Ложка мёда в бочке с дёгтем

Четверги не заканчивались хорошо. Артём не знал, как так получалось, но факт имел место быть: последние три месяца хвастались одним днем в неделе, в конце которого хотелось вешаться с особым рвением. К тому, что всё пойдет прахом еще в обед, Артём готов не был, а потому здоровски подавился гречкой, сидя в крохотном закутке магазина, где работники быстро обедали по очереди. Леонид, вперивший руки в знатные бока и нависший над ним двухметровой тенью с невыносимым желанием устроить сцену, испортил ему настроение всего за одну фразу. — Лёнь, ты совсем крышей поехал, — откашлявшись, просипел Артем. — Какая измена? — Дураком-то не прикидывайся! — зашипел в ответ коллега. — Ирка меня отшила, потому что взаимно любит тебя! — Слушай, это попросту невозможно, — заспорил Артем, возвращаясь к еде. — Она не может любить меня. За шкаф заглянул третий работник магазина — Алексей — с улыбкой от уха до уха и заголосил, простирая к ним худощавые, как и всё его тело, руки: — Да я люблю тебя! Повисла неловкая тишина. Алексей стушевался и прочистил горло. — А, вы тут не шутите, — пробормотал он. — Пардон! — И улизнул. — Лёнь, она тебе наврала, — вернулся к разговору Артём и потупил взгляд, с особым усердием сгребая кашу в контейнере. — Не знаю, что там у нее, а я её не люблю. Она даже не в моем вкусе. — В самом деле? — нахмурился Леонид и выпрямился, складывая руки на груди. — А я как-то не припомню, чтобы ты с нами когда-нибудь обсуждал баб. Кто в твоём вкусе? «Парни», — угрюмо подумал Артём, прикрыв глаза. Он сунул в рот ложку каши, давая себе минутку на размышления, и, проглотив, ответил: — Так сразу и не скажешь. Но не Ира точно. — Почему нет? — всё ещё враждебно спросил Леонид. У Артёма вспотели ладони. — Сиськи слишком большие, — ответил он. Леонид фыркнул. — Там же всего лишь двойка! Даже тискать особо нечего, а тебе много? Артём пожал плечами, не глядя на сотрудника. — Ну, знаешь, — он прочистил горло, лихорадочно стараясь придумать ответ, — когда женщина сверху, они мотаются во все стороны... Не очень эстетично. — При втором — и во все стороны? — недоверчиво спросил Леонид. — Ага. — Ты серьезно? — Абсолютно. А что? — Да как бы... Никогда такого не видел. — И тебе крупно повезло, — произнес Артём, мысленно причитая: «Чёртчёртчёрт». Он поморщился. — Кажется, я тогда получил психологическую травму. — Она, наверное, была офигительно страстной, — принялся рассуждать Леонид. — Чересчур даже, — кивнул Артём и попытался соскочить с темы: — Так что никакого второго размера. Нет уж. Леонид хлопнул его по плечу, заставив покачнуться и вспомнить о разнице в их весовой категории. — Ладно, дружище, извини. Бес попутал, сам понимаешь, Ирка же... Она такая классная! У меня от неё просто башню сносит, а как она в постели... Дальше Артём кивал, бросал односложное «угу», вставлял с улыбкой «понимаю» и украдкой выдыхал с облегчением: пронесло. — Но это всё же печально, — покачал головой Леонид, стоя за кассой рядом с Артёмом и почесывая лысую макушку. — У тебя кто-нибудь был после той барышни с безумными сиськами? Артём, уже подумавший, что тема закрыта, замер. Ему совершенно точно не хотелось врать о своей личной жизни ещё больше, но он уже назвался груздем, а потому поднял ладонь и покачал ею, как бы показывая: «Ну, не особенно». Леонида это не устроило, а наоборот, взбодрило. — Это надо исправить, — сказал он и потёр руки. — У тебя же завтра выходной? — По графику — да, — кивнул Артём и напрягся. — А что? — Значит, завалимся в клуб, подцепишь кого-нибудь менее... габаритного. — Леонид подтолкнул его локтем в бок. — Как тебе идея? — Не знаю, Лёнь, мне надо подумать. — Ну думай до завтрашнего вечера, я тебя не тороплю. Артём было выдохнул, подумав, что худшее он точно пережил, но вечер огрел его по выдержке маминым упорством, решившим пробудиться именно в тот момент, когда настало время чаепития. Подавившись горячим напитком, ощущая, как язык теряет чувствительность, Артем с грохотом отставил кружку и закашлялся под причитания матери о том, что нужно быть осторожнее. Отец, спрятавшийся за газетой, выглянул на секунду и проворчал: — Он и так осторожнее некуда, Лиля. Такими темпами мы с тобой внуков не увидим ещё лет двадцать. Мать вздохнула, с упреком посмотрела на Артёма и сложила руки на столе. — Сынок, — мягко начала она во второй раз, — ты, конечно, молодой ещё, но это же самое время, чтобы детишек воспитывать. Неужто у тебя нет на примете хорошей девочки, которая тебе нравится? Ты точно от нас никого не прячешь? — Мам, — просипел Артём и прочистил горло, морщась от раздражения. — Нет у меня никого, а детей мне ещё рано заводить. Я только на работу устроился, сам на ноги не встал, чтобы других поднимать. — Так мы поможем, если что, — увещевала мать. — Если твоя девочка забеременеет — пусть рожает, а мы воспитаем. — Да какая девочка?.. — вздохнул Артём, помешивая чай и криво улыбаясь. — Мам, девушка. Староват я для девочек, меня за такое посадят. Мать шлёпнула его полотенцем и покачала головой. — Ох и шутки у тебя, Артём! Артём в ответ пожал плечами и вернулся к чаю. Чёртов четверг добивал его с уверенностью слона и потрошил, вороша мысли, заставляя возвращаться к раздумиям, отодвигаемым каждую неделю. Может, и вправду стоило завести девушку — хотя бы для отвода глаз — и дышать свободнее? Раньше врать окружающим получалось легче, но адский круг, совершаемый знакомыми каждую неделю, теперь давил сильнее, а Артём сам не был каменным. Ему уже порядком надоел этот цирк. Терять семью, признаваясь в своей ориентации, не хотелось, получать по зубам от друзей и знакомых — тем более, подвергать себя опасности в их глухомани желания не возникало, хотя Артём уже начинал чувствовать себя самоубийцей, которому впору было лезть в петлю. Однако он уже в неё залез. Оставалось только сделать шаг с табуретки. «Во сколько и где завтра встречаемся?» — написал Артём Леониду поздним вечером, лежа в постели. Шагать ему всё же пока не хотелось. Даже когда он собирался в клуб и видел в ясных серых глазах матери надежду. И когда стоял на холоде ноября у входа в клуб и слушал нескончаемый трёп Леонида. Даже в полутёмном зале с грохочущей музыкой и неожиданно людным танцполом. Но выдержка затрещала по швам, когда к Артёму подкатила невысокая худая блондинка с обворожительной улыбкой, с небольшой грудью, в платье с открытой спиной. Артём улыбнулся в ответ и заказал им выпить. Алкоголя, пожалуй, оказалось довольно-таки много по меркам самого Артёма, который, глядя на Лизу, уже начинал думать, что, возможно, у него что-то и получится. С упорством, достойным уважения, он вбил себе в голову эту мысль, пока они ехали на такси к ней, поднимались в лифте на пятый этаж и заходили в квартиру. И тут-то план развалился. Лиза, чуть покачиваясь от выпитого, вся такая мягкая и податливая в руках Артёма, коснулась его губ своими прямо в прихожей, едва скинув пальто, но ещё не разувшись. Артём, только успевший снять куртку, очень крепко зажмурился, пытаясь прочувствовать, поймать искру, отвечая на ласку, но всё, что он чувствовал — вкус пластика от блеска для губ, текилы и безразличие, граничащее с отвращением. Нахмурившись, он скользнул ладонями по открытой спине — теплой и твердой от крепких мышц — и легко сжал маленькую круглую задницу, видимо, зарабатывая себе очков, потому что Лиза потянулась выше, прильнула к нему грудью, не скрытую бюстгальтером, давая ощутить мягкость первого размера, и обняла тонкими руками за шею, углубляя поцелуй. У Артёма внутри ничего не колыхнулось, кроме желания отстраниться, когда между его губ скользнул кончик чужого языка. Лиза тёрлась об него и так, и эдак, висла, обнимая за шею, и переступала с ноги на ногу, покачивая бедрами, и, может быть, кто-нибудь на месте Артёма был бы счастлив от такого внимания, но его немного подташнивало. У него даже не стоял. И не собирался. В конце концов Артём не выдержал. Он мягко отстранил Лизу и смущённо улыбнулся в ответ на недоуменный взгляд. — Прости, кажется, я слишком много выпил, — соврал Артём. Лиза облизнула губы, нахмурилась и вдруг резко выдохнула, роняя голову. — Ты меня динамишь? — спросила она. — Потому что я такая, да? Артём моргнул, не понимая, что происходит, а Лиза вырвалась из его рук и отступила. — Я страшная, да? — громче спросила она. — Что со мной не так, раз все парни от меня шарахаются, как от чумной? Сиськи мне, что ли, вставить? Рожу перетянуть? Что во мне не так, а?! Лиза бросила в Артёма его же курткой и выставила его из квартиры, затем с грохотом захлопнула дверь, и у Артёма сжалось сердце от горьких рыданий за спиной. Лицо вспыхнуло от стыда, внутри стало еще гаже, чем было до всего спектакля. Артём набросил на плечи куртку, нажал кнопку вызова лифта и вытер рот ладонью. Он тысячу раз пожалел о своем поступке и выдохнул с облегчением, когда на его этаже остановилась кабина. Однако спустя секунду Артём встретился взглядом с высоким мужчиной, чей разворот плеч приковывал взгляд не меньше узких бедер, плотно обтянутых чёрными джинсами, в поясе которых блестел крупной пряжкой кожаный ремень. Артём посмотрел выше, и то ли в нём на самом деле болталось слишком много текилы, то ли он попросту сошёл с ума, но за такое внимание он имел все шансы получить по зубам от симпатичного, поджимающего сухие губы мужчины явно старше него, гладко выбритого, с убранными назад черными волосами, контрастирующими со смуглой кожей угловатого лица и прямого носа, с глубоко посаженными глазами сине-зелёного цвета, смотрящими с нечитаемым выражением. Створки попытались сомкнуться, но незнакомец не дал им, протянув руку. Артём, кажется, покраснел еще сильнее, вошёл в кабину и прочистил горло. — Спасибо, — кивнул он и отвернулся, встал лицом к выходу. — Не за что, — произнёс незнакомец. От тембра его рычащего голоса Артём поплыл, кажется, сильнее, чем в тот раз, когда подростком смотрел «Грязные танцы». Между тем, незнакомец не стал молчать долго, спустя паузу спросив: — Вы мой новый сосед? — Нет, — покачал головой Артём, смущенно улыбаясь, и обернулся. — Я... был в гостях. — Вот оно что. — Незнакомец не унимался. — Можно узнать ваше имя? — Артём. — Константин. Пожимая руку Константину, Артём полыхал внутри так, что боялся выдать себя каким-то жестом, лишним вдохом. Мужчина же словно бы чувствовал его состояние, крепче сжимая ладонь и держа её дольше положенного. Артём задержал дыхание, когда Константин поднял левую руку, и затрепетал, стоило тому потереть мочку уха, глядя прямо в глаза, уверенно и без капли страха или смущения, как будто уже зная, что будет дальше. Словно в трансе, Артём повторил его жест и глубоко вдохнул. — Можно ещё один вопрос? — тише спросил Константин. Артём кивнул. — Что вы делаете сегодня вечером? — Зависит от того, что вы предложите. — Поход в бар, — уверенно предложил Константин, а затем голос его стал ниже, интимнее. — Или мы можем подняться ко мне и посмотреть кино. Лифт остановился на первом этаже. Створки разошлись в стороны. — Думаю, пункт с выпивкой я уже прошёл, — сказал Артём и облизнул губы. — Надеюсь, у вас найдётся боевик с юмором? Константин улыбнулся уголком рта. — Для вас найдётся. Он потянул руку к панели с кнопками и, не разрывая зрительного контакта, нажал нужную. Створки лифта закрылись, кабина двинулась вверх. Вечер заиграл новыми красками. Чёртова пятница искупила все четверги.