***
На следующее утро Грандмастер проснулся с острым ощущением, что в жизни пора что-то менять. У него раскалывалась голова, а роскошь подпорченной Тором и его дружками резиденции раздражающе пестрила перед глазами. Грандмастер пил воду из витражного стакана и выстукивал пальцами на столешнице нехитрый мотивчик. – Топаз! – позвал он, – Топаз, какие чемпионы у нас остались? – Человек-свинья, клинтарский симбиот, Гора, Лягушачий глаз и еще парочка дохляков, – с готовностью отчиталась она. Грандмастер вздохнул. – Да, – продолжила Топаз, – негусто. И на звание главного чемпиона никто из них не тянет. Более того, интерес народа к битве чемпионов поугас после… – Ну да, ну да, – нетерпеливо перебил Грандмастер, – мне и самому уже ужас как это все надоело. Я сегодня проснулся с мыслью о революции! Грандмастер вскочил из-за игорного стола и быстрыми шагами подошел к огромному окну-иллюминатору, занимавшему полстены. – Революция только что завершилась, – невозмутимо констатировала Топаз. – Да не о такой революции, – Грандмастер сердито всплеснул руками, вглядываясь в пейзаж за окном, – я же о культурной, культурной революции! Революции умов! За окном на пестрых улицах кипела шумная мелочная жизнь. Пестрые маски, не отошедшие еще от буйной атмосферы праздника, торговались за трехголовые рыбины и подгнившие грибы у лотков на рынке, спешили по делам. Вдали возвышались горы разнородного мусора. Мусор разлагался, и на его фоне разлагались и жители Сакаара, маленькие фигурки, кажущиеся потерянными в калейдоскопе красок забытой богами планетки на краю Вселенной. – Что-то не вижу на Сакааре умов. Грандмастер картинно развернулся к Топаз и воздел указательный палец к застекленным небесам, на которых застыло красное солнце. – Нельзя быть такой… такой… – Честной? – Да нет же! Такой категоричной, ах, да. Нужно работать с тем, что имеешь. Нужно образовывать население! – На Сакааре три тысячи языков. Составить единую образовательную программу… Грандмастер разочарованно поджал губы и покачал головой. – Образование – полный отстой. Мы пойдем другим путем. Мы заговорим с народом на языке, м-м-м… на языке… Искусства! Искусство понятно всем.***
Грандмастер на секунду-другую отвлекся от книги по истории Земли (а именно Землю он выбрал как пример планеты, на которой долгие годы удавалось относительно успешно сосуществовать разным расам) и приоткрыл рот, чтобы симпатичная гуманоидная наложница положила туда что-то наподобие ксандарского винограда. – Я буду вроде как, ну, просвещенный монарх, понимаешь? – Грандмастер покровительственно погладил девушку по руке, – Я стану примером для своих… своих… – Рабов, – наложница влюбленно хлопнула зелеными ресницами. – Нет! – Грандмастер расстроенно приподнял брови, – Нет, ну почему сразу это слово, зачем так?.. Топаз! Топаз, уведи ее и… и объясни ей, что на Сакааре уже много, много лет демократия, да! – Чуть что, сразу Топаз, – проворчала женщина, подталкивая девушку к выходу плавильным жезлом. Та продолжала непонимающе моргать. В коридоре девушка осознала свое положение и пронзительно завизжала, так, что у Грандмастера заложило уши. – О чем я говорил, душа моя?.. – он скорбно опустил уголки губ, обращаясь к оставшейся девушке. – Ах, да. Меня никто, никто не понимает! Я та сила, которая вечно хочет… хочет… – Хочет зла, но совершает б-благо… – неуверенно сказала землянка, – Гете, «Фауст»… Грандмастер схватился за голову и сценически закатил глаза. – Я?! Хочу зла?! Нет, ну это форменное, ах, безобразие, это же просто… ни в какие ворота!.. Уходи, уходите все! Все!***
– Мне нужно сменить имидж, я решил, – Грандмастер пребывал в раздумьях с самого обеда, а уже вечерело, – всем приелся мой внешний вид, а это проблема, ах, да, народ любит разнообразие! Хлеб и зрелища, а что же может быть лучшим зрелищем, чем… я сам… – Кстати о хлебе, – Топаз закашлялась в сжатый кулак, – поставки с системы Центавра прекратились. Центавр говорит, возобновит поставки, когда вы начнете ответственно подходить к делу и выполнять свои обязательства перед ними. – Ну что ты опять заладила, Центавр то, да Центавр это, – Грандмастер пренебрежительно помахал рукой с голубыми ногтями, – что вообще значит, эм, ответственно подходить к делу? Ведь я же им всегда, м-м, отвечаю, всегда готов к этому… ну, этому! К диалогу! А еду мы можем ввозить из Зад...берга… Я читал об их кухне… – Это диаметрально противоположный конец вселенной. Грандмастер проигнорировал ремарку Топаз и потянулся за следующим тайлом. В «Каркассон» они играли уже второй час. – Ну вот, прямая дорога. Все из-за тебя. – Вы можете продолжить свою магистраль, если поставите тайл вот сюда или сю… Грандмастер возмущенно хлопнул рукой по столу. – Я вижу! Я сам все прекрасно вижу, Топаз! Вот зачем ты подсказываешь, ты что, хочешь надо мной самоутвердиться?!. Я же, ну, Грандмастер! Я лучше всех иг… – Или сюда. Грандмастер вздохнул, покачал головой и поставил тайл в подсказанное место. – И все-таки нужно сменить имидж, Топаз, это очень, очень важно…***
– Доброй ночи, дорогие мои обитатели Сакаара. Чудесная, чудесная ночь, не правда ли? – гигантская голограмма Грандмастера гротескно возвышалась над огнями ночного города. – Как я вам в красном? «Когда же это кончится», – подумал сакаарский обыватель, обреченно глядя в ночное небо. – Как считаете, синий мне к лицу? Оставить свой голос вы можете в любом игорном заведении Сакаара, ваш голос несказанно важен для всех нас и для меня лично… Как вам зеленый? Сакаарский обыватель плюнул, залихватски выругался и опрокинул в себя еще полбутылки чего-то горячего и алкогольного. – Топаз, я разочарован в своем, своем… электорате… – Электорат – это люди, которые принимают участие в выборах правителя, – сдержанно напомнила Топаз. Грандмастер скривил разрисованное зелеными полосами лицо. – Твои намеки мне совершенно непонятны, Топаз... Я разочарован. У народа Сакаара совершенно, ну совершенно закостенели умы! – Я тоже голосовала за изначальный вариант, – женщина протянула раздосадованному правителю влажную салфетку. – Ах, Топаз, в тебе я и не сомневался!..***
Следующий день Грандмастер решил провести на улицах Сакаара. – Я должен учиться у простого народа, быть к нему ближе, чем, м-м-м, чем кто-либо другой, – рассуждал он, пока Топаз собирала дорожную сумку, – народ – лучший учитель, в конце концов, я же для него и… стараюсь… что это ты кладешь туда? – Ланчбокс. В ресторанах подают всякую падаль. – Нет, нет, вот это… зачем… – Презервативы? Они нужны чтобы… – Ладно, ладно, – Грандмастер смущенно замахал руками, – пора выдвигаться. Давай. Топаз непонимающе уставилась на него. – Что – давай? – Вези меня, что же еще! – он возмущенно приподнял бровь. Кресло было предназначено для передвижения по резиденции. Когда Топаз сообщила Грандмастеру об этом, он выглядел оскорбленным в лучших чувствах. – Ты что, предлагаешь мне…. передвигаться… пешком?! – На своих двоих. Как все ваши подданные. Грандмастер только вздохнул, глубже погружаясь в уютное кресло. – Сограждане, Топаз. Сограждане.***
В тайне от всех, в редкие моменты, когда Топаз оставалась одна, она очень любила слушать инопланетную музыку. Грандмастер этого понять не мог, да и не интересовался ее жизнью. Поэтому, когда удавалось уложить его спать в компании очаровательной наложницы, наложника или и того, и другого, она предавалась своему любимому занятию – включала музыку на полную громкость и наслаждалась звучанием непонятных слов и переливов чуждых уху интонаций. В последнее время Топаз увлеклась земным рэпом. На плоском экране планшета лысый горбоносый человек на смешном языке спорил с другим, более молодым землянином, которого бог не обделил волосами. Было похоже, что эти двое ругаются. Топаз не понимала ни слова, но в глубине души поддерживала лысого. Но сегодня проследить за исходом поединка ей не удалось. – Это оно, Топаз! – Грандмастер восторженно захлопал в ладоши, отрывая женщину от просмотра. – Это то самое, то, что нужно! Культурный феномен, доступный массам! Как это, ну, действо, как оно называется?! – Рэп, – обреченно вздохнула Топаз, поворачиваясь к властителю всего Сакаара. Он стоял в дверном проеме в шелковом ночном халате, окрыленный и вдохновленный. «Сам пришел, ты подумай», – почти умилилась она. – «Надо запирать дверь».***
Голограмма гигантически нависала над городом, жестикулируя наманикюренными руками. – Йоу-йоу-йоу, сакаарцы! – Грандмастер счастливым голосом возвестил начало новой эры. – Это месье… месье… Фоновый шум заставил сакаарского обывателя нервно съежиться. Это Топаз подсказывала Грандмастеру его новое имя. – Эмси Грандмастер Бит с вами, Сакаар, и я рад вас, душеньки мои, приветствовать на первом, самом первом в истории нашей с вами планеты рэп-баттле! И сегодня на этой сцене мы увидим баттл двух начинающих месье… Лягушачий глаз и месье Клинтар, пошумим, дамы и господа! А то, что произошло дальше, Сакаар, – к счастью или к сожалению, – запомнил на долгие годы. Голограмма, предоставив народу возможность пошуметь, откланялась и заявила: – Из безграничного уважения к нашим… первооткрывателям? Первопроходцам? Я выступлю для вас сам… Итак, дорогие друзья, месье Грандмастер Бит… – Грандмастер лучезарно улыбнулся, прежде чем подвергнуть невольных слушателей этой пытке. – Страх, он выходит в город, все в его руках…***
Страх, он выходит в город, Всё в его руках! Крах его врагам неизбежен, Но с тобой, красотка, он будет ласков и нежен! Жизнь на улицах как в котле кипит, Когда свой рэп читает месье Грандмастер Бит, Грандмастер Бит...