Создателю плевать на судьбы

      Как бы странно это ни звучало, Кисаме был обижен. В конце концов, он редко встречает людей, которые так возбуждают его Самехаду. А она та еще ценительница редкой чакры. И пусть Кисаме сам так и не узнал, что за фрукт эта Согару, это не было главной причиной его любопытства. Куда больше его заинтересовало то, что Самехада явно намекала ему один очень интересный факт: она уже встречалась с подобной чакрой. А это кое-что означало.       — Знаете, Итачи-сан, — задумчиво протянул человек-акула. — Если та девушка обладала какой-то уникальной чакрой, с которой Самехада была знакома еще до меня, то вариантов здесь немного.       Итачи взглянул на своего напарника. Они оба неспешно двигались к деревне Скрытой Травы, миновав бамбуковый лес.       — Какая-то чакра из страны Воды? — спросил Учиха.       — Скорее всего, — медленно растянул Кисаме.       Они оба замолчали, не сбавляя темпа.       — Вот бы узнать, прав ли я, — хищно ухмыльнулся человек-акула.       Ора аккуратно опустилась на землю, прислоняясь к большому дереву, больше похожему на гигантский гриб. Сердце уже давно успокоилось, но плохие мысли так просто из головы не уходят.       Двое человек, которые только что чуть не уничтожили такой труд… Масштаб обиды не укладывался в голове. Все зря? Все могло закончиться так просто? Из-за одной неудачной прогулки по мирному бамбуковому лесу?       И все, что он сделал, было бы неоправданно. Хотя Оре совсем не хотелось думать, что это когда-либо можно будет назвать оправданным.       Девушка сосредоточилась. Нет, определенно было что-то кроме страха. Любопытство? Возможно. Но тогда это было любопытство на грани с безрассудностью. Что ее могло привлекать в преступниках, которым она не ровня?       Кроме того страшного человека, который даже не пытался скрыть своих диких инстинктов, она хорошо запомнила глаза второго. Закрытые, черные, холодные. Она ничего не видела. Какая-то мощная психологическая завеса прятала его от посторонних.       Ора вздохнула. Ничего страшного, она ведь его совсем не знает. Она едва вспомнила его имя. Возможно, стоило больше про него узнать тогда, когда она была в деревне Скрытой Листвы, но у нее не было интереса в этом. Теперь появился.       Давно девушка не испытывала такого желания узнать о человеке как можно больше. Почему? Ведь в его глазах она ничего так и не увидела, сколько не смотрела?       Итачи и Кисаме стояли на полянке, весьма романтично наблюдая за горой трупов, которые распластались перед ними.       — Тут никого опасного не оказалось, — процедил Кисаме. — Разве что тот волосатый парень на вершине нашей «горки». Так что мы зря сюда пришли.       — Нам нужно было расчистить зону, мы ее и расчистили, — ответил Итачи. — Теперь нужно следить, чтобы ночью не появилось никого больше.       — Знаете, Итачи-сан, тут для дежурства и одного хватит. Не думаю, что вы не справитесь с кем-то, кто будет посильнее этих ребят. К этим руинам вообще никто не ходит.       — Эта куча людей с тобой бы поспорила.       — Да… А знаете, кто бы еще поспорил? — медленно повернулся к напарнику человек-акула.       Итачи кашлянул.       — Оставь девочку в покое.       — Вам она что, понравилась?       Учиха пожал плечами.       — Она испугалась. Может, она и владеет какой-то чакрой, но она нам не ровня. Опасности нет.       — Зато есть отличный шанс для моей Самехады вкусить деликатеса. Лед, знаете ли, неплохой такой раритет! К тому же… откуда вам знать, быть может, она просто отличная актриса?       — Это я уже понял. Она соврала о своем имени и глазом не моргнула.       — М? Что, серьезно? То есть сразу сказать мне, что я зря мучаюсь, вспоминая клан Орино, нельзя было? Обожаю разговорчивых парней, такое счастье, что мне достались именно вы.       — Я ведь вижу, когда человек лжет.       — Я ведь видел, что шаринган вы не активировали.       — На несколько секунд. Она хотела сложить печать одной рукой — преимущество стихии Льда. Но не стала.       — Эх, эти отмороженные… До сих пор считают себя особенными и всеми обиженными, а всему миру класть на них хотелось. Туман уже не тот, каким был раньше.       — Я не хочу, чтобы ты ее искал.       — Почему? Откуда добросердечность такая? Вон там, между прочим, — покивал головой в сторону трупов Кисаме, — валяется девушка посимпатичнее. Но что-то к ней никакой жалости я не видел.       Отбросив мысли о некрофилии, Итачи мотнул головой и угрюмо посмотрел на напарника.       — Она нам не мешает, кормить Самехаду тебе не нужно, миссия велит остаться здесь и дежурить. Сколько ты насчитал пунктов в пользу погони за этой девушкой?       — Я не насчитал ни одного, который отговорил бы меня это делать. Хорошо, давайте компромисс! Если она нам совершенно случайно опять попадется на глаза, я творю, что хочу.       — Да, и мы совершенно случайно пойдем по нюху твоего меча. А потом совершенно случайно будем ее выслеживать, хотя она от страха перед тобой уже могла оказаться в другой стране.       — Вот видите, как мало шансов ее найти! Тем более будет заманчиво ее поглотить!       Итачи закатил глаза. Не выходят у него попытки спасти невиновных людей в этом мире.       — Ладно. Делай, что хочешь.       — Ура!       Огромный синий мужик на полянке наигранно захлопал в ладоши.       Какой выход? Куда бежать? Надо ли вообще бежать?       Ора не могла привести мысли в порядок уже который час. Она все так же сидела под деревом, трясясь от страха. Девушка обнимала рюкзак, полный макулатуры, и смотрела вдаль, не обращая внимания на стук собственных зубов.       — Унизительно.       Она постукивала себя рукой, стыдясь того, в какую ситуацию попала. Она могла умереть. Могла пойти на корм… рыбе? Ха-ха, забавный каламбур. Правда, Ора не любила каламбуры.       — Боже мой…       Надо успокоиться, но никак не выходило. С каждой попыткой унять дрожь, закрыть глаза и сделать глубокий вздох перед глазами появлялись два черных силуэта, один из которых широко улыбался тремя рядами зубов. Вмиг руки брыкались, пальцы неслись ко рту, девушка кусала ногти от страха.       Уже стемнело, а она все так же вжималась в дерево, усевшись во впадине корней. Странный гигантский гриб, о которых она читала, изучая местную растительность, отлично прятал бедняжку.       Итачи сидел на ветке крепкого дерева, свесив одну ногу. Он внимательно наблюдал за местностью, изредка активируя шаринган, если что-то подозрительное двинется в кустах. Кисаме «ушел проветриться» два часа назад и все еще блуждал где-то по бамбуковым лесам. Учиха почему-то нервничал.       Не стоило так легко сдаваться. Да, девочка ему совершенно незнакома и не была ни в интересах миссии, ни в его личных. Но каждый раз надежда на то, что невинного человека можно уберечь от смерти, страданий и даже просто от встречи с ними, не исчезала, пусть каждый раз надежды крушились, а головы слетали с плеч. Пора было бы уже привыкнуть к своей роли плохого парня, хоть это и неприятно.       Итачи поджал губы, представляя, как из-за одного его «ладно» где-то там, в лесах Самехада разрывает хрупкое тело бедной девушки, всасывая свой деликатес. С другой стороны, одной девочкой в мире больше, одной меньше… какая разница? Разновидности Кекке Генкай его тоже не интересовали. Да и девочка та ничем не отличалась от тех, кто заживо сгорал в своих домах только потому, что нужно было выудить из прикрытия важную шишку, а потом отрубить ей голову, что в их заданиях было простой будничной рутиной. Пейн сказал — надо выполнять, никак иначе.       Собственно, вспомнишь… кхм, вот и оно.       Итачи огляделся, а после сложил печати и закрыл глаза. Через пару мгновений его астральная проекция находилась на огромном безымянном пальце правой руки гигантской каменной статуи. Пару других мест было занято нечетким женским силуэтом и фигурой с риннеганом.       — Что-то случилось? — поинтересовался Итачи у вызвавшего его лидера.       — Уже ни к чему ждать утра. Пора действовать, — ответил Пейн. — Где Кисаме?       — Решился осмотреться.       В ту же секунду образовался крупный силуэт, заговоривший знакомым голосом.       — Я опоздал к празднику? — насмешливо поинтересовался Кисаме.       — Через двадцать минут будьте на месте в полной готовности, — процедил Пейн. — Сасори к нам присоединится.       Силуэт Пейна и Конан растворились в воздухе. Итачи повернулся к напарнику.       — Успеешь?       — Буду мчаться к вам быстрее ветра, Итачи-сан, — усмехнулся Хошигаке и тоже растворился.       Учиха открыл глаза, разомкнул ручную печать и вновь раздраженно поджал губы.       — Черт. Сожрали девочку.       Кисаме и правда явился на место очень быстро с довольной улыбкой, которая, впрочем, была на его лице почти всегда. Итачи спрыгнул на землю, отряхивая штаны от сучков и частиц коры.       Спросить его о девушке? Спалиться, что переживаешь о какой-то незнакомке? Выдать свою тонкую добрую натуру? Да, это именно то, что Итачи для полного счастья сейчас не хватает: чтобы напарник подшучивал над его замашками хорошего мальчика.       — Я так понял, — начал человек-акула, — что Сасори вернулся на пару дней раньше. Это хорошо. Заодно и сами освободимся скоро, нам не придется сидеть здесь всю ночь.       — Мне не придется сидеть всю ночь, — поправил его Итачи, после чего попытался издалека узнать о похождениях напарника: — Я уже начал подозревать, что ты направился в заброшенные лачуги в километре отсюда.       — И бросил вас? Хорошего же вы обо мне мнения, — сверкнул улыбкой напарник.       Не говорить же этому милому созданию, что мнение Итачи о нем много хуже. Да и про девочку спрашивать не стоит при всем любопытстве Учиха.       — Тебя долго не было. Что мне было думать?       Хошигаке пожал плечами. Итачи это не понравилось. Его напарник выглядел довольным, но таким он был почти всегда, не позволяя мелочам портить его настроение. Так что шанс на то, что девочка спаслась, все же был. И если она молилась о спасении, то молитвы эти услышал их любитель пирсинга.       Когда Пейн подал знак, оба напарника уже были готовы. Они находились в пятистах метрах от моста Каннаби — того самого, где когда-то давно одному мальчику на войне расплющило половину тела. Знал ли об этом Пейн? Едва ли.       Итачи и Кисаме сложили десять печатей и сосредоточились. В течение сорока минут после этого они на своем месте принимали огромный поток чакры от Пейна, Конан и Сасори из деревни Скрытого Дождя. Чакра приходила к ним, после чего уходила под землю, уплотняя почву под ногами напарников. Итачи стоял, не шевелясь, пока чакра лидера проходила через его тело.       Теперь здесь располагался подземный штаб Акацки.       Итачи и Кисаме сложили печати и оказались на своих местах в огромном темном помещении с каменной статуей.       — Новая точка перемещения открыта, — осведомил всех присутствующих Пейн. — Ее кодовое имя — Исток. Итачи, Кисаме, позаботьтесь о том, чтобы все свитки членов организации были в сохранности.       — Надеюсь, мы их не потеряли, — пошутил Кисаме, будучи даже болтливее обычного. Итачи это не понравилось.       — Когда закончите миссию, можете быть свободны на сутки.       Три силуэта исчезли, немного погодя, исчез и Кисаме.       Итачи открыл глаза. Вокруг них ничего не поменялось: все тот же ночной лес, все та же растительность под ногами. Однако стоило Кисаме сложить печати и прикоснуться к земле, как они плавно переместились под землю. Со стороны это выглядело как телепортация. И вновь огромное пространство, и вновь готические подсвечники повсюду. Этот дизайн уже выводил из себя, но в целом Учиха в Акацки не ради стиля вступил. В конце концов, вы вообще эти плащи видели?       Учиха хотелось поскорее закончить с этим заданием.       От звука взлетевшей птицы Ора проснулась. Тихая безлунная ночь, чистое небо. Девушка вся продрогла, заснув в той же позе, сидя на сырой земле. Она отряхнула голову и огляделась: все еще никого. Значит, за ней не охотились. Или же охотились, но этому существу такое могло быстро наскучить. Ора не могла точно описать, какой он человек, да и человек ли вообще.       Если они до сих пор не нашли ее, то уже и не будут следовать за беднягой. Нужно было устроить ночевку и при этом не заработать воспаление легких.       Девушка поднялась на ноги, отряхнулась, вытащила из рюкзака дряхлую накидку и укуталась в нее. Нужно было решить, куда идти. Очевидно, мост Каннаби откладывался как минимум на несколько дней. Сориентировавшись по ночному небу, Ора двинулась по лесу подальше от злополучного места, присматривая над головой подходящие места для устройства ночного лежака.       Сердце уже было полностью спокойно, голос в голове уже говорил спокойно и рассудительно. А мерные шаги помогали поддерживать это состояние, так что девушка принялась раздумывать над своим положением. Никаких животных вокруг не наблюдалось и не слышалось, значит, поесть ей удастся нескоро. Можно было бы поохотиться на птиц, но они в этом странном грибном лесу тоже редкие гости — всего пара мелких видов, если судить по тому, что она читала о здешних местах. Да и живности тут почти не водилось. Пока что путешествие не задавалось.       Еще и остаться где-нибудь в окраине придется дольше, чем планировалось. В конце концов, нужно как минимум подождать, если тем преступникам наскучит проводить там эти их «чистки». Было бы неплохо, если бы в том направлении двигались шиноби, чтобы Ора смогла пристроиться небольшой обузой. По крайней мере, она сможет продать им информацию о нахождении в лесу разыскиваемых личностей.       А может бросить эту затею? Разве так уж важно то, что скрыто в этих руинах? Много ли шансов, что желанное не нашел кто-то другой? Голос рассуждал спокойно: если и нашел, то Ора, по крайней мере, увидит своими глазами место, описанное в дневнике одного шиноби, пусть это всего пара страниц неизвестной книжонки, найденной ей совершенно случайно в другой стране.       И тут голос ей что-то сказал.       Ора в ужасе остановилась посреди леса, все тело ее сжалось и слабо затряслось, но уже не от холода.       В этом лесу не водилось хищных птиц. Все здесь должно быть погружено в глубокий сон. Что за птица тогда ее разбудила?