Прости, что полюбил меня

— Чимин, я так сильно тебя люблю. Шуга — Это второй раз, когда я увидел тебя таким напуганным. Чимин *** Юнги лежал на кровати Чимина, смотря на закрытую дверь. Младший снова сбежал. Правда, всего лишь попить, но он был уверен, что это предлог. Предлог снова от него сбежать. Вообще-то он приехал, чтобы забрать Пака с собой обратно в Сеул, но он до сих пор не решил, как это сделать, ведь тот упорно не хотел возвращаться. А ведь он даже не знает, почему Чимин вообще решил покинуть группу. Времени спросить не было. Сначала он два дня провалялся в спячке, а потом так хотел увидеть младшего, что все остальное отъехало на второй план. Шуга уже всерьез стал рассматривать вариант похищения Пака, тем более, что, вполне возможно, мама Чимина и Джихен помогут ему в этом. Во всяком случае, у него есть еще вся ночь впереди, чтобы что-нибудь придумать. Тем более, после того, что случилось, вряд ли он уснет. Вариант же с похищением он оставит на самый крайний случай, если за ночь так ничего и не придумает получше. Приподнявшись на локтях, Мин стал сверлить дверь взглядом, будто это как-то могло поторопить Чимина. Какого черта тот так долго? Неужели непонятно, что он тут без него с ума сходит? Шуга старался не заострять свое внимание на том, что, скорее всего, именно поэтому младший и не возвращался... Нужно было все-таки идти с ним. Пока Чимин не пришел, у Юнги было время более детально рассмотреть комнату. Помимо двух стоящих друг с другом кроватей, ничего особенного в ней не было. Обычная комната подростков — два больших шкафа для одежды, две тумбочки, письменный стол, книги на книжных полках, комиксы, разбросанные по углам, и куча плакатов на стенах. Плакаты, кстати, порядком раздражали. Помимо рок-групп и черепов, было несколько плакатов каких-то девчонок из женских айдол-групп. У Юнги было два предположения. Первое — брат Чимина увлекается женскими группами, а сам Чимин - роком. Второе — брат Чимина увлекается как роком, так и женскими группами. Как можно заметить, версия, что плакаты девушек принадлежат Чимину, даже не рассматривались. Конечно, для парня это нормально, но он предпочитал думать о своих двух предположениях и никак иначе. Наконец, дверь открылась, и в комнату зашел Пак. Первым порывом Шуги было подлететь к младшему и до утра приклеиться к нему намертво, чтобы он так больше не пропадал из его вида. Но делать этого он, естественно, не стал. Пугать все же не хотелось. Чимин застыл возле двери. Увидев это, Шуга недоуменно слегка наклонил голову вбок. Что-то странное сейчас происходит. Он ведь сдержал себя и ничего не сделал, так почему младший выглядит таким напуганным? Вдруг Пак прижался к двери. Стоит ли говорить, что как только спина Чимина коснулась двери, Мин готов был моментально телепортироваться к нему, впиться в его губы, и уже точно до конца своих дней не отпускать его. Сглотнув и протерев белой тряпочкой пелену у себя перед глазами, Юнги встал и медленно пошел к Паку. Скорее всего, младший просто забыл, что ему нельзя так застывать перед ним. Ведь это очень сильно провоцирует. Шуга с большим трудом старался идти как можно медленнее. Он понимал, что Чимин сделал это не специально, но остановить себя не мог. Единственное, на что он был способен, так это сбавить скорость, чтобы младший сам смог себя спасти, сбежав. Чем ближе он подходил, тем труднее было себя сдерживать, а Чимин, как назло, стоял на месте и не шевелился. Если он сорвется и накинется на него, это совсем не поможет ему убедить младшего вернуться в Сеул. Подойдя вплотную, Юнги молился, чтобы Пак сбежал до того, как он натворит глупостей. И плевать, что при этом он приложил руки к двери таким образом, чтобы как раз не дать тому куда-либо от него свалить. Затаив дыхание, Шуга приблизился к губам Чимина. Губы младшего, как и его щеки, стали чуть краснее, чем они есть на самом деле. Смотря на них, самообладание медленно стало покидать его. Это плохо. Мин поднял взгляд с губ, заглядывая в глаза Чимина. Он надеялся увидеть в них страх или что-то еще, что сможет отрезвить его и заставит отпустить младшего. Но он не увидел ничего такого. Вместо этого Пак слегка поддался к нему навстречу, касаясь его губ своими. Поцелуй был легким, секундным, детским. Но даже он смог мгновенно снести Юнги крышу. Он прям физически видел, как все баррикады, барьеры и преграды, которые он выстраивал, и которыми он сдерживал себя все это время, чтобы не накинуться на младшего, рушатся, ломаются и рассыпаются прямо на глазах. Чимин был обречен. И совсем не важно, что он стал обречен в тот момент, когда оказался на расстоянии вытянутой руки от Юнги. Поняв, что он только что сделал, Пак еще сильнее залился краской. Посмотреть в глаза Мина он боялся, поэтому взглядом прожигал что-то в районе его ключиц. Не выдержав больше такого напряжения, он дернулся, намереваясь освободиться и слинять по-быстрому куда-нибудь подальше, но разве после такого Юнги мог позволить младшему просто так уйти? Недолго думая, Шуга впился в губы Чимина, снова прижимая его к двери. Чувства в нем так и кипели, бушевали, бурлили, готовые в любой момент выплеснуться через край. Ему с большим трудом удавалось сдерживать себя и не растерзать Чимина прямо здесь и сейчас. Юнги нащупал руку Пака и прижал ее к двери, переплетая его пальцы со своими. Мягкие губы младшего кружили голову, его частое сердцебиение и запах апельсинов затуманивали разум. Нужно бы быть посдержаннее и не перегнуть палку, вот только тормоза у Юнги совсем отказали, особенно когда он почувствовал, что Чимин старался отвечать на его поцелуй. Слегка отстранившись, чтобы набрать воздуха самому и дать сделать то же самое Чимину, Шуга языком слегка провел по нижней губе младшего, после чего снова припал к его губам, углубляя поцелуй. Точнее попытался это сделать. Пак, не ожидавший такого, никак не хотел разжимать зубы. Получив вполне обоснованное сопротивление, Юнги снова отстранился. Обняв, он отлепил младшего от двери и, наклонившись к уху, медленно спиной повел его к кровати: — Ты же не думаешь, что после того, что ты сделал, я смогу оставить тебя здесь? Хочешь или нет, но завтра ты едешь со мной. Несильно толкнув младшего на кровать, Юнги навис над ним, смотря прямо ему в глаза: — Чимин, я так сильно тебя люблю. Наклонившись, Юнги накрыл губы Пака своими. На этот раз он старался целовать младшего нежнее и без напора. И это у него получалось. Ровно три секунды. Не удержавшись, он попробовал снова углубить поцелуй. После небольшого сопротивления, Чимин все же разжал зубы. Юнги накрыла вторая волна безумия. Он с силой сжал одеяло, на котором лежал Пак, стараясь хотя бы часть своего напора выплеснуть на него, чтобы младшему досталось не так сильно. Переплетая свой язык с языком Чимина, Шуга не мог не отметить неумелые попытки Пака ответить на его поцелуй, которые появились со временем. Это заставило уголки его губ слегка приподняться. Мысль о том, что он у Чимина первый, совсем не помогала ему держать себя в руках. Кстати, о руках... Мин так сосредоточился на неуклюжих действиях Пака, что сам не заметил, как его руки стали блуждать по телу младшего. Оторвавшись от губ, он припал к шее Чимина. Сейчас Юнги был предельно осторожным. Как бы он ни хотел все его тело покрыть отметинами, сделать этого не мог. Сердце стучало с бешеной скоростью, дыхание участилось, а тело напряглось до предела, разум и взгляд затуманились. Юнги не обращал внимания ни на что, кроме тела, которое находилось под ним. Абсолютно все для него исчезло и перестало существовать. Правда, пару раз ему все же показалось, что он слышал какой-то шум. Но какое ему было до этого дело, когда у него в руках прямо сейчас находилось то, чего он так долго желал все это время. Мысль, что он, наконец, может прикоснуться к Чимину не только в своих фантазиях, сводила с ума. Шуга поцелуями спустился до ключиц Пака. Проведя по ним языком, он стал расстегивать пуговицы на ночной рубашке младшего. Руки не хотели слушаться из-за слишком сильного желания овладеть Чимином прямо здесь и сейчас, наплевав на всю предосторожность. Справившись с первой пуговицей, второй, третьей, Шуга взялся за четвертую, попутно поцелуями спускаясь все ниже по все больше открывающемуся ему пространству. Как только четвертая пуговица была расстегнута, внезапно Юнги кубарем слетел с Чимина, оказавшись на спине. Он ошарашено смотрел в потолок какое-то время, прежде чем смог понять, что, собственно, произошло. Повернув голову к Паку, Шуга нервно сглотнул. Младший зажимал в кулаке рубашку, прикрывая ей свое тело, до которого он успел добраться. Его лицо было красным, а взгляд выражал обиду вселенского масштаба. Кажется… Переборщил... — Хен, я же просил остановиться! — выдернув из-под Мина свое одеяло, Чимин замотался в кокон. Вот, значит, что это был за шум… Это Чимин пытался остановить его... Блять… Что еще он может сказать в свое оправдание... В следующий раз, если он, конечно, будет, нужно больше внимания уделять чувствам младшего, а не полностью отдаваться своим желаниям. Он обязательно исправится... Юнги слегка улыбнулся. Было в этой ситуации и кое-что забавное. — Твой брат прав. Ты сильный и просто прикидываешься слабым. Как ты мог меня так легко отшвырнуть? Тебе, оказывается, просто нужен стимул. Младший и правда сильный. Если бы он не скинул с себя Юнги, не факт, что тот остановился бы. Нет, не так. Абсолютно точно факт, что он не остановился бы. То, что он совсем не может себя сдерживать с Чимином и являлось причиной того, почему ему приходилось до этого избегать младшего. Он в очередной раз убедился, что его кидает из крайности в крайность. Он не мог насытиться одним невинным поцелуем, и вот сейчас Чимин, полностью завернувшись в одеяло, с опаской смотрит на него. Ногами выпихнув Мина со своей половины кровати, Чимин, все так же находясь в своем коконе, лег и демонстративно отвернулся от него. Смотря на одеяло, в недрах которого скрывался младший, Юнги лег на свою кровать. Он бы хотел придвинуться к Чимину поближе, но тот, судя по всему, и так от него натерпелся, поэтому делать этого нельзя. Немного обидно, но это будет его наказанием за то, что он не смог держать себя в руках. Он будет просто смотреть на Пака всю ночь, ведь уснуть все равно не сможет. Полежав какое-то время, Чимин все же повернулся. Его брови были нахмурены. — Хен, ты не должен был так далеко заходить! Сердце вдруг екнуло, и по телу медленно стал расползаться страх. Что, если после такого, Чимин точно не захочет возвращаться? Юнги сглотнул, так как паника потихоньку охватывала его все сильнее. Нет, он, конечно, во всяком случае утащит Пака с собой, но было бы лучше, если бы тот пошел с ним добровольно… Он как приговор ждал следующую фразу младшего. — Это второй раз, когда я увидел тебя таким напуганным, — брови Пака разгладились, а сам он улыбнулся. — Тебе говорили, что в такие моменты ты похож на котенка? Ответить Юнги ничего не успел, так как младший, с трудом освободившись из своего одеялочного кокона, взял его за руку: — Хен, давай завтра вернемся домой вместе.