Плоды конопляного дерева

      Наверное, самым любимым праздником Гленна с самого детства оставался Новый Год. Дни рождения только в детстве радовали, а сейчас они все больше начали превращаться в бессмысленные пьянки. Помня то, что было в далёком 2019, в последующие года Гленн дни рождения праздновать отказывался от слова «совсем». Может, роль в этом сыграл и неслышно подкравшийся кризис среднего возраста — это времечко для Гленна оставалось одним из самых тёмных, но нужная помощь была благополучно оплачена благодаря имеющимся капиталам, которые приходили из самых неожиданных мест — например, в один прекрасный день Гленну пришло письмо от… кого бы вы думали? Правильно — его двоюродного деда из Израиля! Этому самому деду в один прекрасный день невероятно надоело одиночество. Спустя некоторое время он понял, что сам его создал, рассорившись со всеми родственниками по совершенно глупым причинам, и теперь слал им всем письма с извинениями, которые ещё и компенсировались вложенными в конверт купюрами. Никто не знает, как именно ему удалось найти адрес Гленна, но факт оставался фактом — они начали переписку по почте. Через некоторое время мужчине даже удалось убедить старика, что он встречается. Естественно, про Диму он и строчки не чиркнул — вместо этого он писал деду, что любит еврейку по имени Дина и они собираются жениться. Дед на радостях прислал ему на приготовление к настоящей традиционной свадьбе столько денег, что их пришлось доставлять посылкой. Там, конечно, были купюры с очень маленьким номиналом — это была своеобразная шутка — но их с лихвой хватило на то, чтобы платить за очень многие нужные вещи. Гленн все это время чувствовал, что словно вернулся на несколько десятилетий назад. Но, конечно, деньги были не главными — без поддержки своего парня, своих друзей и своей единственной и неповторимой собаки он бы не продвинулся ни на шаг. За это время многое изменилось. Хло всерьёз занялась политическим активизмом. Несмотря на то, что украинской крови в ней было не так и много, она яростно протестовала за страну. Походами на пикеты все не ограничилось — совсем скоро она собиралась создать собственную партию. Нубаше лишь оставалось поддерживать ее и гордиться. Сама она, кстати, успела написать несколько книг. Издавались они, естественно, под псевдонимами — скромное «нубаша» в графе имени автора заставляло подумать разве что о давно заброшенном ютуб-канале, а не о серьезном авторе. Книги были более-менее известны — правда, в довольно узких кругах, но вполне возможно, что если вы зайдёте в небольшой книжный магазин недалеко от дома или старую библиотеку в глубине заброшенного парка, где посетителей можно на пальцах пересчитать, есть вероятность, что домой вы принесёте, сами того не зная, именно книгу нубаши. Сосиска не занималась ничем особенным большую часть времени, но раз в месяц исправно летала на Главный Адский Конгресс ученых на Тучах, которые, кстати, научилась синтезировать сама. Их молекулярная структура была слишком сложной и с трудом поддавалась законам физики — в них была даже темная материя, которую Сосиске удалось добыть с превеликим трудом, но ее настойчивость в достижении цели, похоже, пределов вообще не знала. На Конгрессе она собирала крайне нужную информацию, которую потом — естественно, с согласия учёных — тоже публиковала в виде всевозможных научных работ и тоже под псевдонимами. До этого она подумывала о карьере стримера, но в конце концов пришла к выводу, что Гленна смогут осудить за эксплуатацию животных — в говорящих собак народ не особо верит. Дима и Гленн же продолжали работать в офисе «Полной Фигни». В последние несколько полгода там творилась такая несусветная фигня, что в итоге вместо обработки амнезиаками всего персонала организацию решили засекретить, а сама она начала сотрудничать с украинской филией фонда SCP. В итоге вместо распространения фигни они страдали фигнёй, время от времени по мелочам взаимодействуя с аномалиями. Платили за это немало, да и работа была интересной, хоть и трудной, так что двое исправно являлись на службу. Конечно, из-за бурной деятельности всей пятерки и ситуации с коронавирусом собираться вместе у них получалось реже, но когда они все же устраивали дружеские посиделки, это было по-настоящему незабываемо. У всех неизменно набиралась целая куча интересных историй — чтоб записать каждую по отдельности, потребовалось бы много времени и ещё больше бумаги, но каждая из них бы того стоила. Одним из таких шансов был Новый Год. Формально все, конечно, началось ещё на католическое Рождество, поэтому у всей компании была уйма свободного времени, которое они провели в предпраздничной суматохе. Но наконец наступила та самая дата, которую Гленн любил больше всего в году — 31 декабря, самый канун Нового Года.       Хло и нубаша ещё не пришли на собрание в квартире Гленна, который вместе с Димой уже украсил ее. В одной из комнат стояла огромная зелёная ель, которую Гленн сумел заполучить после ожесточенной борьбы в параллельном мире и украсить игрушками, найденными в глубинах квартиры. Правда, даже после самых длительных поисков он смог найти всего четыре шарика и одно бумажное сердце, оставшееся с того самого рокового Дня Святого Валентина, поэтому все остальное место на ветках чинно занимали несколько десятков щветов, грязные носки и детские игрушки Гленна и Хло. Хэллоуинские украшения Гленн наотрез отказался вешать — несмотря ни на что, ему бы не хотелось встречать Новый Год в компании картонных летучих мышей и вывески о самом дорогом коньяке в мире. Сначала Дима был против носков, но благодаря разговорам Сосиски о том, что они создают особенный, чисто каннабисовский, дух праздника, пришлось их оставить. В воздухе стоял особенный аромат праздничных блюд, особенно легендарного супца. С ним была связана отдельная история: как-то раз, когда все магазины были закрыты, Гленн от горя свалил в одну кастрюлю все, что было в холодильнике, добавил туда пива и сварил, а после дегустации оказалось, что получившееся месиво, как ни странно, не только съедобное, но ещё и невероятно вкусное. После этого Сосиска наконец признала, что случай с детским молочным месивом остался далеко в прошлом, а Гленна можно и нужно отдавать на МастерШеф, чтоб заработать денег. Слава чебурекам, Гленн не согласился, иначе шоу превратилось бы черт знает в что. Гленн доваривал супец по секретному рецепту, который бы точно никому не доверил, а Дима с Сосиской обсуждали запуск фейерверков через несколько часов после Нового Года. Внезапно прозвенел звонок, который, кстати говоря, тоже установила Сосиска — Гленн не хотел тратить деньги на мастера, а Диме просто-напросто было лень. После этого Гленн ещё долго говорил, что Дима превращается в истинного Каннабиса, даром, что фамилия самая обыкновенная. Но вернёмся же к рассказу. Дима соскочил с дивана и пулей побежал к двери, открывая ее. На пороге, как и ожидалось, стояли Хло, нубаша и леопёрд на поводке. Леопёрд очень прижился у них и с удовольствием ходил на прогулки по району, пугая местных жителей своим необычным видом и громким пердежом. Он настолько привык к людям, что его можно было брать куда угодно — в том числе и в тот дом, в котором он впервые вылез из унитаза. — Привет, Лжедмитрий! — махнула рукой Хло. Дима уже абсолютно привык к подобным коверканьям своего имени — как говорила нубаша, лучше, если имя искажают, чем если имени вообще нет, да и обижаться на такое было не за что. Ограничившись стандартным «И тебе не хворать», он вернулся к просмотру чертежа, предупредив жён, что все на данный момент под графой «совершенно секретно». Хло сразу же пошла на кухню к брату, который как раз снял супец с огня и с видом человека, познавшего дзен, размешивал уже остывающую массу. — Ну, братиша, что скажешь? — ухмыльнулась она. — Ты теперь вообще похож на какого-то рокера с отросшими волосами. Ну, или металлиста на худой конец. — Металлом я в последний раз занимался, когда снимал крышки с люков и отдавал их на переработку, а играть умею только на нервах, — развел руками Гленн. Он все ещё был в той самой футболке с конопляным листом, считая это главным символом своей фамилии. — А ты постригшаяся больше похожа на того чувака из рекламы. — Если это реклама моей неудачной попытки создать партию, тогда соглашаюсь. — Понимаешь, из-за всех тех мертвых душ и аномальных штук ты не можешь набрать нормальное количество подписей. Но это сейчас. А потом… — А потом суп с котом, — это уже сказала нубаша, которой надоело стоять в коридоре без дела. — Судя по запаху, в кастрюле как раз кот. — Это провокация, чтоб я вот так раскрыл свой секретный рецепт супа? — Гленн одним движением достал половник из кастрюли и замахнулся им на нубашу, как шпагой. Немного супа попало ей на тыльную сторону ладони. Нубаша сразу же его слизала, и на ее лице появилось удовлетворенное выражение. — М-да, — прокомментировала она, — тут явно не кот. Это высокая кухня. — Ну-ну, скорее экспериментальная, — аж надулся от гордости наш герой. — Я это о том, что на вкус, как будто целую кухню на последнем этаже дома сварили и подают к столу, — пожала плечами нубаша. — Как-то ещё до того, как меня направили в ад, мне доводилось пробовать расплавленный металл… Закончить этот крайне интересный разговор, который мог бы превратиться в самую настоящую кулинарную битву, троице не дал Дима, закричавший во весь голос из соседней комнаты: — Все готово!       Теперь-то у компании получилось собраться за праздничным столом и осмотреть комнату, завешанную праздничными гирляндами. Суп ещё не доверился, поэтому есть пока никто не решался, но, с другой стороны, никто — кроме Гленна, конечно — о еде пока и не думал. Только сейчас пятерка осознала, насколько сильно соскучилась друг по другу. Конечно, Хло и нубаша иногда уставали от бесконечных поучений Сосиски, Гленну было тяжело вынести комбинацию из его сестры и адского существа, Сосиска побаивалась леопёрда, хоть они и были выведены в одной лаборатории, а леопёрд считал Диму своим заклятым врагом из-за цвета волос, который напоминал канализационные трубы, по которым он некогда скитался, но в конце концов лишь вместе компания могла творить невероятные вещи, от рассказов о которых никто не уставал. — Знаете, — нарушил тишину Гленн, — я как-то только сейчас осознал, что мы все абсолютно живые. До этого всё было как-то скучно, знаете, а теперь… У меня раньше было ощущение, что меня хотят убить и закопать, как будто я стал ненужным Богу и он устал от фигни, которую я творю. А сейчас его нет. Просто вот мы все сидим тут вместе и я все вспоминаю. Если бы я когда-то не нашел Сосиску, не встретил нубашу, не решил вспомнить про Хло и не устроился на новую работу, с нами бы никогда не произошло всего этого. Я, конечно, уже не тот, кем был когда-то, но все вокруг меняется… Вот скоро конец года. Может, это грустно, а может, это просто новое начало. Вот это как с сериалами. Досмотрел ты сезон и не хочешь смотреть новый, потому что там что-то другое, а потом смотришь и он тебе нравится даже больше, чем предыдущий. Следующий год может оказаться скучным, но вполне можно и натворить что-то интересное. Вдруг, например, машину времени изобретут и мы смотаемся в прошлое или в будущее? Никто не знает. Но все равно я благодарен всем вам за то, что вы положили начало этому. — Положил его больше ты, Гленн, — пожала плечами нубаша. — Ты был инициатором большинства, что мы делали вместе. Ну, или Сосиска. Но Сосиску подобрал тоже ты. — Но я же не ответственный за все, — развел руками Гленн. — Помните войну чайных фанатов? Она, например, была не из-за меня. — Но тебя всё-таки можно считать своеобразным магнитом, к которому притягивается все интересное, — встряла Сосиска. — Даже Мэри Сью, которую можно считать некой аномалией из-за крыльев, магии и отдельного искусственно созданного мира, назвала тебя известной личностью. — А в адской пирамиде ты вообще считался избранным, раз смог пройти через стену! — восторженно вскрикнула Хло. — Даже нубаша не смогла, а она, между прочим, даже не человек! — Ага, избранный, — хмыкнул Гленн. — А все мы живём в матрице и я сейчас выпью красную таблетку и улечу нафиг. Люди, вы правда считаете, что дело во мне? — Ну… — протянула нубаша. — Скорее всего, дело в Орсолье. Она хотела назначить тебя следующим правителем ада и отправить грешника-наемника, чтоб он забрал тебя туда. Она заручила тебя какой-то мистической печатью, когда вы встретились в первый раз. Думаю, это она и заставляет что-то твориться вокруг тебя. — И где эта печать? — Она не на теле. Это что-то типа ауры. Я ее вижу, но слабо, и то, если очки надеть. Спроси у какого-нибудь демона, он точно увидит ее в деталях. — Ну и ну… — протянул Гленн. — Слушайте, слушайте! — затараторила Сосиска. — Значит, если эта аура и делает его магнитом… То это действительно повод… Как бы вам проще сказать… — Заявить, что он правда заставляет фигню происходить вокруг? — подсказал Дима. — Да! Именно! Это как закон Мерфи — если что-то может пойти не так, оно пойдет не так. Но у Гленна по-другому. Если есть вероятность, что рядом с ним произойдет что-то вроде приключения, оно произойдет. Назову это законом Каннабиса. Вот, видите, я открыла новый закон! — Ну, я думаю, это повод для первого тоста, — поднял стакан с зелёной жидкостью Дима. — За Гленна и его силу? — Да! — радостно воскликнули все — даже Гленн, который наконец перестал сомневаться и тоже чокнулся со всеми.       Суп уже стоял на столе, заставляя стол ломиться от еды в прямом смысле, а аромат, исходивший от него, не был похож на что-то, существующее в этом мире. До Нового Года оставался где-то час. Все было как в стихе — дело было вечером, делать было нечего, только ждать, когда год сменится на 2022. — А ведь для Вселенной год — просто мгновение, — оперлась на стол Сосиска. — Для кого мгновение, а для кого большое событие, — пожал плечами Дима. — Даже я не особо люблю что-то праздновать, а вот, видите, сижу тут! — взмахнул рукой Гленн. — Так что давай не нагнетай. — А ещё мы когда-то все умрем, — словно не услышав ничего, тем же тоном продолжила такса. — Так что все эти ваши празднования — бессмыслица. — Я не боюсь умирать, потому что знаю, что попаду в ад и продолжу жить так же, как до этого, — ответил Каннабис. — А можно даже вернуться при желании… Слушай, нубаша, а грешники вообще возвращались из ада? — Ну… — протянула та. — В основном нет, но есть исключения. Некоторым я даже сама помогала. Помню одного… Он владел некими силами и просил меня забрать какого-то другого человека, тоже владеющего чем-то похожим. Сказал, что это ради спасения того, что ему важно. Я бы отказалась, но им двигали слишком сильные чувства и праведная цель. Это главные условия. А ты, Гленн, заручен поддержкой Орсольи и моей поддержкой, так что сможешь вернуться уж точно. Сосиска знает, как делать Тучи, с Хло и так всё ясно, а Дима… Он, скорее всего, тоже вернётся с тобой. Но, думаю, вам не захочется постоянно стареть. — Ничего, что-нибудь изобрету против старения, — вздохнула Сосиска. — Скорее всего, вы правы. — Может, телевизор посмотрим? — неуверенно предложила Хло. — Заодно и отвлечемся от мрачных мыслей… Там, наверное, новогоднее советское кино идёт. Вспомним детство, в конце концов! — Детство… — пробормотал Дима. — Я вот в детстве всегда верил, что на Новый Год происходят настоящие чудеса. Не всегда что-то мистическое. Например, у меня пёс был, Тишка звали. Так у него было какое-то воспаление, никто не верил, что он выживет, кроме меня, я так расстраивался… А после Нового Года его удалось вылечить. — Да рядом с Гленном точно что-нибудь такое произойдет! — уверенно вставила собака. — А на позапрошлый новый год я вместе с детективом нашел Сосиску и она сама захотела вернуться домой… — начал Гленн. — Я же вам рассказывал? — Ты только говорил, что она куда-то ушла, а потом вернулась, — ответила бессмертная. — Ну так слушайте… На фоне стрекотал телевизор, чай медленно остывал, а пятерка с упоением слушала новые и новые истории друг друга. Казалось, каждый верил, что все будет именно так — спокойно, уютно и неизменно — до скончания веков. Праздничная атмосфера словно клубами вилась в этой маленькой квартире, как вдруг…        — Да кто там стучит? — раздраженно вскрикнул Гленн, вооружившись ложкой. — Димон, можешь сходить посмотреть? Дима встал и пошел к двери, шаркая ногами, но скоро вернулся назад с растерянным взглядом: — Там какой-то мужчина в красном. Наверно, опять кто-то из соседей переоделся Дедом Морозом… Или это рекламщики. — Сейчас я набью ему рожу за то, что праздник портит! — зло вскрикнул Каннабис, перехватив ложку поудобнее. — Новый Год скоро, а он ходит где попало… Остальные тоже встали из-за стола — всем было интересно, кто за каких-то двадцать минут до Нового Года стучит людям в двери. Гленн, словно индеец на тропе войны — длинные волосы только усиливали его сходство с краснокожими воинами — пошел на бой с неизвестным. Вот он уже у двери, вот уже она скрипит, открываясь… На Диму, нубашу и Сосиску незнакомец, стоявший в дверном проеме, впечатления не произвел — ну, мужчина как мужчина, ничего необычного, разве что немного похож на Джозефа Джостара. Может, соседу чего понадобилось? Но Хло и Гленн узнали его с первого же взгляда! — Матерь Божья… — Гленн, никогда не бывший особо религиозным, аж обомлел. Выпущенная из рук ложка со звоном стукнулась об пол. — Гленн! — неожиданно вскрикнул мужчина. — Гленн! — Батя! — заорал Гленн, как бешеный. — Ты как нас нашел? — Ты всё-таки аж из России прилетел сюда, просто, чтобы… — Хло тоже подбежала к нему. — Как бы я мог забыть про своих детей? Я по вам так скучал… А на этот Новый Год Ира… Ну, то есть мама, решила отметить с родителями в Израиле, так что я смог поехать сюда. Эх, не должен был я вас оставлять… — Да мы не обижаемся! — улыбнулась Хло. — Столько лет прошло, что мы уже не можем обижаться. — Так вы и есть Даниил Каннабис? — недоверчиво склонила голову на бок Сосиска, выбегая в коридор. Даниил аж вскрикнул. — Что, говорящих собак никогда не видели? — продолжила такса. — Ну, да… — Даниил удивлённо почесал голову. — Да ты не обращай внимания, бать. Девушка моей сестры полудемон, а я заставляю фигню происходить вокруг, так что не особо удивляйся, — пожал плечами Гленн. — Заодно со всеми познакомишься. Ты не думай, что ты поехавший, жизнь такая. Ты проходи, мы тут жрачки наготовили… — Наверное, это и есть чудо, — удивлённо проговорила Хло. — Я как раз думала, что хотела бы ещё хоть раз встретить Новый Год в кругу семьи… Пусть только отец и приехал, но это уже что-то! — Я нубаша, — поклонилась бессмертная. — А меня Дмитрий зовут, — протянул руку Дима. Все это было чертовски странно, но больше всего радовало, что он снова со своими детьми и они будут праздновать — все остальное второстепенно. Даниилу ничего не оставалось, кроме как пожать ее.       Бриллиантовая рука, шедшая по телевизору, уже закончилась. Вместо нее на экране возникло лицо президента. — Да ну его, давайте выключим! — разозлилась Хло. — Все равно опять будет читать черт знает что с бумажки. — Надо дослушать, чтоб не пропустить обратный отсчёт до нового года. Я всегда так делал, — пожал плечами Даниил. Пришлось Хло согласиться. Мысленно все уже готовились считать, сидя, как на иголках. — Скоро год кончится, — начал Дима. — Оказывается, у нас так мало времени… Может, желания загадаем? — Уже в самую полночь давайте, — пожал плечами Гленн. — А пока подумаем, что оставить в старом году. — Не верю я в эти суеверия! — сложила лапы Сосиска. — А ты поверь! Праздник же… Ну я, например, хочу оставить в этом году свою стеснительность, — поднял стакан Дима. — Я, наверное, хотела бы оставить всю ту нерешительность, которая не даёт мне считать свои акции и прочее чем-то достаточно успешным, — тряхнула чёлкой Хло. — Я бы оставил свою надежду, что за меня что-то сделает кто-то другой, — неуверенно сказал Даниил. — Наверное, судя по тому, что вы говорите, оставила бы самоуверенность… — смущённо пролаяла Сосиска. — А я бы ничего не оставил, — уверенно сказал Гленн. — Потому что я верю, что я крутой именно таким, каким я есть. В конце концов, я же держу нас вместе. Так что… Тут президент внезапно перестал говорить, а его лицо на экране сменилось часами. — Ну… — уверенно произнесла нубаша. — Начали? — 15! — 14! — 13! — 12! — 11! — 10! — 9! — 8! — 7! — 6! — 5! — 4! — 3! — 2! — 1! — С Новым Годом! — закричал Гленн, но тут же его прервал громкий хлопок. — Что это? — испуганно начал озираться по сторонам Даниил. — Это наши фейерверки! — гордо отчеканил Дима. — Посмотрите в окно! Пятерка, теперь ставшая шестеркой, припала к стёклам. В небе действительно расцветали невероятными цветами фейерверки, но было в них то, что отличало их от обычных. Один из них был в форме большого конопляного листа. Второй напоминал знак доллара. Третий вообще был неопределённой формы — наверное, символизируя Тучу. Были и обычные вспышки, которые яркими кометами выделялись на ночном небе. — Это как? — с широко распахнутым ртом спросила Хло. — Производственный секрет, — дёрнула носом Сосиска. Тут хлопки прекратились. — Красота, конечно… — ошеломлённо проговорил Гленн. — И это все как будто в честь меня! — Ну, так оно и есть, — улыбнулся Дима. — Для тебя я это и делал… Все задумчиво промолчали. Как вдруг… Уши всех разорвал последний, самый громкий хлопок. — Смотрите, это же мы! — указала пальцем в небо нубаша. И правда — фигура, в которую сложился фейерверк, была точь-в-точь как пятерка. Там была бессмертная, обнимающая за плечо жену, Дима с Сосиской на руках и Гленн с поднятыми вверх руками. Никто даже не хотел задумываться, как у Сосиски и Дмитрия это получилось. Все лишь любовались этой красотой и бесконечным звездным небом. — Знаете, — нарушил тишину Гленн, — наверное, смысл Нового Года всё-таки в том, что все празднуют его вместе. Вот уже новый год начался, а наша дружба пережила испытание временем. Я, конечно, тупой, как голуби, но кое-что понял. То, что мы все вместе и всегда будем рядом друг с другом — это и есть лучшее чудо мира.