Твоя воля в его руках

      На душе скребут кошки и не покидает едкое ощущение, будто прямо сейчас происходит что-то ужасное и в этом есть его вина. Джин дарит снисходительные улыбки гостям, а сам напряжённо ищет взглядом Юнги. Пусть Намджун и говорит, что это не его дело и ему нужно расслабиться и получать удовольствие от мероприятия, но светловолосого омегу Джин искренне считает своим другом, а потому чувствует необходимость в том, чтобы предупредить его о возможной угрозе. Да и знает из рассказов Чимина о том, что младшему пришлось пережить. Пусть и не во всех подробностях, пусть и с мыслью о том, что даже с Чимином Юнги мог поделиться не всем, но даже того, что Джин знал, было достаточно для того, чтобы желать оградить младшего от новых переживаний и проблем. На его долю и так выпало более чем достаточно. В дополнение ко всему этому Тэхён не вызывал у Сокджина никогда доверия в отличии от Чона. Когда Юнги появился в сопровождении Чонгука, омега прекрасно видел, что младший был несколько взволнован непривычность для него такого рода мероприятий, но выглядел не так затравленно, как в их первую встречу, когда пришёл с Тэхёном. Джину хватило нескольких секунд, чтобы понять, что в данный момент Юнги вполне комфортно рядом с альфой и он чувствует себя намного лучше, что заставило старшего невольно выдохнуть с облегчением. Зная нрав младшего Чона, он опасался плохого отношения к омеге, но то, что Джин видел своими собственными глазами и слышал из довольного трёпа Чимина, приятно его удивляло и радовало. Почему-то за Юнги он чувствовал некое беспокойство и волнение, как за младшего братишку, хотя не мог сказать, что они уж слишком были близки. Однако сколько бы Джин не искал его взглядом, светловолосого омеги Чонгука нигде не было видно, что сеяло в душе старшего всё больше беспокойства и усиливало его опасения. Тэхёна тоже нигде не было, отчего Сокджин пришёл к выводу, что его худшие догадки подтверждаются. Омега бросил взгляд на Намджуна, то тот выглядел по-прежнему невозмутимо и беседовал с гостями, не демонстрируя никакого волнения. Это Джина раздражало. Как можно оставаться таким равнодушным, когда твои действия могут повлечь за собой множество проблем. Да, для других, но это всё равно слишком подло и не укладывается в нормы приличия в голове омеги. Джин решает не терять времени и найти в таком случае Чимина, чтобы через него передать свои опасения. Надеется, что всё не так плохо и ещё не поздно, хотя внутренний голос нашёптывает ехидно на ухо, что он опоздал и в этом всём уже нет никакого смысла. Но омега чувствует, что совесть его загрызёт, если он хотя бы не попытается спасти ситуацию и избежать возможных негативных последствий. Возможно тогда он не будет себя винить, если что-то всё-таки уже произошло. Хотя прекрасно понимает, что занимается самообманом. Будет. Будет считать, что промедлил на пустом месте, что должен был узнать обо всём заранее и ещё миллион причин, даже не совсем объективных и возможных, которые найдёт его сознание и будет пилить. Являясь омегой Намджуна, у которого и проходит приём, сложно избежать всех этих заискивающих людей, надеющихся добиться расположения и хотя бы минутку поговорить с ним. Внутри Джин закипает от ярости, когда приходится остановиться и любезно выслушать восхищённые тирады об их доме и уровне организации на мероприятии от какого-то незнакомого даже беты. Омега вежливо кивает, говорит о том, что сейчас невероятно торопится проконтролировать некоторые очень важные моменты и наконец-то уходит от навязчивого беты, продолжая свои отчаянные поиски Чимина. Но раньше, чем Джин успевает найти своего рыжеволосого приятеля, он натыкается на самого Чонгука, который быстрым шагом спускается по лестнице из комнат, расположенных на втором этаже. По его пустому взгляду и крепко сжатым кулакам до побелевших костяшек Джин догадывается, что опоздал. Несколько секунд омега в нерешительности наблюдает за ним, взвешивая у себя в голове все за и против. Вполне вероятно, что очень скоро он пожалеет о своём решении и это принесёт много проблем в их с Намджуном отношения, но молча наблюдать не позволяет совесть и принципы, поэтому Джин набирает в грудь побольше воздуха и, отбросив все свои колебания, выходит навстречу Чону. — Чонгук, — омеге приходится его окликнуть, ведь Чон прошёл мимо него, с головой погрузившись в свои мысли и даже не заметив. Услышав, что кто-то совсем рядом окликает его по имени, альфа остановился и обернулся, уперевшись в Сокджина нечитаемым взглядом. По этим действиям Джин понял, что может продолжать говорить, что хотел, а Чон пока ещё готов его выслушать. — Я хотел предупредить. Я видел, что Тэхён здесь. Думаю, что Юнги был бы не очень рад его видеть, а тем более говорить о чём-либо, поэтому вам стоит держаться вместе. Омега видит, как Чонгук морщится после его слов, как от зубной боли, и понимает, что шестое чувство его не подводило. Он действительно опоздал. И свои догадки об этом, основанные на первом взгляде на Чона, Сокджин сейчас подтверждает в своей голове, видя реакцию альфы на эти слова. — Спасибо за заботу, но не волнуйся, уже всё случилось. — Что «всё»? — Джину очень не нравится интонация и немногословность Чона. От этой неизвестности всего происходящего, но понимания, что ситуация очень паршивая, у омеги бегут мурашки по спине. — Я не обязан тебе отчитываться, — вздыхает Чонгук и смотрит на старшего. — Это всё? Ты хотел предупредить о том, что здесь неожиданно появился Тэхён? — Только для нас неожиданно, — поджимает губы омега, опуская взгляд. — О чём это ты? — несмотря на ворох мыслей и эмоций, всё равно не упускает из внимания слова старшего Чонгук. — Что значит только для нас? Хочешь сказать, что кто-то об этом знал? Джин кивает. — Кто? Не говори, что Юнги, — мрачнеет ещё больше Чон. — Да и откуда ты бы об этом знал, если даже я не в курсе. — Что? Причём здесь Юнги? — удивлённо поднимает взгляд Джин. — Неважно. Так о ком ты? — Намджун, — негромко и как-то болезненно выдыхает это имя омега. — Он знал, что Тэхён будет здесь. Знал и допускал. Взгляд Чонгука заметно темнеет. — Вот как, — холодно произносит он, совершенно спокойным тоном. Джин не знает о том, что произошло наверху в комнатах, раз Чонгук спускался оттуда, но понимает, что ничего хорошего. Однако сдержанности альфы и хладнокровности он завидует. — Извини, я хотел вас предупредить о появлении здесь Тэхёна, но не успел. — Ничего, не твоя вина. Это всё? — Да, это всё. — Спасибо за информацию. Передай Намджуну, что мне очень жаль, что приходится вас так рано покинуть, но у меня есть срочные дела. Омега осторожно кивает. Чонгук вежливо кивает ему в ответ, а затем резко поворачивается и покидает зал. Альфа выходит на улицу и вдыхает свежий воздух полной грудью. Вдыхает глубоко и шумно, но ощущение, что он больше не может надышаться. Перед глазами стоит его Юнги. С его прекрасных губ слетают такие отвратительные слова и словно стрелы с ядом попадают прямо в сердце. Оно болезненно ноет где-то в груди, напоминая о своём наличии, показывая своему хозяину новые ощущения. До этого Чонгук чувствовал его только в моменты, когда Юнги находился с ним рядом. Тогда его сердце стучало с бешенной скоростью и этот стук отдавался у альфы в висках. Когда Юнги обнимал его во сне, уткнувшись носом в грудь Чона, то Чонгук чувствовал, как нежность заливала его сердце. Сейчас же всё совсем по-другому. Сейчас он чувствует лишь как оно болезненно сжимается. С приходом Юнги альфа подумал впервые в своей жизни, что у него в груди не глыба льда. С приходом Юнги там расцвёл прекрасный сад, который омега одной лишь своей улыбкой озарял. С его же уходом это всё моментально разрушилось и увяло. От прекрасного сада остались лишь унылые серые руины, в которых холодный ветер гуляет, тоскливо завывает. Хотя возможно это воет внутренний зверь Чонгука, который всё это время так неистово к омеге тянулся. Чон вздыхает и мрачно своим мыслям усмехается, снова глубоко вдыхает. Отчётливо чувствует, как в воздухе витает сладковатый резких запах озона. Но вместо этого намного сильнее чувствует уже родной запах гиацинтов, из-за чего сам на себя за эту слабость злится и идёт в машину.

***

      Очень скоро и правда начинается гроза. Мощные раскаты грома, сопровождаемые яркими вспышками молний, сотрясают небосвод. Юнги снова находится в выделенной ему комнате в доме Тэхёна, которую ненавидит всем сердцем, сидит на подоконнике, обняв колени руками и наблюдает за тем, как тяжёлые капли дождя барабанят по стеклу. Омега чувствует себя настолько плохо и растоптано, что хочется кричать во всё горло от боли, но нет на это сил. В голове раз за разом прокручивается их последний диалог с Чонгуком в этой злополучной комнате. Это приносит новые страдания омеге, но это самое последнее его воспоминание с Чоном, от которого Юнги не может отказаться, а потому неистово продолжает прокручивать у себя в голове, будто снова и снова расковыривая свежую рану. Обида и злость на Тэхёна клокочут внутри омеги вместе с болью. Он видел боль и в глазах Чонгука. От неё ему сейчас плохо вдвойне. Юнги с головой уходит в свои мысли и не слышит, как открывается дверь в его комнату и на пороге появляется Тэхён. Альфа заходить и привлекать к себе внимание не торопится. Он стоит неподвижно на пороге и задумчиво смотрит на омегу, сидящего на подоконнике. Конечно, Тэхён прекрасно понимает, что сделал ему очень больно. Настолько, что альфа даже не понимает, как в этом маленьком теле столько боли умещается. Омега даже не истерил, не кричал и не плакал. Он молчал всю дорогу до дома, молчал, когда они приехали и его сопроводили обратно в комнату. Тэхёну его молчание самому показалось пыткой. Альфа увидел его на приёме в сопровождении Чонгука совсем другим. Юнги тогда смущённо улыбался, а блеск его глаз затмевал блеск серебряных серёжек в ушах. Он выглядел по-настоящему живым и счастливым тогда. Сейчас же буквально за пару часов он на глазах прекратился в некую безэмоциональную тень. И его присутствие в комнате выдавал лишь маленький силуэт на подоконнике, заметный из-за вспышек молний, и лёгкий запах гиацинтов в комнате, который снова появился в этом доме вместе с омегой. Тэхён тихо вздохнул, устало потирая затылок. Смотреть на омегу таким ему и самому тяжело. Он соврал бы, если бы сказал, что сожалеет о том, что сделал, да и Юнги его сожаления не нужны. Тэхёну казалось, что он продумал всё до мелочей. Последние дни перед назначенным приёмом, о котором ему заранее сообщил Намджун, альфа с мыслями о мести Чону засыпал и просыпался. Как бы не хотелось, но себе Тэхён может признаться. Этой идеей он был одержим и казалось, что готов ко всем последствиям. Но всё-таки на деле оказалось, что видеть Юнги таким невыносимо тяжело. Альфа себя за эту слабость ненавидит. Однако стоя прямо сейчас на пороге и глядя в спину этого прекрасного создания, настолько несчастного в данный момент, непроизвольно в глубине души свою вину ощущает. На мгновение мысли допускает о том, а стоила ли его цель того. Эти мысли альфа очень быстро прочь отгоняет, даже не хочет на них концентрироваться. Прекрасно понимает, что это всё потому, что он боится самому себе признаться, что цель не оправдала средства, что он допустил грубую ошибку. Утешает себя вместо этого мыслями о том, что всё складывается для него удачно, именно так, как он и хотел. У него получилось нанести Чонгуку настолько серьёзный удар, что вряд ли альфа быстро от него оправится. Это не может не вызывать злую усмешку на лице Тэхёна. Мысль о том, как Чонгук сейчас убрался на свою территорию зализывать раны тешит эго альфы. Но злорадное торжество и чувство абсолютной победы в этой войне снова улетучивается, стоит только лишь бросить взгляд на омегу. Тэхён стискивает зубы и говорит себе, что в этом раунде он всё-таки проиграл. Ломать жизнь Юнги оказалось совсем не так приятно, как ему казалось до этого. Тэхён чувствовал злость на омегу за то, что тот выбрал его соперника, за то, что Чонгук его истинный. И хотя альфа понимал, что последнее это даже не решение самого Юнги, но всё равно ничего не мог с собой поделать. Юнги никогда ему не принадлежал и осознание этого приводило Тэхёна в бешенство. — Что ты здесь забыл? Мало поиздевался? — доносится до альфы тихий голос светловолосого омеги, который всё-таки заметил его присутствие, но даже не обернулся к нему. — Пришёл проверить как ты. Тэхён не видит лица Юнги в этот момент, даже не слышит его голоса, потому что омега молчит в ответ, но готов поклясться, что в эту секунду светловолосый ангел презрительно и болезненно поморщился. — Твоими стараниями отвратительно. Можешь теперь идти. — Перестань язвить. — Уйди и я перестану. — Разве тебе не хочется сейчас, чтобы кто-то побыл с тобой рядом? — Какая забота, меня тошнит даже. Тэхён тяжело вздыхает, прекрасно видя, что разговор не вяжется. В общем-то, он ожидал, что так будет, но решил всё-таки попытаться хоть как-то наладить контакт с Юнги. В глубине души он надеялся, что омега не так сильно был привязан к Чонгуку и разрыв с ним перенесёт не слишком тяжело. Особых страданий он желал лишь Чону. — Если тебе от этого полегчает, то с твоим папой сейчас всё в порядке. В ответ получает лишь презрительную тишину. Знает, что омега от этой новости немного спокойнее выдохнул, но меньше его ненавидеть не стал. Что тоже было для альфы ожидаемо. — Ладно, я и правда пойду. Тебе стоит успокоиться. — Я спокоен, — холодно отвечает Юнги. — Только визуально. — А тебя не касается даже это. Теперь уже наступает очередь Тэхёна ничего не отвечать на очередную колкость, брошенную омегой. Он выходит также тихо, как и пришёл. Юнги лишь сжимает кулаки, продолжая смотреть на стекающие по стеклу капли дождя. Тэхён спускается в гостиную, раздаёт распоряжения прислуге, чтобы очень внимательно присматривали за Юнги, в особенности первые несколько дней, поскольку очень боится, как бы тот чего-нибудь не сделал с собой. Альфа не теряет надежды на то, что светловолосый ангел со временем смирится с положением дел, забудет о своём Чонгуке, понимая, что не будет ему больше принадлежать и в конце концов по-другому начнёт относиться к Тэхёну. Эту свою идею альфа считает даже очень хорошей. В его голове это способно покрыть ту боль, которую он принёс омеге сейчас, заставив его собственными руками погубить отношения с его истинным. В голове Тэхёна есть место наивным надеждам, что Юнги взглянет на него по-другому, стоит лишь дать ему время, чтобы забыть Чонгука. Этими мыслями альфа пытается угрызения совести подавить, заглушить вместе с внутренним голосом, который безжалостно твердит, что он уже никогда не сможет собрать воедино то, что сам же и разбил.