Ночевка

— Сынок, мы с твоим отцом скоро приедем, ты только не волнуйся, — утешающим тоном произнесла миссис Твик. Она стояла с готовой сумкой возле входной двери. Они с мужем, мистером Твиком, уезжали из города на несколько дней по работе, а какой работе, их сыну знать не обязательно. Позади женщины стояла тумба, на которой лежали ключи от машины. Мимо дверного пролета пролетела муха, лениво жужжа, она приземлила свою плотную тушку на плечо Твика младшего, что вызвало у последнего микроинфаркт и усилило последующую истерику.    — Господи, какой стресс! Один! Аргх! А если вдруг похитят?! Ограбят?! Изнасилуют?! — нервный парень истерично хватал себя за волосы, стараясь паниковать как можно меньше, но выходило, честно говоря, ужасно. Он ходил кругами, заламывая руки. Только что была выпита кружка кофе, достаточно крепкого, чтобы у здорового человека заболел желудок, но недостаточно для кофемана, подсаженного на этот напиток с детства. Голос дрожал, руки тряслись, глаза то наполнялись слезами, то пересыхали.  — Твик, тебе уже 17 лет, пора бы и самостоятельности учиться! — прикрикнул на встревоженного сына мистер Твик. Он был уже почти собран, темная ветровка, спортивная сумка с вещами, папка с документами. Все эти сборы раздражали мужчину и он иногда мог сорваться на, и без того нервного, сына. На какое-то мгновение их мальчик притих, лишь изредка подергивая головой. Эти непроизвольные движения заставляли задуматься о благосостоянии парня, которое, естественно, было нарушено. Малейшие изменения в обстановке вызывали у него стресс, который почти никто не мог заглушить.  — И ты всегда можешь просто выпить кофе, — с улыбкой добавила мать парня. «Шизик», а именно так звали парня в школе, хотел что-то ответить, но его грубо прервали.  — Это не обсуждается! Ты уже не маленький! — строго регламентировал отец Твика и, взяв ключи с тумбочки, вышел из дома, оставив побледневшего парня и мать в прихожей, освещенной тускловатой люстрой, из-за чего обои в комнате приобретали неприятный грязно-зеленоватый оттенок. Примерно такой же цвет сейчас приобрели и глаза взъерошенного блондина, то ли из-за тревоги, то ли из-за освещения.  — Береги себя, — женщина чмокнула сына в щеку и побежала вслед за мужем.

***

Твик не знал сколько прошло времени с ухода родителей. Он уже ничего не знал. Его полностью поглотила тревога и страх, что что-то обязательно да случится. Ему казалось, что все знают, что в этом доме сейчас сидит одинокий и напуганный мальчик (хотя возрастом уже конечно далеко не мальчик) и его можно ограбить, убить или даже изнасиловать! И правда, какой стресс! Сидя в комнате, в самом углу за кроватью, Твиком было принято храброе решение: позвать кого-нибудь к себе. Даже не кого-нибудь, а кое-кого очень даже определённого. Того, кому он доверял больше всех. Того, кто помогает ему стать менее тревожным. Того, кто не смотря на собственных демонов всегда спасал его.  — Твик, какого черта, сейчас час ночи? — невозмутимо, но все же немного сонным голосом ответил парень на другом конце телефона.  — М-мне нгх страшно! — шёпотом, голосом, словно вот-вот расплачется, заговорил блондин собеседнику.  — Повторюсь, сейчас час ночи, и у тебя дома двое взрослых, — даже у терпеливых людей есть предел.  — Ты не понимаешь! Они уехали! Оставили меня одного! А вдруг что случится! Это же огромный стресс! Я не выдержу! Пожалуйста…— Твик перестал сдерживаться и по его щекам покатились солёные слезы. На другом конце провода послышался тяжёлый вздох.  — Сейчас приду.  — Спасибо, К-крэйг… — уже ревя, как самая приличная девчонка, сказал Твик и отключил телефон. Время ожидания он провел сжавшись в комочек все в том же углу комнаты. Окинув взглядом обитель парня, было сложно понять живет ли там кто-то: пустые стены, пустой стол, аккуратный шкаф, в котором почти не было одежды. В общем ничего лишнего. Крейг и Твик встречались уже давно, еще когда азиатские девочки из параллели начали их «шипперить». Крейгу не нравилось это слово, ему не нравилось что такое вообще делают с ним. Тогда в их маленьком городке все просто с ума посходили от того, что они были «геями», даже давали за это деньги. Порой нет пределу человеческой тупости, так думал тогда Крейг. Он вообще не любил быть в центре внимания. Всегда холодный, спокойный, циничный, держащий под контролем все свои эмоции, он был не рад такому событию. Но не только он. Твик тоже не разделял мнение о том, что это «~миленько~». Тогда они решились на отчаянный поступок, а именно делать вид, что встречались и расстаться, но что-то явно пошло не так и их «расстаться» ушло лежать на полочку забвения, а псевдо-отношения перешли в настоящие. Сколько воды утекло с тех пор? Достаточно. В их отношениях было многое: ссоры, перемирия, совместное времяпрепровождение, моральная поддержка, поцелуи. Последнее было особенно любимо ими. Сначала были простые — в щечку, которые потихоньку перешли в неловкие поцелуи в губы, с каждым разом становясь горячее, желаннее, интимнее. Была и попытка на первый секс, которая конечно была не очень удачной, немного неуклюжей, болезненной. Был и второй, и третий, и ещё, и еще. Каждый раз был чувственней, жарче, оставляли больше последствий в виде засосов, синяков, царапин, укусов. Спустя примерно полчаса в дверь начали стучать. Крейг знал, что Твик в своей комнате, поэтому стучал громче, чтобы его услышали. Этот стук вывел блондина из транса, который он называл медитацией, абстрагированием от мира. Твик вздрогнул и хотел было закричать, но вспомнил, кто к нему должен был прийти, но уверен он не был. Наш трусишка уже успел перемолиться всем богам, чтобы это был Такер, пока открывал дверь.  — Почему так долго? — слегка приподняв черную бровь, поинтересовался Крейг.  — И-извини…- Твик потупил взгляд, ведь мало того что он разбудил своего парня, так еще заставил тащиться к себе и в добавок долго не открывал. Блондин поднял взгляд, но экран загородила синяя толстовка. Такер знал, что лучше слов действуют только объятия.  — Спасибо тебе, что пришел, — на глазах Твика навернулись слезы, которые почти сразу впитались в чужую толстовку, которую он иногда мог надевать, когда например Крейг уезжал. Твик мог часами лежать в этом куске одежды и вдыхать запах Такера, которого рядом нет.  — Разве я мог оставить тебя одного? Вдруг опять появятся гномы или те крабы, или пришельцы, — парень любил шутить, но услышав приглушенный вскрик, добавил, — но мы оба знаем, что не появятся. Оторвав от себя блондина, он вытер ему слезы, и закрыв дверь на все замки - иначе Твик боялся еще больше - повел последнего на кухню. Крейг часто бывал в этом доме и без труда мог найти нужные ему ингредиенты для приготовления чая. Он вообще не одобрял, что родители Твика поили его кофе, возможно с метамфетамином, сваливая все его проблемы с психикой на синдром дефицита внимания и гиперактивность. Такер отучал своего парня от кофе, хоть и получалось очень медленно и не всегда хорошо, сейчас тот пил гораздо меньше губительного напитка и больше чая. На столе красовалось пятно от кофе, пролитого недавно, возможно утром. Кухня не была идеально чистой, пугающе чистой, она была обычной, в меру грязной, в меру чистой, что придавало ей некий уют. Вскипятив чайник, Крейг налил чай им двоим, себе как он любит, и Твику, как тот любит. Блондин не понимал, что такого делает Такер, что его чай всегда по-особенному вкусный, но так даже было лучше, некоторым тайнам лучше оставаться тайнами. Сделав первый глоток, совершенно не обжигающий, но разливающийся теплом по всему телу, Твик впервые за весь день облегченно выдохнул и немного расслабился.  — На сколько предки свалили? — подперев голову рукой, спросил Крейг.  — Не знаю… Агх! Вроде на неделю, может больше, м-может меньше, — рядом со своим личным «демоном», как часто себя тот называл, Твик становился спокойнее: флегматичность Такера, словно зевота, передавалась и блондину. Крейг подавил смешок, который возник от вида безобидно пьющего чай блондина, который был сонным и взъерошенным одновременно, тревожным и спокойным. Это поразительное объединение разных полюсов вызывало смешанные чувства.  — Ч-что? Почему ты засмеялся?! Я сделал что-то не так?! — запаниковал Твик.  — Ничего, любимый, — одарив возлюбленного легкой улыбкой, он сделал глоток.  — Какой стресс! Аргх!  — Ты пытался спать?  — Нет! Совсем! Нгх! Я не мог!  — Тогда спокойно допивай чай, и пойдем гладить во снах морских свинок, — глубокий голос Крейга гипнотизировал и заставлял подчиняться. У Такера всегда был такой голос, еще с третьего класса. Глубокий, проницательный, не громкий и спокойный. Твик всегда его слушал завороженно, тщательно обдумывая каждое слово, словно пробуя его на вкус. Сам того не замечая, блондин впал в транс, уставившись на предмет обожания. Крейгу пришлось около минуты щелкать и махать перед его лицом, чтобы тот вернулся к реальности. Допив чай, они пошли в комнату Твика. Пока Такер снимал толстовку и футболку под ней, блондин заметил несколько достаточно больших и свежих синяков, ссадины и царапины, которые оставил явно не он.  — Т-ты опять подрался? Аргх, — его голова непроизвольно дернулась, такое бывало, когда у него опять нарастала паника, тревога, страх.  — Не волнуйся, я в порядке, тем более те парни получили по заслугам, — он мягко улыбнулся Твику. Они легли спать обнимая друг друга. Одно из главных условий такого было то, чтобы Такер держал блондина за руку, иначе тот просыпался каждые пять минут, не давая никому спать.  — Хей, детка, знаешь что? — вдруг тихо, с серьезным лицом спросил Крейг.  — Ч-что? — новая волна страха - вдруг он сделал что-то не так, вдруг Такеру надоело его общество.  — Люблю тебя, — как истинный садист, Крейг был весьма доволен.  — И-идиот, блин! Нгх! Я успел представить тысячу и одну безвыходную ситуацию! — Твик легко стукнул парня по плечу.  — Знаю, — даже в темноте можно было разглядеть его улыбку.  — Я тоже люблю тебя, — даже не заикнувшись, пробурчал под нос блондин. Они лежали, окруженные темнотой, но сон так и не шел.  — С-спишь? — поинтересовался Твик.  — Нет, а ты?  — Дурак, что ли?  — А сам как думаешь? — неожиданно пришло осознание степени глупости вопроса, заданного им же. — Так, стоп! Секундное молчание. И взрыв хохота в подушку. Уснуть они явно не смогут. Пришлось включить небольшой светильник, страшно не было, просто он создавал уютную атмосферу в комнате. Крейг смеялся вместе с Твиком, смотрел на его лицо, такое безмятежное в эти минуты, а эти растрепанные, мягкие волосы цвета золота. Но самая лучшая часть, по мнению самого Такера, это глаза. Зеленые, меняющие оттенок от всего что только можно придумать: освещения, настроения, погоды и так далее. Сейчас, в темноте, освещаемой тусклым ночником, его глаза были цвета темного изумруда. Наполненные любовью, такие манящие, развратные… Крейг перестал смеяться и Твик тоже, слегка насторожившись. На него в упор смотрели голубые, как апрельское небо глаза. Глаза, в которых раньше можно было видеть отблески жестокости, ненависти, но сейчас в них играли озорные нотки, буквально пожирающие, хотящие его всего полностью и даже больше. Твик не глуп, он знал что значит этот взгляд, это выражение лица. От волнения, нахлынувшего с головой и тянущего внизу живота, пересохли губы. Не самая лучшая была идея облизать их. Он знал последствия, но все равно сделал это, рефлекторно, так же рефлекторно ответил на «внезапный» поцелуй, от которого бабочки в животе начинали устраивать дискотеку в стиле 80-х.  — К-крейг… — только и смог произнести на выдохе блондин, чтобы снова подавится воздухом, когда брюнет приник к его шее. Твик пальцами впивался в несчастное одеяло, что попало под горячую руку. Такер продолжал оставлять легкие и нежные поцелуи на шее, ловя сбитое дыхание и редкие вздохи. Первый стон послышался почти сразу после того, как актив слегка прикусил участок кожи ближе к ключице, которая сильно выпирала на худощавом теле. Крейгу нравилось оставлять отметины на Твике, он так самоутверждался, показывал, что это его парень, только его, ничей больше, да и сам Твик был не против, правда было сложно их прятать от родителей. Поцелуи, засосы, укусы. Все это плавно спускалось к торсу блондина, который старался сдерживать стоны, хоть и знал, что Такеру нравилось его слушать. Пришлось прикусить ребро ладони, чтобы издавать как можно меньше звуков.  — И зачем? — Крейг пристально смотрит в уже затуманенные глаза Твика, убирая его руку из рта и целуя ее в тыльную сторону. Блондин лежал на спине, извиваясь как оторванный хвост ящерицы. А «демон» разошелся уже во всю. Одной рукой он уже надрачивал стоящий колом член невротика. Твик знал что будет дальше и сам приоткрыл рот для пальцев Такера. Крейгу нравилось послушание, особенно, когда это послушание было в такие моменты. Пока Твик усиленно облизывал пальцы брюнета, тот в свою очередь легонько прикусил один сосок блондина, лаская его языком. В зеленых глазах все потемнело, тело прошибло током, накатила волна наслаждения и еще большего желания. Твик был уже на пределе, если так продолжится, то он скоро кончит. Крейг это тоже чувствовал, поэтому убрал руку с члена паникера, который огорченно выдохнул. Пальцы его правой руки были уже обильно смазаны слюной блондина. Стянув мешающие трусы с шортами полностью и раздвинув ноги, он поднес один палец к колечку мышц и аккуратно ввел по одну фалангу. Подождав пока его возлюбленный привыкнет к ощущениям, он протолкнул палец глубже, а после и добавил второй, разрабатывая дырочку, чтобы не причинить боли Твику. У самого Такера уже давно стоял, упираясь в ткань пижамных штанов. Началась любимая игра Крейга — «найди простату» и каким бы раздолбаем в жизни он не был, эта игра заставляла его стать истинным перфекционистом, который уже наизусть помнил путь к заветной точке, что заставляет блондина выгнуться и обильно кончить себе на живот с громким стоном. Такой Твик заводил брюнета еще сильнее. Тонкие пальцы, сжимающие одеяло; вздымающаяся грудь с белыми каплями на ней; приоткрытый рот, с которого стекала тоненькая полоска слюны; красное лицо с затуманенным от удовольствия взглядом. Все это только сильнее возбуждало Такера. Наконец, Крейг освободил себя от штанов, которые приносили неудобства. Из его члена уже сочилась естественная смазка, которую он быстро растер по всей длине. Для удобства брюнет подтянул тело блондина себе на колени и закинул его худые ноги себе на плечи, приставив головку к немного разработанной дырочке. Наклонившись прямо к лицу Твика, он поцеловал его. Нежно, как только умел, вкладывая все чувства в это действие. Одновременно с этим он медленно входил, заставляя дыхание невротика сбиваться еще сильнее. Каким бы стойким не был Крейг, но такое выбивало его из колеи безэмоциональности, сердце грозилось вырваться в любую секунду. Черт, какой же Твик узкий! Как только они оба привыкли к ощущениям, Крейг начал поступательные движения, ускоряя темп и стараясь как можно чаще задевать заветное место, из-за чего член блондина снова стоит. Симфония разгоряченных тел в сопровождении аккомпанемента в виде стонов и легкого скрипа кровати, освещенная лишь старым детским светильничком, могла бы длиться вечно, но человеческие тела слабы. После почти одновременной разрядки не было сил даже что-то говорить. Как бы сильно тяжело не было, Крейг был бы не Крейгом, если бы не взял с близь стоящего стула свою футболку и не вытер Твика, аккуратно собирая каждую капельку семени со всех мест где они были. Твик уже мирно сопел, вымотанный любовными утехами. Такер бросил футболку недалеко от кровати и откинулся на подушку, прижимая к себе спящее тело. Какие-то пару минут он вдыхал запах волос блондина, который обычно отдавал грейпфрутом, а после и не заметил как сам отправился в царство Морфея.