***
В зале Суда царит молчание. Джемма в тревоге смотрит то на Тунона, то на место, где еще недавно стоял Бледен Марк. — Терпение, ученица, — голос Архонта Правосудия совсем не успокаивает ее. — Архонт Теней скоро появится. Он настолько же быстр, насколько и смертоносен. Почему Тунон говорит ей это? Почему именно ей, а не кому-нибудь другому? Но вот тени сгущаются, затем снова расступаются, и взору судей предстает Бледен Марк, который волочит за собой упирающегося Архонта Тайн. Толкнув Голоса Нерата на четвереньки, он улыбается Джемме с деланным равнодушием, и она видит кровь на его белых зубах. Нерат что-то кричит, Марк презрительно отвечает ему, но Джемма уже не слышит. Она, застыв от ужаса, смотрит, как по лицу и шее Марка одна за другой катятся темно-красные капли. Кровь блестит на его темной коже, кровь стекает изо рта, кровью пропитаны штаны и выпачканы сапоги... Марк удерживает пленника одной рукой. Когда он поворачивается, Джемма видит другую руку, которую Архонт Теней бережно прижимает к груди. Рука изувечена чудовищным ударом — огромная рана на ней тоже кровоточит, посреди разорванных мышц виднеются края раздробленной кости. Архонт еще что-то говорит своей изрезанной жертве, но Джемма стоит, словно оглохнув, и сама не может издать ни звука. А потом происходит то, чего она никогда не видела прежде: Бледен Марк выбрасывает вперед здоровую руку и делает глубокий вдох. Густые тени, напоминающие клубы черного дыма, но гораздо более плотные, осязаемые, потоком устремляются к Голосам Нерата, обволакивают его, поглощают и его тело, и свет, и воздух... Марк задыхается, пока тьма поедает Нерата, но все заканчивается внезапно, как и началось. Архонт Теней наконец-то сжимает кулак, и тени втягиваются в его ладонь. Несколько судорожных вдохов Бледена Марка, несколько ударов сердца Джеммы, и в центре зала Суда снова пусто и чисто. От Голосов Нерата не остается и следа. — Малоприятное дело, — Тунон кивает с мрачным удовлетворением, — но поскольку оно закончено, мы можем перейти к следующему. — Ваша честь! — Джемма решительно делает шаг вперед. — Я прошу перерыв. — В чем причина? — Тунон глядит на нее с неудовольствием. — Отчего ты препятствуешь работе Суда? Если ты предполагаешь, что после преступного Архонта Тайн будут судить тебя саму, то ты права, и я не советую тебе хитростью оттягивать вынесение приговора — это ничего не изменит. — Адъюдикатор, — Джемма смотрит на Тунона в упор, — даже если так, я настаиваю на переносе слушания моего дела. Архонт Теней серьезно пострадал в поединке. Я отправила его казнить мятежника, и мой долг — немедленно оказать ему помощь. — Что за чушь, девочка, — Бледен Марк, неестественно повеселевший, поднимает брови и улыбается. Улыбка выходит безумной. Он неуверенно и часто дышит, пытается смеяться, но его губы кривятся от боли. — Я в полном порядке. Охота была бесподобная! Жаль, что ты в ней не участвовала. — Адъюдикатор! — вскрикивает Джемма. — Если Архонту Теней не помочь как можно скорее, он не сможет выполнять свои обязанности в Суде. Прошу вас, позвольте мне позаботиться о нем! Тунон пристально разглядывает Бледена Марка и умоляющее лицо Джеммы и внезапно смягчается: — Просьба будет удовлетворена. Суд удаляется на перерыв. Джемма, твоя задача — заняться исцелением Архонта Теней. Твое дело будет заслушано позже. Но не вздумайте задерживаться! Не забывайте о том, что Суд ожидает вас. Как только Бледену Марку станет лучше, вы обязаны явиться сюда. Поклонившись Тунону, Джемма поворачивается к Марку с отчаянным выражением на лице: — Обопрись на меня. Пойдем! — Еще чего! — отмахивается Марк. Он ухмыляется и дрожит одновременно. — Спорим, что я окажусь в твоей каморке быстрее тебя? — Ты доберешься?! Марк фыркает и исчезает. Джемма со всех ног бежит к себе в покои. Онемевшие от неожиданности Калио и Рогалус провожают ее изумленными взглядами.***
В комнате полумрак. Конечно, Бледен Марк уже там — Джемма видит силуэт тяжело дышащего человека, сидящего на полу и привалившегося спиной к стене. — Это ты? — зачем-то уточняет она. — Встань, если можешь... пожалуйста. Ложись вот сюда. Я тебе помогу. — Девочка, — хрипло выдыхает тень, — не знаю, чего ты хочешь добиться. Сплю я редко, а для объятий, уж прости, пока не в форме. Архонт снова пытается рассмеяться, надрывно кашляет, и кашель переходит в вымученный стон. Джемма встает на колени возле Марка, который сплевывает на пол кровавые сгустки. — Видишь? — выдавливает он. — Ты ведь не хочешь, чтобы на твоей постели осталась лужа крови, детка? Я побуду тут. Мои тени подлечат меня. — Хорошо, — соглашается Джемма. — Позволь мне снять это с тебя. Марк чуть слышно ворчит, пока она осторожно отцепляет пояс с ножами. Лицо у Архонта серое, липкое от крови и холодного пота. Джемма подносит подсвечник поближе и рассматривает раны. У нее кружится голова от страха, но она отмечает все повреждения, стараясь ничего не пропустить. Перебитая рука. Ожоги на ладонях, на плечах и груди. — Это Нерат? — то ли утверждает, то ли спрашивает Джемма. Марк, в одну минуту притихший и осунувшийся, слабо кивает. — А это? Певчие Крови? Он молчит, и Джемма видит, как чернота растекается по его глазам. — Не смей, — шепчет она, чувствуя подступающие слезы, — не смей, слышишь?! — Здесь... слишком светло... — едва шевеля губами, отвечает Марк, сползает по стене и замирает на полу. — У меня темно, Марк... — говорит Джемма в ужасе, понимая, что он больше не слышит ее. Нужно осмелиться — и она осторожно, но решительно раздевает потерявшего сознание палача, осматривает его с макушки до пят. Внимательно изучает все, что не замечала до этого: кровоточивую и явно болезненную рану на голове, под волосами, оставленную каким-то оружием с зазубринами; бесчисленные порезы, а главное — серьезные и глубокие раны на теле: между ребрами на груди, в боку и чуть ниже... Удивительно, как он все еще жив. Кровь вяло течет по лицу Марка, по бедру, из уголков рта, стена перемазана, на полу темные следы. — Не бойся, — Джемма, вытерев рукавом мокрые щеки, чертит первый сигил. — Я тебя спасу. Ты не умрешь, Архонт.***
Она долго сидит над неподвижным Марком, рисуя сигил за сигилом. Кровь постепенно унимается, раны выглядят уже не такими страшными и постепенно начинают затягиваться, ожоги уменьшаются. Плеснув воды из кувшина на большой платок, Джемма обмывает лицо и шею Марка, очищает их от подсохшей крови и остатков краски и несвоевременно думает, что без своей боевой маски Архонт Теней совсем не кажется пугающим. Затем она возвращается к разбитой руке. Отек на ней мешает Джемме. Вспомнив уроки Лантри, она добавляет еще два сигила, обезболивающий и от инфекций, и осторожно пытается совместить сломанные кости. Не получается. Копаться в открытой ране Джемма не рискует, и вдруг над поврежденной рукой начинают сгущаться тени. Что происходит за ними, Джемма не видит и переводит растерянный взгляд на Марка. Архонт Теней, пришедший в себя, смотрит на нее из-под полуприкрытых век. Дыхание у него слабое, но спокойное, мертвенная серость постепенно уходит с его лица. — Что ты делаешь? — тихо спрашивает Джемма. Бледен Марк усмехается, как всегда: — Девочка, ты думаешь, мне никогда не ломали руки? Некоторое время спустя Архонт пытается подняться и сесть, и Джемма все-таки уговаривает его перейти на лежанку. Марк ехидничает над тем, что почти полностью раздет, что Джемма выбрала неудачный момент для попытки затащить его в постель, а она снова смачивает платок и упрямо продолжает смывать с черной кожи присохшую кровь. Она опять и опять возвращается к сигилам. Марк, используя магию теней, помогает, насколько у него хватает сил, и дело понемногу движется. — Чем он тебя так? — Джемма указывает на длинный и неровный багровый рубец под белыми волосами. — Достал мечом. Руку — булавой, сразу же. Я сам виноват, отвлекся на рану — кровь полилась прямо в глаза. — Много их там было? — Человек десять. Может, больше. Некогда было вести счет. Фурии, Певчие Крови, пара Гончих. Зато я не поймал ни одной стрелы! — по-мальчишески хвалится он. Джемма улыбается ему, держит ладонь над переломом, будто это может помочь. — Скажи, — нерешительно спрашивает она, — неужели тени не пришли тебе на помощь? Я никогда не видела, чтобы ты был так... настолько... — ...потрепан? Есть немного. Я же предупреждал, что будет трудно. — Прости. Это я отправила тебя туда. Я должна была сама... — Это моя работа, детка. Не твоя. И это Нерат. Хорошо, что тебя там не было. Мои двойники... Я не могу плодить их бесконечно, чем их больше, тем они слабее, а Нерат постоянно выпускал в бой сущности тех, кого когда-то сожрал. Догадайся сама, на чьей стороне был численный перевес. Джемма в красках представляет, как теневые двойники Марка сцепляются с теми, кого снова и снова призывает Голоса. Их много, слишком много, и Архонт Теней остается один против целого сонма чудовищ... Она смотрит на Оковы Теней и закрывает лицо от стыда: — Если бы ты тогда не отдал мне свой наруч... — ...то сейчас ты выискивала бы его остатки среди мяса и костей. Не говори глупостей, девочка. Джемма вздыхает: — Хорошо, что его больше нет. Нерата. — Да. Я утолил одно из самых старых и заветных своих желаний. Давно так хорошо не охотился! А ты, детка... Ты вообще соображаешь, что делаешь? Джемма непонимающе смотрит на него. — Суд еще не закончен. Тунон вполне может приказать мне казнить тебя, если ты не будешь убедительна — с его точки зрения. — Я помню. — Помнишь — и ходишь за мной? Зная, что через несколько минут я могу убить тебя? — на лице Марка искреннее удивление. — Считаешь, что тем самым сможешь задобрить меня или Адъюдикатора? Не думал, что ты так наивна. Рука Джеммы покоится на его груди. — Зато я буду знать, что тоже успела сделать для тебя нечто полезное. — С этим что, легче умирать? — хмыкает Марк. Джемма молча смотрит на него и встает с постели. Марк, почти нагой и все еще слабый, поднимается следом за ней: — Идем? — Пока рано. Тунон говорит много и долго, тебе столько не продержаться. Нам нужно другое место. Такое, где ты быстро наберешься сил. — Вот теперь ты правильно мыслишь. Пепельная глушь подойдет? — Вполне. Сможешь перенести нас туда? — Ну, ты уже научилась скрываться за тенями, и тащить тебя будет гораздо легче, чем Нерата. Попробуем, только дай мне одеться. — Твоя одежда — лохмотья в дырах и кровавой корке. Выбери из того, что у меня есть. — Ты считаешь, мне пойдут твои платья, девочка? Джемма вспоминает слухи об убийстве Икарикса, Архонта Времени: — Не говори, что не пробовал надевать платья, но, к твоему счастью, я их не люблю. В конце концов в сундуке находятся подходящие штаны и простая туника. Одевшись, отточенными движениями нанеся на лицо свежую краску и вооружившись, Бледен Марк подходит к Джемме и крепко обнимает ее одной рукой — другую, на которой заживает перелом, он все еще осторожно прижимает к груди. Уже через мгновение покои Джеммы пусты.***
В Пепельной глуши тьма живет своей жизнью. С той самой минуты, когда Бледен Марк зарезал тут Архонта-зверолюдку, это место наполнено магией, опасной и неприятной. Тени неестественно колышутся, словно сплетаются в невесомые сети, и временами кажется, что они живые, что они шепчутся друг с другом и замышляют недоброе, но Марку здесь лучше, и это главное для Джеммы. Они садятся прямо на землю, покрытую пеплом, под одним из деревьев. Марк с видимым удовольствием прижимается спиной к сухому обугленному стволу. — Больше нигде не болит? — спрашивает Джемма. — Нет. Я же говорил, тени меня подлатают... Не надо, не надо на меня так смотреть, а то у меня такое чувство, что здесь Тунон. Ладно, ты тоже меня подлатала. Наверное, ждешь, что поблагодарю? Благодарю. Какое-то время они молча сидят рядом. Джемма видит, как к Марку буквально на глазах возвращаются силы. — Пора обратно? — спрашивает она. — Или еще подождем? Она указывает на его перелом. — Заживет через день-другой, — Марк долго-долго смотрит на Джемму, затем переводит взгляд на Оковы Теней. — Ты что-то хочешь сказать мне? — она уже неплохо знает повадки Архонта Теней. — Пока нет. Разве что потом, но сейчас нам предстоит вернуться в Суд. Постарайся пережить процесс, девочка. Ничего хорошего в твоей смерти я не вижу, особенно если придется казнить тебя самому. — Я понимаю, — Джемма мрачно кивает ему. — Это работа. Ничего личного, да? Бледен Марк молчит еще несколько секунд, а затем в его руке появляется кинжал — один из тех, что убил Нерата и еще многих и многих. Архонт Теней ловко переворачивает его рукоятью от себя и протягивает Джемме: — Делай выбор, девочка. Я свой уже сделал. Джемма, не веря глазам, осторожно берет оружие и сразу же вскрикивает — кинжал растворяется у нее в ладони, и это так мучительно, словно тени каким-то непостижимым образом режут ее по живому, вспарывая кожу и мышцы... Но после этого все меняется. Боль уходит, а тени начинают мерцать и играть, свиваются вокруг Джеммы в кольца, ласково нашептывают ей что-то. Она чувствует, что отныне может идти куда захочет, и тени будут с ней, спрячут и защитят, но теперь ей кажется, что нет и не может быть ничего лучше, чем навсегда остаться здесь, среди тихих шорохов Пепельной глуши. — Нравится? — усмехается Марк. — Очень... — шепчет Джемма, потирая ладонь. — Теперь тебе есть ради чего победить в Суде, верно? Любой ценой. — Да... — она все еще во власти теней. Как в трансе, Джемма смотрит на темные волны вокруг. Можно нырнуть в любую и оказаться далеко-далеко... Хорошо бы вместе с Марком. Он удовлетворенно оглядывает ее, а потом осторожно трясет за плечо: — Сейчас не время, девочка. Очнись. Идем, и постарайся не разозлить Адъюдикатора.