Игрок

      Пламя костра рвется вверх, трепеща и лаская ночную тьму приятными взору сполохами. Элой смотрит, как зачарованная, не в силах оторвать взгляд. Треск искр гипнотизирует, взывает к чему-то, заточенному глубоко в ее душе... Жар от огня устремляется к лицу, оседая на открытых участках кожи приятным теплом.       – Что с тобой? – внезапно раздавшийся голос Раста заставляет Элой вздрогнуть.       Она переводит взгляд на наставника, тоже стоящего у костра. Тьма окружившей их ночи залегла в морщинах на его лице, отчего они словно стали глубже, но глаза его, отражающие пламя, горят яснее прежнего.       – Ничего, – Элой сглатывает, но произнесенное слово все-равно встает в горле комом. – Просто задумалась.       Раст окидывает ее неодобрительным, строгим взглядом, в котором едва различимой искоркой тлеет ни на мгновение не угасающая отческая забота. Он знает, что ей сейчас есть, о чем поразмыслить. Оттого и молчит, не спешит упрекнуть ее в том, что она прослушала часть его затянувшихся наставлений.       – Огненные стрелы? – спрашивает, наконец, он, возвращаясь к проверке ее подготовленности к предстоящему делу.       – Есть, – рассеянно кивает Элой.       Что-то ее беспокоит... Какое-то чувство, невесть как проникшее под кожу и теперь зудящее во всем теле. И это не связано с Инициацией. Она будто забыла нечто чрезвычайно важное – и забыла не только суть этой самой вещи, но даже утратила ощущение ее значимости. Понимание этого, возникшее в ее голове всего мгновение назад, кажется холодным и твердым, как лед.       Элой встряхивает волосами – сейчас не время думать о подобной чепухе. Но как бы она ни пыталась себя в этом убедить, голос ее звучит неестественно, когда она начинает говорить.       – Я слышала взрывы и крики... Это и есть та неприятность?       – Скоро сама увидишь.       Элой вопросительно вскидывает брови. Раст отвечает кивком. Пора. Ее охватывает волнение, тут же сметшее и унесшее прочь то непонятное ей ощущение – уже достаточно стемнело, а, значит, пришло время отправляться в путь.       У Врат их встречают двое стражей. Оба практически одинаково одеты и вооружены копьями. Раст останавливается в некотором отдалении от них и свистит, заложив в рот два пальца. Стражи молчат, изучая их взглядами. Им нельзя говорить с Изгоями – да и едва ли у них есть такое желание. В призрачном свете луны они кажутся истуканами с безразличными, высеченными из мрамора лицами. Но, услышав раздавшийся по ту сторону ответный свист, они оживают, поворачиваются к путникам спиной и налегают на ворота, отворяя их.       – Открывают Врата изгою? – с грустным смешком интересуется Элой, нагоняя направившегося вперед Раста.       – Иногда изгнание не отменяет прошлых заслуг, – произносит тот, поочередно кивая каждому из стражей.       Элой удивленно смотрит как те, ничуть не изменившись в лице, кивают в ответ. Под ноги ложится тропа, и они идут, следуя ей. По обе стороны от нее плещется, будто море, совершенно другой мир, переливается новыми диковинными запахами и таинственными шорохами.       – Это настоящие, дикие края, – сухо уведомляет ее Раст. – Здесь ждут угрозы, каких ты еще не встречала.       Элой идет, вслушиваясь в звук собственных шагов и вторящий им бой сердца, который по мере продвижения становится все отчетливее, отбивается ритмом в ушах. Ей не терпится увидеть, что их ждет. Но она не смеет ускорить шаг, идет плечом к плечу с Растом, ведущим ее к нужному месту.       Ветер приносит запах пожара – запах сожженной травы и горящего дерева. Но в него вплетается другой, резко врезающийся в ноздри, узнаваемый. Так пахнут мертвые, охваченные пламенем машины.       Они находят у тропы пылающий изнутри металлический корпус. Элой обходит его по кругу, потрясенно рассматривая никогда не встречавшегося ей прежде зверя.       – Вот так туша... – выдыхает она, не в силах сдержать удивление.       – Его прозвали Пилозубом, – тут же поясняет Раст. – Это грозный зверь. Они объявились десять лет назад и погубили много воинов.       Элой смотрит, не в силах оторвать взгляд от огромной туши. Ей трудно поверить, что хрупкому, уязвимому человеку вообще может быть под силу одолеть такую массивную, закованную в сталь махину. Но, тем не менее, это возможно – всего через несколько метров им встречается следующий поверженный Пилозуб. Он лежит на боку грудой покореженного, безжизненного теперь металла.       Хотя... можно ли вообще назвать этих созданий живыми? Они не ведают страха, не знают ни холода, ни голода. И они обладают каким-то своеобразным, не похожим на человеческий разумом. Холодным расчетом программы, заложенной в них. Это во многом дает им преимущество... но дает и слабость. Единственный шанс одолеть такую машину – перехитрить ее. Но это удается далеко не каждому.       Элой крутит головой в поисках тел погибших воинов. Их не видно, но это ничего не значит. Скорее всего, охотники забрали павших с поля битвы. Неизвестно, сколько их полегло, прежде чем рухнула эта смертоносная машина. Но где-то тут бродит еще один Пилозуб, и Элой предстоит сразиться с ним один на один.       Его не нужно выслеживать – он и не таится. Элой и Раст припадают к земле неподалеку от развороченного, охваченного пожаром дома, наблюдая за проявившимся из тьмы силуэтом. Пилозуб входит в неровный круг света от огня, позволяя себя рассмотреть.       Он огромен – бока его тускло отсвечивают серебром, спина щерится похожими на длинные шипы антеннами. Сейчас, когда он не агрессивен, им можно и залюбоваться – хищник грациозен и красив, тело его представляет собой замысловатое сочетание отполированных до блеска деталей и стянутых в жгуты мышц проводов, а глаза источают холодный электрический свет. Трудно представить создание более совершенное... и более опасное.       – Он громадный, – шепчет Элой едва слышно. – Как с ним справиться?       – Это ты должна понять сама, – качает головой Раст. – Ты будешь охотиться в одиночку. Что бы ни случилось, я не вмешаюсь.       И он действительно разворачивается, чтобы исчезнуть во тьме. Какое-то время Элой смотрит ему в спину, будто все еще не веря в сказанное. Но Раст уходит, а она остается одна.       Не бояться... Приказ, отданный самой себе, еще не успевает вступить в силу, а Элой уже скользит на полусогнутых вперед, словно тень, каждое мгновение припадая к земле и укрываясь в высокой траве. Жесткие стебли пробегают по ее телу, возмущенно шелестя, но ведь они могут шелестеть и от легкого касания ветра. Элой замирает, слившись с колыхающейся вокруг темнотой, но Пилозуб даже не смотрит в ее сторону. Он поворачивается боком, и Элой, коснувшись визора, находит взглядом его уязвимое место – ярко светящийся бак с огнежаром, расположенный под брюхом машины. Если она хочет получить хоть какой-то шанс сразить этого монстра, ей надо пробить этот бак стрелой.       Элой осторожно достает из-за спины нитемет. Два прицельных выстрела – и в просвете между деревьями растягивается пронизанная электричеством нить. Остается только заманить Пилозуба в ловушку. Элой берет лук. Ладони вспотели от волнения, но она четким, доведенным до автоматизма движением вкладывает стрелу и натягивает тетиву.       Едва слышный свист – и взрыв полыхнувшего огнежара заставляет Пилозуба содрогнуться. Огни его глаз вспыхивают алым, пронзают тьму яркими лучами, которые тут же высвечивают сидящую в зарослях Элой. Она вскакивает – теперь таиться бессмысленно, а Пилозуб уже несется на нее и между ними лишь несколько метров пространства да тонкая нить ловушки.       Зверь влетает в нее на полном ходу. По телу его проходит электрический разряд, но он не падает – ловушке оказалось не под силу даже замедлить его ход. Элой слышит, как нарастает, в мгновение ока достигая своего пика, рокот, зародившийся где-то в нутре машины. Она знает, что последует за ним... Понимает, что должна сейчас сделать все, чтобы увеличить расстояние между ней и атакующей ее машиной. Сигнал проходит по нервам, но тело не успевает среагировать – слишком мало времени было дано на принятие решения.       Элой видит, как громадная туша сносит одно из деревьев, а уже спустя мгновение Пилозуб врезается в нее всей своей массой, ударяет головой, дробя кости и отбрасывая ее тело в сторону.       Боль... тело пылает, будто охваченное огнежаром из лопнувшего под брюхом монстра бака. Элой кричит так пронзительно, что голос почти сразу срывается в жалкий всхлип. Она не может пошевелиться, не может взглянуть на приближающуюся к ней смерть. Не может даже вздохнуть – только хрипеть, чувствуя, как бессильно сжимаются пробитые ребрами легкие. Имя Раста вспыхивает в сознании, пытается сорваться с языка, но вместо слов изо рта льется кровь.       «Что бы ни случилось, я не вмешаюсь»       Снова нарастает столь знакомый ей звук... а вместе с ним ширится в ослепленном болью разуме четкое, как проблеск света, осознание – сейчас она умрет. Все тело напрягается, по мышцам проходит дрожь. Элой чувствует, как что-то подхватывает ее с земли, сдирая кожу до костей. Она отлетает в сторону и катится по земле. Тьма накрывает ее, выпивая до капли последние отблески окружающего мира.       Боли она уже не чувствует.       Игрок раздраженно цокает языком, глядя на Элой, бездыханно лежащую в траве по ту сторону экрана. Его пальцы нетерпеливо жмут нужную кнопку, и начинается загрузка. Но он ничуть не разочарован, нет. Напротив – бой с Пилозубом, оказавшимся неожиданно сложным противником, разжег азарт Игрока, заставив его на какое-то время совершенно позабыть о том, что это все – лишь игра. Но не в этом ли ее прелесть?       Игрок нетерпеливо ерзает, глядя, как на экране уже расцветает сполохами костер, возле которого было сделано последнее сохранение. Девушка стоит спиной к нему, не двигаясь, и покорно ждет действий Игрока. Ее рыжие волосы красиво искрятся в свете огня.       – Ну держись, – цедит Игрок сквозь зубы, то ли обращаясь к Элой, то ли грозя ждущему где-то впереди Пилозубу.       И берет в руки джойстик, ничуть не сомневаясь в предстоящей победе. Все-равно машина будет повержена.       Не со второй попытки, так с третьей.       Пламя костра рвется вверх, трепеща и лаская ночную тьму приятными взору сполохами. Элой смотрит, как зачарованная, не в силах оторвать взгляд. Огонь гипнотизирует ее, выхватывает из мрака ее памяти бесформенные туманные образы, похожие на отголоски каких-то давно позабытых, но некогда принадлежавших ей ощущений.       – Что с тобой? – доносится до нее голос Раста.       Элой вздрагивает, удивленно моргает.       – Ничего, – рассеянно отвечает она, чувствуя легкое головокружение и едва различимое, но крепко засевшее где-то под ребрами ощущение дежавю. – Просто задумалась.