Indulgence

В большом зале звенели голоса подвыпивших людей, отскакивая от высоких потолков и растворяясь в темноте ночи. Локи не был достаточно пьян, чтобы наслаждаться этим гулом (с подростковых лет, он ещё не напивался до такой степени), но эта атмосфера была ему знакома, по крайней мере, она успокаивала его. Родители уже ушли. Мать на прощание нежно поцеловала его, так как будто он все еще ребёнок, а отец поздравил Тора с очередной победой в бою. Брат сидел во главе стола, активно жестикулируя и пытаясь показать размер принца троллей, которого он победил. С одной стороны стола смеялся Вольштагг над подобным описанием размеров туловища существа. Рядом с ним, уставившись в кубок с мёдом, сидел Хогун. Справа от Хогуна находился Фандрал, который был всецело поглощён уголками пухлых, розовых губ леди Дагни, и поэтому он совсем не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Сиф сидела с другой стороны от Тора, и ее веселье было не настолько бурным. Она начала пить вино, а Локи тем временем переместился на другой конец стола. Он предпочитал сидеть здесь, так как это было прекрасное место, чтобы наблюдать за происходящим на празднике, и при этом быть в дали от восторженных и надоедливых проявлений братской любви. Он заметил, как Сиф крепко сжала ножку бокала, так крепко, что ему показалось, будто она сейчас переломится. Сиф опустошала очередной бокал, жадно глотая содержимое. В переполненном зале было душно, капля пота выступила на её ключице и быстро исчезла за вырезом платья. Тор попросил подтвердить правдоподобность его описания, на что Сиф ответила ухмылкой. Локи отвернулся. Голос Сиф зазвучал среди остального шума, и другая волна смеха охватила комнату. Локи сосредоточился на своем напитке, схватил кубок и выпил. Ему предложили ещё, но он отказался. Он был слишком близко к состоянию отчаяния, а это означало, что ему уже хватит. Вместо этого он потянулся к тарелке с фруктами. Аккуратно нарезанные персики лежали ближе всего, поэтому он наколол один на вилку. Когда он поднёс персик к губам, то невольно поймал взгляд Сиф. Её челюсть была напряжена, а взгляд острый, как будто осуждающий. Локи немного растерялся, но через мгновение он изменил выражение лица, на более подходящее сдержанное. Он невинно и удивленно поднял бровь. Она сжала губы. Знакомая картина. Локи бы не назвал Сиф ранимой, но он потратил немалую часть своей жизни обучаясь искусству разжигать пламя ярости в ней. Единственная проблема — он не сделал ничего, что могло бы спровоцировать её этим вечером. В густом лесу Раудрейка она спасла его от топора тролля. В разгаре битвы он даже не озвучил насмешку насчет её свирепости. Она стояла над ним и тяжело дышала, полностью залитая кровью тролля, стекающей с её худощавого тела. Он просто смотрел на неё, ошеломленный ударом. С тех пор они не разговаривали. Локи не знал, что же могло так задеть её. На другом конце стола, сидя в тени Тора, Сиф первая отвела взгляд. Локи на секунду задумался, а затем почувствовал, что ему нужен свежий воздух. Несмотря на легкий ветер, гуляющий по длинному извилистому балкону, ночь была тёплой. Остановившись рядом с одной из огромных колонн, он взглянул на звезды, прослеживая линии созвездий. Сзади послышались знакомые шаги, эта походка хорошо отпечаталась в памяти за столько лет. — Моя леди Сиф, — произнёс он, когда она оказалась за его плечом. В начале вечера её волосы были собраны, но сейчас они просто висели, длинные и тёмные. Выбившиеся пряди беспорядочно лежали, обрамляя её лицо, а некоторые пряди были убраны за уши. — Ты смеёшься надо мной? — прозвучало невнятно, немного грубо, немного медленно. Этот тон можно было бы спутать с томным голосом, если бы он не знал её лучше. — Никогда. — Ты часто насмехаешься надо мной, — возразила она. — Реже чем ты думаешь, — сказал Локи, но он хотел сменить тему разговора, поэтому добавил: — Учитывая твоё сегодняшнее выступление, я считаю, лучшим вопросом будет: злишься ли ты на меня? — его губы изогнулись в ухмылке. — Ты часто злишься на меня, — продолжил он, чтобы подлить масло в огонь. Он ожидал, что она начнет хмуриться или огрызаться, как обычно происходит, когда он меняет тему разговора. Вместо этого, она перевела взгляд на смеркающийся Асгард и коротко выдохнула. — Ты всегда скрываешься, — тихо произнесла она и отвела взгляд с города на него. — Это разочаровывает, — призналась она. — Ты абсолютное разочарование. Осуждение вернулось, её глаза загорелись, он буквально кожей ощутил её давящее присутствие. Внезапно, он загорелся идеей узнать, что же скрывается за этим взглядом. Он хотел знать, чем он заслужил это, чтобы потом использовать в случае необходимости. — Я скрываюсь не так хорошо, иначе ты бы не нашла меня, — подметил он. — Ты думаешь? — это был почти шёпот, но непреднамеренный, как будто она и вовсе забыла, что говорит в слух. Она приблизилась к нему, почти касаясь его тела, и уставилась на него блестящими от алкоголя и от чего-то ещё глазами. Затем спросила, как будто это относилось к ней: — Почему твой воротник такой высокий? Локи держался спокойно, совершенно спокойно, даже когда она подняла руку к воротнику и провела пальцем вдоль шва. — О, ты хочешь услышать модный совет, потому что… — начал он. — Нет, — решительно сказала Сиф, — Я хочу поцеловать твоё горло. — Последнее слово вырвалось так, как будто она сама не ожидала произнести его. — Извини? — спросил он. — Я хочу поцеловать твоё горло, — повторила она с большей уверенностью. Невольно Локи повернулся к ней. Её глаза мерцали в звёздном свете. Он видел её острую челюсть и мышцу, напрягшуюся под кожей. — Ты знаешь какого это? — спросила она. Вопрос, на который он никогда не ответит. — Я смотрю на тебя… и я хочу, чтобы ты расстегнул его. Её сильные руки смяли воротник на его тунике. Её губы были напряженной тонкой линией. Он мог бы поверить в то, что она хочет ударить его также сильно, как и всё остальное, даже сильнее, если бы не слова, которые она сейчас произносила. Если бы не мягкость её дыхания на шее и желание в её движениях. — Я думаю, ты выпила слишком много, — сказал Локи. Он обхватил её запястья и отстранил, она не сопротивлялась. — Ты считал? — весело спросила она. Это тот самый пьяный юмор, когда даже самые обычные вещи, кажутся на несколько градусов веселей, чем обычно. Или же с опьянением приходит осознание абсурдности существования. — Нет, — соврал он, — Всё говорит само за себя. — Почему? Потому что я сказала, что хочу поцеловать тебя? — Среди прочих причин. Она снова настойчиво прижалась, хотя уже не трогала его одежду. — О, я знаю. Я хотела иначе, но… — Я думаю, ты должна пойти в свои покои и прилечь, — Его язык был напряжён, а голос прозвучал жёстче, чем он хотел. Сиф никогда не была жестока по отношению к нему, и он всегда старался скрыть от неё, что это отношение на самом деле ранило его. Тем не менее, он не хотел проверять её умение быть жестокой. Её глаза опасно сверкали. — Я считаю, что тебе не стоит совершать ошибку и пытаться указывать, что мне делать, — сказала она. На секунду она подумала, что может уйти, но она не хотела даровать ему эту милость. Казалось, жар её тела проникал сквозь одежду. Её волосы развевались на ветру, щекоча его шею. — Приношу свои извинения, — напряженно произнёс он, — Тогда я спрошу: Дорогая леди Сиф, вы потеряли контроль над собой, и поэтому, не могли бы вы вернуться в свои покои и лечь спать, пожалуйста? — Попроси меня снова, — сказала она и каким-то образом подошла ещё ближе. — Пожалуйста? — умолял предательский язык. — Ещё раз, — выдохнула она в его губы. — Пожалуйста, — сказал Локи и Сиф проглотила его слова. Она проглотила слова и, возможно, лёгкую попытку возмутиться. Её зубы были острыми, а губы всё ещё сохраняли вкус вина. Она прижалась ещё ближе. Сиф уничтожит его, если он отпустит её. Он хотел отпустить. Она провела языком по зубам, и Локи отстранился. Сиф посмотрела на него и возможно хотела задать ему вопрос, но она увидела ответ на его лице. — Пойдём, — внезапно сказала она. — Что? — спросил Локи. Его дыхание всё еще сбито. Он хотел услышать вопрос. Он хотел узнать ответ. Он хотел верить в то, что это будет значить что-то, даже после того, как рассудительность вернётся к ней. — Если ты хочешь, чтобы я вернулась в комнату, — произнесла она таким тоном, как будто всё было очевидно. Она часто говорила таким тоном, когда он или Тор упускали какие-то очевидные детали. Он не хотел идти, но одним взглядом она показала, что будет если он откажется. Для подтверждения своих намерений, она сжала кулак и ударила его руку. Место ушиба нагрелось и стало пульсировать. Локи прошептал заклинание, чтобы скрыть их, хотя навряд ли хоть кто-то уделил бы им внимание или был бы достаточно трезв, чтобы вспомнить о них. Они быстро вышли из зала. Сиф легонько покачивалась, её ноги заплетались. Локи уже чувствовал, как горит его кожа, он хотел снова обнять её за талию. И вот она запнулась, начала падать, но он удержал её за талию. Он думал, Сиф будет против, но вместо этого она просто засмеялась и обняла его за шею. — Вино твоей матери очень крепкое, — сказала она. Её глаза были прикрыты. Он не мог поверить, что она упала специально, но в её взгляде читалось приглашение. Он знал, что приглашение предназначалось не ему. — Да, — ответил Локи. — Для одного из нас завтрашнее утро будет очень неловким. Сиф серьезно посмотрела на него, и ему показалось, что в эту минуту она протрезвела, что сейчас оттолкнёт его и вернёт обычную дистанцию. Дружба между ними висела на волоске вот уже много столетий. Сила её обиды душила тот, прежний дух товарищества. Даже не стоит называть те причины, по которым она злилась на него. Вместо этого она снова прижалась к нему, положив голову на плечо. Они подошли к двери, но она не стала входить. — Ты почти умер, — серьёзно произнесла она и смяла тунику на его плече. — Тот тролль убил бы тебя. Локи сглотнул. Он дважды подумал, прежде чем ответить. — Оу, но ты спасла меня, — прозвучало неестественно, слишком легкомысленно. — О, я должен отблагодарить тебя. Возможно, этим я могу расплатиться. — Ещё бы чуть-чуть и я бы не успела, — она не отпускала его. С тех пор как они знакомы, она никогда не отпускала его, а он ждал и надеялся. Она провела рукой по его затылку и произнесла: — На секунду я подумала… Нет, на секунду я не могла думать ни о чём. Он бы сгорел, он бы погиб если бы остался рядом с ней и почувствовал ещё один удар её сердца. Быстро и плавно он отстранился. Это было так неожиданно, что её рука так и осталась в воздухе, протянутая к нему. Она пошатнулась, и он положил руку на плечо, только чтобы она не упала. — Вот ты и пришла, в полной безопасности, — голос прозвучал сухо, даже для него. Сиф взглянула на него, и он снова ожидал внезапного отрезвления, внезапного возвращения в реальный мир. — Ты не веришь мне, — произнесла она и открыла дверь. — Ты пьяна... ты пьяна, — повторил он, чтобы звучать убедительнее. Её усмешка была до боли знакома. — Локи Серебряный язычок, который считает всех такими же лжецами, как и он сам, — выплюнула она. — Сиф… — начал было он, хоть и не знал, что ответить. Но уже было и не важно, она зашла в покои. — Не волнуйся, — послышался голос в ответ, — С утра я тоже не поверю себе. Дверь оставалась открытой. Локи развернулся и ушёл. *** При следующей встрече с Сиф Локи ожидал всего что угодно. Первой в списке была ярость. Они часто общались в такой форме, ведь леди Сиф и правда лучше всех умела злиться на Локи. Он был уверен, что она будет в ярости. В ярости от своего поведения и на то, что именно он стал свидетелем. А под яростью скорее всего скрывалось бы смущение, и он не ожидал, что оно проявится в чём-то кроме гнева. Следующим по списку шло игнорирование. Он не думал, что она действительно была настолько пьяна, чтобы всё забыть, но она вполне могла притвориться. Игнорирование этой ситуации, было прекрасной альтернативой. Он всю ночь не спал, желая забыть вкус её губ и запах её тела. Это не сработало, но попытка что-то значила для него, и он надеялся, что это будет значить что-то и для неё. Так они могли бы продолжить подкалывать и насмехаться друг над другом. Она бы изображала неприязнь, а он бы притворялся обиженным или проявлял безразличие в ответ. Старый и привычный танец. То, чего Локи не ожидал совсем была тишина. Звучала полная и звенящая тишина, когда он вошёл на тренировочную площадку. Она зло посмотрела на него и отвернулась. — Моя леди, — произнёс он и слова повисли в тишине. Ярость Сиф никогда не была тихой, точно не с ним. Не так давно она бы бежала за ним по дворцу, бросая ругательства вслед. Редко, если вообще хоть раз, он видел её смущенной, но сейчас он не захотел испытывать судьбу. Она была обижена, и снова он поймал себя на мысли, что его расстраивает собственное невежество. Он всегда гордился своим умением понимать многое: лекции, вселенную, людей. Он хорошо понимал Сиф, он долго учился понимать её, однако сейчас он не мог угадать её мысли, как бы не старался. Он никому не рассказал про её выступление прошлой ночью. Он никак не напоминал об этом даже ей. Он убедился в том, что ни единая душа не видела их в тот вечер. Это был один секрет из множества других, которым не было суждено вырваться наружу. Разоблачение было единственной причиной, по которой она могла злиться на него. Неужели это из-за того, что это был именно он, вместо… Из-за того, что это был Локи, даже если об этом знают только двое? Неужели это настолько унизительно, что она стала ненавидеть его ещё больше? Она даже не смотрела на него. Он чувствовал себя таким молодым и глупым, это ранило его. Она не станет смотреть на него. — Сражайся со мной, — сказал Локи. Он редко просил об этом, а она никогда не отказывалась. — Нет, — она бросила ответ в сторону заката. Её высокий хвост качался и переливался, пока она плавно делала упражнения. Его сердце бешено стучало, он хотел взять всё под контроль. — С каких пор Сиф отказывается от возможности кого-то избить? Или хотя бы попытаться сделать это? — осторожно спросил он, взвешивая каждое слово. Она ненадолго остановилась, но всё ещё не повернулась к нему. — С тех пор как об этом просишь ты, — ответила она. — И кто я такой? — он стал говорить громче, — Ты не называешь моего имени. Теперь я насекомое, которое не достойно твоего внимания? Ты наказываешь меня подобным унижением за свой неосмотрительный поступок? Наконечник её меча упал, и она наконец обернулась. — Локи, — его имя вызвало мелкую дрожь по его спине. — Почему ты просто не оставишь меня? — Почему ты просто не скажешь мне, чем я так обидел тебя? Что, кроме моего существования, могло расстроить тебя? — его кожа всё еще помнила её прикосновения. Стук сердца отдавался в ушах, — Я с радостью приму твою ярость только после того, как узнаю, чем она вызвана. Она удивленно посмотрела на него, прежде чем снова нахмуриться. — Ты настолько глуп? — Я никому не рассказывал, — возразил он и сам того не желая сделал шаг в её сторону. Кончик её меча волочился по земле. Она не отошла. — Я и не собирался. Я бы похоронил эту тайну и забыл навсегда. — Возможно, для меня не так просто всё забыть! — прокричала она и подошла ближе. Её меч упал на землю. Она схватила его за воротник, а затем переместила руку на затылок. — Я унизила себя! — она быстро отвела взгляд. На солнце в её карих глазах были видны крапинки зеленого цвета. — Я повела себя как трус, который ищет храбрость на дне бутылки и ради чего? Ради тебя. Так я бы могла не говорить тебе то, что должна была. Осознав сказанное, он быстро приблизился и обнял её. Он думал о Сиф, о яркой смелой Сиф, и о её пьянстве, о её взглядах в его сторону, о том как после этого она пила её больше. — Ты была пьяна, — ответил он, не зная, что ещё можно было сказать. — Идиот, — повторила она, а затем отошла от него. Он пошатнулся, как будто она была единственным что удерживало его, как будто вся его сила ушла к ней. Он поймал её за плечо, она не одёрнулась. — Ты говоришь, что… что… Она нахмурила лоб, её взгляд был уверенным и твёрдым. — Я не стану повторять это. Ему нужно было это услышать. Ему нужно было слышать это ещё хоть тысячу раз, в виде шёпота, страстных вздохов и стонов. Он не мог попросить, поэтому медленно провёл рукой от плеча до шеи, пальцами касаясь её тела. Она не отстранялась, её дыхание сбилось. Он ощутил, как бешено пульсирует вена под пальцами. — Не играй со мной, — сказала она. — Я не играю, — ответил он, а затем наклонился и поцеловал её. Он осторожно и нежно прижался к её губам, так как всегда запрещал себе представлять. Она дико и страстно толкнула его назад, именно так как он этого и хотел. Он обнял её сильнее и почувствовал, как её рука сжимается на затылке, сминая завивающиеся волоски. Одной рукой он поглаживал её челюсть, а второй потянул за волосы, убранные в хвост. Жар её губ наполнял его, а ощущение её языка заставляло всё тело пульсировать. Он отстранился и прижался губами ко лбу. Их глаза были закрыты, хотя это не имело значения. Ей казалось, что она может видеть его, может видеть то, что он прячет. — Ты глупец, — сказала она и сжала его плечо, — Такой глупец. — Не больше, чем ты, — ответил он. Она нахмурилась и положила руку на волосы, снова притягивая его в поцелуй. Он поддался ей, прижимаясь в ответ и давая возможность излить душу.