Небольшая история

Намджун не любит себя, потому что его не любит никто. Намджун уверен, что его никто не полюбит, потому что нельзя любить человека, который не любит себя сам. И это чертов замкнутый круг внутри одной жалкой жизни. Жизнь, как игра Шута, бессмысленна. Ты никогда не придешь к логической концовке, потому что на самом деле конец всего один, не так ли? Намджун не боится смерти, Намджун боится провести всю свою никчемную жизнь жалким и одиноким. Потому что жизнь это середина, в которой он хочет не страдать. Бессмысленная бесполезная середина. Именно поэтому Намджун пробует наркотики. Ему заходит, но ненадолго, ровно до того момента, когда он понимает, что это яма. Он позволяет найти себя у порога самой мерзкой и дешевой клиники для наркозависимых, и выставить себя, пришедшего в сознание, вон, буквально на следующий день, потому что денег нет — лечитесь сами. Намджун ищет любую подработку; дешевые забегаловки принимают его, как родные. Ломка первые месяцы адская, хочется продать все, включая себя и воткнуть ебаный шприц в руку. Вместо этого Намджун берет в руки шприц с лекарством и идет делать за символические деньги уколы старикам, как дополнительную подработку к двум имеющимся. От мытья полов до кухни его допускают только через год, и ему это точно нравится, уколы он уже не делает ни себе, ни старикам, только иногда, знакомым и бесплатно (иногда за еду), и кажется, что в принципе все стало не таким дерьмом. Он копит деньги и оплачивает себе хорошие кулинарные курсы, живёт всё так же в убитой комнате над одной из забегаловок, в которой работает, за половину зарплаты, но жизнь все еще одна большая ошибка. Намджун срывается путешествовать, как только понимает, что все, надоело. Он дорабатывает до зарплаты и увольняется с обеих работ, собирает рюкзак и ебашит на автобусе за черту Муана* и ловит свой первый автостоп в Наджу. Соседний город, это не так далеко, но Намджуна захватывает сам процесс, машину ловить легко, с людьми разговаривать и знакомиться до восхитительного интересно, и, в общем-то, ему даже купили кофе. Просто так. Намджун ходит по городу с аудио-гидом и внимательно слушает все, что может поведать рассказчик о этом городе. Вечерами он подолгу сидит в кафе и пользуясь свободным вай-фаем качает карты, сводки погоды и полезную информацию, заодно гуглит, что такое каучсерфинг*. А еще качает аудио-гиды по Сунчхону. Перебивается работенкой мойщиком посуды, и прочей почасовой дребеденью, ночует на заброшенном складе и чуть не попадает в стычку. Лишь чудом получается избежать пару ножей в свою тушку. Джун всё так же не любит себя, все так же слишком много думает, и ему все так же одиноко, но сейчас хоть что-то дает почувствовать. И он не собирается терять это ощущение. Намджун хорошо изучает систему каучсерфинга и знакомится с еще большим количеством хороших людей, не без проебов конечно, но он пока жив, а значит, не такие уж и большие проебы. Номера некоторых хозяев квартир, в которых он останавливался, или даже водителей, оседают у него в телефоне, таких, как Хосок. Хосок часто путешествует по работе и не знает в какую еще часть страны его занесет, поэтому регулярно списывается с Намджуном, когда тот в точке вайфая. Платить за мобильный интернет для него слишком неэкономно. Когда Намджун выезжает из провинции Чолла-Намдо, он уже без подсказок понимает, чего ожидать от того или иного человека, и что люди, в большинстве своем, не бывают злыми. Даже если они делают добро, руководствуясь эгоизмом или своими приоритетами, они его делают и часто пытаются быть искреннеми. В Чхонджу Намджун неожиданно остается на год. Находит работу, начинает готовить, строить планы, чувствует себя отлично, потому что в Чхонджу Сокджин. Яркий, уверенный и стремительный Сокджин, который разбивает ненависть Намджуна к самому себе. — Ты очарователен, ты видел свои ямочки? В них невозможно не влюбиться. — Нельзя быть таким умным, Джун-а, я порой даже завидую. — Серьезно? Ты слушаешь человека, который живет с ипотекой и детьми, которые появились из-за его неумения пользоваться мозгами и контрацептивами? Личности, не самоутверждаются за счет людей, которых на уровне инстинктов признают лучше себя. Личность - это ты. А он - кусок биоматериала неудачно отпочкованного природой. Джин был прекрасен весь и заставлял лучше понимать других и себя. Джин ценил себя, свое время и свои труды. Он ценил людей вокруг себя. Джин не ценил лишь тех, кто не ценил ничего кроме своего эгоизма. Через год Джин уехал работать в Пусан, туда, куда хотел. А Джун поехал дальше, оставляя свои недостроенные планы и увозя с собой старый рюкзак и то, чему научил Сокджин. Намджун чувствовал, что почти нашел себя, но все еще был одиноким. Он хотел человека под боком. У него не было высокопарных теорий и философских размышлений на тему привязанностей и любви, он просто нуждался в том, кому был бы нужен, без всяких объяснений и оправданий. Просто нуждался. Юнги Джун встретил в Сеуле. Чего он не ожидает от ночной прогулки по городу, так это того, что его будут фотографировать на фоне полупустых улиц. Три часа ночи - не то время, когда даже мегаполис гудит, как улей. Люди встречаются, но редко, на улицах все больше тихо, а машин настолько мало, что можно переходить дороги, не смотря на светофор. Но Намджун, со своим привычным швейцарским рюкзаком, в пыльных кроссовках, джинсах, подаренных Джином, и толстовке, стоит перед полупустой дорогой и ждет зеленого света, просто потому что хочется. Именно таким его запечатляет парень с высветленными волосами. Со спины, не стесняясь щелкающего затвора и не боясь административного наказания, потому что фотографировать людей без разрешения - это нарушение закона. И Намджун бы еще поверил, что фотографировали лишь городской пейзаж, но повернувшись, он взглядом упирается прямо в объектив «Никон». — Город без людей — хуйня, — просто говорит парень, и с тех пор их трое, Намджун, Юнги, по самопровозглашенному прозвищу Гениус, и инстаграмм, который он буквально насильно заставляет завести Кима, и первым и единственным получает от него ник и пароль. И так начинается их совместное путешествие. Шуге нечего бросать - семья в Тэгу, универ он закончил, на работу устроиться не успел, — встретил Джуна. Шуга шутит, что бросил бы себя, но такой функции жизнь не предусмотрела, и Джун ничего не говрит. На профиле «RM_Genius» Юнги никогда не появляется, только Намджун и то, что вокруг него. Юнги говорит, что нефотогиничен, и они оба знают, что он врет. Юнги просто устраивает роль только фотографа. Они путешествуют до Йонджу, задерживаясь в городах и пригороде на три дня или на месяц. Они не имели графика, а переезжать по каучсерфингу стало немного сложнее. Два парня — не один, не каждый впустит. Юнги подрабатывает онлайн, фотографиями; профиль инстаграмма набирает обороты, и приносит небольшую прибыль и рекламу. Намджун все так же перебивается посудомойщиком или промоутером. Иногда бывает совсем херово, один раз приходится ночевать в полиции, в обезьяннике, но в итоге все заканчивается благополучно. В Йонджу они встречаются с Хосоком. В «RM_Genius» все еще только фотографии Намджуна. С Юнги легко, он не имеет привычки скрывать свое раздражение, любит материться и поспать, но ужасно ответственен к просьбам. И его фотографии восхитительны. Хосок везет их до Тэгу. В инстаграмме «Hope_World» появляется с десяток великолепных, ярких, динамичных фотографий и закрепленная сториз. В Тэгу им не нужен каучсерфинг, их пускают родители Юнги. Он настолько рад родне, что они не выходят из дома неделю. И Намджуну вполне себе хорошо, ему есть кому готовить, он не чувствует себя лишним. Он чувствует, что раньше был лишним. Без Юнги. Они уезжают из Тэгу только через три месяца. Намджун, с швейцарским рюкзаком в новых кроссовках, джинсах от Джина и в ветровке старшего брата Юнги, и сам Гениус, с видавшим виды Никоном, сумкой через плечо, в джинсах купленных мамой, толстовке Намджуна и порванных кедах. В профиле «RM_Genius» все еще только фотографии Джуна.