Твоя воля в его руках

      Утро для Чонгука начинается весьма необычно. Мужчина сам от себя такого не ожидал, но тем не менее: он проснулся раньше обычного, чтобы сделать кофе для омеги, который ещё спит в его постели. Странное желание сделать приятно, порадовать, вызвать улыбку и блеск в глазах Юнги руководили альфой, когда он тихо поднялся с постели, чтобы не разбудить сладко спящего омегу, и пошёл на кухню. Чонгук лишь в который раз убеждается, что с Юнги всё необычно. Этот омега удивительный. Он оказался неопытным в постели, но страстным и схватывающим всё на лету. Юнги будто делил одни мысли и желания на двоих со своим альфой и с лёгкостью под них подстраивался. Чонгук окончательно понял, что значит истинный. Этот омега — идеальное сочетание невинности и чистой похоти. Юнги для него идеален. Всё в нём безумно привлекает альфу, является его личным набором фетишей. Его голос, фигура, внешность, характер. Чонгук готов лично разбить лицо тому, кто сказал, что идеальных людей не существует. Потому что Юнги вполне реален и он существует, сладко спит в соседней комнате. И он идеален. Чон совершенно уверен в том, что никогда в жизни не видел никого лучше и не увидит. А мысль о том, что это совершенство принадлежит ему, кружит альфе голову. Чонгук довольно возвращается в спальню, садится на постель рядом с омегой и с удовольствием рассматривает умиротворённое личико младшего. Юнги спит спокойно. Его светлые волосы рассыпались по подушке, а сам омега свернулся клубочком, завернувшись в одеяло. Чон аккуратно убирает пряди волос с глаз этого ангелочка и усмехается, вспоминая, как это невинное создание несдержанно стонало ночью его имя, откровенно прогибалось и само ластилось к рукам альфы. От одних воспоминаний мужчине становится жарко, поэтому он решает, что пришло время разбудить омегу. Чонгук наклоняется к младшему, уже совершенно забыв про остывающий кофе на тумбочке, слегка придавливает его своим весом к постели, тянется ближе и жадно целует шею, не в состоянии себя сдерживать больше. Юнги сонно начинает копошиться под ним, ещё не понимая, что происходит. Чонгук тихо рычит ему на ушко, прикусывая мочку. Юнги наконец-то открывает глаза и видит альфу над собой. — В чём дело? — сонно спрашивает омега, удивлённо глядя на мужчину. — Я проголодался. — Но мы ведь недавно… Юнги не успевает договорить, потому что Чон затыкает его требовательным поцелуем, а желания ему сопротивляться как-то и нет. Дикость и жадность альфы постепенно передаются и младшему. Мин начинает отвечать Чонгуку, покусывая его губы. Пожар внутри Чона разгорается только сильнее, и оба понимают, что просто поцелуями они уже не насытятся. Им друг друга мало. Чонгук негромко рычит и срывает одеяло, которое так мозолит ему глаз и мешает увидеть своего омегу во всей красе. Юнги от этого слегка смущается, а Чон откровенно кайфует, жадно рассматривая младшего. Он не одет, ведь ночью одежда им была не нужна, весь в ярких бутонах засосов и укусов, которые Чонгук оставлял на нём. Альфа опускает руку и поглаживает впалый животик, скользит ниже на бедро, несильно сжимает. Омега в его руках слегка прогибается и тихо выдыхает, пока Чонгук довольно любуется контрастом их кожи. Юнги весь такой светлый, воздушный, с молочной нежной кожей. А Чон полная ему противоположность. Крепкий, высокий, смуглый. — Теперь понятно, почему ты Шуга, — усмехается мужчина. — Почему же? — входит во вкус Юнги и игриво смотрит на альфу из-под ресниц. — Белоснежный, сладкий, как сахар, — поглаживает его светлые волосы Чонгук, любуется своим омегой, хотя возбуждение даёт о себе знать и требует взять своё немедленно. Младший его проблему замечает, нагло улыбается и приглашающе разводит стройные ножки, сводя альфу с ума своим поведением. Чонгуку не нужно предлагать дважды, но он всё равно осторожничает, свой голод пытается усмирить и входит аккуратно, чтобы не причинить омеге боль. Зверь внутри рычит от удовольствия, и Чон вместе с ним, наклонившись к ушку омеги. Юнги под ним прогибается, чуть откидывает голову и зарывается пальчиками в густые тёмные пряди Чонгука. Альфа начинает двигаться, одной рукой его тонкую талию сжимая, а второй ловит за подбородок, заставляет встретиться взглядами. У Юнги от удовольствия пелена глаза застилает, и Чон довольно усмехается, поглаживает большим пальцем пухлые губы. — Смотри только на меня, — властно шепчет Чонгук, продолжая двигаться. У Юнги от его голоса и тона мурашки по коже. Стоит встретиться с Чонгуком взглядом, как омега уже не может оторваться и послушно смотрит только на своего альфу. Он в глазах Чона столько желания и нежности видит, что кажется, будто больше никогда и нигде столько не увидит. Чонгук его больше часа из постели не выпускает, а после крепко обнимает, к себе прижимая. Омега от такого отношения к себе тает, утыкается в грудь мужчины и довольно урчит, пока альфа лениво поглаживает его по волосам своей большой ладонью. — Я люблю тебя, — неожиданно прерывает тишину Чонгук. Омега чуть вздрагивает от неожиданности и поднимает голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. И чёрт, Юнги удивлён. Он никогда не видел, чтобы грозный Чон Чонгук так искренне и тепло улыбался. Хоть они и не особо часто пересекались, но альфа всё равно всегда был сосредоточенным и несколько хмурым. Улыбался он только в доме у папы Юнги, но даже тогда его улыбка была не такой тёплой и нежной, как сейчас, когда Чон смотрит на своего омегу. — Мне кажется, что ты говоришь это впервые, — чуть усмехается Юнги, потянувшись и чмокнув подбородок старшего. — Возможно, — соглашается Чонгук и серьёзно смотрит на омегу. — Но точно не последний. Юнги улыбается ему счастливо и с любопытством рассматривает тату на груди Чонгука. У него там красиво выведено довольно крупными буквами «if you look into the abyss for a long time, then the abyss will look at you»*. Юнги эта татуировка нравится. Он с удовольствием водит по ней пальчиком, перечитывает в который раз и в памяти своей откладывает. Оба лежат в тишине и чувствуют себя уютно рядом друг с другом. И ни один из них не думал, что им может быть так легко и хорошо рядом, ведь они совсем недавно друг друга терпеть не могли. Чонгук легко берёт омегу на руки, даже не напрягаясь, несёт в душ и, целуя за ушком, шепчет извинения о том, что его кофе уже остыл. Но Юнги о кофе даже не жалеет. Ему рядом с Чоном хорошо, в его руках спокойно. В качестве компенсации Чонгук везёт Юнги позавтракать в кафе, после этого подвозит младшего на встречу с Чимином, о которой омеги успели договориться ещё за завтраком по телефону, а сам едет в офис, хотя уже и так опоздал на два часа. Все сотрудники смотрят на него с удивлением, но задавать вопросы не рискуют. Их удивление можно понять. Чонгук никогда раньше не опаздывал на работу и не позволял другим. А тут явился отчего-то довольный, да ещё и так поздно. Хосок тут же заглядывает в кабинет к другу, сгорая от любопытства. — Ну, рассказывай. Где шлялся? — Не шлялся я. — Почему тогда опоздал? — Я был занят более важным делом. — Это каким же? — Я был занят Юнги, — усмехается Чонгук и довольно откидывается на спинку кресла. У Хосока от удивления глаза расширяются. — Не понял. Юнги у тебя? — Нет, прямо сейчас они с Чимином гуляют. — Ты же знаешь, что я не об этом, — вздыхает Хосок и опускается в кресло напротив. — Как он у тебя оказался? Ты вроде ехал знакомиться с его папой, а не за ним. — Получилось всё вместе, — усмехается Чон. — Рассказывай всё по порядку, — требует старший, сгорающий от любопытства, и Чонгук, усмехаясь, рассказывает ему обо всём.

***

      Ближе к обеду Тэхёну докладывают о том, что Шугу видели утром вместе с Чимином в торговом центре. Альфа довольно спокойно выслушивает от помощника эту информацию, постукивая задумчиво пальцем по столу. — Что прикажете делать? Его забрать и доставить к Вам? — Нет, не нужно, — качает головой Тэхён и заметив удивлённое лицо мужчины, усмехается. — Я же не хочу, чтобы мой план провалился. Я умею ждать. Пусть Шуга радуется свободе и беззаботным минутам, пока может, пусть привыкает к своему новому альфе и дому, пусть привыкает к этой жизни. Будет потом ещё приятнее лишить его всего этого. Слежку за Шугой мы, пожалуй, продолжим, а заодно и за его драгоценным папой. Можешь идти, Чан.