Прости, что полюбил меня

— Он сделал своим маяком этого парня. Намджун *** — Сондже, проходи, — Намджун открыл в студию дверь, пропуская вперед парня. — Ты хотел меня о чем-то спросить? — он прошел к дивану. — Хен, я хотел тебя спросить о парне на фото, — Сондже сел рядом с лидером. — Я заметил, что у каждого из вас есть фото, на котором вас шесть человек. Кто шестой? Я знаю, что вас пятерых что-то тревожит, но что, понять не могу. Я не понимаю, что происходит и чувствую себя лишним в группе. Хен, ты можешь мне рассказать? — Это Мин Юнги. Он был раньше в нашей группе, до того, как мы дебютировали, — Джун задумчиво закусил губу. — Он умер. — Да, я слышал об этом... Хен, если тебе тяжело, то все в порядке, можешь не рассказывать... — Сондже вдруг резко ощутил, что ему не нужно было спрашивать об этом парне. — Все в порядке, — Джун улыбнулся. — С тех пор прошло четыре года. Ты — часть группы, поэтому имеешь право знать, что всех нас тревожит все это время. Это чувство вины. Мы очень виноваты перед Юнги-хеном… Откинувшись на спинку дивана, Намджун закрыл глаза. Прошло много лет, но они, наверное, никогда не оправятся от того, что произошло тем утром. Каждый из них до сих пор чувствовал вину за то, что не заметил, что с Юнги стало происходить что-то странное. — Мы не могли понять, что произошло тогда с Юнги-хеном, и почему он так поступил. Он всегда был необщительным, отстраненным ото всех и холодным. Если он не работал, то спал, если не спал, то работал. Мы просто думали, что он живет музыкой и кроме нее ему ничего нужно. Пока однажды не нашли его дневник. Примерно через пару дней после его смерти. Мы знали, что Юнги-хен никого к себе не подпускал. Даже мы не могли подобраться к нему достаточно близко. Но мы даже не подозревали, насколько он был одинок. После того, как он перестал общаться со своей семьей, а друзья его предали, он погрузился в себя и свою музыку. Мне с трудом удалось немного растопить этот лед внутри него и заставить его хоть изредка общаться с нами. Дневник он начал вести примерно за неделю до прихода Ким Джихуна. Ты слышал о нем? Сондже кивнул. Этот Джихун прожил в общежитии всего одну ночь. — В этом дневнике он писал о своих снах. Юнги-хен знал, что через две недели к нам добавят нового мембера. В его снах им стал Чимин. Он описывал его как смазливенького паренька, которого так легко напугать. Но, как ни странно, именно напугать его Юнги-хен и боялся больше всего. Если с другими он делал все, чтобы они не подходили к нему, то к Чимину тянулся сам. Как только Юнги-хен засыпал, он видел в своих снах этого парня. Он привязывался к нему все сильнее. Со временем хен понял, что влюбился. Влюбился в парня созданного собственным подсознанием. Поэтому, как только возникала возможность, он сразу засыпал и видел Чимина. Только он делал Юнги-хена счастливым и избавлял его от одиночества. Хен понимал, что Чимина не существует, но он нуждался в нем слишком сильно. Все зашло настолько далеко, что постепенно грань между сном и реальностью стала расплываться. Юнги-хен это понял и создал дневник. В этом дневнике он писал все, что происходило с ним в его снах. Именно дневник показывал ему, где сон, а где реальность. Он был его маяком, на который тот ориентировался, чтобы совсем не заплутать в своих снах. В этих снах он испытал счастье впервые за долгое время, поэтому неудивительно, что он старался вернуться в них все чаще. Мы же думали, что хен просто устает. Мы не придавали этому слишком большого значения... Джун замолчал. Чем дольше он рассказывал, тем сильнее чувствовал вину. Могли ли они тогда хоть что-то изменить и спасти Юнги? — Возможно, тогда мы были слишком поглощены собой и своими отношениями… — Джун вздохнул. — Ладно, во всяком случае, этот Чимин стал для Юнги-хена всем. Но насколько его состояние в реальности должно было быть плачевным, насколько он был не уверен в себе и одинок, что ему отказал даже парень из снов? Юнги-хен признался Чимину, но тот не смог ответить на его чувства. Даже несмотря на отказ и боль, хен не хотел сдаваться. Он хотел, чтобы Чимин остался в группе, дебютировал и был рядом с ним. Но парень не смог справиться с такой настойчивостью. Он покинул группу и исчез. Он даже не попрощался с ним, просто оставил записку, в которой было написано «Прости, что полюбил меня». На этом записи в дневнике обрываются. Юнги-хен снова остался один. К тому моменту он был уверен, что сон, где есть Чимин и есть его реальность. Вместо дневника он сделал своим маяком этого парня. Это было хорошо видно по последним записям. Могу лишь предположить, что спустя какое-то время после исчезновения Чимина, Юнги-хен проснулся от своего сна. Но так как для него сон уже стал реальностью, то вполне логично, что реальность он стал воспринимать как сон. Сон, в котором нет Чимина. Он постоянно твердил, что должен проснуться, найти Чимина и вернуть его. Даже нападение Тэхена на его руку не смогло его переубедить. Он ведь явно тогда чувствовал боль. Его рука опухла и покрылась синяками. Но тогда мы ничего не понимали, поэтому ничего и не предприняли. На следующий день, проснувшись, он понял, что Чимина не существует. Но он не захотел в это верить. Он нашел единственный способ, как «проснуться» и вернуться к тому, кого любит. Он вполне осознанно выбрал самый большой нож. Но так как это был не сон, он так и не проснулся. Он умер в больнице... Возможно, нам никогда не понять, что он чувствовал к тому парню, раз сделал его своей реальностью. Во всяком случае, надеюсь, где бы Юнги-хен сейчас ни был, он нашел своего Чимина. Джун ненадолго замолчал. — Для нас же это было тяжелое время. Мы все были в депрессии и во всем винили себя. Мы чуть не распались. Но благодаря поддержке компании, мы смогли все-таки дебютировать вместе. Хоть и не сразу. Мы все были покалечены этой ситуацией с Юнги-хеном, но мы подумали, что сможем оправиться быстрее, если останемся вместе и будем поддерживать друг друга. Тяжелее всех было Тэхену. Ведь на фразу Юнги-хена «Скажите мне, что это все сон», он ответил «Это все сон». После, он очень винил себя за это. У него случались истерики. Гуки всегда был рядом с ним. Как бы сильно Тэхен ни отталкивал его от себя, он не отходил от него ни на шаг. Только недавно Тэ снова стал улыбаться, а вместе с ним и Гуки. Мы должны были дебютировать в составе семи человек, но в итоге дебютировали впятером, — Джун посмотрел на Сондже. — Так как ты присоединился к нам недавно, я знаю, что тебе сейчас очень непросто. Я знаю, что на тебя направлено сейчас все внимание, и в тебя летит много гневных комментариев, но я надеюсь, что ты не будешь закрываться в себе и переживать все в одиночку. Мы рядом и всегда готовы помочь, помни об этом. Ты не один, — лидер слегка поджал губы. — Мне жаль, что в свое время я не сказал этого Юнги-хену. Я думал, он это и так знает... — Пойдемте, нам скоро выезжать. Не забыли, что у нас сегодня концерт? — в студию заглянул Джин. Сондже вышел первым. Джун же не торопился выходить за ним. Встав, он медленно обвел студию взглядом. Именно здесь Юнги проводил больше всего времени. Если он не работал, то спал, если не спал, то работал. Постояв еще какое-то время, лидер пошел к выходу. Медленно закрывая за собой дверь, он смотрел вглубь комнаты: — Хен, тебе бы лучше проснуться. Ты слишком долго спишь. Дверь закрылась, погружая комнату в темноту.