Чем гуще тьма, тем легче быть звездой

      Среда встретила всех дождём и штормом в озере — Мариус видел, как водоросли и ракушки проплывали возле окна со скоростью бладжера. Но настроение с самого утра было превосходным. Возможно, виноват в этом вид Принца, на голову которого упал невесть откуда взявшийся сугроб, когда тот отдёрнул балдахин…       — Ты совсем ебнулся, Мракс? Я же простыть могу! — заорал он, когда избавился от снега.       — Время варки Бодроперцового тридцать минут. Помочь? — улыбнулся Мариус. А мат в исполнении гордого Принца несомненно радовал. Сколько экспрессии! Им с Бири надо побрататься.       — Отлично подходит под выражение: «месть — блюдо, которое подают холодным», — подмигнул Риччи. — Но Принц этого так не оставит.       — Плевать, — упрямо сказал Мракс. — Крупных проблем он не доставит.       Он ушёл в душ, но сменную одежду взять забыл — слишком уж хорошее настроение было и перед глазами всё стояла картинка с погребённым под снегом Принцем. Его визг слышался чуть ли не пением феникса.       Вышел Май в пижамных штанах и его татуировки всё-таки увидел честной народ, хотя Селвин и Принц уже вышли из спальни — по очереди они сегодня принимали душ первыми.       — Ого! Это настоящие? — с интересом спросил Риччи.       — Настоящие, — сконфуженно кивнул Мариус и натянул сорочку. Абраксас и слова не сказал, что странно. — Денег на амулеты у меня нет, пришлось так выкручиваться.       — Не жалко было тело вот так раскрашивать? — всё не мог угомониться Риччи.       — Это было странно, но много моих знакомых ходят так же. Защита важнее, верно? Да и красиво смотрится. Меня расписывал потомственный рунолог из Касперов. Я видел и более топорные работы — вот так я ходить не хотел бы, особенно с какой-нибудь огромной руной на щеке или на лбу, — усмехнулся Мракс и накинул мантию.       — Это опасно, — неожиданно влез Абраксас. — Одна неверная чёрточка — и ты пускающая слюни жертва дементора безо всякого дементора.       — Есть такое, — кивнул Мариус. Об опасности рунных татуировок он знал не понаслышке: одного егеря прибили его собственные товарищи как раз из-за них — он стал агрессивнее мантикоры. — Но я мастеру доверяю, да и он меня ценит. Тем более былого не воротишь. От мамы мы тогда получили, конечно. Я две недели с зелёными волосами ходил…       — А мастер? — усмехнулся Риччи.       — Отделался месяцем импотенции, — рассмеялся Мракс и вышел из комнаты. Остальные пошли за ним. — Но потом мама его поблагодарила, когда в библиотеке Лидса прочла об этом.       Фелис покраснел, а вот Малфой только криво улыбнулся. Тема была, слава Мерлину, закрыта.       Первой парой стояла трансфигурация, и Мариус искренне радовался, что им преподают с основ — вот уж где они точно пригодятся. В класс он зашёл с боязнью и сел около Абраксаса, раз уж тот вчера признался, что ему удаётся трансфигурация. Оставалось надеяться, что Вальбурге без разницы, с кем сидеть, ведь на остальных занятиях он подсаживался обычно к ней — именно Блэк первая с ним заговорила в Хогвартсе. А такое трудно забыть.       В класс зашёл профессор Дамблдор и сердечно улыбнулся:       — Мы уже знакомы, но я вновь представлюсь, ведь первый вечер всегда полон впечатлений. Профессор Альбус Дамблдор, мастер трансфигурации. Так же я заместитель директора и декан Гриффиндора. Вы можете подойти ко мне с любым вопросом, я всегда постараюсь помочь.       Гриффиндорцы — а именно с ними проходило занятие — заулыбались и внимали чуть ли не открыв рот. Наверное, они в восторге от своего декана. И было от чего — он очень располагал к себе. Совсем не слащавая, а искренняя улыбка; он часто распахивал руки, будто открывался, доверяясь окружающим. Наверняка такой, как он, даже в такого кретина в трансфигурации, как Мариус, сможет впихнуть хоть какие-то знания и умения, связанные с сим злосчастным предметом.       — Трансфигурация — прикладная наука волшебного мира. Она может стать как добрым другом и помощником, так и заклятым врагом…       Мариус совсем не сомневался, что для него она станет врагом. Вводная лекция продлилась всего полчаса и он честно записывал всё, что успевал. Как бы он не относился к науке преобразований, расстраивать маму отвратными оценками не стоило.       — Для начала мы постараемся превратить спичку в швейную иглу. Вам потребуется только предельная концентрация на преображении и ваша волшебная палочка. Помните, что мы не меняем суть предмета, а придаём ему нужный вид.       Что такое спичка, Мариус не знал, но уже ничего хорошего не ждал.       Профессор отправил по классу крошечные деревянные бруски и пояснил:       — Есть стандартная формула превращений… Прошу это записать всех.       В стандартную формулу превращений надо было сунуть кучу этапов преобразования — Мариус чувствовал, что у него буквально плавятся мозги от этой херни.       — А теперь попробуйте сами.       Мариус честно старался: пытался обернуть образом иглы эту дракклову спичку, пытался начать превращение сверху, снизу и даже с середины. Но единственное, что у него получилось — это спалить спичку взглядом.       — Вот блядь, — прошипел он и ударился головой о стол.       Малфой закончил задание почти сразу и уже на первых сквернословиях едва сдерживал смех — он чуть ли свои губы не сжевал, хотя тихое похрюкивание от него всё же доносилось.       — Не смешно! — возмутился Мракс. — Не понимаю, вообще не понимаю, как это сделать.       — Мистер Мракс? — позвал его Дамблдор. — Где ваша спичка?       — Она сгорела, сэр, — как можно спокойнее ответил Мариус, хотя ему самому эта ситуация начала казаться смешной, а всего-то стоило глянуть на неё со стороны.       — А, такое бывает, — кивнул он и положил на стол ещё одну дракклову спичку. — Ничего страшного, если не получается с первого раза. Может, хотите глянуть, как я совершу превращение? Возможно, это вам поможет.       — Если не трудно, сэр, — улыбнулся Мариус.       — Тогда смотрите внимательно, — велел профессор и достал из ножен палочку. Он медленно провёл ей вдоль спички и та стала потихоньку заостряться и разглаживаться, приобретая серебристый цвет. Завораживающее зрелище.       — Вот так. Стоит только найти подход, а он, увы, не универсальный. Именно поэтому мы меняем сразу два параметра предмета — форму, пусть и не сильно, и материал. Так проще подобрать нужный способ. Рано или поздно вы поймёте, как это делается, — мягко сказал Дамблдор и пошёл смотреть на другие успехи и неудачи.       — Он верно сказал, — шепнул Абраксас. — Отец утверждает, что надо плавно оборачивать образом нужного предмета объект превращения, но я представляю, как он меняется сверху вниз.       Мариус кивнул и продолжил издевательство над спичкой.       Способ действительно нашёлся, пусть отработать его он не успел: кончик спички заблестел металлическим цветом и заострился, когда он представил плавное перетекание формы, буквально поэтапное.       Мариус с удовольствием глянул на результат своих потуг — он не настолько безнадёжен!       — Домашнее задание: закончить превращение спички, — возьмите дополнительные на моём столе, и эссе на стандартном свитке о способе превращения, который вы найдёте, и если вместится — сравнение вашего способа и представленного в учебнике.       После трансфигурации в расписании значилось две пары зельеварения, и опять с Гриффиндором. Они же ещё не познакомились с Хаффлпаффом! Но само то, что у них будет зельеварение, привело Мариуса в эйфорию — будто хлебнул дурманного зелья.       Класс зельеварения был в подземельях, не очень далеко от гостиной Слизерина. Мариус уже шёл обсуждать с Риччи его успехи — или неудачи — в трансфигурации, когда вылез Принц:       — Теперь мы точно узнаем, кто вырожденец, а кто из рода великих отравителей, — высокомерно протянул он.       Теперь понятно, чего он зашил пасть — ждал, пока придёт время для реванша. Видимо, в предвкушении позора Мракса. Интересно, с чего он вообще взял, что Мракс опозорится?       — Это вызов? — улыбнулся он.       — Да, раз уж дуэли не вышло, — скрипнул он зубами и поднял вверх свой орлиный нос. Вообще-то, Мариус не был против дуэли — у него в учителях водились вольные наёмники и члены Гильдии Убийц, пусть и без систематического обучения. И они обучали далеко не Ступефаям, хотя его Мариус тоже знал, пусть и не любил.       — Принимаю, — кивнул он. — На интерес?       — А что с тебя взять? — высокомерно спросил Принц. — Так что на интерес.       На эту совсем уж топорную провокацию Мариус решил не отвечать, да и брать с него на самом деле было нечего. Он с собой в школу даже кната не взял.       Гриффиндорцы с интересом прислушивались к перепалке, но не встревали — да и какой толк им встревать? Не на них же наезжают. Но когда всё решилось, одна девочка сказала:       — А чего ты этому выскочке просто по морде не дашь? Он же такой хлюпик по сравнению с тобой!       — По морде всегда успею дать, — рассмеялся Мариус. — А сейчас будет битва зельеваров.       Принц выпад в свою сторону проигнорировал, но Мракс не мог не заметить, как тот оглядел его с головы до ног. Ну да, гонял бы ты, Принц, по лесам с раннего детства, а не покрывался в родовом поместье пылью, тоже раздался бы в плечах.       Дверь в класс, наконец, плавно открылась; Мариус зашёл туда первым. И обомлел. Настоящая лаборатория! Как же он мечтал об этом, когда варил зелья в тесной кухне на обеденном столе, среди специй и используя обычную плиту для готовки. А теперь он будет варить их там, где и положено! Мраморные столешницы, множество горелок, серебряные половники… Восхитительно!       — Добро пожаловать в класс зельеварения, — громко сказал декан. — Я профессор Гораций Слагхорн. Первый урок мы посвятим изучению техники безопасности, рассмотрим инвентарь, способы подготовки ингредиентов и возможности магической горелки. Уже после обеда мы попробуем сварить зелье от фурункулов. Оно совсем простое и легко готовится, если следовать рецепту.       Он улыбнулся и с весельем продолжил:       — Так вышло, что я слышал спор мистера Принца и мистера Мракса. Думаю, я помогу вам в его разрешении. А теперь прошу развернуть всех свитки и записывать за мной.       Техника безопасности оказалась нужной штукой, а ужасы, которые могли произойти при её нарушении, вполне возможными. Видимо, Мая Мерлин, ну или Слизерин, уберёг от ранней смерти. Об инвентаре слушать было не очень интересно — он знал всё, о чём говорит профессор, как и о способах подготовки ингредиентов — даже не стал записывать.       — А теперь мы пойдём на обед и, уже подкрепившись, начнём варить зелье. Сумки можете оставить тут, я закрою класс.       На обеде Принц своим взглядом портил Мариусу аппетит, пока Риччи не психанул:       — Ты на него так пялишься, что уже я краснею. Ты с ним спор затеял или помолвку? Дай людям поесть!       Мракс не выдержал и рассмеялся.       — Спасибо, Риччи, а то у меня от такого внимания кусок в горло не лез.       — Обращайся, — подмигнул он. — Только зелье от фурункулов совсем простенькое, не интересно же решать спор им.       — Есть парочка способов приготовить его иначе или добавить ему свойств. К примеру, при добавлении имбиря кожа немного посветлеет.       — Вот как, — задумчиво протянул Риччи. — Тогда желаю удачи.       Правда, в итоге он потрогал несколько возможных ингредиентов в хранилище и отказался от имбиря — лаванда оказалась лучше. Уберёт красноту после прыщей, сравняет следы с остальной кожей. Да и пахнет она куда приятнее.       — О, а тут у нас первый экспериментатор! — восторженно сказал Слагхорн совсем рядом с Мариусом. — Посмотрите: мистер Мракс решил добавить в рецепт лаванду. Расскажите, почему Вы остановились именно на ней?       — Лаванда обладает успокаивающими свойствами, сэр, её часто используют в зельях красоты так же из-за лечебных свойств: она ускоряет заживление ран, а во взаимодействии с крапивой уберёт следы прыщей. Да и запах у неё приятный, обычно это зелье пахнет тухлыми рогатыми слизнями.       — Верно, верно, — усмехнулся профессор. — Хотя Вам стоило ещё добавить папоротник — с ним лаванда работает эффективнее, а так придётся воспользоваться зельем дважды.       — Спасибо, сэр, я запомню! — искренне поблагодарил он декана. Он этого на самом деле не знал.       Зелье уже приобрело красный цвет и его стоило оставить на полчаса настаиваться. Из-за изменения в рецепте оно должно стать сиреневым, по идее — он точно не знал, но чувствовал, что всё делает правильно. Будто невидимая рука его иногда подталкивает к очередному действию, когда он не знает, делать что-то или нет.       А тем временем Слагхорн добрался до Принца.       — Вы тоже решили немного изменить рецепт, мистер Принц? Это толокнянка? Интересное решение. Почему Вы выбрали именно её?       — Она ускорит действие зелья, — гордо ответил Эребус. — Зелье, сваренное по обычному рецепту, надо оставлять на лице на пять минут. С толокнянкой оно подействует за две.       — Верно по сути, но это растение работает немного не так. С толокнянкой зелье сильно иссушит кожу. Вам стоило добавить ромашку, чтобы убрать этот побочный эффект. Но Вы выбрали верное направление; уверен, дальше Вы будете поражать нас своими успехами. Вскоре мы начнём проходить таблицу совместимости ингредиентов: с помощью неё Вы сможете легче ориентироваться среди тысяч трав, которые используют в зельеварении, — сказал ему профессор с сожалением.       Принц натурально расстроился — он явно рассчитывал на победу и выглядел сейчас как побитый книзл. И стоило высовываться? Мариус руками чувствовал большинство ингредиентов, именно поэтому они и зелья, где их можно использовать, стали его страстью и любовью. Принц же смотрел на зелья, как на обязанность, которую просто надо знать — ведь у них род великих отравителей и ему это вбивали в голову с самого раннего детства.       — Мракс! — шепнула с задней парты Вальбурга. — Отлей мне в фиал своего зелья, а? У Альфрада выскочил прыщ. Он очень просил, а первокурсники уже лет сто на первом занятии варят это зелье.       — Без проблем, — удивился Мариус. Это на самом деле честь: чтобы кто-то из Блэков рискнул и воспользовался зельем твоего производства, а не из именитой аптеки.       — У тебя Дар проснулся, да? — с интересом продолжила она. — Многие думали, что у Мраксов его не осталось.       — Я не знаю, — рассеянно ответил он. — Пара книг есть в Гринготтсе, но я не успел их прочесть — выносить из сейфа запрещено. Может, и Дар.       — Надо будет тебе провериться, — кивнула Блэк. — Наверняка он.       Мариус только пожал плечами — он не знал себя без этого прекрасного чувства: когда ты берёшь простой цветок в руки и уже знаешь, что с ним можно сделать, а чего делать не стоит.       — Сдавайте свои образцы! — громко сказал в конце занятия Слагхорн. — И разрешаю спор: победил мистер Мракс, мои поздравления. Мистер Принц, Вы отстали совсем немного, но если зелье мистера Мракса не навредит, пусть ему и не хватает эффективности, то ваше может серьёзно повредить кожу — такое надо обязательно исправлять.       Мариус налил густого зелья в свой стеклянный флакон и в хрустальный фиал, который подала Вальбурга. Думы были разные: и счастливые — это ведь победа! И грустные — теперь Принц будет постоянно на взводе. Но внезапно в голову пришла идея. Он выбежал за Эребусом и крикнул ему в след:       — Принц, секундочку! Да подожди ты, я спокойно поговорить хочу!       — Чего тебе надо? Ещё моих унижений? — процедил он. — Ты их получил сполна, разве нет?       — Да сдались мне твои унижения! — удивился Мракс. — Ты же сам ко мне прицепился, забыл?       — Тогда чего ты хочешь? — уже спокойнее спросил он.       — Успокоить тебя, а то нам ещё семь лет в одном дортуаре жить. Вы же великие отравители, верно? Может, стоит отложить соревнование, пока мы не дойдём до ядов?       — И то верно, — пробормотал он и задумался. — Но не жди, что я внезапно воспылаю к тебе любовью.       Самонадеянность Принца поражала, но вдруг?       — Не дай Мерлин! — выдохнул Мариус. Рядом усмехнулся Малфой — Мракс даже не заметил, как тот подошёл.       — И твой отец всё ещё остается…       — Молчать, — тихо сказал Мракс. — Я тоже могу многое сказать о твоём дяде.       Слава порткам Салазара, Принц заткнулся, а Мариус попёрся в гостиную — стоило сделать хотя бы часть домашних заданий. Дракклова писанина! Только надо было достать книги, откуда эту писанину скатывать, а где библиотека, — он не имел ни малейшего понятия. Впрочем, проблема решилась быстро: в гостиной, развалившись на вельветовом диване, сидел тот самый староста с седьмого курса, который кого-то очень сильно напоминал.       — Ты же староста, верно? Не подскажешь, как пройти в библиотеку? — спросил Мариус, когда зашёл под купол заглушки. Парень лениво повернул голову в его сторону и зевнул.       — Главный староста школы, если точнее. Не по чину мне провожать мелких до библиотек, но твоё счастье, что нумерология меня вгоняет в сон и я не против пройтись, — протянул он. — Я Роджелиус Бёрк, кстати, чтоб ты меня случайно «мистером старостой» не назвал, а то были умники.       Мариус мгновенно понял, почему рожа у мистера старосты была такая знакомая — его родственница владела магазинчиком «Темный пассаж» в Лютном. Название, конечно, с морем пафоса, но сама Силия Бёрк была вполне нормальной, пусть и не лишённой манерности. Но кто на это вообще внимание обращает, когда тебе позволяют пользоваться магазинчиком как библиотекой?       — Роджи, остальной мелкоте тоже надо узнать, где библиотека, — вкрадчиво сказала рослая девушка — и вот её лицо было совсем незнакомо, но у неё тоже на груди блестел значок старосты.       Бёрк только вздохнул и громко позвал всех первокурсников. И повёл их, даже показывая по дороге более быстрые переходы по замку, — правда, не переставая сетовать, что он свой пятый курс уже отмучился и «вот никогда больше не хотел проводить экскурсии по Хогвартсу для мелкоты, и, вообще, где Октавия и Ник?»       Библиотека была огромна, с удобным читальным залом, но количество книг повергло Мариуса в уныние — ведь даже для плёвого эссе надо найти информацию в одной из них. Хоть вешайся.       — Ну что, ребятки, — криво улыбнулся Бёрк, — добро пожаловать в библиотеку Хогвартса, вам предстоит тут провести немало времени. Библиотекаря звать мистер Фрай, он раньше был аврором. Выводы делайте сами.       Бдение в библиотеке на самом деле оказалось тем, без чего не выйдет написать ни одно домашнее задание: в учебнике не было никакой классификации взмахов палочкой, хоть ты его вверх ногами читай, а чтобы написать о моли, пришлось проштудировать даже три книги. Как Мариус не порвал к концу второго часа проклятой писанины свитки оставалось загадкой даже для него. И вообще, на кой драккл им нужно знать историю использования ингредиентов? Но не идти же к архангелу Бири с этим вопросом. Так что пришлось смиренно строчить, что раньше с помощью ангельских цветов пытались отвадить вампиров и прочую нечисть.       Вальбурга его мнение явно разделяла: когда все заканчивали сие мучение, она оставляла столько клякс на пергаменте, что Мариус даже не рисковал разобрать, что она там написала. А вот дисциплинированность Малфоя и Принца поражала: те писали эссе, будто делали это раньше чуть ли не каждый день.       Аврор-библиотекарь тоже не скрашивал время в храме знаний: он лупил жалящим заклятьем всех, кто пытался перелистнуть страницу испачканными в чернилах пальцами — даже если это ему показалось; бесшумно появлялся за спиной, если кто-то ставил книгу не на место, и включал воющие чары, если кто-то вздумал — не дай Мерлин! — что-то написать на полях книги.       Абраксас мрачно проводил взглядом мистера Фрая, почесал место, куда прилетело жалящее заклятье, и уныло сказал:       — Предлагаю брать книги в гостиную, а то я боюсь к ним прикасаться вообще при этом… авроре.       — Точно. Сделать и всё вернуть в тот же день, — кивнула Вальбурга. — Кара, давай завтра первые сходим? Я просто тут ещё парочку интересных книг увидела, не помню их в нашей библиотеке.       Мариус украдкой глянул на эссе Кары и наконец узнал имя ещё одной однокурсницы. Каролина Даркер. Ничего особенного он о Даркерах не помнил — только то, что они совсем не богаты.       — Давай, — радостно кивнула она. — Тут есть словарь славянских рун, захвачу и его. Папа считает, что они эффективнее скандинавских, хочу почитать о них.       — Чепуха! — неожиданно вылез Селвин. — Руны задают направление, они не могут быть эффективнее из-за разного написания.       Каролина грозно прищурилась и тихо сказала:       — Значение рун может очень меняться в зависимости от того, где и как они используются!       И Мариус бы послушал этот интересный спор, но тут вылез мистер Фрай и пообещал болтунам все пытки из арсенала Мордреда, если они вот сию секунду не заткнутся. Так что братия первокурсников-слизеринцев послушно заткнулась и засобиралась в гостиную, чтобы уже не попробовать богатый арсенал пыточных Мордреда на блядском библиотекаре.       В проходе они столкнулись с похожей процессией из Хаффлпаффцев, картинно посочувствовали и пошли с гостиную с уже готовыми домашними заданиями.       Гостиная встретила их почти тишиной, — большинство компаний сидели под заглушками. Странно было такое наблюдать: видно, сколько людей говорит и что-то делает, кто-то даже двигал диван, а шума нет.       — Я на это дерьмо не подписывался! — громко крикнул какой-то пацан. На вид — курс третий или четвёртый. — Хотите получить розгами по заднице — да пожалуйста, я даже настойку бадьяна подготовлю, но без меня.       Малфой чуть нахмурился, а его глаза сразу заблестели — видать, от любопытства, и он пошёл к группе, которая насмешливо смотрела вслед уходящему в спальни другу.       — Так тебе кто чего и расскажет, — мгновенно поняла ход его мыслей Вальбурга. — Пошлют куда подальше и будут в своём праве.       — Это тебя пошлют, — чуть ли не пропел Абраксас. — А я всё ненавязчиво узнаю.       Как Малфой ушёл, перед ними возникла Октавия и, подгоняя их к какому-то углу, запричитала:       — Вот дёрнуло вас в библиотеку пойти сразу после занятий, мне Роджи все мозги промыл, Морганин сынок. Но да ладно, сама не подумала, — махнула она рукой и подвела их к парочке диванов и кресел с большим столом в центре. — Вот, видите угол пустует? Тут сидели прошлогодние семикурсники. Теперь это ваше. Можете сидеть и у камина — там собираются все подряд. Но не шумите, а то проведёте весь вечер под Петрификусом. Лично накину! У меня СОВы в этом году, а у седьмых курсов — ЖАБА.       Проникнуться её речью не получилось — всё-таки, у них самих эти СОВы совсем не скоро, чего их пугать раньше времени?       Они послушно расселись по диванам, Селвин и Даркер продолжили спор, остальные его слушали и вставляли свои реплики: атмосфера образовалась очень уютная. Даже Принц растерял весь свой независимый вид и говорил о применении рун в зельеварении. Мариус же в основном молчал — он привык проводить большую часть дня в одиночестве и такой активный день выпил из него море душевных сил.       — Они все думали, как обосновать существование клуба по подрывному дураку, а на деле покерного, — поведал о компании четверокурсников Малфой. — Хотели в плане занятий прямо указать, что покер нужен для развития логики, стратегии и тактики. А Паркинсон назвал их идиотами и ушёл вымещать раздражение в фехтовальном зале.       — Тут есть фехтовальный зал? — вышел из полудрёмы Мариус. — Правда?       — То есть остальное из моего рассказа тебя не интересует? — уточнил Малфой.       — Игрок в покер из меня как из мантикоры домашний питомец, — фыркнул Мариус. Его пытались научить, конечно, но сотворить из себя каменное изваяние на время игры у него никак не получалось и оппоненты с ходу разгадывали, какие карты у него на руках. — Так что зал меня интересует больше.       — Он в дальнем коридоре, за спальнями, — сказал Абраксас и опять перешёл к интересующей его самого теме:       — Клубов на самом деле много — даже факультатив по финансовому управлению есть! А в конце каждого года проводится дуэльный турнир, это помимо соревнований по квиддичу.       — Я обязана в этом участвовать, — с энтузиазмом воскликнула Вальбурга и хлопнула себя ладонью по коленке. Мариус еле успел обновить заглушку.       — Только с третьего курса, — со злорадством обломал её Малфой.       И вновь начались громкие разговоры и обсуждение разных клубов. Было ощущение, что все однокурсники знакомы друг с другом если не с раннего детства, то пару лет как минимум, — оттого им достаточно уютно вместе. Исключения было три: сам Мариус, по понятным причинам, Риччи, который вообще из другой страны, и Принц, который, несмотря на самоуверенность, был довольно нелюдимым. И если Риччи быстро влился в коллектив, то Мариус и Принц чувствовали себя явно лишними. Очень хотелось, чтобы вместо них внезапно оказались Тед с Элли, Питер или даже малышня, которая осталась в Лютном — Сара, Джекки… С ними было просто и понятно, а тут страшно даже слово лишнее сказать. Но Мариус чувствовал, что никто не будет презирать его только за одну фамилию, так что подвижки в общении с однокурсниками точно будут.