***
Дженни возвращалась домой вся измотанная и уставшая после универа. Голова немного побаливала, а все тело будто бы покинула жизненная энергия, и хотелось поскорее очутиться дома, в своей постели. В последнее время на девушку буквально сваливаются всевозможные проблемы, от которых у нее уже голова идет кругом: приближающаяся сессия, что не только прибавляет стресса и волнения, но и отнимает почти все оставшееся свободное время, из-за этого возникают проблемы с подработкой и, следовательно, напряг с деньгами. Сейчас девушка думала как бы дотянуть до зарплаты и, наконец-то, вычеркнуть «оплата квартплаты» из списка неотложные дел. И именно в это время она решила обзавестись лишним голодным ртом? Дженни старалась не глобализировать свои проблемы и внушать себе, что все образуется, все возможно решить и пережить. В такие моменты она воспринимала все происходящее с какой-то иной, объективной стороны и думала о том, что сама загоняла себя в состояние нервной трясучки, вместо того, чтобы подойти ко всем возникающим неприятностям с готовностью решать поставленную задачу. Ведь пройдет время, и появится осознание, что столько убитых нервов было потрачено на пустое. Ну, а если удастся преодолеть действительно серьезную «жизненную подставу», то потом, оглядываясь назад, можно почувствовать прилив гордости за себя. Но если давление и переживания насчет оплаты квартиры или сдачи экзаменов никогда не проникали в сознание дальше, чем это было возможно, то «удары», имеющие личный характер, надолго заседали в глубинах души, и по прошествии времени давали о себе знать: та гадость всплывала наружу, напоминая о пережитом, но до конца неотпущенном. Одиночество, — наверное, самое угнетающее чувство, которое приходилось испытывать каждому среднестатистическому человеку. Оно может подразумеваеть как и буквальную лишенность человека близкого общества, так и фигуральную, когда люди все же участвуют в жизни человека, но никто не является для него поистине дорогим и незаменимым. Дженни признавала, что слишком сильно привязывается к людям и что хоть малейшее понимание, проскользнувшее между двумя людьми, могло надежно закрепить на себе внимание девушки. И проблемой это оборачивалась, когда приходило время расставаться… … И винила себя в недальновидности, легкомыслие, наивности. Когда тебе начинает нравится человек, ты закрываешь глаза на его недостатки и концентрируешься только на положительных, привлекательный качествах, что естественно, и никто не может за это порицать. Но Дженни даже и не подозревала, какие «звоночки» так просто опустила и оставила без внимания, когда соглашалась на отношения с таким человеком, как Чон Ха Юн, который теперь уже ее бывший парень. Его раскрепощенность, харизма и невероятная притягательность запудрили ей мозги и сделали из нее очередную влюбленную по уши девушку, которая уже начинает воображать совместное счастливое будущее, когда об этом думать явно рановато. Его успехи у противоположного пола не были ни для кого секретом, но при всем при этом ее любовь оставалась непоколебима… Ну и конец всего и так очевиден. Дженни очень рассчитывала, что хотя бы кошка будет ее любить своей кошачьей любовью. Но пока что, как ей казалось, та и не собиралась начинать с ней «ладить». Оказавшись в своем новом доме, кошка явно показывала свою лидирующую позицию и крайне холодно относилась к присутствию Дженни. Конечно, девушка понимала, что глупо что-то требовать от животного, но её немного разочаровывало, что та совсем не терпит тактильных контактов. И уже сейчас, подмечая особенности ее характера, девушка даже боялась представить, что та успела устроить за то время, пока ее не было дома. В доме уже был лоток (за это не переживала. Продавец сказал, что она приучена к туалету), и перед уходом она оставила ей приличное количество кошачьего корма, но чуяло сердце, что преподнесет она ей разодранные обои или поваленные горшки с цветами.***
Поворот ключа. Дверь открыта. Дженни заходит в коридор и, подцепляя носком кроссовок об пятку, скидывает обувь и вглядывается в глубь комнаты, чтоб а) убедится в беспорядке и б)найти кошку. Дженни не сразу сообразила, что тот бардак, что она видела перед собой, вряд-ли бы мог быть учинен кошкой. Дверцы большого углового гардероба были распахнуты настежь, какая-то часть вещей еле-еле удерживалась на вешалках, а вся остальная — была раскидана по полу. Дженни вихрем влетела в комнату и судорожно стала осматривать свои вещи и полки платинового шкафа, думаю, что к ней могли проникнуть в дом и обокрасть, и при этой панике она не сразу обратила внимание на девушку, сидящую в углу комнаты, на разложенном диване. А когда же взгляд зацепился за светлую фигуру, то закричала и отпрыгнула назад, натыкаясь на свои раскинутые по полу юбки и джинсы, из-за чего чуть ли не упала. — 오 세상에! Кто ты такая?! Что ты делаешь в моем доме? — Дженни подорвалась к своей куртке, где лежал телефон, — Я вызову полицию! Незнакомка, до того как услышала про полицию, сидела в легком ступоре, испугавшись криков пришедшей, но когда до ее ушей долетели последнии слова, она отошла от ступора и резко вскочила с кровати, слегка пошатываясь, и устремилась к девушке, пока та еще не успела добежать до мобильного. От резкого подъема её ноги подкосились и она безвольно рухнула бы на пол, если бы не успела наклониться в сторону дивана и опереться на него руками. — Не-е-ет, — успела выдавить из себя девушка. Её голос был неровным, будто бы это ее первые слова после долгого безмолвия. Она еле-еле смогла выдавить это из себя, — не надо… Дженни крепко сжимала в своей руке телефон и из коридора поглядывала на дверной проем комнаты, ожидая, когда незнакомка выскочит от туда. Она совсем не знала, что ей делать. Мозг панически стал выдумать все возможные варианты развития событий, и даже те, где придется применить к проникшей в её дом девушке оборонительные действия. Она плохо её разглядела, так как смотрела в ту сторону всего секунду, но ей думалось, что незнакомка может оказаться психически неуравновешеной и просто наброситься на Дженни. А Дженни даже отжиматься не умеет, не говоря уж про остальное, что могло бы помочь ей защититься. Дженни находилась в сильнейшем испуге. Сердце будто бы отбивало чечетку. Ладони похолодели, а волосы встали дыбом. Но она все еще держала телефон в своей руке, не решаясь разблокировать, вбить «112» и сообщить полиции о проникновении в её дом. Но она этого не делала. Напряженно стояла, подумываю над тем, чтобы начать с той диалог, ибо, как она успела увидеть, оружия у той не было, да и даже в комнате ничего не взять. Набравшись решимости, Ким осторожной и напряженной поступью прошагала в сторону дверного проема, прислушалась и выглянула из-за косяка. Гробовую тишину нарушали какие-то странные приглушенные мычания, более схожие с звуками, издаваемыми недовольной кошкой… Кошка! Ким совсем забыла о ней. Она не видела ее в прихожей, и в комнате она не была. Но сейчас не кошка являлась ее проблемой, тем более те бурчания явно намекал, что кошка сейчас отчаянно отстаивает свою территорию. Дженни вглядывалась в женскую фигуру. Та сидела на полу, обреченно лежала головой на своих руках, и периодически глубоко дышала, будто пытаясь справиться с истерикой. Сразу же бросился в глаза её внешний вид. Мало того, что девушка оказалась полуголой, так и единственным предметом одежды, прикрывавшим весь стыд, являлась ее рубашка. Это объясняло тот беспорядок, устроенный в её гардеробе, но мотивы до сих пор не ясны. Вряд-ли бы столь странный фетиш — забираться в чужие квартиры и одеваться в чужую одежду — мог бы быть причиной столь абсурдной ситуации. Она просто не знала, как теперь ей реагировать. Негодование накатывало новой волной. Взгляд Ким сейчас мог бы метать молнии. Но все-таки она ее настораживала. Своим поведением и внешним видом (странным было не только отсутствие личной одежды). В её позе она углядела не положение человека в «расстроенных» чувствах, а скорее человека рассерженного. Девушка сжимала пальцы, будто царапая обшивку дивана, сама была напряжена, и злобные мычания, как казалось, переходили на тихие хныканья. — Постарайтесь-ка мне объяснить, что вы делаете в моем доме? И в моей одежде… — Дженни еще раз смутилась от напоминания о наготе незнакомки. После этих слов, девушка резко подняла голову и дерзко посмотрела прямо в глаза. Её настрой просто сбивал Дженни с толку. Но даже омут карих глаз не смог удержать внимание Ким. Сразу же, что притянуло на себя ее взгляд, были два странных торчащих кошачьих уха, уж больно похожих на настоящие. Девушка старательно убеждала себя, что они накладные, ибо другого объяснения и быть не могло, и указывать на них не стоит. — Ты сообщила обо мне полиции?! — незнакомка, превозмогая легкую слабость, вскочила на ноги и с долей неподдельного страха уставилась на Дженни. — Нет. Пока что… , — Дженни отступила чуть дальше. — Я хочу знать, для чего ты проникла в мой дом. Хотела что-то украсть? У меня нет ничего ценного, так что твой план не удался. Девушка слегка помялась и не знала как правило ответить на обвинения. — Я не воровка, — отрезала та. — И кто же? — Ты сама меня пустила. Принесла. Назвала это место моим новым домом… Неважно. Я рассчитываю на твою помощь… — Погоди, что? Какой еще «новый дом»? Меня за сумасшедшую держишь? — быстро затараторила Джен, прерывая речь девушки. Она уже стала догадываться о «легенде», которой та собиралась накормить ее недоумение. — Еще и уши где-то эти раздобыла. Фамильяр? — произнесла с долей сарказма и не рассчитывала на правдивый ответ. — Догадливая. И чтоб остановить дальнейшие обвинения во лжи, та решила просто доказать все действиями. Из-за спины появился длинный короткошерстный белый хвост, поболтался в воздухе под удивленный взглядом Ким и опустился вниз, продолжая слегка покачиваться. Девушка была в полнейшем шоке от увиденного, но и этого хватило, чтоб убедить ее в принадлежности незнакомки к представителям этой отличительной расы полулюдей, полуживотных. Таких она в своей жизни до этого момента не встречала и не рассчитывала увидеть. — Не может этого быть. То есть, ты — моя кошка? — Я никому не принадлежу, ясно тебе?! Это лишь стечение обстоятельств. Меня ничего не связывает с тобой. — Ладно, ладно, только прикройся, прошу тебя! Дженни до сих пор доставляло неудобство то, что девушка не испытывала никакого стыда, будучи почти полностью «открытой» перед чужым человеком. Рубашка была расстегнута и лишь еле-еле скрывала женскую грудь. Широкие манжеты скрывали изящные кисти, но при этом дико мешали самой девушке, от чего она постоянно вскидывала руки, чтобы избавиться от ткани на запястьях. Девушка никогда не испытывала каких-либо чувств при показе своего тела лицам того же пола, но сейчас она ощутила себя даже беспомощно, ведь была голой не потому что захотела, а из-за неимением даже собственного лоскута ткани. Она ухватила пальцами половинки сорочки и придвинула их друг к другу. Сейчас взгляд ее блуждал по разбросанным вещам и не решался больше подняться выше пола. Какая-либо решимость испарялась по мере того, насколько дольше затягивалось их молчание. — Я так понимаю, у тебя нет вещей. Девушка кивнула, нахмурив брови и поджав губы. — Понятно. Значит, придется мне делится. Эти слова удивили кошку. Она широко распахнула глаза и посмотрела на Дженни из-под лобья. — Вот только я не знаю, что нам делать с нижним бельем. Не будешь же ты ходить без него. — Меня это не смущает. — Зато смущает меня, — Дженни отворачивается, лишь бы не пялиться на обнаженную фигуру. Девушка сама была в шоке от того, как быстро согласилась принять у себя, своего рода, беженца. — Не помешало бы узнать мне твое имя. — Пранприя Лалиса Манобан. — Ого, красивое… Я — Дженни. Ким Дженни. Рада знакомству. Дженни вежливо поклонилась, боясь поднять свой взгляд выше стройных ног. Лалиса отзеркалила жест, сделав это более небрежно и расслабленно, ведь не видела в нем большого смысла. — Твое мне нравится тоже. Начало их отношний положено. Что будет дальше?