Слышишь?

      А я просто хочу быть рядом с тобой. Понимаешь? Просто просыпаться вместе. Ловить сонное подрагивание твоих ресниц и хриплое: «Доброе утро». Все до ужасного просто. Хочу получать твою улыбку в обмен на твой любимый кофе. Потому что я знаю, сколько сахара туда нужно, насколько крепким и горячим он должен быть. Готовить вместе завтрак, но чаще просто мешаться друг другу до тех пор, пока я не выставлю тебя из кухни, чтобы ты шел собирать вещи на тренировку. Я хочу слышать твои шутки, подколки 24/7, которые будут заставлять меня улыбаться даже тогда, когда я этого не хочу. Уходить в душ, случайно провоцируя тебя отправиться следом.       Я просто хочу быть рядом. Потому что я точно знаю, какую футболку ты хотел бы надеть сегодня, потому что это твой любимый цвет и вообще, не зря же я гладил ее вчера. Потому что лучше всех знаю в какой момент тебя лучше не трогать вообще, потому что злой Лев — это плохо и вообще опасно для моей задницы, а в какой момент нужно не просто расшевелить, а пинка дать любящего, чтобы вся дурь из башки выветрилась.       Я хочу ездить с тобой на базу, почти всегда борясь за место за рулем, уступая раз за разом, потому что я люблю смотреть на то, как ты водишь машину, на твои руки, крепко сжимающие руль и на твои губы, которые подпевают очередной новинке от Artik & Asti, которую я специально скачал, зная, что тебе обязательно понравится новая песня тезки*.       Я хочу, чтобы ты ждал меня, чтобы вместе поехать после тренировки домой. Или не домой, а туда, куда взбредет в твою гениальную голову. Покататься по Питеру, на развод мостов посмотреть? С тобой хоть на край света.       Хочу ждать тебя, когда ты в очередной раз срываешься на какую-то бесконечную фотосессию/интервью/телешоу. Просто ждать дома с ужином, расслабляющим фильмом и уютом.       А потом, дождавшись обнимать. Бесконечно обнимать, стоя в прихожей, не дав тебе толком раздеться. Просто потому, что успел соскучиться. И вообще, где тебя черти носили? Впечатываясь с разбегу в тебя своим телом, костями. Душой. И с губ твоих срывать поцелуи, впитывая твое дыхание кожей.       Но ты каждый раз его выбираешь, оставляя меня одного, в тысячный раз уже. Я задыхаюсь, понимаешь? Дышать не могу и в межреберном тесно пиздец. А мысли все о тебе. Я кричать хочу, черт возьми, так, чтобы весь мир услышал, и ты рядом с Игорьком своим услышал. Услышал и понял, что одного человека ты в этом мире просрал. Понимаешь? Совсем. Но крик застревает где-то в глотке, так и не давая мне освободиться — душит пиздец. У меня сил нет. Я выть хочу, а вместо этого на губы твои смотрю, как ты шутишь чего-то там с кем-то, стоя в раздевалке, теребя телефон в длинных пальцах, усмехаешься, чуть запрокидывая шею, обнажая кадык, тыча локтем в бок меня, а попадая в ребро куда-то. Улыбаюсь, а у самого сейчас сердце пробьет грудину нахер. И правильно сделает, валить пора уже. Тебе из сердца или мне из тела. Это ведь не скончаемо. А ты снова шутишь, обнимаешь Дриусси, переговариваясь с Андреем о чем-то, известным только вратарям и тебе теперь. Ты же избранный, блядь. Как же бесишь. Как же ты бесишь. Люблю тебя, слышишь?       — И я тебя. Да, скоро буду. Все, Кокор, я понесся. Там Игорь и в общем, ну как всегда, — улыбаешься.       — Давай, — киваю. Получаю очередной тычок в ребра и (чего уж там, в сердце сразу давай, навылет окончательно чтобы) объятие. Тону в тебе, как в ебанном болоте. Отпусти меня, Дзюба. Отпусти.       Последнее — вслух. Катись к Игорю своему. Кони в городе. Снова тупая полуулыбка.       — Ты лучший, Кокорыч, — еще раз так скажешь — я себе тебе сердце вырву. Раз лучший, зачем каждый раз к Игорю бежишь? Ненавижу тебя, Дзюба. Ненавижу, слышишь?       — Ага, слышит он, как же, — вслух. В раздевалке никого уже нет. Дверь хлопнула, скрыв звуки и рвущийся, но так и не прозвучавший крик.