Потомок

      Мне было два года, когда в наш дом пришло зло. Азазель, если быть более точным. Эта тварь явилась, чтобы отметить моего младшего брата, Сэмми, подходящим для своих планов. Я практически ничего не помню из тех ранних лет своей жизни, но я отлично запомнил ту злополучную ночь.       Детская, где спал Сэм, была полностью объята огнем. Сам Сэмми громко ревел, а отец был бледен, как покойник. Я очень испугался: крики матери звучали надрывно и слишком звонко, поэтому всю дорогу от второй детской до комнаты Сэма держался за руку Дина, который пусть и был старше меня всего на два года, но тогда казался мне героем и спасителем.       Я помню, как отпустил руку Дина, замерев позади него, и уставился на потолок, не до конца понимая, что вижу. В отличии от меня Дин смотрел на отца, который всунул ему в руки укутанного в детское одеяльце Сэма. Наверное именно поэтому картина горящей мамы не врезалась в его память так отчётливо, как это произошло со мной. Вместо того, чтобы смотреть вверх, Дин, схватив в охапку Сэмми, потянул меня за собой на первый этаж. Та ужасная ночь осталась в моей памяти самым ярким воспоминанием из раннего детства.       Не знаю точно, как отцу пришла в голову идея стать охотником. Может быть он наткнулся на кого-то из этой дружной братии, может ещё что-то, но факт оставался фактом — отец всерьез пристрастился к уничтожению нежити и прочих монстров, что таятся в тенях. Даже стал называть это «семейным делом». Он учил Дина по какому-то странному курсу молодого бойца. Твердил, что тот должен защищать своих младших братьев. Дин относился к заданию отца очень ответственно. На мне же был Сэмми и слежка за порядком в нашей семье.       Может дело было в моих кошмарах? Я каждую ночь просыпался с криками, видя во снах горящую маму. Но, изредка, отец всё же снисходил и показывал мне, как обращаться с оружием или обучал некоторым приемам по самозащите. Я всегда жадно впитывал эти скупые уроки. Пусть смерть мамы со временем и притупилась в моем детском сознании, я не хотел быть слабым. Не хотел, чтобы кто-нибудь из моей семьи повторил её участь. Поэтому я попросил Дина тайком заниматься вместе. Мы повторяли круг упражнений, направленных на физическое развитие. Так же брат пересказывал мне уроки отца. Сэмми обычно сидел рядом с нами в детском кресле и с восторгом тряс в воздухе деталями от пистолета. К тому времени, когда отец сам впервые доверил мне пистолет, Сэму успело исполниться три года. Мне же было уже целых пять лет. В то время я чувствовал себя взрослым и самостоятельным.        Отец часто уходил на охоту, оставляя нас троих одних в мотеле или у знакомых охотников. Чаще всего всех вместе, но иногда случались накладки. Как и все дети, мы болели. Тот случай тоже не отличался оригинальностью, но Дин и Сэм уже почти выздоровели, а вот меня самого только накрыла температура и отец принял судьбоносное решение оставить меня у своего знакомого охотника и его жены, а сам подхватил Дина с Сэмом и поехал проверять новую зацепку по делу смерти мамы. Когда я отошел от скачка температуры они были уже далеко.       Помню, я тогда решил, что отец меня бросил, но знакомый отца и его жена успокоили меня. А уже вечером следующего дня их не стало. Убивая вервольфов всегда убеждайтесь, что уничтожили всю стаю, иначе выжившие волки придут мстить. Знакомого отца разорвали прямо на пороге, но его жена успела спрятать меня за шкаф в полость между стенами, где они прятали оружие. Маленький ребенок прекрасно там поместился. Скрытый запахом пороха, я уцелел.       Позже, в наступившей тишине, я ждал отца, но он не вернулся. Когда меня нашли полицейские, прошло два дня. На все вопросы я молчал, не в силах что-либо ответить, чтобы меня не приняли за сумасшедшего. В итоге полицейские поместили меня в один из ближайших приютов. Но даже тогда, спустя почти неделю, я ждал. Вот только отец не забрал меня, когда приемная семья распахнула передо мной свои дружелюбные объятия.       Я помню, как Джон Винчестер остановил машину у моего нового дома. Как вышел и несколько минут простоял, смотря на опрятный двухэтажный коттедж. Как сел обратно, поправил одеяло на спящем Дине и погладил по голове Сэмми, которые спали на заднем сидении. Как завел мотор и уехал. Наверное так больно мне не было никогда в жизни. Мой отец решил меня бросить. Это было предательством.       Джон не знал, что я видел его и вряд ли когда-то в дальнейшем узнал об этом. Но жить дальше в приемной семье я не смог. Это было слишком для меня. Все эти дети, старающиеся выглядеть дружелюбными и корчащие из себя не весь что. Они выглядели глупо в моих глазах. Своими попытками изобразить семью, они ярко демонстрировали мне, насколько чужд был их образ жизни моему. Мне было шесть лет, когда я сбежал.       И пусть подготовился я основательно: уложил в рюкзак еду, воду, сменную одежду, кухонный нож и старый револьвер из тайника приемных родителей — я оказался не готов к жизни в одиночестве. Я видел намного больше, чем простые люди, поэтому легко мог понять, что парочка, целующаяся на обочине, на самом деле вампиры, заманивающие в свои сети тех, кто решит подвезти их до города. Я знал, что иногда в лесах, которые окружали дом моей приемной семьи, пропадают люди, что говорило о возможных охотничьих угодьях вендиго или чупакабры, забравшейся немного севернее обычного ореола своего обитания.       Под конец второй недели скитаний я напоминал загнанного зверька и, шарахнувшись от тормознувшей рядом машины, побежал через поле подальше от дороги, а спустя три дня, измученный и оголодавший, набрел на небольшой, но уютный домик. Дин утверждал, что в таких часто живут ведьмы, но мне было уже всё равно. Почти. Я не смог дойти до двери, упав на крыльце, крепко сжимая рукой кухонный нож, так как револьвер успел потерять, когда убегал от подозрительного автомобиля, даже не заметив, что водитель не стал меня преследовать.       Сквозь дрему я чувствовал, как дверь дома открылась и кто-то подошел ко мне. Слегка запахло чем-то тухлым. Это сейчас я знаю, что именно так пахнет сера, но тогда мне это было непонятно. Некто негромко хмыкнул и выдернул у меня из рук нож. Я попытался проснуться, но не смог: тело не слушалось меня. Поэтому я только и мог, что почувствовать, как меня подняли на руки и внесли в дом, после чего уложили на что-то мягкое. Точно ведьма! Я помню, как попытался прорваться сквозь охватывающую меня всё сильнее дрему и почти смог сделать это, когда некто негромко рассмеялся низким баритоном и щелчком по лбу отправил меня в глубокий сон… Довольно странно найти дом там, откуда сбежал бы любой нормальный человек.       Даже сейчас, много лет спустя, я не понимаю, почему Каин решил приютить ребенка, которого нашел на своем пороге. Да, мой род был его потомками, но нас слишком много, ведь Каин был одним из первых людей. Кроме меня ещё половина планеты, включая моих родных, могли заявить о своей кровной связи с Каином. Но факт остается фактом: я остался в этом уютном доме около пасеки, слушая по вечерам рассказы Отца Убийства и наслаждаясь сладким медом. Каин заменил мне отца и дал намного больше, чем мог дать мне Джон Винчестер.       Да, пускай я пошел по стопам своей семьи, но никогда не искал встречи с ними. У Винчестеров была своя война в которой не оказалось для меня места и я не стал навязываться. Появляться на пороге их очередного номера в мотеле и лезть с объятиями? Точно не стоит и рассчитывать на подобную глупость с моей стороны. К тому моменту, когда я мог выйти на родных, мы стали уже совсем разными. Меня воспитали иначе. Я был другим. Да, мне нравилось очищать мир от различных тварей и возвращаться обратно в то место, которое я назвал своим домом. Я любил заезжать в магазин и, приехав домой, садиться за кухонный стол, чтобы рассказать Каину новую историю, как тот рассказывал их некогда мне. Я всегда убивал монстров лишь ради людей, помня трагедию своей семьи, и в своих рассказах приемному отцу делился с ним той радостью, что охватывала меня при виде лиц спасенных мною.       Каин с усмешкой всегда в ответ говорил, что я обладаю слишком светлой душой для того, кого воспитал Рыцарь Ада, пусть и бывший, но я сам так не считал. Я должен был быть со своей семьей во всех её проблемах и не стал этого делать. Да, я знал, что Джон Винчестер умер, что Дин попал в Ад, а потом вернулся. Знал, что мои братья умудрились выпустить Люцифера, а потом запечатать его обратно, кстати, Каин долго плевался тогда. Знал о падении ангелов. Знал о многом, но никогда не рвался обратно. Я придерживался мнения, которое подтолкнуло меня когда-то давно бежать из приемной семьи. Я не был нужен, так к чему мутить воду и копаться в прошлом? Но однажды прошлое само пришло в мой дом…