Ты снова в объятьях моих, Как в прошлом далеком, сестренка, И даже когда голос родины стих, Ты всё заливалась так звонко...
– Вот мы и на месте! - радостно протягивает руку Блум, внимательно наблюдая за реакцией рядом парящей в воздухе Дафны. Все же нимфы не было дома уже добрые девятнадцать лет с момента уничтожения Домино. После победы над Тританнусом огненная фея смогла освободить сестру от оков бестелесной формы с помощью желания Сиреникса, впервые смогла притронуться к тому, что до этого момента казалось абсолютно недосягаемым. Смогла ощутить прикосновение родного человека, который столь долгое время поддерживал ее силу духа. Человека, который помог ей поверить в себя еще в битве за Магикс против Трикс. И сейчас Блум хотелось лишь одного: наслаждаться жизнью вместе с сестрой, не думать ни о чем ином, просто быть рядом. – Здесь все так же неописуемо прекрасно. - прикрыв глаза, нимфа глубоко вдохнула, наслаждаясь смешанным запахом луговых цветов. После битвы, окончившейся почти к позднему вечеру, Блум вместе с Дафной, попрощавшись с остальными феями Винкс, отправилась на Домино. Нимфа все еще находилась в своем длинном золотистого цвета платье с маской на глазах. Босоногая, она парила в воздухе, наслаждаясь каждой секундой полета в снова обретенном теле, когда Блум после довольно тяжкой битвы крайне устала и сил ей хватало лишь на что, чтобы переступать с ноги на ногу. Сам же луг находился прямо возле портала, из которого девушки вышли, провожаемые взглядами своих друзей и правителей Андроса. Им не терпелось наконец войти во дворец, а Дафне в частности - увидеться с родителями в живой человеческой оболочке, надежду на возвращение которой она в охватившем ее с головой отчаянии потеряла уже лет через пять после падения Домино. Но Блум смогла ей подарить то, что она жаждала все эти года. Любимая сестренка, маленький цветочек, буквально выхваченный нимфой из хищных лап смерти, теперь расцвел и обратился в стройную девушку с довольно привлекательной внешностью. Дафна сейчас осматривала ее с ног до головы и не могла оторвать взгляда, невольно подмечая то, насколько они похожи друг на друга: те же черты лица, примерно такой же рост, такие же грудь и тонкая талия. Когда же взор нимфы упал чуть ниже, она резко мотнула головой, будто прогоняя нагрянувшие мысли прочь. Это действие, понятное дело, не осталось незамеченным ее сопутницей. – Дафна, все в порядке? - этот довольно банальный вопрос блондинке приходилось выслушивать чуть ли не постоянно всю свою былую жизнь то от чересчур заботливых родителей, то от придворных, и, казалось бы, он должен вызвать мимолетное раздражение, но нифма сейчас наслаждалась каждым звуком, изреченным из уст своей сестренки, и каждым шорохом, издаваемым природой ее родной планеты. – Все хорошо. - старшая принцесса Домино, все еще держа за руку младшую сестру, оглядывалась вокруг. Как же она скучала. Передать словами все эмоции Дафны, наверное, не смог даже самый искусный знаток языка. Счастью ее не было предела: казалось, каждый миг ее жизни наполнялся давно забытым ею теплом, душевным теплом, исходящим от любимых ею людей. - Теперь хорошо. - от нахлынувших чувств нифма едва сдерживала слезы, которые так и норовились выплеснуться наружу. В своих раздумьях обе принцессы даже не заметили, как подобрались практически вплотную ко дворцу, где их с восторженными возгласами встречали жители Домино. Прямо у главной дворцовой арки они заметили стоящих подле друг друга родителей. Без лишних слов Дафна метнулась к ним, заставляя и без того выдохшуюся Блум бежать следом за ней. Момент, и обе сестры оказываются в столь долгожданных Дафной объятиях Оритела и Марион.***
Когда наконец все утихло и члены королевской семьи Домино смогли пройти в тронный зал, прямо там они устроили торжественный уединенный ужин в честь такого значимого события. К тому моменту Дафна успела переодеться в свою излюбленную одежду из легкого светло-синего платья, лосин с узорами синего и оранжевого цветов и с таким же невесомым светло-зеленым шарфиком. Получилось не без помощи Блум, ведь опять привыкать к ходьбе в физической форме - та еще задачка. Стол был накрыт в лучших традициях огненной планеты: пышно и с чувством. Запахи всевозможных явств дурманили разум. Дафне немедленно захотелось испробовать буквально все, но она понимала, что с этим могут возникнуть небольшие трудности, ведь вновь обретенное тело еще довольно слабо, чтобы вот так вот просто взять и напихать в него разнообразной еды. В чем-то сейчас старшая принцесса завидовала младшей, что ела с нескрываемой жадностью. – У нас тут минута молчания или ужин в честь моей дочери. - и действительно, семья трапезничала уже минуты три, но никто за это время и звука не издал. Орител довольно требовательным тоном решил разрядить обстановку. – Тише, любимый. Дафна и так лишь недавно оправилась от пережитого. Ей сейчас как никогда нужен отдых. – Хорошо, но хотя б парочкой слов могли обмолвиться о том, что на Андросе происходило. Все же мы волнуемся за вас, за тебя, Блум. Хотя что я говорю... пора бы уже начать привыкать к этому. - Орител развел руками, отчего вызвал мимолетный смешок изо рта феи Огня Дракона и ее матери. – Да... - нежно потянула Марион. - Мы все очень гордимся тобой, милая. Ты столько раз шла на жертву ради Магикса, ради нас, ради Дафны. – Спасибо, мам. - щеки Блум покрылись румянцем. - Но половина моих заслуг - работа моей любимой сестренки. Именно она помогла мне обрести волю и вернуть силы. Не хочу даже и думать о том, что могло бы произойти, если бы вдруг я... если бы я не смогла. - на этих словах фея затихла. – Не бери себе в голову. Ты у нас нашла бы выход в любой ситуации. – Возможно, но все равно я благодарна Дафне за все. - на этих словах взгляды сестер встретились в который раз, а сердце Блум забилось чаще. Как же ей хотелось отплатить за все, что та для нее сделала. Но никак не могла. То ли нехватка смелости, то ли боязнь, что Дафна не сможет понять правильно, сейчас останавливала Блум. Но никто не мог остановить то чувство, что зародилось еще во времена войны с Валтором. Тогда Дафна представала в видениях Блум не только на Пиросе, но и в другое время: во снах, прямо в Алфее, да и, в прочем, не важно, где. Важно то, что она была с ней, хотя с другой стороны и нет, ведь фея Огня Дракона никак не могла сделать то, что казалось ей самым сокровенным желанием, - притронуться, почувствовать тепло, разливающееся по телу девушки, что буквально жизнь отдала за нее. А глаза. Ее глаза словно само золото, отблеск которого гипнотизировал, заставлял уставиться в них и ни за что не отводить взгляда. Но после десяти секунд подобных "гляделок" нимфа сама отвела взгляд, слегка покраснев от пристального взора своей младшей сестренки. Блум покрылась аналогичным румянцем, почувствовав себя неуютно от мысли, что Дафна заметила в ее глазах то, что ей самой говорить было бы непристойно. Но Блум сколько пыталась, столько и понимала, что от этого ощущения никуда не деться и рано или поздно придется открыться, пусть и родной сестре. – Спасибо, пожалуй, я пройду в комнату. - Дафна попыталась встать, но тут же начала терять равновесие. И непременно упала бы, если б Блум буквально не вскочила с места и не ринулась к ней с двумя протяннутыми вперед руками, поймав на лету легкое, будто пушинка, тело нимфы. И вот опять. Эти глаза, как чертов магнит. Не отпускают. Затягивают в пучину неизвестности и норовятся не выпустить оттуда никогда. Но, пересилив себя, Блум отворачивается, чтобы мимолетом сказать родителям лишь три слова: – Я провожу ее.***
Придя в роскошную комнату нимфы, что сохранилась в своем первозданном виде, Блум, державшая под руку Дафну, аккуратно позволила сестре сесть на кровать. В этот момент наступила тишина. Никто из принцесс не решался вставить хоть слово. Так они и просидели, пока Блум не решилась положить свою ладонь на колено Дафны. Нимфа слегка вздрогнула, но потом, успокоившись, все же положила свою ладонь на кисть огненной феи. Наконец время безмолвия подошло к концу с первыми словами Блум, хоть и крайне неуверенными: – Дафна... я... - в горле феи будто пересохло, ей никак не получалось выговориться перед сестрой. Подливал масла в огонь и румянец, уже который раз возникающий на щеках младшей наследницы Домино, от частоты появления которого на ее лице Дафна все осознала еще с самого начала. – Блум, я прекрасно понимаю то, что ты чувствуешь. - казалось, от этих слов с плеч феи упал тяжкий груз. - Ты не из тех, кто может скрыть подобное. Но... я не могу. - девушка убрала руку сестры, а Блум сама словно под землю провалилась от этих слов. Куда-то все счастье сегодняшнего дня испарилось, казалось, внутри что-то с гулким щелчком треснуло, а дыхание на несколько секунд перехватило. Из глаз потекла скупая слезинка. - Прости. - Дафна проговорила эти слова, как Блум резко обняла ее, отчего нимфа опешила, но объятия разрывать не стала. – Ты не понимаешь... - тихим шепотом Блум изливала все свои эмоции, уткнувшись лицом в плечо нимфы. - С того дня, как только ты появилась в моих видениях, с того момента, как ты мне буквально проложила дорогу к счастью, к победе над злом, мне хотелось встретиться с тобой. Увидеть тебя живую, прикоснуться к тебе. Но эти чувства пересекли границы дозволенного в обычном представлении о любви и привязанности. Дафна, извини, но я люблю тебя, как никого другого. Я хочу быть с тобой, чувствовать тепло, исходящее от твоего тела, чувствовать тебя рядом со мной. Я понимаю, что поступаю неправильно, но... - Блум протяжно выдохнула. - Прости, сестра. - и с медленным движением головы вперед коснулась своими губами губ нимфы. Дафна на мгновение округлила глаза, но поцелуй не прервала. В ее сознании роилось в данный момент множество мыслей. Она не могла адекватно воспринять поступок сестры, принять то, что невозможно принять в здравом рассудке. Но кто сказал, что его здравие не пошатнется. Как раз именно такая выходка со стороны Блум сейчас достаточно четко подтверждает это. Нимфа никогда за свою жизнь не ощущала подобного, ведь элементарно не успела в свои шестнадцать лет до падения Домино. Но сейчас ей это в какой-то степени... нравилось. Плюс к тому она очень хотела отблагодарить Блум за свое спасение. И под давлением этих мыслей она решилась. Пускай первый ее раз обещает быть весьма специфичным, но, черт возьми, она в это мгновение будто слилась своими мыслями воедино с мыслями находящейся рядом сестры, позволив себе наконец расслабиться и не думать ни о чем. Была ни была! Прикрыв глаза, Дафна расслабилась и позволила себе утонуть в этих всепоглащающих ощущениях. Эти мягкие губы, это горячее дыхание, истончаемое сестрой из ее пламени Дракона, дурманили разум, растворяли его в экстазе. Она поднесла ладонь к щеке феи и провела ею от виска до подбородка, следом взяв сестру в объятия и углубив поцелуй. Языки сестер сплелись, а сердца забились в унисон. Теперь их обеих накрыло сладостной негой, и Блум даже не стала себя сдерживать. – Спасибо, Дафна. - фея Огня Дракона обеими ладонями проводит от ключиц и вниз, останавляваясь на небольших грудях нимфы. Слабо сжав их, она вызвала приглушенный стон и заставила ту непроизвольно зарыться пальцами в свои рыжие волосы. Не размыкая объятий, Блум отводит правую руку за спину Дафны и резким движением вниз переводит застежку платья нимфы в нижнее положение, затем обеими руками оголяет туловище своей сестры, представляя своему взору белоснежный кружевной лифчик. Дафна игриво смутилась, чем позабавила возбуждение сестры еще сильнее. – Только не переусердствуй, сестренка. - тихонько шепчет нимфа, через секунду уже ощущая, как Блум прильнула губами к ее груди. Самостоятельно сняв лиф, старшая принцесса Домино с томным выдохом поддалась напору своего маленького цветочка, что нежно посасывал ее такие манящие сосочки, все больше возбуждаясь сама и одновременно возбуждая ее. Блум буквально за считанные секунды, отведя губы от груди Дафны, сняла с себя джинсовую курточку, водолазку и лиф. Теперь обе девушки были на порядок разгоряченные и голые по талию. С легким порывом руки Блум положила Дафну на кровать и нависла над ней. Рыжие пряди щекотали лицо блондинке, отчего она невольно хихикнула. Но этот мимолетный забавный порыв сразу обратился в стон, стоило фее залезть пальцами под лосины нимфы. Она стала ими водить, сквозь белые трусики сестры массируя ее половые губки, одновременно с этим медленно проворя языком от шеи до лобка. Наконец Блум сняла злополучные лосины, оставив нимфу в одном нижнем белье. Поджав ноги, Дафна смущенно заглянула сестричке в глаза: в них читалась истинная эйфория и крайняя возбужденность. Нифма аж слегка испугалась, но, когда Блум сняла последний элемент одежды и как коршун вцепилась своими губами в лоно сестры, страх сменился резко ударившем в голову наслаждением. – О, Блум. - сейчас она готова была испариться, улететь в небеса от счастья. Сейчас, прикусывая губу и выгибаясь в спине, она поняла, что наконец смогла преодолеть эту робость и застенчивость. Ведь чего плохого в том, что сестры любят друг друга, пусть даже и нетипичным образом. Размышления Дафны закончились прямо тогда, когда Блум отстранилась и приложила вместо губ палец. Проведя от клитора вниз, фея легонько стала надавливать на лоно сестры. И тут Блум резко входит в блондинку, одновременно с этим заглушая крик Дафны страстным поцелуем. Из лона нимфы медленно стала стекать кровь на одеяло кровати. Отстранившись, огнедраконовая фея начала медленно в ней двигаться. Боль через считанные мгновения сменилась опять нахлынувшим наслаждением. Внизу живота приятно потянуло, и теперь каждое движение Блум сопровождалось тихим стоном Дафны. Нифма буквально расплывалась в этих чувствах, сознание терялось в ритме пальцев родной сестры. Никогда подобного она не испытывала, никогда не решалась, либо не было возможности. Но сейчас при довольно особенных обстоятельствах она смогла прочувствовать, насколько все же это прекрасно, пускай и неправильно, но прекрасно. Тем временем Блум ускорила движения, одновременно с этим проникая пальцами другой руки и в себя. Если она хотела принести сестре как можно больше удовольствия, то для себя же взяла сразу настолько бешеный темп, что стоны теперь разливались по комнате старшей принцессы Домино нескончаемой симфонией. Наконец развязка настигла обеих девушек почти в одно время и Блум прильнула к уже лежащей Дафне, прислонившись щекой к ее щеке. – И все же я была не права. - нимфа улыбнулась своей младшей сестре, и, обессиленные, они обе укрылись одеялом. - Я люблю тебя, сестренка. Люблю во всех смыслах. - девушки, обменявшись последним поцелуем, в полной тишине мгновенно заснули, и лишь Марион тихим движением руки отворила дверь, которую Блум забыла прикрыть за собой, когда входила в комнату сестры, и с улыбкой, хоть и не без удивления, рассматривала эту картину: обе ее любимые дочери, кои уже давно не детишки, спят в одной кровате друг с другом, лицом к лицу в утопительной ночной тишине.