Сломанные

Сломанная девочка. Сломанная пополам. Вторая половина умерла вместе с родной кровью. Кровью брата на руках вскоре повесившегося отца… Сломанный мальчик. С собственной кровью на руках живого отца. Комплиментарность неизбежна. Чёрное к белому, свет ко тьме. Драко шепчет издалёка «Ты боишься. Тебе одиноко. Так к чему эта глупая маска самовлюблённой стервы?» Он шепчет одними лишь бледными губами. Но она слышит, чувствует… И отвечает одним взглядом «Уж лучше, чем искать себе жертву, искать, искать на ком отыграться за свою боль. Сними маску хорошего мальчика, Малфой. Я знаю, что ты не такой» Безмолвный намёк-нападение продолжался днями, неделями. Как две половины ящика Пандоры, что при воссоединении неизбежно приведут к катастрофе. И всадники апокалипсиса с каждым днём были всё ближе. Малфой сломал первую печать у двери женской раздевалки. Блоссом богиней предстала перед его взором. И Драко почувствовал, как просыпается он — Голод. Голод этот новый, как всеобъемлющая пустота, зов который не унять. И он следует ему… Неоново-белоснежные пряди магнитом льются к огненно-кровавым бликам. И вот Малфой уже рядом с её домом, смотрит в распахнутое окно. Шерил любуется в зеркало, медленно проводит расчёской по красному золоту. Изгибы талии льются ниже, за кромку шелкового белья. Девушка смотрит спокойно, умиротворенно, словно с ней и не случилось всего этого дерьма. Словно она восстановила дом своей души после безумного пожара. Но Драко видел дальше этого напускного фасада. Видел за стеклянными глазами душу, расколотую пополам. Видел, потому что его душа была разбита вдребезги. Нет, он не потерял всю свою семью. Но его семья стала для него тюрьмой. Отметины от тяжёлой руки отца никогда не успевали заживать. И будь он проклят, если соврет, что не мечтает оказаться на её месте. В бессмысленных безобидных перепалках с шлюховатой мамашей. Следующей явилась Война. Он лишь неосторожно (нарочно) толкнул девушку у дверей школы. «Смотри под ноги, Малфой!» сорвалось с её губ каким-то претенциозным криком отчаяния. Но ненависть была подлинной, настоящей. Она разлилась кровавыми бликами по сердцу, оставаясь там навсегда. И блузка от Шанель, локоны цвета заката не спасут, не прикроют демонов, рвущихся из груди. А демонов этих пробудил он — проклятый богатенький мальчик, преследующий её в кошмарах. «Твоя мамаша до скольки клиентов принимает?» — эхом отдалось в безветренных коридорах. И время на секунду застыло. Ученики Ривердейл Хай подбирали с пола отвисшие челюсти. Как он посмел? Все знали, с кем знаются Малфои. Партнёрам Хирама Лоджа было позволено многое в этом проклятом городе. Но оскорблять королеву Блоссом не смел ещё никто. Звонкая пощечина с кровавым привкусом вишни пришлась ровно по идеально белоснежной щеке. Драко терпеливо проглотил унижение. Снова. Но ничего, скоро придет и его время… Третьей пришла Чума. Заболели оба. И мгновенно отравили свет вокруг себя непроглядной тьмой. Серебряные волосы золотого мальчика затерялись в коридорах школы, распуская слухи о самых невообразимых приключениях мисс Блоссом. А Шерил в это время подружилась с Вероникой. Лодж. Королевы ведут тонкую игру, уничтожая противника, пока он ликует от мнимой победы. И ровно в назначенный час на порог Торнхилла явился последний всадник. Развевая пепельно-бледные волосы сквозь окровавленные пальцы. — Ты одна? — тёмным шепотом глубокого отчаяния эхом в ночную бездну. — Господи, кто тебя так?! — крик застрял в ребрах, когда капли крови с его лица осколками упали на её порог. Шерил впервые видела его таким. Разбитым до основания. Морально и физически. — Ты… — в глубокой ночной тишине грянул чёрный гром. Драко шагнул в дом без разрешения. Её мокрые после душа волосы манили сладкой медью. Шерил задержала дыхание. Ящик Пандоры открылся. Последний всадник в её доме. Смерть завыла тихие песни о скором конце. — Это все ты, Блоссом! Маленькой сучке захотелось поиграть? — ярко-алая рука схватила рыжие локоны, когда девушку одним грубым движением впечатали в пол. — Сейчас мы с тобой поиграем. — Пожалуйста, Малфой! Нет… — её крики никто не услышит, золотую девочку никто не спасет. Пенелопа отвезла бабушку на лечение в Гриндейл. Как вовремя! — Тебе было интересно узнать о всех наших секретах. Так вот они, перед тобой, только открой глаза! Блоссом, открой глаза! — Торнхилл разрезал истошный крик его хозяйки, когда Драко ударил девушку головой о лестницу. По красному золоту с нежной кожи потекла алая капля крови. Никто не подпортит прекрасное личико королевы. И Малфой не станет портить, он сразу сожжёт его до тла. Чтобы Шерил знала, каково это — быть наследником в богатой семье. Он знал. И Джейсон знал. Так пусть холеная принцесса почувствует это на своей шкуре. Девушка не помнила, как они добрались до второго этажа. До коридора в её спальню. До её постели… Шерил лишь помнила ледяные руки проклятого наследника многомиллионной корпорации Слизерин-Корп в своих волосах, помнила этот чёрный взгляд, когда он грубо кидал её на кровать. Помнила вес его тела на себе… — Блоссом, посмотри на меня, тварь! — он с размаху хлестнул рукой по ровной щеке, рассекая фамильным кольцом полоску крови на нежной коже. И Шерил посмотрела. Она взглянула в темно-пепельные глаза, наполненные отчаянием, и вдруг на мгновение увидела в них отражение собственной боли. Шерил посмотрела вновь и заметила под воротом рубашки старые кровоподтёки. Она ошиблась. Драко был жертвой, а не монстром. И она своей глупой мстительной натурой сделала все только хуже. Удивительно, что мистер Малфой вообще не убил сына за то, что тот сорвал сделку с Лоджем. И смотря в наполненные черной безысходностью стеклянные глаза, Шерил поняла, что зря сказала Хираму, что Драко домогался Вероники. И расплачиваться теперь будет виновница грязных слухов. Своей же кровью. — Прости… — эхом прозвучало сквозь его ядовитый монолог ненависти. — Что ты сказала? — Драко вжал хрупкое тело в атласные простыни. Окровавленные руки сомкнулись вокруг нежной шеи. — Повтори! Крик застрял в горле под крепкими руками юного демона. Но видя, читая его насквозь, Шерил сквозь рвущиеся попытки сделать вдох, вновь прошептала одними губами: — Прости… Одинокая слеза скатилась по щеке юноши, падая на огненные пряди у его рук, заливаясь в полоску чёрно-угольного чокера на её шее. — Сучка Блоссом… Это ты во всем виновата… — тяжёлое тело демона уставшей жертвой упало рядом на кровать. Драко отвернулся прочь и тихо заплакал. — Малфой?.. — воздух залил её лёгкие волной облегчения. Хотя в глубине души Шерил знала, что он на такое не способен… — Даже девку не могу взять силой. Я — не он… И никогда им не буду, — влажные следы его боли разбавили засохшую кровь на пальцах. Эти раны никогда не заживут. И выместить свою боль он тоже ни на ком не может… Не способен. Драко способен лишь плакать, как маленький мальчик, — Я — не он, и никогда им не буду… Слова отчаяния осели разводами крови на её простынях. Шерил тихо встала и вышла из комнаты. Малфой молча проводил её взглядом. Тень ушедшей от него матери явилась в лике скрывшийся в дверях нимфы. Все прекрасные создания рано или поздно уходят от него. Шерил вовсе не была идеальной. Но поняла его на каком-то необьяснимом глубинном уровне. Вернулась девушка с парой невидимых пластырей на лице, аптечкой и стаканом ромашки в руках. — Знаешь, я бы на твоём месте сбежала… — Шерил осторожно присела на край кровати и мягко взяла его руку, прикладывая вату с антисептиком к белоснежной коже. — Ау! — Драко отдернул руку, но от чего-то тут же засмеялся, и протянул уже обе кисти к святой душе. Другая на её месте заперла его в комнате и позвонила бы копам. — Ты права… Но я не могу, на мне большая ответственность. — Боишься лишиться наследства? — Блоссом тихо усмехнулась, вновь чувствуя знакомый лёд под пальцами. Почему ты всегда такой холодный, мальчик? — Этот чёртов Слизерин-Корп мне уже поперек горла… — Драко замер на мгновение, пытаясь не скалиться от саднящих ран. Отцовская рука напоминала о себе даже сквозь километры. — Но..? — девушка украдкой заметила, как его слезы высыхают. Может все не так уж плохо. — Но он найдет и убьет меня, — все куда хуже. Парень устало посмотрел в пустоту, уставшие слезы осели на дне его тёмного смирения с неизбежностью вечного мрака, вечной боли. — Только если ты не убьешь его первым. Драко думал, что ему послышалось. Что его тёмные фантазии прорываются в реальность. Но она правда это сказала. Шерил отложила медицинские принадлежности и, не говоря ни слова, протянула руки к его рубашке. Пуговицы поддались её нежным пальцам ещё до того, как Малфой успел что-либо сказать. — Если ты не возьмёшь ситуацию в свои руки… — клубничная ткань её кофты оказалась подле кровати, когда девушка разделась и легла рядом. — Пришло время начать играть по своим правилам, — намёк был слишком откровенен, чтобы избегать его. Драко приподнялся на постели и склонился над девушкой. Девушкой, которую мгновение назад он готов был задушить. Но которая сейчас по абсолютно необъяснимой причине хотела спасти его душу. Шерил первая запустила руку в белоснежные волосы спутанные в следах крови и втянула его в долгий поцелуй. Её прикосновения отдавались болью по свежим ранам, но Драко было все равно. Клубничный вкус её блеска разливался во рту предвестием новой надежды. Они прогнали последнего всадника, нагло сбегая от грядущего конца. Неизбежная смерть на мгновение явилась спасением. Ночь растянулась в сладкую вечность. Поцелуи Драко со вкусом выбеленной тьмы, отполированной её рукой помощи. Ласки Шерил с ароматом кровавой вишни, что он вкусил сегодня как последнюю трапезу перед концом света. Сегодня они забудутся в объятиях друг друга. Торнхилл затопят возбужденные стоны Блоссом и его крики благодарности и отчаяния одновременно. Сегодня они разделят эту болезненную страсть во спасение… А завтра... даже не заговорят друг с другом. Шерил не посмотрит в коварные пепельные глаза, а Драко пройдет мимо красного золота, потупив взор. Через неделю Блоссом окажется с Бетти в трейлером парке, где живут Змеи, и встретит там прекрасную нимфу с волосами цвета нежного заката, что подарит ей истинную надежду. А Драко встретит в баре странного паренька со шрамом на лбу, и тот предложит ему вместе укатить в путешествие по штатам… Шерил поняла его боль. Драко насквозь увидел её светлую душу за ширмой льда… Они помогли друг другу сделать первый шаг в неизвестность. Предстали друг для друга кровавым отражением. И в ужасе осознания отошли прочь от чёрного зеркала. Открыли взор реальности и разошлись по разные стороны нити судьбы. Ведь сломанные спасти друга друга не могут. Они могут лишь напомнить друг другу, что от боли внутри никуда не убежишь…