого Фуллбастера, который, как будто бы оказавшийся здесь случайно, сидит рядом и либо спокойно копается в телефоне, либо сверлит её холодным взглядом. Мало того что он вдруг так перенёс встречу на девять, ведь, видите ли, не сможет прийти за ней вовремя, так ещё и назначил место встречи именно здесь — в неудобном для неё месте! Вот что с него взять? Почему она согласилась? Но нет, не хватало всего этого, так он ещё отказался оставлять её наедине с клиентом, мистером Местом Грайдером. Локсар, сгорая со стыда перед ним, чуть ли не ссорилась с этой ледяной глыбой, ибо есть такое понятие, как «адвокатская тайна» — никто не имеет права знать о процессе дела, кроме клиента и самого адвоката. Перепалка длилась настолько долго, что Месту пришлось вмешаться и объяснить ей, что он как бы и не против, если её супруг будет присутствовать. Так Локсар и угробила большую часть своих нервов, которые были предназначены на ближайшую неделю. Это ведь немыслимо! Адвокатская тайна не какая-то шутка этим людям, которые ничего не понимают в законах! Хотя через пару минут она вспомнила, как всё до мелочей рассказывала Леону. Но это совсем иная ситуация! Бастия не только умел с лёгкостью находить решения и помогать ей с запутанным делом, как будто имея третий глаз и способности экстрасенса, так ещё и являлся прокурором, судьёй! А Фуллбастер? Кто он вообще такой? Да он не просто прохожий, он и есть нарушитель законов! Но не суть. Сейчас она активно пыталась убедить своего клиента в том, чего он просто не видит и не желает понимать. Вот зачем нанимать адвокатов, если всё равно делают по-своему? — Мне мерзко от того, что она именуется моей женой, — с отвращением на лице прошипел Грайдер, молодой парень её возраста. — Я женился на ней только ради Мэри, чтобы она не росла без матери. А эта мерзавка… мою дочь… Ситуация в её деле была крайне болезненной: клиент подозревает… нет, уверен в причастности второй жены к смерти его четырёхлетней дочки, которая была похищена и жестоко убита. Локсар неоднократно слышала о подобных случаях, когда мачехи не терпят детей своего супруга от предыдущих браков, и искренне не понимала, что ими движет, раз уж они идут на подобные тяжкие преступления. Сейчас Мест из кожи вон лез, чтобы упечь за решётку ту женщину. Джувия тяжело вздохнула и краем глаза посмотрела на Фуллбастера, который сидел рядом и не обращал ровным счётом никакого внимания на них. Она бы могла сказать, что он спит с открытыми глазами, но судя по тому, как он иногда скользил бездушным взглядом по лиловому закату, он определенно был в сознании и всё слышал. Интересно, он, когда убивает людей, думает о том, что их тоже ждут дома любимые и близкие? — Послушайте… — Слегка покачав головой, она вернула себе ясность мышления, как будто проведя ладонью по запотевшему стеклу, и упрямо уставилась на клиента. — Я вас прекрасно понимаю… Но вновь её прервали на полуслове. — Нет, вы меня не поймёте! Вы… — не менее упрямо охрипшим голосом заявил Грайдер, настойчиво покачав головой. В его тёмных глазах Джувия отчётливо видела боль и беспомощность. — Вы живёте с любимым человеком. Ваш муж не причинил вам ту боль, которую причинила мне она! Она отдала мою маленькую дочь в руки этим подонкам. Она причинила вред моему самому близкому человеку. Локсар застыла, а взгляд, до этого горящий серьёзностью и пытающийся доказать свою правоту, болезненно потух.— Ты совершила огромную ошибку, адвокат…
Её «муж» не причинил ей боли?— Ты должна умереть.
Джувия с немигающим взглядом слегка повернула голову направо, где, как ни в чём не бывало, сидел чуть ли не впритык к ней Фуллбастер. Он выглядел до того невозмутимым и спокойным, что её искренне это удивляло. Как он может вот так просто сидеть здесь? У него что, совсем нет совести? Она его не мучает? Как он может спокойно спать по ночам, зная, что стал причиной чьих-то слёз? Её «муж» действительно не причинил ей боли?— Тогда ты выйдешь за меня замуж. Возьмёшь мою фамилию и будешь жить рядом со мной.
Она не сводила с него взгляда, как будто глазами пыталась просверлить в нём дыру и увидеть, что же происходит у него там, внутри, на душе. Локсар вышла за него замуж, взяла его фамилию… Фамилию, которая была для неё кровавым пятном рядом с её собственной, девственно-чистой. Это было как клеймо. Как присуждение. Как позор.— В следующий раз эти пули прилетят тебе в лоб…
Она явственно помнила тот день, когда на неё направили самое что ни есть настоящее оружие и её оглушили звуки выстрелов. Три пули. Она, как будто это было пару минут назад, помнила, как у неё тогда перехватило дыхание, а сердце сжалось так, что ей стало до ужаса больно. Она помнила те три пули, которые пробили стену.— Каждое твоё движение, каждый твой вздох, каждый твой взгляд — это выбор. ТВОЙ выбор.
Перед глазами всё поплыло, и она неожиданно вспомнила весь тот ужас, который заставил её психику дать одну глубокую трещину. Разве смерть может быть выбором? Разве люди могут решать, жить или нет? Было ли у неё право выбора? Могла ли она поступить иначе?— Вы, Джувия Локсар, согласны ли по собственной воле, а не под чьим-либо давлением, выйти замуж за Грея Фуллбастера, быть с ним и в горе, и в радости, в богатстве и бедности, до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Сидя тогда за тем брачным столом, она могла сказать: «Нет». Но это разве не вынуждение?— Джувия! Я тебе клянусь, если ты сейчас уйдешь, то можешь забыть, что у тебя есть брат!
Своим «выбором» она чуть не погубила карьеру своего брата, тем самым чуть не погубив и его самого. Кадры в голове молниеносно сменились моментом на следующий день после свадьбы у ворот особняка. Как Гажил отчаянно смотрел на неё, не желая верить, что всё произошедшее — чистая правда. Как он впервые разочарованно смотрел ей в след, не признавая факт того, что его единственная кровная душа вышла замуж за преступника.— Чего тебе не хватало?! Ты игралась мною, а?! Денег было мало или что?!
Утро. Дом. Холод. Боль. И слова, которые эхом зазвенели в ушах. Слова, что разбили вдребезги её искалеченное сердце. Внутри всё невероятно болезненно сжалось, скрутившись в тугой комок где-то в горле.— Ваш муж нашёл вас в ванной комнате. Вы, по всей видимости, поскользнулись и упали. К сожалению, упали весьма неудачно — очень сильный ушиб тазобедренного сустава… из-за чего потеряли своего ребёнка…
Больничная койка. Отвратительный запах лекарств. Взгляды жалости и сострадания. Физическая боль, которая никак не могла сравниться с тем, что происходило на душе. Она потеряла частичку себя. Её «муж» не причинил ей боли?— Оставь свои мечты в своей прошлой жизни, адвокат! В мире, в который ты попала, нет такого понятия, как «мечты», «счастье» и «закончится». Поэтому чем быстрее ты спустишься с небес к реальности, тем лучше для тебя же…
Перед глазами жутко потемнело, а дуновение ветра взметнуло её волосы. Она думала, что всё пройдет, что всё закончится. Что она вновь вернётся к своему любимому человеку и заживёт своей прежней жизнью. Был ли у неё шанс на такое? Могла ли она всё же однажды добиться желаемого? Нет. Сейчас она могла твёрдо сказать, что уже ничто не будет как прежде. Потому что чтобы всё было как прежде, ей самой нужно стать прежней Джувией. Нужно, чтобы всё её окружение стало прежним. Но такого не произойдёт. Никогда. Она была в этом уверена.— Это… Это… м… мина, да?
Локсар моргнула и заметила тёмный взгляд, направленный прямо ей в душу. Она неоднократно задумывалась над тем, несомненно, ужаснейшим моментом в её жизни. Могло ли быть все иначе? Может ли быть такое, что Грей доверился ей, бросив себя к мине под её ногами? Но доверилась ли она тогда ему?— Ты не можешь! Ты не можешь оставить меня, Джувия, нет. Не можешь оставить и уйти к другому!
Джувия сфокусировала взгляд на этих пронизывающих холодом глазах. Она отказалась от Леона. От того, к кому была привязана железными цепями, с кем соединила частичку себя, кому отдала всю себя. И даже не взирая на всё это, она вырвала себя от него и ушла. По собственной воле. Сапфировый взгляд встретился в немом диалоге с тёмными глазами. Так можно ли было сказать, что Грей не причинил ей вреда? Нет. Безусловно. Уверенно. Он погубил её жизнь. Он погубил её саму. Он погубил ту Джувию. И ей было наплевать, хотел ли он сам того или нет, по собственной воле или нет. Он сделал это. Собственными руками. Взял в свои окровавленные руки её душу и разорвал на части. Да, может, это глупое противоречие, когда она осознавала, что на самом деле он не виноват в произошедшем, ведь пообещал кому-то хранить её жизнь. И вообще сама полезла на рожон. Но факт остаётся фактом. Реальность показывает совсем другое. Именно он причинил боль Люси, именно из-за него на работе у Гажила появились проблемы, именно он стал причиной разрыва с Леоном. Этот парень сделал. Сам. Не Нацу. Не Жерар. И не кто-то другой. Именно он. И Локсар никогда не признает его своим мужем. Тем, кому она будет доверять и кого будет любить всем сердцем. С трудом оторвав как будто бы загипнотизированный взгляд от парня, она растерянно посмотрела на своего клиента и попыталась вспомнить, что он говорил в последний раз. — Поймите… — осевшим голосом тихо сказала Локсар, бегая глазами из стороны в сторону. Ком в горле и всплывшие болезненные воспоминания в голове мрачным осадком осели на её затуманенный разум, отчего она перестала соображать и понимать всё происходящее. Но вновь была перебита. И на сей раз, на удивление, перебил её сам Грей. — Она адвокат, — холодно бросил он Грайдеру, отчего тот мгновенно умолк и удивлённо похлопал глазами. — И раз уж вы наняли её, то будьте добры следовать её указаниям. Джувия, моргнув, недовольно поджала губы в тонкую полоску и округлившимися глазами посмотрела на Фуллбастера, как бы так сказав ему, какого чёрта он вмешивается, если говорил, что будет сидеть тише воды, ниже травы. — Грей… — досадно прошипела она, привлекая его внимание к себе. Тот сначала взглянул на неё абсолютно невинно, а после пожал плечами, продолжив дальше втыкать в почти ушедшее за горизонт солнце. Девушка недовольно вздохнула и вновь предприняла попытку объяснить всё клиенту: — Я говорю только в вашу пользу. Если вы сделаете так, как я вам предложила, то, поверьте, вы добьётесь всего. — Хорошо.***
— Кто тебя вообще за язык тянул?! — А ты бы еще его на коленях умоляла, адвокат. — Я его не умоляла! Задача адвоката в том, чтобы принести максимум пользы своему клиенту. — А если клиент сам тупой как пробка, что с него возьмёшь. — Он гораздо адекватнее и умнее, чем НЕКОТОРЫЕ. — Чем ты? Джувия возмущенно открыла рот, чтобы высказать ему прямо в лицо здесь и сейчас всё, что о нём думает. Нет, кем он себя возомнил? Мало того что толком не дал ей нормально заняться своими делами, бесконечно говоря, что, видите ли, у неё время заканчивается, так ещё и всю дорогу говорит и говорит, ни на секунду не умолкая. Но нет, и она тоже молодец: слушает его и спорит, вместо того чтобы наплевать на его слова и сконцентрироваться на всей той информации, которую получила. До чего же докатилась. Локсар, подумав, что достаточно она уже его просверлила гневным взглядом, прижалась к сидению машины и уставилась на свое отражение на лобовом тонированном стекле. — Езжай быстрее, — недовольно пробурчала она, вспомнив, как разбросила все свои документы в гостиной, а потому ещё и тяжко вздохнула, прошептав: — Там такой беспорядок… — У тебя в голове? — услышала она у себя под боком равнодушный голос. — Совсем скоро на твоём лице, — уже на грани ярости прошипела она, не отрывая взгляда от ночной Магнолии. Вокруг не было совсем других машины: лишь редко-редко проезжали они мимо в противоположную от них сторону. Дорога в особняк всегда была пустынной. Джувия прикрыла глаза, ощущая усталость по всему телу, и задумалась над делом. Над тем, чем ей заняться в первую очередь, куда пойти, с какой стороны подступить. Надо бы для начала сходить в полицию, связаться с прокурором, который ведёт данное преступление, и подробно обо всём узнать, потребовать судмедэкспертизу из больницы, где скончалась Мэри Грайдер, подать заявление о причастности к смерти супруги клиента, разузнать также у прокурора, что сказали на допросе убийцы, подготовить заявления, документы — дел было достаточно. И как она сможет всё это сделать, когда этот Фуллбастер ни на шаг не желает её отпускать от себя? Навряд ли он согласится весь день ходить с ней от полиции к нотариусу и в больницу. Ну, это уже её не касается, поскольку именно такова работа адвоката, он сам должен это прекрасно понимать, а не как маленький ребёнок отказывать ей во всём. Локсар прокашлялась и не сразу заметила, как скорость машины значительно увеличилась. Она, успевшая за эти незначительные пару минут задремать, немного сонно открыла глаза и взглянула в своё окно, где всё сменялось чуть ли не со скоростью света, превратившись в какое-то размазанное сплошное пятно. Девушка настороженно выпрямилась в струнку и напряжённым взглядом прошлась по профилю спокойного Фуллбастера, который вёл машину так, будто это для него что-то обыденное или он бессмертный. Ну или у него в запасе девять жизней. — Грей, ну не так быстро же. — Опасаясь того, что может произойти, если этот парень дальше так будет набирать скорость, Джувия, ощущая, как что-то тёмное и мерзкое обволокло всё её нутро, сжавшись в одну точку где-то в районе груди, прижалась всем телом к сидению и перевела взгляд на ползущую дальше стрелку на спидометре. — Двести сорок?! — испуганно вскрикнула она, впившись перепуганным до последних чёртиков глазами в спокойного Фуллбастера. — Сбавь скорость! Грей! Что происходит? Она начала озираться по сторонам, в тщетных попытках понять, что такого произошло с этим парнем, что он перевалил скорость машины уже за двести пятьдесят и, кажется, не собирался останавливаться. За ними что, кто-то гонится? Он от кого-то убегает? Что происходит? Почему он с таким холодным взглядом держит руль, безжалостно заставляя её молиться всем небесным силам, и вдавливает педаль газа в пол, как будто каждый его день проходит в таком темпе и ему явно надоело жить. Руки и ноги начали нещадно трястись, а сердце сжималось в болезненных конвульсиях. Они сейчас точно врежутся куда-нибудь. Вот прям точно. Локсар схватилась за ремень безопасности и начала нещадно её сжимать, слыша собственное бешеное сердцебиение и рычание мотора машины. — Грей… — всхлипнув, дрожащим голосом выдавила она из себя, боясь уже хоть что-то сказать. Неужели он снова хочет её запугать? Преподать урок? Но за что? Что она сделала? — Пожалуйста… — У тебя есть с собой наушники? — вдруг неожиданно громко и весьма спокойно сказал он, привлекая всё внимание к себе. — Какие наушники? Нет у меня ничего. — Жаль. Тогда пригнись и закрой глаза. — Зачем? — чуть ли не истерически вскрикнула она, слегка пригнувшись. Ей было до жути страшно от того зрелища, происходящего за лобовым стеклом, а потому перевела перепуганный взгляд на боковое зеркало машины, где в отражении заметила две гонящиеся с той же бешеной скоростью серые машины. — Что это?.. Всё было как в замедленной съёмке. Как в каком-то остросюжетном боевике. Как в нереальности. Как в невозможности. Вот напротив них, как будто из ниоткуда, возникли две другие летящие с той же скоростью, что и они, машины, из верхнего люка которых высунулись двое мужчин с автоматами в руках, направленными на них, прямо на лобовое стекло, прямо на неё. Она услышала, как сердце сделало один глухой удар. Слишком сильно. Слишком болезненно. — Грей! И выстрел. Ещё один выстрел. Ещё и ещё.