Прости, что полюбил меня

— Они не геи. Шуга — Я этого не говорил… Чимин *** Юнги сидел на скамейке в парке уже довольно долго. Возвращаться не хотелось. Мимо него редко проходили люди. Никто не обращал на него внимания, и никому до него не было дела. Они тихо прогуливались, наслаждаясь хорошей погодой, или наоборот чуть ли не бежали, опаздывая по каким-то своим делам. У каждого из них были свои проблемы и свои переживания, о которых они не рассказывали никому. И Шуга не исключение. Последние несколько лет он испытывал непонятную тяжесть на душе. Это были чувства беспокойства и одиночества. Они давили на сердце, вызывая постоянную тревогу. Как будто должно случиться что-то плохое, но что именно, он не знал. Даже когда Мин был с мемберами, тревога не проходила. Она не проходила ни когда он писал музыку, ни когда танцевал до потери пульса, ни когда изредка посмеивался над выходками младших. Отдохнуть он мог только во сне, ведь даже кошмары, которые снились ему довольно часто, были намного лучше чем то, что он испытывал в реальности. Юнги страдал не из-за того, что чувства эти были слишком сильными, а от того, что они никогда не проходили. Это выматывало. Порой казалось, что он больше не выдержит, что он хочет бросить всё и всех, что сам хочет исчезнуть. Эта тяжесть всегда была с ним, кроме последних двух дней. Может, потому что он познал, наконец, чувства умиротворения и спокойствия впервые за долгое время, сейчас ему особенно тяжело? Мин прислушался к своим ощущениям, к такому привычному чувству беспокойства и в то же время позабытому за эти два дня. А самое забавное, что помимо вернувшейся тревоги, появилось и чувство разочарования. Было нестерпимо обидно, что такие ненавистные чувства, которые отбирают у него желание жить, снова вернулись. Что он должен сделать, чтобы они вновь исчезли? Ладно, не важно. Он раньше мирился с таким своим состоянием, смирится и сейчас. Достав из кармана наушники с плеером, Юнги включил музыку на всю громкость. Откинувшись на спинку лавочки, он закрыл глаза. Надо бы возвращаться. Снова заниматься танцами. Снова писать музыку. Снова существовать дальше. — Хен, ты в порядке? Он не ожидал увидеть здесь Чимина. Он думал, что снова перепугал его. Мин всматривался в лицо младшего. Он никогда не оценивал парня с точки зрения красоты, но сейчас он отчетливо понимал, что Чимин необычайно красив. В его глазах был блеск, который завораживал. И в них так отчетливо видны эмоции. Прямо сейчас младший очень переживал за него. Почему-то осознание этого заставляет сердце биться чаще. — Ты не против, если я кое-что проверю? Юнги очень надеялся, что Чимин откажется. И очень надеялся, что согласится. Хотелось лишний раз удостовериться, что все, что испытывает к младшему, существует на самом деле. Ведь так не просто принять тот факт, что его так сильно влечет к парню. Это последний шанс. Он не должен соглашаться. — Не против... Юнги притянул к себе Чимина, держа его настолько крепко, насколько возможно. Сердце стучало сильно. Давящее чувство беспокойства исчезло сразу с приходом младшего. Сейчас же он испытывал трепет, волнение от прикосновения к Паку и бурю других эмоций, которые кружили голову. Шуга боялся, что если будет держать младшего недостаточно крепко, то он исчезнет и заберет с собой все те чувства и эмоции, которые возникали от одного его присутствия. Слишком ли эгоистично будет держать его вот так рядом с собой всегда? Юнги усмехнулся. Он умудрился поменять свою ориентацию за каких-то пару дней. Причем не просто поменять, а понять, принять, подтвердить и удостовериться. От этого и смеяться и плакать хочется. *** Сколько они так просидели? По мнению Пака, уже довольно долго. Редко проходящие мимо люди странно на них косились. Он слегка поежился в объятиях Шуги, но тот лишь крепче прижал его к себе. На самом деле, он не против побыть так с Юнги, если тому станет легче, но это продолжалось так долго, что уже казалось странным. Почему в этой группе все так спокойно относятся к объятиям между парнями? Каким-то чудом Паку удалось отстраниться от старшего. — Хен, тебе легче? — он облегченно выдохнул, увидев, что тот улыбнулся. — Да, — Шуга встал. — Держи, это за твою помощь, — он достал из кармана желтый батончик. — Спасибо! Отказываться мыслей не было. Подскочив, Чимин выхватил батончик из рук Юнги. Тут же развернув, он откусил кусочек. Вот что еще нужно для счастья? Он и сам не заметил, как его губы расползлись в глупой, но счастливой улыбке. Опомнившись, он посмотрел на старшего, который тихо посмеивался. — Будешь? — он неуверенно протянул ему откушенный батончик. — Не люблю сладкое. Пойдем уже. Чимин шел рядом с Юнги, доедая свою шоколадку и думая, что это впервые, как он услышал смех старшего. Когда он вот так смеется, то выглядит довольно мило… Как только Чимин с Шугой зашли в танцевальный зал, все взгляды устремились на них. Старший прямиком пошел к Тэхену, который с его приближением нервничал все сильнее. Подойдя, он обнял его. Правда, тут же отпустил. Он проделал то же самое с каждым мембером. Хосок попытался отбиться от него, вереща, что ему страшно, но своей участи и он избежать не смог. Закончив со всеми, Мин сказал, что будет в студии, после чего удалился. Минут пять все стояли молча, лишь переглядываясь между собой. Наконец, Тэхен нарушил молчание: — По-моему, я сломал нашего Юнги-хена… Когда мемберы собрались уходить домой, Чимин снова решил остаться. Старшие согласно кивнули. Чонгук же проявил желание разделить с ним такую тяжелую участь, на что его лишь потрепали по волосам и сказали идти домой. Нехотя, но Гук все же послушался. Пак уже давно заметил, что это его движение в сторону макнэ оказывает на того какое-то волшебное действие, заставляя его со всем соглашаться. Тренировка вокала проходила, как всегда, тяжело и, как всегда, безрезультатно. Голос снова сорвался. Пак прокашлялся. В горле начало свербить. — Идем домой, — в дверях стоял Шуга, опершись о дверной косяк. — Я еще останусь потренироваться. Хен, иди один. Уходить не хотелось, когда-то же у него должно получиться. Когда-то, вот только явно не сегодня, потому что Мин подошел к нему и, молча схватив за запястье, поволок из комнаты. — Я не хочу еще уходить. Хен, отпусти, — Пак попытался вырваться, но у него ничего не вышло. Держали его крепко. Смирился он только тогда, когда они вышли из здания. — Ладно, отпусти, я понял. Домой так домой. — Ну да, чтобы ты опять свалил от меня? Еще одной такой погони я не переживу. Пойдем так. Чимин пытался возникать, вырываться, убеждать Юнги, что он не убежит, но тот игнорировал все его старания. Обреченно вздохнув, он все же сдался. До самого общежития старший так его и не отпустил. Зайдя в квартиру, Пак увидел интересную картину — Чонгук валялся на полу, на его руке пристроил свою голову Тэхен. Оба спали. И это не странно?.. Повернув голову в сторону кухни, глазам предстала сцена не лучше — Джин помешивал что-то в кастрюле на плите, сзади за талию его обнимал Джун, положив подбородок на плечо. — Хен, я есть хочу, — Джун наклонился к самому уху Джина. — Мать твою, Джун, мешаешься! — Джин дернулся, пытаясь скинуть Намджуна с себя, но тот приклеился намертво. Вот вообще не странно?! — Они не геи, — Шуга прошел мимо Пака к своему креслу. — Я этого не говорил… Хен, а ты уверен? — Чимин на автомате пошел за ним, но, опомнившись, свернул к дивану. — Нельзя ни в чем быть уверенным. Чимин вздохнул. Ладно, друзей у него было немного. Может, это и нормально, и все натуралы так делают… *** Юнги смотрел на Чимина, который переводил ошеломленный взгляд с ВиГуков на НамДжинов и обратно. Это было бы забавно, если бы не его с ним ситуация. То, что ему нравится Пак — это неоспоримый факт. Но это получается, что ему нравятся парни? Именно чтобы проверить это, Мин решил облапать всех мемберов и понять, что он будет чувствовать при этом. Вдруг он всю жизнь был латентным геем и просто не знал об этом? Эксперимент завершился крайне удачно. Он не хотел бы повторить это снова ни с кем. Только с Чимином. Чимин — это единственное исключение из всех его правил. Кстати, о Паке. Встав, Юнги направился на кухню. — Джун, поговорить надо. — Не сейчас, я занят, — лидер даже не посмотрел на него. — Насчет Чимина. Намджун вздохнул, после чего все-таки отпустил Джина, который был явно этому рад. — Извини, забыл. Сейчас все исправлю, — после этих слов он направился к Паку. — Чимини, извини, конечно, надо было раньше тебе сказать. Юнги-хен немного необщительный, поэтому не мог бы ты лишний раз к нему пока не подходить и особенно не трогать? Ему трудно сходиться с людьми. Будь его воля, он бы вообще отшельником жил, ни с кем не общаясь. Это не потому что ты ему не нравишься, просто он человек такой. Ты понимаешь? Чимин неуверенно кивнул. Это че щас было?.. Какого хрена он только что сделал?! Довольный хоть и запоздало проделанной работой, Намджун прошел мимо не слабо прифигевшего Юнги. Он вернулся на свое прежнее место, чем заставил Джина недовольно пробурчать что-то себе под нос. Вдруг резко разболелась голова. Со слабым стоном и мыслями «Ну нахрен, завтра поговорю с ним», Мин пошел к сидящему на диване Чимину. Подойдя, он лег, кладя голову на колени младшего. Глаза он решил сразу закрыть, чтобы не видеть все те взгляды, которые устремились на него. Пока он будет лежать вот так, к Чимину не решится подойти ни Хосок, ни Тэхен, ни Чонгук. Пока он будет лежать вот так, Чимин будет только его.