Ключи от сердца

Исполнитель вышел на сцену и поклонился, уже этим сорвав шквал аплодисментов. Однако стоило ему взять в руки свой инструмент, и зал затих, затаив дыхание. Музыка лилась, проникая в души слушателей, позволяя им вспомнить то, чего они никогда не знали, рассказывая историю, делясь чувствами. И они слушали, внимали, с благодарностью наслаждались… ну, почти все. В первом ряду, почти напротив музыканта, расположился один индивидуум, мягко говоря музыку совсем не уважающий, а говоря проще и честнее: храпящий разве что не на весь зал. Сидящая рядом с ним блондинка к искусству относилась более уважительно, поедая артиста глазами, старательнее, чем солдаты-новобранцы старших по званию. Впрочем, нет-нет, а и она бросала косой взгляд на соседа. И очень старалась, чтобы никто не догадался, что испытывает она не злость, раздражение и негодование как все вокруг, и даже не стыд, ведь они со спящим не просто знакомы, а действительно пришли сюда вместе, а парадоксально – умиление. Люси, а это конечно же была заклинательница звездных духов из гильдии Хвост Феи, много раз видела спящего Нацу: и у себя в постели поутру, и за столиком в гильдии по вечерам, и в походных условиях во время заданий, но пожалуй именно сейчас, под воздействием чарующих звуков музыки могла признаться себе, что в таком виде лицо напарника ей нравится. Временами Нацу хмурился, похоже ему что-то снилось, и тогда Люси еле сдерживала смех. Вообще девушка не ожидала, что концерт классической музыки приведет ее напарника в состояние развалившегося на кресле тела, которое к тому же еще абсолютно некультурно храпит. С другой стороны, она вообще до сегодняшнего вечера не ожидала, что Драгнил в принципе когда-нибудь окажется на подобном концерте. Ну, будь на то его воля – он бы и не оказался. Но заказчик утверждал, что злодей, которого волшебники подрядились поймать, непременно окажется на концерте, дабы украсть его бесценный альт, пока на инструменте играет сын стареющего меломана. -- Точно злодей, – Сказал тогда Нацу, с неприязнью смотря не то на «бесценный инструмент», не то на умильно глядящего на «эту балалайку» заказчика. – раз ему такое нравится. Люси тогда пихнула убийцу драконов в бок и рассыпалась перед мужчиной в извинениях, платил тот очень хорошо, а музыкальные вкусы Нацу тут никого не интересовали. И вот теперь, они с Драгнилом сидят на концерте, а Хеппи дежурит снаружи, избавленный от этой пытки собственного слуха, осматривая подходы к залу. Сын заказчика оказался красавчиком, да и играл хорошо, но… волшебница сама от себя не ожидала, безнадежно проигрывал храпящему Драгнилу. В чем Люси никогда и никому не признается! Но доиграть произведение до конца артист так и не успел, затих и расположившийся позади солиста оркестр, когда на зал налетел порывистый ветер, растрепав прически дам и вызывая сначала замешательство зрителей, а потом и панику (возможно паниковали как раз дамы из-за своих причесок, но кто теперь разберет). Люси подорвалась с места, вставая прямо перед альтистом, дабы загородить его и его скрипку-переросток от гипотетического врага, и попутно пнув под сидение креста Нацу: хватит ему спать в конце концов. Проснулся Драгнил как раз вовремя, к самому махачу. Злодей уже успел появиться в вихре ветра, отпустить пару колкостей по поводу того, что девушка защищает парня и злодейски похохотать, а вот сделать еще ничего не успел. Так что душераздирающе зевнув, разве что челюсть себе не вывихнув, убийца драконов флегматично размял правое плечо, воспламенил кулак, зевнул еще раз, и отправил подошедшего поближе злодея в нокаут. Сломанные кресла и разбежавшиеся люди – это даже не разрушения – злодей попался слабенький, да и спать охота… Посмотрев на снова усевшегося спать напарника, Люси только вздохнула. Конечно такой злодей, пусть и маг, для Нацу не противник, но нельзя же в самом деле так невежливо к заказчикам относиться! Концерт очевидно был сорван, хорошо обошлось хоть без разрушения половины города, волшебница просто попросила местных стражей правопорядка, что прибежали на крики и шум, связать и препроводить в тюрьму все еще находящегося в отключке мага, после чего повернулась к музыканту за законными благодарностью и наградой. И благодарность не замедлила последовать. Артист рассыпался в многочисленных и многословных комплиментах красоте и храбрости девушки, ее магическому мастерству (которого так и не увидел), ее тонкому вкусу и многому-многому другому. Люси даже почти не вслушивалась, просто тихо млея от искреннего восхищения симпатичного парня. Вот только стоило музыканту предложить ей задержаться «на пару дней», с явным намеком держа девушку за руку, весь романтический флер с волшебницы слетел. Раньше она всегда думала, что ей нравятся романтичные, культурные и утонченные парни, но вот сейчас, столкнувшись с таким вживую… невольно вспомнились слова поверженного злодея, что это она защищает ни на что не способного парня, а взгляд упал на храпящего Нацу, над которым уже летает подхихикивающий Хеппи, примеряясь черным маркером к лицу друга. Волшебница улыбнулась и без малейшего сожаления заверила музыканта, что у нее дома есть неотложные дела. Парень грустно вздохнул, но все понял. Пожелал счастья, отдал награду и, поглаживая бок своего драгоценного инструмента, пошел куда-то успокаивать расшатанные нервы. Люси же вернулась к напарникам. Может Нацу и не скажет ей никогда тех романтических глупостей и многочисленных комплиментов, что блондинке так нравится слушать, но зато при всех своих «культурных» недостатках, убийца драконов настолько искренен в этом их отсутствии, что не млеть находясь рядом просто невозможно. Млеть когда от смеха, когда от умиления, а порою и от странного теплого чувства в груди. Хартфилия выхватила у синего искида маркер, строго погрозила ему пальчиком, после чего подмигнула и показала смеющемуся в лапки котику как надо правильно разрисовывать огненных магов.