Тайная жизнь Реджинальда Смока

Ненормальное всегда становится нормой. Главное, дать ему немножко времени. (c)

* * * — Пропустите… Разрешите… Что? — Реджинальд Смок придержал ленту, пока его ассистент, Майкл Новак, смущенно и чуть виновато улыбнувшись констеблю, не прошмыгнул на оцепленную территорию. — Да, у меня есть право здесь находиться. Спросите у своего начальства. Констебль, явно совсем зеленый, но уже с пеной у рта доказывающий, что нашивка полиции Сан-Франциско многое значит, не растерялся, решительным жестом остановил Реджи и повернулся к столпившимся у машин копам. — Капитан Вегнер! — позвал констебль капризным, едва ли не требовательным тоном. — Тут незаконное проникновение. — Повторяю, у меня есть право здесь находиться, — возмутился Реджи. Чертовы констебли вечно ставили ему палки в колеса. Капитан Вегнер обернулся, окинув быстрым притязательным взглядом Смока и мнущегося позади Майкла, и нахмурился. Даже полы его длинного черного пальто встопорщились, когда он сложил руки на груди, и будто переняли строгое недовольство хозяина. — Смок, только тебя здесь не хватало, — Вегнер подошел, перешагнув через искореженные доски, оставшиеся от забора после встречи с грузовиком. При ближайшем рассмотрении Реджи приметил морщины на его лбу и мешки под сонными впалыми глазами — несмотря на молодость, на лице Вегнера все четче и глубже прорезались следы усталости. — Это место преступления, не развлекательное мероприятие. Разве я не запретил тебе появляться поблизости? — Мы здесь на правах представителей прессы, Юстас, — сообщил Реджи, усмехнувшись, и обернулся на притихшего Майкла. — Новак, покажи ему. — Сейчас, сэр, — засуетился Майкл, вытянул удостоверение на тонкой бечевке из-под ворота объемного, несуразно сидевшего на его тощем теле свитера и продемонстрировал Вегнеру. Тот только скептически приподнял брови, прочитав название газетенки. — Сколько раз говорить, Майки, не надо называть меня «сэр», — приглушенным голосом напомнил Реджи. — Извините, сэр, — смутился Майкл и тут же поправился: — То есть, мистер Смок, сэр. — Реджи. — Да, — еще больше засмущался Майки, не зная, куда деть взгляд, — Реджи. — Хватит этого цирка, — поморщился Вегнер и жестом отозвал констебля. Тот отошел обратно к столпившимся у оградительной ленты зевакам, но сделал это крайне медленно, всем своим видом выражая обиду. — Мне не нужно демонстрировать прикрытие твоих истинных намерений, Смок… — он кинул на Майкла еще один взгляд. Холодный и пренебрежительный, задержав внимание чуть дольше на массивных авиационных очках, которыми Новак убирал волосы со лба. Реджи их называл горнолыжными и гадал иногда, зачем Майкл таскался с ними в любую погоду и даже дома, хотя ни разу не использовал по назначению. — Новый щеночек? — Это Новак, мой ассистент, — поправил Реджи самодовольно. Отследить причину недовольства Вегнера не составило особого труда. — Стажер. — Смок, — Вегнер не выдержал, схватил Реджи за рукав куртки и оттащил подальше от чужих глаз и ушей, за опрокинутую тушу грузовика. Похлопал по карманам пальто, достал пачку «Лаки Страйк» и закурил. — К черту твои байки про газеты. Мы оба знаем, что ты никакой не журналист. — Не журналист, — согласился Реджи, прислонившись к боку грузовика. Пронаблюдал с неудовольствием за тлеющим концом сигареты Юстаса. В прошлую их встречу он еще не курил. — Медиум. — Шарлатан, — огрызнулся Вегнер, закашлявшись на новой затяжке. Зло сверкнул карими глазами. — И игрок на моих нервах. — Юстас, — произнес Реджи, резко откинув паясничество. — Просто позволь мне помочь. У меня хорошо получалось, верно? Вегнер наградил его тяжелым взглядом. Зябко поежился — полный дождей и промозглой сырости ноябрь опустился на Сан-Франциско на прошлой неделе, забрав последние крохи летнего тепла. — Может быть, — наконец нехотя отозвался Вегнер, потушив сигарету и бросив окурок в лужу. — Но как мне отчитываться об этом начальству? Любитель-энтузиаст щелкает дела лучше полиции. Реджи нахмурился. Выглянул из-за грузовика, проследив за тем, что умница Майкл бродил по территории перед домом, фотографируя все на телефон и делая записи в блокноте. Копы поглядывали на него косо и с недовольством, но за отсутствием прямого приказа капитана не решались его прогнать. Реджи вновь посмотрел на Вегнера и попенял ему: — Ты должен преследовать цели справедливости, а не думать о бумажках отчетности. — А еще должен приносить мир семьям погибших, — упрямо и с апломбом отозвался Вегнер, покачав головой. Его темные волосы потяжелели от влаги, поникли, упав крупными локонами на плечи. — Реджи, в прошлый раз ты заявил несчастным родителям, что неупокоенный дух их дочери просит их не беспокоиться и жить дальше! Это было последней каплей. — Донна помогала искать собственное тело, — сказал Реджи, не беспокоясь тактикой подбора верных слов. — И она все еще здесь, так что прояви уважение. Реджи выглянул из-за грузовика еще раз и нашел взглядом Донну. Та ходила босиком по стылому мокрому асфальту, с любопытством оглядывая обломки забора и погнутый почтовый ящик. Некогда ярко-рыжие волосы ее, как и у всех призраков, потускнели и теперь отливали в ржавчину, а платье в мелкий цветочек струилось за отсутствием ветра, будто простыня на бельевой веревке, взбиваемая в обе руки. Почувствовав на себе взгляд Реджи, Донна подняла голову и улыбнулась. — Хватит, — попросил Вегнер, поморщившись. — Не могу слушать про мертвых девочек… Реджи в очередной раз поймал себя на грустной мысли, как просто бы обернулось дело, если бы Вегнер увидел то, что видел ежедневно он. Или хотя бы на секунду позволил себе в это поверить. — Я не собираюсь присваивать себе это расследование, — попытался воззвать к Вегнеру Реджи, подавшись чуть ближе. На ту допустимую малость, которую позволял их не столь давний разрыв. Судя по тому, что Юстас поморщился и машинально отпрянул, все в нем еще живо отзывалось на пережитую боль. — Я хочу помочь. Уже пять «несчастных случаев», слишком похожих друг на друга. Я чувствую, что здесь дело не ограничивается… обыденным. — Реджи… — предупреждающе начал Вегнер. — Ты можешь написать в отчете что угодно, — перебил его Смок, воспользовавшись последним аргументом. — Что интуиция или улики или еще что-то привело тебя к разгадке. Можешь забрать себе эту заслугу. Вегнер посмотрел на него так, что Реджи впервые за очень долгое время стало не по себе. Под кожей на подбородке Юстаса заходили желваки, когда он оскорбленно и очень тихо процедил: — Вон отсюда. И щенка вместе с мертвой девочкой с собой прихвати. * * * Тяжелый и плотный туман затопил к утру весь залив, обняв с обеих сторон мост Золотые ворота. Фары автомобильного потока, что светлячки в этом сером море, текли сплошной, тускнеющей в отдалении линией, навевая Реджи, да и всему, наверное, дистрикту Пресидио, наблюдающему за этим зрелищем через окна, сонную, неторопливую монотонность. Реджи тасовал колоду Таро с бессильным, на грани с апатией, раздражением. Вегнер велел подчиненным и на милю не подпускать его к местам преступлений, волной захвативших Сан-Франциско, поэтому новости Реджи узнавал из гугла и газет, которые почтальон ранним утром ловко швырял ему на крыльцо с подъездной дорожки. Вообще, Смок считал своевременную, четко по часам, доставку прессы, единственным стоящим преимуществом богатого района Пресидо перед прошлым его домом на юге города. Скрипучим, ветхим, доверху набитым хламом и мебелью, что натужно хрустела, стоило напрячь ее вещами чуть тяжелее чайника. Бабка Вирджиния Смок сделала ход конем и оставила дом в наследство не детям, которые в последние дни окружали ее переигранной заботой и любовью, а единственному внуку, перенявшему ее дар. — Запомни, Реджинальд, — как сейчас помнил он слова бабки на смертном одре. — Талант и перспективы ничего не значат сами по себе. Если нет воли и характера, чтобы правильно ими воспользоваться, ты не получишь и йоты пользы… А теперь принеси мне бутылочку бренди из шкафа, будь добр, у меня в глотке сохнет от твоего скорбного вида! Дом бабки слепил обилием роскоши и лоска, но главным его богатством по-прежнему оставались все рабочие инструменты медиума — амулеты, колоды карт, ароматические свечи для сеансов, мелки, спиритические доски и прочие полезные вещи, которые Реджи откопал на чердаке. Старая колода Таро, любимый его инвентарь, ни разу не подводила еще при жизни бабки. Не должна была подвести и сейчас. — Юстас к тебе все еще неровно дышит, — хихикнула Донна, развалившись на ковре и лениво наблюдая за картами, перетекавшими меж пальцами Реджи. — Он хочет к тебе вернуться, но его беспокоит, что у тебя есть друзья, которых он не видит. Смок вздохнул. Иногда тринадцать полных лет Донны и фирменное подростковое ехидство вкупе с желанием лезть не в свое дело сидели занозой у него в заднице. — Прекрати. И ты никакой мне не друг, маленькая дрянная девчонка. — Что, сэр? — поднял голову от ноутбука Майкл, который устроился здесь же, на ковре, прислонившись спиной к подлокотнику винтажного кресла. Нелепые очки, сидевшие в его густой шевелюре, отбрасывали причудливые тени Новаку на лицо. — Это не тебе, — пробормотал Реджи, сосредотачиваясь на картах, как учила бабка. Направляя энергию, этот тонкий, едва уловимый теплый сгусток, сквозь пальцы к истрепавшимся краям карт. Чувствуя их ответный импульс. — Донне. И не называй меня «сэр», Майки. — Хорошо, — отозвался Майкл невозмутимо, вновь вернувшись к чтению статей. Майкла Реджи относил к крайне слабым медиумам низшего звена. Все, что он умел, так это неплохо предсказывать погоду по кофейной гуще и имитировать чужие голоса, призраков он не видел и не чувствовал. Но Майкл, по крайней мере, не ставил под сомнения действия Смока, что делало его незаменимым на должности ассистента. Реджи сделал раскладку, перевернул первые две карты и фыркнул. — Что это значит? — полюбопытствовала Донна, поглядев на карты. — Перевернутые Шут и Маг? — Карты говорят мне, что я поступаю необдуманно. — Да ладно, — саркастически отозвалась Донна, закатив глаза. — Разумеется. Ты в лицо сказал Юстасу, что он ищет только славы. Так ты его точно не вернешь. — Я не собираюсь возвращать Юстаса! — прорычал Реджи, распалившись. Невозможность побольнее дернуть Донну за ржавую косичку выводила из себя. Майкл вздрогнул, когда Реджи повысил голос, но от чтения не оторвался. Он так привык к перепалкам Смока с Донной, что уже не придавал этому особого значения. — Кое-что новое, — только и сказал Майкл, повернув ноутбук монитором в сторону Реджи. Авиационные очки немного съехали на его каштановых кудрях. — Обвал крыши в одном из домов на юге. Списывают на возраст построек. — Что? — Реджи подался всем корпусом вперед, вглядываясь в фотографию из экстренных новостей. Под сердцем беспокойно екнуло. — Это мой старый дом. Они с Майклом переглянулись с одинаковой мрачностью. — Неспроста, — резюмировал Новак, даже забыв про пресловутое «сэр». — Неспроста, — подтвердил Реджи, спешно поднявшись, бросил колоду Таро на журнальный столик и подхватил из кресла сумку. — Куда ты? — спросила Донна, водя пальцем по ворсу на ковре. Она недовольно насупилась: явно не собиралась выходить за порог. Призраки мерзли, уходя далеко от очагов жизни, от домов или больших скоплений людей. — Поеду туда, — сказал Реджи и Донне, и Майклу. — Один. Обвал крыши — дело для службы спасения, не для полиции. Есть шанс немного почерпнуть из энергетических следов. — Хорошо, — облегченно выдохнула Донна. — А я останусь с Майки. Попроси его включить мне «Топ-модель по-американски». — У меня нет дисков, — отмахнулся Реджи, выходя из комнаты. — Ищи дальше, Майкл. — Хорошо, сэр, — кивнул Новак, опять уткнувшись носом в монитор. — Еще как есть! — возмутилась Донна Реджи вслед и кинула быстрый взгляд на столик. — Эй, Смок, погоди!.. У тебя выпала Смерть из колоды! Смок!.. * * * Документы на право собственности и немного напускной скорби сделали свое дело, и Реджи, сопроводив сочувственными взглядами, пропустили в уцелевшую гостиную. Смок называл это собственным несокрушимым обаянием. Помогало почти всегда. — Вообще, так нельзя, но... Черт. На второй этаж даже не думай лезть, — пригрозил один из спасателей, сердобольный мужчина средних лет, — и в другие комнаты тоже. За красные отметки не заходи. У тебя минут десять, парень. Можешь попрощаться с домом. Реджи кивнул и, пригнувшись, пролез под покосившейся балкой в темную комнатушку, освещенную лишь тонкой полоской света, пробившейся из-под плотных бархатных штор. Так многое изменилось с тех пор, как он переехал, что воспоминания, давно забытые запахи ветхости и душистых трав заставили сердцебиение невольно ускориться. Его старая крохотная гостиная, продавленный диван, на котором он спал, работал и ел в дни, когда заказы сыпались один за другим. Где он принимал людей — чаще встревоженных или заплаканных, иногда — любопытствующих или скептически настроенных, но по большей части остро нуждающихся в его помощи. В этой комнате происходило все. Тут же остались вещи, полные его следов, тонко взывавшие, тянувшие к нему духовные нити, как страждущие встречи руки покинутых друзей. — Эй, приятель, — улыбнулся Реджи, сглотнув ком в горле. Поднял засыпанного пылью плюшевого медведя с разномастными пуговицами вместо глаз, грубовато отряхнул его голову. — Давно не виделись. Ну-ка, что ты мне расскажешь?.. Реджи закрыл глаза, настраиваясь, пытаясь осторожно дотянуться до ближайших следов, которые бы подсказали, с чем связан обвал. Он почти нащупал нужную ветвь, ухватился за нее, но течение повлекло его дальше, к эмоциям и энергиям сильнее, глубже. Реджи вздрогнул, окунувшись с головой в память вещи, наблюдая за происходящим будто пуговичными глазами. Чуть наклонно, отчего привычная картина восприятия сместилась — плюшевый медведь тогда, видимо, лежал в кресле на боку. — Ну и бардак, Реджи, — поморщился Юстас. — Ты ужасная свинья. Одетый по-домашнему, в пижамные штаны и растянутую серую майку. Встрепанный и чуть осоловелый со сна, с отпечатком подушки на щеке. Он сгребал обертки из-под конфет и батончиков в мусорный пакет, пока Реджи — тот, из воспоминаний — улыбался и пытался поймать его в объятия. — Будет тебе, — смеялся Смок. — Заснуть тебе тут ничто не мешало... — Было темно, — оправдался Юстас, сдавшись и заулыбавшись в ответ. Настоящий Реджи вздрогнул, будто током его прошибло. Он успел забыть, каким красивым делала лицо Вегнера эта легкая счастливая улыбка. Юстас кинул мусорный пакет и за шлевки брюк притянул к себе Реджи из воспоминаний. Колко усмехнулся. — Я же тебе житья не дам с уборкой, ты понимаешь? — Оу. Вы уже согласны переехать, капитан? — Реджи из воспоминаний едва уловимо скользнул губами по его губам. — Мы ведь знакомы всего пару недель... — в его карих темных глазах заплясали черти. — Не думал, что вас так впечатлит секс в служебной машине... — Реджи! — фыркнул Юстас, позволив, впрочем, поцеловать себя еще раз. И еще. Настоящий Смок почувствовал, как запекло в груди это ревностное, жгучее чувство обиды. Желания вернуться туда, оказаться в шкуре самого себя пару лет назад, поцеловать Юстаса глубоко и жадно. Но это была лишь память вещи, захлестнувшая его с головой. Сильно отвлекшая от того, что творилось вовне. — Смок! Реджи очнулся, помотав головой. Удивленно уставился на хмурого Вегнера, всем своим видом излучавшего раздражение. Определенно, настоящего Вегнера, чертовски больно зацепившего его запястье в захват наручников. — Ауч! — возмутился Реджи, выронив от неожиданности плюшевого медведя. — Что еще за ролевые игры? — он ухмыльнулся. — Ты так соскучился, детка? — Ты арестован, — процедил Вегнер, дернув за наручник сильнее. Реджи обиженно зашипел. — Я предупреждал тебя. — О чем? — возмутился Смок, потерев обожженную металлом кожу свободной рукой. Хватка у Вегнера, схватившего его запястье поверх наручника, по-прежнему оставалась железной. — Это мой бывший дом. Я просто... — Гулял мимо? — язвительно подсказал Вегнер. — Не прикидывайся. Ты только что был в трансе. — Мне оставалось совсем немного, — пожаловался Реджи. — Я хотел посмотреть, что стряслось. Это мой чертов дом! Вегнер церемониться не стал. Заломил его руки за спину и сцепил наручниками. — Это потенциальный твой гроб, если будешь и дальше здесь торчать, — Юстас оглянулся по сторонам. Быстро, лишь скользнув взглядом по затворенным в чехлы креслам и стульям, пыльным столикам со стопками журналов и газет. Кажется, воспоминания ненадолго, но задели и его. Вегнер нахмурился. — Они не должны были тебя сюда пускать. Это здание на ладан дышит. — А ты тут какими судьбами? — Реджи, подтолкнутый его твердой рукой в лопатки, зашагал на выход. — С каких пор полиция приезжает на обвалы? — С тех пор, как в твоей машине маячок, и я знаю, когда ты. Смок. Лезешь. Не. В свое. Дело, — отчеканил Вегнер, подтолкнув его еще раз. — Это вообще законно — следить за мной? — поинтересовался Реджи ворчливо. Вегнер отвлекся на заглянувшего в гостиную копа, и Смок, наклонившись, быстро схватил плюшевого медведя. Бинго. — Будь моя воля, на твой счет существовали бы отдельные законы, — съязвил Вегнер тихо. — Гаррет, — обратился он к копу уже громче, — проводите этого молодого человека в участок. Он арестован за препятствие расследованию. * * * — Мистер Смок… — начал Майкл скромно. — Спасибо, что внес залог, — Реджи схватил его за рукав свитера и потащил к трамвайной остановке. — И сколько раз говорить, Майки… — Да-да, я помню, — вздохнул Новак. — Вы Реджи, а не «сэр». Сэр. «Бесполезно», — подумал Смок скорбно, заталкивая медведя в рюкзак, который Майкл отдал ему вместе с пончиком и большим стаканчиком кофе. Видно, на полпути к участку Новак попал под ливень, потому что пончик разбух, а в стаканчике оказалось больше дождевой воды, чем латте. — Нашел что-нибудь новое? — спросил Реджи, когда они встали под козырек, дожидаясь трамвая. Глоток кофе он все же сделал, решив, что капризы вкусовых рецепторов ничего не решают перед необходимостью набраться энергии и сил. — Нашел, — Донна появилась неожиданно, как и всегда, выскользнув из-за спины Новака с крайне недовольным лицом. Она сложила руки на груди. — Целую коллекцию видео с котиками. Майки — ненормальный любитель котиков. На твоем месте я бы подумала о новом стажере. Реджи скорчил ей рожу, пока Майки снимал авиационки на плотной резинке и вновь надевал их так, чтобы убрать завившиеся от влаги волосы с лица. На выпуклых стеклах очков остались крупные дождевые капли. — Ничего, — покачал головой Новак. — Но я проверил по телефонной книге… — Кто-то еще пользуется этим старьем? — буркнула Донна в пустоту, наморщив бледный нос. — …Все шесть адресов — это места, где жили или живут медиумы, — закончил Майкл, поежившись, будто от недоброго предчувствия. — Охота на ведьм? — Реджи глотнул кофе еще раз, ощутив неожиданный будоражащий прилив энергии. Мысль его, почему-то, развеселила, а не напрягла. — Очень похоже, — серьезно кивнул Майкл. — Если это так, я очень кстати захватил с собой медведя с энергетическими следами, — довольно заметил Реджи, повесив рюкзак на одно плечо. В его голове промелькнула смутная мысль вернуться в участок и предупредить Вегнера, но запястья все еще побаливали от наручников, а уязвленная гордость не давала и шага сделать в обратную сторону. Юстас ясно дал понять, что не готов сотрудничать. Подошел пустой канатный трамвай, остановившись с тонким протяжным скрипом, и Новак с Реджи зашли, заняв места у окна. Донна улизнула из поля зрения, нырнув глубже в астральное поле, где простой человеческий глаз, даже медиума, не мог ее обнаружить. Смок ее звать не стал — девчонка явно пребывала в скверном настроении и хотела побыть наедине с собой. * * * В другой ситуации картина показалась бы Реджи забавной. Плюшевый медведь в окружении тринадцати мерно чадивших черных свечей, окутанный дымом курительных благовоний, и бледный перепуганный Майкл, зажавшийся в угол гостиной и вытаращившийся на первого в жизни призрака, которого увидел собственными глазами. — Бабушка Джинни?.. — осторожно уточнил Реджи, прервав затянувшееся молчание. — Нет, правящая королева Англии, болван! Бабка Вирджиния парила над кругом свечей, как огромный нелепый торт-безе в своем объемном старомодном платье с кринолином. Ее лицо скривилось, когда она оглянулась по сторонам и остановила, наконец, взгляд на Смоке. — Что это за тряпье на тебе, Реджинальд? — спросила бабка строго. — Это джемпер, — пробормотал Реджи, смутившись. Только бабка при жизни и, видимо, после, могла вогнать его в состояние жующего сопли подростка, не знающего, чем оправдать свой вкус к экстравагантной одежде. Реджи так и хотелось язвительно подколоть «Кто бы говорил!», но под ее придирчивым взглядом вся бравада мгновенно испарилась: — Из новой коллекции… И джинсы… немного рваные. Это мода, бабуля, понимаешь? — Не понимаю, — фыркнула бабка, спустившись чуть ниже. — Наряд, не достойный медиума в седьмом колене. Что бы сказали в Академии Вельзевула? Майкл вжался в угол сильнее, обняв себя руками. Кажется, слово «Вельзевул» особенно его впечатлило. Реджи громко саркастически фыркнул. — В Академии одни снобы и придурки, что они могут сказать? — развел он руками. Бабка Вирджиния прищурилась, помолчала немного, а потом вдруг громко расхохоталась. — Да, — она покачала головой, спустилась в круг свечей и степенно прошлась туда-сюда, цепким взглядом отмечая все перестановки в гостиной. Ядовито усмехнулась. — Порода Смоков в тебе сильнее традиций… — Бабушка, — аккуратно уточнил Реджи, сложив руки на груди. — Ты пришла читать мне нотации по поводу одежды? — Нет, я просто заметила, что ты открываешь портал в астральное поле, и воспользовалась шансом повидаться с любимым внуком… Забавный у тебя мальчишка в подмастерьях, — сказала бабка, вдруг зыркнув на Майкла с таким прищуром, что тот даже перестал дрожать. — А если ты собирался посмотреть на духовные отпечатки… предмета, — Вирджиния ткнула мысом туфли плюшевого медведя, — то он пуст. За исключением мерзких свидетельств твоей связи с безродным смертным! — Я не… — Реджи запнулся. Бабка не любила поминать Юстаса вовсе, но когда еще при жизни говорила о нем, то в голос ее, полный презрения, нет-нет да пробивались ноты неясного расположения. Вегнера она уважала, как ни пыталась это скрыть. — Молчи, сейчас говорю я. И времени у меня мало, коль скоро я заглянула на ваш спиритический сеанс без приглашения, — приструнила его бабка. — Тот, кто стоит за нападениями на дома ведьм, не оставляет следов. — Ты знаешь про нападения? — напрягся Реджи. — Конечно же, знаю, — нахмурилась бабка. — Разорение гнезд — постыдное, мерзкое преступление. Когда дом медиума рушится… — Его силы слабнут, он теряет связь с землей, — пробормотал заученную из учебника фразу Реджи, опустившись в кресло. — И вправду, несчастные случаи затрагивали в основном постройки… лишь случайно — находившихся там людей. Но обвал моего дома никак на меня не подействовал. — Потому что твое место здесь, — заметила бабка, обведя пухлой рукой пространство гостиной. — Здесь жил и процветал твой род. И потому я оставила этот дом тебе. Чтобы обезопасить тебя, поставить под защиту предков. — Правда? — удивился Реджи. — Я думал, из-за роскошной ванной с позолоченными кранами. Он глянул краем глаза на Майкла, который собрался и нашел в себе силы встать на ноги и поправить съехавшие на лоб авиационки. — Семьи Томасов, Прескоттов и остальных пострадавших потеряли гнезда. Их дома ударили в самое сердце, — покачала головой бабка, пропустив последние слова Реджи мимо ушей. — В скором времени они покинут Сан-Франциско, чтобы найти себе защиту в другом месте. Медиум без дома, что кошка без хозяйской руки. Несчастные семьи теперь уязвимы для духов, которым годами мешали бесчинствовать среди смертных, неся в город разрушения и хаос. — Постой, погоди, — поморщился Реджи. — Я немного не догоняю… Кто-то целенаправленно выкуривает ведьм Сан-Франциско? Как столь сильные медиумы оказались под ударом?.. У них что, даже простеньких защитных чар на домах не стояло? — Столетиями никто не посягал на гнезда, — хмуро ответила бабка. — Но мы всегда настороже, ты знаешь… Реджи тихонько хмыкнул. Он-то прекрасно помнил паранойю бабки Вирджинии, поставившей на защиту дома сто сорок два заклинания из Темной книги. Поэтому никогда не волновался за собственную безопасность — вся армия ада не смогла бы взять штурмом даже почтовый ящик перед калиткой. — Но тот, кто делает это, не оставляет следов, — продолжила бабка, глядя куда-то мимо Реджи, в пустоту. — Он так силен, что тебе и не снилось… Готовься, Реджинальд. Не позволь злым силам выгнать тебя из города, который род Смоков поклялся защищать. — Кто… кто стоит за нападениями? — подал голос Майкл, шагнув ближе к кругу свечей. Бабка Вирджиния ничего не ответила. Фигура ее потускнела, зарябила, как вода, в которую кинули камень. Сквозняк прошелся по гостиной, заставив бойкими крыльями зашелестеть страницы журналов и газет на столике, а бусины амулетов, развешанных на старом лимонном дереве у камина, тревожно забренчать. Свечи потухли, и легкие струйки дыма от фитилей взвились в воздух, наполнив его запахом воска и душистых трав. Вирджиния Смок исчезла. — Что это значит? — тонким испуганным голосом спросил Майкл. — Почему я ее увидел?.. — Ты каким-то неизвестным образом совершил скачок в эволюции, — нервно отшутился Реджи, кинувшись к шкафу и принявшись перебирать корешки книг. — За нами придут? — Майкл завертел головой по сторонам, будто на него уже собирались напасть торшеры и мраморные статуи лесных нимф из оконных альковов. — Да, причем без приглашения. Очень невежливые гости, — Реджи достал с полки Темную книгу. — Боюсь, ста сорока двух заклинаний нам не хватит… Раз уж ты прозрел, будь добр, найди Донну. Она, наверное, прячется на чердаке. Нам понадобится любая помощь. — Хорошо, Реджи, — выдавил Майкл, опрометью бросившись к лестнице. Смок с приятным удивлением посмотрел ему вслед. — А где же «сэр»?.. — пробормотал он себе под нос, покачав головой. — Повышение так меняет людей! * * * Когда Юстас взбежал по ступеням крыльца, открыл дверь и ворвался в холл, у Реджи впервые за долгое время дрогнули руки в момент произнесения заклятья. Вегнер выглядел таким напряженным, таким уязвимым. Таким обеспокоенным. — Сто сорок два духа, поклявшиеся защищать этот дом… — забормотал Реджи, прикрыв глаза и подняв руки. — Черт подери, только не это, — прорычал Вегнер, очень быстро взяв себя в руки. — Черт подери, Смок!.. — Встаньте, оградив нас от опасности, — продолжил Реджи, повысив голос, — скройте от глаз духов и людей, встаньте стеной между миром и нашим последним оплотом… — Реджи открыл глаза, удовлетворенно отметив сменившиеся энергетические потоки. — Как-то так. Наверное. Давно не пользовался этим заклинанием. Вегнер его радость не разделял. Он повернулся, подергав дверную ручку. Удивленно отшатнулся, когда воздух у входа задрожал, будто помехи телевизионного вещания, и ручка испарилась, как ее и не было вовсе. — Что за чертовщина? — требовательно повернулся к Реджи Юстас. Нахмурился, раздраженно процедив: — Только не говори, что ты завлек меня сюда, чтобы… — Чтобы поболтать, да, — оборвал его Реджи, устало потерев переносицу. Сил на заклятия расходовалось немало, а ведь часть он уже щедро потратил, поддерживая сеанс связи с бабкой, когда просто хотел заглянуть одним глазом в астральное поле. — Как ты уже понял, вызов был ложным. Никакая опасность мне не грозит. — За мной приедут три полицейские машины, — предупредил Юстас. — Оу, ты так волновался за меня, что вытащил сюда целую гвардию? — не удержался от подколки Реджи. — Полиция тут не поможет. — Они приедут за мной, — язвительно поправил Юстас. — И тогда ты точно понесешь наказание за все, что сделал на этой неделе. — Если бы мне предложили выбор, я бы, конечно, предпочел, чтобы наказание происходило поближе к постели. Хоть какая-то практическая польза, ты же знаешь, меня не перевоспитать традиционными методами… — усмехнулся Реджи. — Смок… — Раздевайся… то есть, снимай верхнюю одежду. Ты тут надолго, и никто не приедет. — В каком смысле не приедет? — Майки у нас только учится, — произнес Реджи не без оттенка гордости в тоне, — но кое-что он умеет в совершенстве… Например, имитировать голоса тех, с кем он пересекся хотя бы раз в жизни. Во взгляде Вегнера промелькнула мрачная догадка. — Твой щенок от моего имени отдал приказ не ехать следом? — Ты по-прежнему схватываешь на лету, Юс, — улыбнулся Реджи, но тут же себя одернул, вернув на лицо более-менее невозмутимое выражение. Чем больше времени он контактировал с Вегнером, тем крепче отзывалось в нем неосознанное желание говорить и действовать по-старому. — Попрошу ваш телефон, капитан. Отвечать на звонки будет Майкл. — Иначе что? — кисло усмехнулся Юстас. Немного помедлив, он все же снял пальто, повесив на крючок, и закатал рукава рубашки — в доме от защитных заклинаний стало ощутимо жарче. — Превратишь меня в щетку для обуви? — Я бы обошелся без крайних мер. Вегнер приподнял брови, но достал телефон из кармана. Впрочем, когда Реджи протянул к нему руку, Юстас покачал головой. — Нет, Смок. Сначала объясни мне, зачем я здесь. В противном случае я без боя не дамся. Реджи скупо усмехнулся. Наверное, эта фирменная принципиальность Вегнера и вызывала такое уважение у бабки Вирджинии. — Мне запрещено появляться на местах преступлений и несчастных случаев, — сказал Реджи со вздохом, кивком пригласив Вегнера пройти за ним в гостиную. — Но сегодня мне волей-неволей придется этот запрет нарушить… опять. Потому что это произойдет здесь. Юстас сел в кресло напротив камина и подался всем корпусом вперед, тяжело опершись локтями о колени. Поднял взгляд и очень серьезно заглянул Реджи в глаза. — Ты собрался кого-то убить? — Бога ради, Юстас, конечно же нет! — воскликнул Реджи возмущенно. — Как тебе вообще в голову такое пришло? — Без понятия. Просто вдруг промелькнула глупая мысль. Знаю, что ты не убийца и не преступник, — пожал плечами Вегнер. Огонь отбрасывал на его лицо причудливые блики. — Но вся эта твоя… тайная жизнь. На лестнице раздались шаги, и спустился Майкл в сопровождении легко скатившейся по перилам Донны. Вегнер даже не взглянул в сторону Новака, поставившего стопку пыльных книг с чердака на журнальный столик. — Брось, ты всегда был в курсе моих дел, — сказал Реджи. Вегнер взглянул на него не без удивления. — Разве? — глухо отозвался он, — Я не понимал и половины того, что ты делал. Все твои мистические дела — темные дебри для меня. Я даже не могу сказать… — Юстас провел ладонью по волосам, — что верю в то, что видел собственными глазами. — Может, именно это тебя во мне привлекало? — Реджи не улыбнулся. Говорить о них в прошедшем времени оказалось куда больнее, чем представлять, что все могло обернуться иначе. — То, что ты никогда меня до конца не понимал. Вегнер никак на это не отозвался. Только произнес, резюмируя собственные соображения: — Учитывая достаточно четкую схему, которой руководствуется преступник, очередной «несчастный случай» произойдет сегодня — неоспоримый факт. Но почему именно здесь? — Нападали на дома медиумов. Исключительно. Этого полиция не знает, сам понимаешь, почему. Если старые переписи правы, то этот дом — седьмое гнездо западного ковена, — Реджи подавил желание развить разговор об отношениях. В конце концов, именно он когда-то решил, что им не по пути. Он разрушил все, когда Юстас замер в шаге от того, чтобы принять его. Горечь этой мысли слегка, но очень некстати, притупила трезвость его мышления. — Именно сюда враг нагрянет, чтобы выгнать меня из города. — Выгнать тебя из города? — повторил Юстас, словно пытаясь переварить услышанное и найти ему логичное объяснение. — Да, ведь я чертов наследник рода Смоков, — махнул рукой Реджи, откинувшись на спинку кресла. — Если дом медиума разрушить, точнее, причинить вред его сердцевине, то медиум потеряет большую часть своих духовных сил. И станет уязвимым к атакам духов. Юстас нахмурился. — Что это значит в практическом плане? — уточнил он. Вопрос немного приободрил Реджи — кажется, Вегнер решил не оспаривать и не искать рациональных объяснений всему, что слышал. Просто в этот конкретный момент поверить и принять. — Что если я немедленно не уберусь в этом случае из Сан-Франциско и не найду временное убежище у друзей ковена, я слечу с катушек, и меня запрут в психушку до конца моих дней, — скучливо отозвался Реджи. На самом деле, он чувствовал себя и вполовину не таким спокойным перед перспективой попасть в лапы злых раззадоренных духов. Уж врагов за долгие столетия род Смоков нажил немало. — Я окажусь заперт внутри собственного сознания, терзаемый невидимыми силами, и никто не будет в силах мне помочь. Вегнер помолчал с несколько секунд. — А что является сердцевиной дома? — спросил он, нахмурившись. — У всех по-разному, — пожал плечами Реджи. — Где-то это вещь. Фонтан в саду или книга на полке. Старинная шкатулка или торшер… — А у тебя в доме? — с нажимом спросил Юстас. — У меня в доме это я, — вздохнул Реджи. — Бабушка Вирджиния, видишь ли, решила не доверять судьбу дома своим дорогущим цацкам. — И ты говоришь, что не в опасности, — вздохнул Вегнер, поднявшись из кресла. Он обернулся на Майкла, копошившегося среди раскрытых книг, оглянулся по сторонам с той мрачной непоколебимой решимостью, которая подсказала — Юстас останется, и останется по своей воле. — Что будем делать? * * * Туман вокруг дома сгустился с наступлением сумерек и затопил Олд Эллей Стрит, будто сгущенное молоко, обосновавшись в корневищах деревьев и облизав фонарные столбы, тротуары и ровные ряды почтовых ящиков. Даже городские огни поблекли, не в силах разогнать мертвенный мрак, который притянуло сюда, к дому Вирджинии Смок, скопление духов и нематериальных сил. Вся улица затихла в тревожном ожидании. И плотно зашторенные окна соседских домов, как в предчувствии бури, оказались слепы и глухи к происходящему. Смертные всегда предпочитали отворачиваться от странного. Делали вид, что ничего необычного не происходит, когда сталкивались с вещами, заходившими за грань нормального. — Поговори с ним, — Донна опустилась на ковер возле Реджи, суетно тасовавшего карты Таро. Она закусила губу, оглянувшись на Вегнера. Тот присел на корточки у камина и ворочал дрова кочергой, заворожено глядя на огонь. — Ты ему нужен сейчас. — Только твоих советов мне сейчас не хватало, — негромко хмыкнул Реджи, мазнув по Донне быстрым взглядом. — А он нужен тебе, — упрямо надавила Донна, нахмурив рыжие брови. — Из твоей колоды выпала Смерть, Смок. Ты в большой опасности. Как ты можешь защитить сердце дома, если твое сердце не на месте? — Ты перечитала женских любовных романов, Кларк, — сказал Реджи холодно. И все же, ее слова отозвались смутным будоражащим чувством внутри грудной клетки. Незавершенности. Чувством, что он бросил нечто важное на полпути. Донна раздраженно зашипела, вскочила и отошла к Майклу на кухню, откуда вскоре раздались их приглушенные голоса — к облегчению Реджи. Новак старательно искал в книгах новые защитные заклинания, хотя, казалось, они давно уже переплюнули Пентагон по части безупречности охранной системы. Реджи взглянул на колоду, которая в этот раз оказалась бессильна. Карты, когда он их переворачивал, становились пустыми, будто судьба насмехалась над необратимостью бед, что над ним нависли. Реджи отложил колоду, поднялся и, пересилив трусливое желание присоединиться к Майклу и Донне на кухне, в безопасном вакууме разговоров о магии, подошел к Юстасу. — Девочка-призрак велела тебе? — спросил Вегнер, почувствовав его приближение. — Что? — удивился Реджи. — Я слышал, ты бормотал, — Юстас отложил кочергу, встал и отряхнул брюки от золы. Посмотрел Смоку в глаза с насмешкой. — Не сам же с собой, очевидно. — Она… — Реджи выдохнул, — невыносима. Да. Это она велела подойти. — Понятно, — глухо отозвался Юстас. Каминный свет мягко тронул его уставшее лицо. Реджи вдруг до одури сильно захотелось обнять Вегнера, привлечь к себе и пообещать, что все образуется. Что кошмары этой ночи закончатся, а вместе с ними волшебным образом растворятся и все недомолвки, все проблемы. Но именно это в нормальной жизни смертных всегда подводило Реджи — настоящие человеческие проблемы не решались заклинаниями и не выводились отварами. С ними приходилось бороться иначе. Способами, каким не учили ни Академия Вельзевула, ни ковен. — Зачем я здесь, Реджи? — вдруг спросил Юстас тихо. — Ты ведь сам сказал — полиция бессильна перед вмешательством духов. — Ты здесь не затем, чтобы помогать, — сглотнув ком в горле, произнес Реджи. Даже привычный шутливый тон теперь не спас бы его перед необходимостью озвучить ту правду, которая жила внутри независимо от его желаний. — Ты здесь ради собственной безопасности. Если… если бы с тобой что-то произошло, я бы себе не простил. Юстас горько усмехнулся. — Ты уже со мной произошел, Смок, — сказал он, отвернувшись. Слова эти тяжело легли Реджи на душу. — Прости, — он шагнул к Вегнеру и тронул его за плечо, напряженное и твердое. Невесомо огладил пальцами. — Прости, но даже если бы мне предложили вернуться назад в тот день… я все равно, пусть даже сам, не попав под колеса случайно, бросился бы под твою машину. Не отказался бы от предложения довезти меня до твоего дома и наложить швы. Все равно бы согласился остаться на чай. И все равно бы поцеловал, Юстас Вегнер. Реджи замолчал, почувствовав, как зашлось сердце в груди. Как живо и остро в нем отозвалось то притихшее на время, задавленное вовнутрь. Проснулось, не забытое, не задушенное. Смок вытащил из-под ворота футболки значок полиции Сан-Франциско на тонкой бечевке. Сжал, нагревшийся от соприкосновения с телом, между пальцев, показал обернувшемуся Вегнеру в свете каминного огня. — Ты все еще его носишь? — Юстас шумно выдохнул и невольно улыбнулся, медленно и с неверием покачав головой. — Сукин ты сын, ты все еще его носишь… И эта улыбка сказала куда больше его напускной холодности и того отчуждения, что он демонстрировал на людях. Юстас даже не пытался давить и забывать. Он все это время ждал и надеялся. Все это время. — Да, — Реджи проклял бы себя самой мощной порчей, что знал, если бы это хоть немного перебило ту боль, которая теперь щемила грудь. От осознания, что Юстас ждал его. Вместе со всеми тайнами, странностями и вещами, которых не понимал. — Да, ношу. Он спас тебя от пули, — Реджи провел пальцем по выпуклому следу от огнестрела прямо посередине значка, — тебе выдали новый, но этот спас тебя от пули. Я ему благодарен. — Реджи… — Ничего не говори, — попросил Смок сдавленно. — Я знаю, где облажался. Знаю, что слова вот так просто этого не исправят. Юстас покачал головой. — Не исправят, — согласился он глухо. — Но если с тобой сегодня что-то случится, я тоже не прощу этого себе. «У него сердце волка, — вспомнились Реджи ясно, как никогда, слова бабки Вирджинии. — Преданное, горячее. Он тебя выбрал, Реджинальд, не ты его. А когда волк, пусть это и безродная смертная дворняга… тебя выбирает, это на всю жизнь». Смок обхватил лицо Юстаса ладонями, заглянул в его широко распахнутые темные глаза. Наклонился, вдохнув его неповторимый запах — парфюма, пороха и полынной горечи. Юстас потянулся навстречу первым. Обхватил рукой его шею, прижал к себе, вовлекая в долгожданный долгий поцелуй. Крепкий, как должно. Простой, ни к чему не обязывающий. Это длилось всего несколько секунд, но Реджи успел почувствовать. Вкус особого колдовства в тепле соприкосновения их губ. Колдовства того сорта, что никогда не выходит по книгам, никогда не творится специально. — Пусть это останется здесь, — тихо сказал Юстас, отстранившись и отвернувшись. — В этом моменте. В этой гостиной. — Да, — улыбнулся Реджи, прикоснувшись украдкой к своим губам. * * * В полночь ветер усилился, и даже огонь в камине беспокойно взвился, хотя все окна Реджи еще днем, сопровождая последними защитными заговорами, плотно затворил. Они все собрались в холле, встав напротив двери. Майкл стянул авиационные очки на шею, позволив каштановым кудрям упасть на лицо. Донна жалась между ним и вставшим впереди Реджи, нервно перебирая складки струившегося по ногам платья в мелкий цветочек. Юстас выглядел спокойнее всех, сжимая в руке кочергу и один из амулетов, которые Смок раздал всем на удачу. «Хотя когда амулеты, зачарованные на мелкий успех, помогали в таких передрягах?» — подумал Смок отстраненно. — Никогда еще не чувствовал себя так глупо, — признался Вегнер негромко. Посмотрел на собственные руки, покрывшиеся мурашками. — И так… нервно. — Эта информация была лишней, — испуганно пискнула Донна и зажала уши руками, когда дверь дрогнула от первого удара. Жар прокатился по холлу волной, запек глаза и ноздри. Реджи смежил веки, потянулся мысленно к той силе, что металась вовне, ища бреши в защите. — Большой, — пробормотал Смок, ощупывая его через астральное поле, пробегаясь по костяным выступам и горячей слизи, которая капала из пасти зверя. Увидеть его в привычном смысле Реджи не смог, но ему хватило одного лишь легкого прикосновения через духовную изнанку мира, чтобы понять — им не одолеть его. Не вчетвером, отбиваясь заклинаниями, подручными средствами и собственным энтузиазмом. — Чертовски большой. «И он очень зол, что мы не упали на колени и не вручили ему ключ от дома». Сердце упало. Реджи в одно сокрушительное мгновение осознал, какому риску подверг их всех. Беззащитную Донну — букашку на пути духа во стократ сильнее ее. Недоучку Майкла, который лишь сегодня начал открывать в себе силы настоящего медиума и не прошел еще ни инициации, ни должного обучения. Юстаса. Смертного, которого хотел защитить, а не обречь на смерть. — Кто это? — спросила Донна жалобно, прижавшись к руке Смока. Прикосновение призрака отозвалось мелкой назойливой щекоткой в кончиках пальцев, заставило Реджи резко вернуться обратно в тело. — Кто там? Он не хотел, но выдал неосторожным взглядом свое смятение. Юстас сразу же это заметил, напрягшись. — Донна, — велел Реджи, приняв решение быстро, отмахнувшись от мыслей о последствиях, — быстро на чердак. Прячься. Майкл — защищай Темную книгу. Юс… защищай Майкла. — А ты? — спросила Донна и пронзительно закричала, когда зверь толкнулся в дверь сильнее, и импульс от его удара чуть не сшиб их всех с ног. — Быстро! — Реджи указал ей на лестницу. — Быстро, я сказал! Донна не стала спорить, юркнув сизой тенью вверх по ступеням. Майкл ринулся в гостиную, обмотав веревку амулета вокруг запястья. — Реджи, — Юстас вцепился в его руку, решительно покачал головой. — Я остаюсь. — Ты издеваешься? — Реджи толкнул его, закрыл телом, когда третий удар снес дверь с петель, и волна горячего воздуха окутала холл, сорвав с крючков куртки, зонты и шляпы. Реджи прижал Юстаса сильнее к себе в момент, когда все вокруг погрузилось в хаос вихря, и отпустил, толкнул сильнее в сторону, как только все стихло. — Юс, беги отсюда! Беги в дом! — Смок! — раскатистый рев забрался, кажется, в каждый уголок и каждую щель. Протек по воздуху раскаленным нечеловеческим звуком. Реджи обернулся, встретившись взглядом со взглядом зверя. Когда тот ступил когтистыми лапами на мраморный пол холла, казалось, сам фундамент задрожал, содрогнувшись под его телом. Двурогое безобразное чудовище в огне и сверкании тусклых желтых глаз над разверзнувшейся пастью. В окружении жара, от которого накалился весь воздух, и стало нечем дышать. — Вельзевул, — прошептал Реджи, машинально отступив на шаг. Он ощутил себя таким крошечным и ничтожным по сравнению с демоном. Таким слабым. «Кому еще достанет сил убрать ковен, лишив смертных последней преграды между ними и миром духов. Кому еще достанет силы наводнить город тьмой разрушения. Благодетель и отец пришел забрать свои дары». — Во плоти, — зверь ощерился, обнажив истекавшие слизью зубы, провел длинным шершавым языком по костяным деснам. — Смок. Последний из рода. Отдай мне сердце дома, и я сохраню тебе жизнь. Реджи поднял руки, и голос его прозвучал куда громче, чем он сам ожидал, подкрепленный гневом: — Сто сорок два духа, что поклялись защищать… Вельзевул сомкнул пасть, и свистящим гортанным звуком втянул в мощную грудь весь воздух вокруг. Реджи схватился за горло, скорчился от боли, которая парализовала внутренности. Ноги подкосились, и он упал на колени, вжался ладонями в раскаленный мрамор пола. Пространство закружилось на периферии зрения, заплясало тусклыми пятнами. Реджи увидел, как сполз по стене Юстас, как вздулись вены на его шее и лице, пока он царапал ногтями горло, из которого выкачали последние крохи воздуха. Грудь обожгло чувство страха. Боли при виде его страданий. — Как непредусмотрительно… — Вельзувул рассмеялся, и Реджи почувствовал, что вновь может дышать. Закашлялся, поднялся на шатающихся нетвердых ногах, держась за угол комода, вскинул полный ненависти взгляд на искаженную мерзкой ухмылкой пасть. — Наставлять против меня те силы, что я тебе преподнес в дар… Кто ты без них, Смок?.. Смертный, как и он. Вельзевул мотнул рогатой головой в сторону Юстаса, поднявшегося следом за Реджи, вскинувшего голову в непокорном, отчаянном жесте. — Упрямый, как все из твоего рода, — Вельзевул наступал, его когти скрипели и клацали об пол, отбивая монотонный ритм, а лапы заставляли дрожать все основание дома. Где-то на кухне летели вниз, разбиваясь вдребезги стаканы и тарелки. Стены вибрировали в такт словам Вельзевула. — Я передумал даровать тебе жизнь. Я хочу смотреть, как ты истекаешь кровью. Реджи положил дрожащую ладонь на грудь. Силы, те, к которым он так привык, что не замечал их мерно чадившего тепла под сердцем, схлынули, оставив его наедине с плотью и костями. Он стал смертным в мгновение, в одну ничтожную секунду. Вельзевул утробно расхохотался, увидев, как Реджи пытается шептать знакомые заклятья, как растерянно перебирает пальцами воздух, пытаясь чертить привычные символы. — У тебя больше нет сил, чтобы бороться со мной, — прорычал Вельзевул, наклонив к нему свою пасть. — Мальчишка. Он поднял лапу, когтями обхватив Реджи поперек грудной клетки, поднял легко, как тряпичную куклу, над полом. — Нет! — душераздирающий крик Юстаса прозвенел где-то на краю медленно гаснувшего сознания Смока. — Нет! Реджи почувствовал, как сжимаются когти Вельзувула, обнимая его мертвенной хваткой. Но все, о чем он мог думать, раскинувшись распятым в лапе зверя, так это о крике Юстаса, его искаженном страхом и болью лице. Слезах в его огромных карих глазах. И о его улыбке. Той, из их счастливых, хороших дней. Которая казалась такой невозможной при всей строгой и холодной натуре Вегнера. Такой же невозможной, как он сам. — У меня… — закашлявшись, из последних сил прохрипел Реджи, чувствуя горькую вязкую кровь на губах, — осталось еще кое-что… Вельзевул раздраженно зарычал, и с рыком этим лопнули все стекла в доме, забрызгав его внутренности острыми жалами осколков. Он сжал когтистую лапу, давя Реджи в мертвой последней хватке. — Нет! — заорал Юстас вне себя от ужаса. — Реджи! Вельзевул раскрыл клетку костей, чтобы продемонстрировать Вегнеру обезображенное тело Смока в качестве последней насмешки. Но Реджи все еще оставался цел. Слабо улыбался, почти потеряв сознание, почти соскользнув в манящую тихую бездну. Но оставался цел. — Смок! — заревел Вельзевул, швырнув его со злостью об пол. Удар, сила которого проломила бы кости быку, не оставил и царапины на Реджи. Тот поднялся на колени, ища опоры, вскинул голову, облизав кровь с губ. И тихо рассмеялся в лицо Вельзевула. — У меня… осталось… кое-что… — Реджи вынул из-под ворота изодранной, мокрой от крови и пота футболки значок полиции Сан-Франциско на тонкой бечевке. Сиявший, будто маяк посреди кромешной тьмы, дрожавший и гулко вибрировавший в его руке. Как неугомонное, жаждавшее жизни сердце, упрямо качавшее кровь. «Вкус особого колдовства, — подумал Реджи, без сил рухнув на пол, но продолжая сжимать жетон в ладони. — Колдовства того сорта, что никогда не выходит по книгам, никогда не творится специально». Вельзевул заревел, отворачивая голову от света, который бился сквозь сомкнутые пальцы Реджи и окутывал все пространство вокруг. Зверь попятился, слепо шаря когтями по стенам, обратно к двери, выползая неловкой тушей, обезображенной мукой нестерпимой боли, в густую темноту ночи. И когда Вельзевул почти скрылся за дверным проемом, прямо в один из его глаз влетела запущенная со всей силы, что была в Майкле Новаке, заговоренная пылом юного дарования кочерга. — Привет тебе от сто сорок третьего духа, поклявшегося защищать этот дом! — закричала Донна, резво бросившись к кочерге и вогнав ее глубже в звериный глаз. Страшный нечеловеческий стон стал последним, что Реджи услышал, прежде чем провалился в небытие. * * * — Ты сказал, что мне после нападения злых и страшных сил противопоказаны любые нагрузки, — заметил Реджи, нежными прикосновениями губ спустившись ниже по его плечу, скользнув мягко по ключице, и подразнив кончиком языка чувствительный сосок. Улыбнулся, услышав тихий горячий выдох и почувствовав, как к животу под одеялом прижался напрягшийся член Юстаса. — Пожалуйста. Никаких нагрузок. — Я не думаю, что имел в виду именно это… — пробормотал Юстас, посмотрев вниз. На кровать, разоренную их недавним пребыванием, далекий пол. — Заклятие левитации, серьезно? — Ну, мне хотелось чего-то необычного, — Реджи обхватил Юстаса одной рукой, поддерживая его в воздухе и заодно поглаживая по поджарой заднице, а другой скинул вниз одеяло. Без лишнего тряпья стало куда легче. — Смок! — возмутился Юстас. Забрался на него верхом, силясь не сорваться вслед за одеялом, обвил его талию ногами. — Да будь же проклята эта чертова люстра… Юстас раздраженно отмахнулся от хрустальных подвесок, застрявших в волосах. С укором посмотрел на Реджи, который заложил руки за голову и усмехнулся. — Осторожнее с проклятиями в этом доме, — Реджи погладил Юстаса по бедру, позволил себе наглость и немного поласкал, подбодренный расслабленным стоном Вегнера, его член, напрягшийся от тесного соприкосновения их тел в воздухе. — Они имеют свойство сбываться… — Если так, то ты у меня давно бы был под домашним арестом и… не совался… — Юстас запрокинул голову, плотнее обхватил его талию ногами и качнул бедрами, почувствовав приближение кульминации. Вцепился обеими руками в люстру, толкаясь в кулак Реджи с удвоенной силой. Смок закусил губу и осторожно сдвинул Юстаса ниже, чтобы проехаться его истекавшей смазкой головкой по собственному члену. Перед глазами легла темная пелена от острого, накрывшего с головой удовольствия, — куда… не просят!.. Реджи! Юстас кончил слишком быстро, но тут же надежнее уселся на бедрах Смока и обхватил его член рукой, быстрыми сильными движениями закончив дело. — Это лучшее, — объявил Реджи, обняв Юстаса и прижав к себе. Поцеловал его в покорно подставленные губы и мягко опустил их обратно на кровать, которая успела остыть, но оказалась очень кстати для разморенных оргазмом тел. — Я напишу свое руководство. Камасутру для медиумов. Потомки прославят мое имя. — Надейся, — фыркнул Юстас, положив голову ему на грудь. Они пролежали так совсем недолго, прежде чем на комоде в ворохе газет и выдранных из книг заклинаний листов затрезвонил будильник. Вегнер поморщился. — Работа, — сказал он с досадой, зарывшись лицом в подушку. — А призраки точно не умеют готовить завтраки?.. — Даже если бы умели, попробуй заставь Донну. Она назовет тебя гребаным сексистом… Ладно, поднимаемся. Мне надо Майкла подкинуть до академии, — добавил Реджи к списку дел. — И навестить Прескоттов. Проверить, как у них идут дела с восстановлением дома. Может, чем подсоблю. Подкину парочку заклинаний. — На тот случай, если эта бесовщина вернется? — уточнил Юстас, отстранившись от подушки. — Не думаю, что он вернется в ближайшее столетие, но, знаешь, паранойя спасла мою бабку от многих бед. А эта штука, — Реджи поднял с груди полицейский значок на тонкой бечевке. Обычный металлический жетон с выпуклым следом посередине и царапиной от когтя поперек. — Спасла тебя от огнестрельного ранения и меня от лап Вельзевула… Это просто термоядерная хрень. На месте любых темных сил я бы побоялся сунуться ко мне, пока я под защитой полиции Сан-Франциско.