Миллениум

— Не сжимай зубы. Не старайся глотать все. Неро жадно раздул ноздри, когда кожаный ремешок обхватил голову. Брусок трензеля вошел в рот как влитой, только языку было тесно, и парень вздохнул, ощущая, как быстро собирается у уголков губ слюна. Неро слегка повернул лицо, давая Данте возможность получше затянуть ремни. Грубая, привыкшая к мечу, а не к ласкам рука прошлась по голове, взъерошила волосы. — Молодец. Неро улыбнулся бы, если б только мог. За эти негромкие, вскользь брошенные похвалы он готов был на все. — Не двигайся. Парень замер. На его глаза легла мягкая черная повязка, и он потерял способность видеть. Края ленты Данте завязал у него на затылке, а затем поверх всего, судя по ощущениям, опустил увесистую маску. Неро напряг шею, держа вес. Он чувствовал, как защелкиваются крепления, как вдоль спины сбегают вниз ленты. Его собственное дыхание грохотало у него в голове. — Жди. И рыцарь, погруженный в полную, непроницаемую тьму, наклонил голову, послушно оседая на колени. Время тянулось медленно. Словно специально, словно знало, что здесь, в нескольких метрах под землей оно не властвует над людьми. Здесь над людьми властвовали только другие люди. В погруженных в теплый полумрак комнатах происходили вещи, о которых не полагалось знать людям, завязшим в быту и обыденности. Тем, кто сношался раз в месяц в миссионерской позиции, здесь было не место. Ведь что делать свиньям в королевских покоях? Что делать прислуге в тронном зале? Что делать простому смертному, попавшему в самое пекло ада на земле? А точнее – под. Потому что здесь царили изысканные грехи. «Миллениум» – самый совершенный, самый привилегированный клуб для ценителей настоящих удовольствий просто кишел ими. — Сегодня особенный вечер, — доверительно шептались слуги, шныряя из одних дверей в другие. — Я слышал, приезжает какой-то знаменитый мастер. Зал уже подготовили? — А кого он будет воспитывать? — Может быть, выберет кого-то из нас для шоу? — Остынь. Говорят, у него есть пес. — А мне говорили, свора! — Пэт-плей! — Или свитчинг? — Полотенца в пятый номер! — Весь «Миллениум» будет… — Скорее бы. — Новые практики покажут, интересно? — Где полотенца?! Быстрые глаза в прорезях белых масок смеялись. — Что нового он сможет нам показать? — Увидим. Но ведь не зря съехалось так много гостей, даже сам Т… — Да принесет уже кто-нибудь эти чертовы полотенца?! Церемония встречи подходила к концу. Присутствующие недоуменно переглядывались. Дамы в шикарных платьях с открытыми спинами зябко ежились, стойко стискивая в руках ножки высоких бокалов. Мужчины хмурили брови. Кто-то, устав стоять на ветру, поглядывал на входные двери, кто-то разглядывал небо, ожидая появления вертолета. Однако время шло, а один из членов клуба никак не желал появляться пред очами собравшихся. — Господи, это, в конце концов, просто неприлично! — раздался первый недовольный возглас. Женщину в полупрозрачном синем платье поддержали несколько человек. — Я не помню еще случая, чтобы хоть кто-то заставлял себя ждать дольше пяти минут! — закрывшись веером, проворчала еще одна дама. — Я думаю, мы можем возвращаться внутрь, мои дорогие, — пробасил мужчина и решительно развернулся. Двое его безмолвных спутниц в восточных нарядах приготовились следовать за ним. Однако именно в тот момент, когда все уже исчерпали остатки терпения, на площадку медленно въехал автомобиль. И это была отнюдь не та машина, которую здесь предполагали увидеть. По гравию полз белый грузовик. Он был достаточно странным – низким и коротким, с окнами в кузове. Но, несмотря на свои габариты, шуршал автомобиль так осторожно, будто его вел слепой. Гости растерянно смотрели, как грузовик разворачивается и аккуратно встает кузовом прямо к красной дорожке. — Кто пустил сюда грузовой автомобиль?! — уже не стесняясь, громко возмутилась дама в синем, — неслыханно! Это место превращается в балаган! — О, прошу, миссис Дэстини, возможно, все это часть шоу… — Это что, коневоз?.. — вдруг вслух воскликнул один из гостей, чьи крепкие мозолистые руки выдавали любовь к грубому труду. Не обращая внимания на ропот зрителей, из кабины выбрался водитель – высокий блондин средних лет, одетый в простой черный костюм. Мужчина захлопнул дверь, на мгновение обернулся к толпе и одарил ее внимательным взглядом. Дамы примолкли. Водитель тем временем обошел автомобиль, встал спиной к собравшимся и, отвернув запор, стал опускать заднюю дверь. Когда стена-дверь уперлась в дорожку и превратилась в прорезиненный трап, гости уже были окончательно заинтригованы. Внутри фургон не подсвечивался, а тусклого света факелов едва хватало, чтобы осветить несколько первых дюймов его внутренностей. Мужчина некоторое время смотрел в эту темноту. По лицу невозможно было что-то прочесть, он был невозмутим и собран, но на какую-то долю секунды стоящим в первых рядах показалось, что он взволнован. Впрочем, наверняка действительно лишь показалось. Когда «водитель» принялся споро отвязывать веревки от припаянных к внутренним стенам фургона колец, гости вновь заволновались. Не перепутал ли этот субъект место назначения? Однако охрана, незаметно стоящая в дверях, не реагировала, и это внушало самым встревоженным гостям чувство спокойствия. Четыре веревки. Всех их мужчина зажал в кулаке правой руки и отступил назад. Веревки натянулись. Он держал, ни на дюйм не давая натяжению ослабнуть. Было видно, как важно для него то, что скрывалось от глаз. Наконец, что-то внутри кузова поддалось и веревки провисли, «водитель» пошел спиной вперед, осторожно, но уверенно подтягивая на себя стропы. — О, боже! — воскликнула дама в первом ряду. На трап из тьмы ступила нога. Она была длинной, от колена покрытой шерстью, и заканчивалась аккуратным копытом. На щиколотке звякнул колокольчиками тонкий браслет. Спустя, казалось бы, целую вечность, раздался низкий, протяжный стон, и дрожащий свет факелов лег на неземное существо, покидавшее фургон помимо своей воли. Гости расступались перед ним и его хозяином, что тянул существо за повод. Аккуратно, ощутимо упираясь при каждом шаге, по трапу спускался лесной дух. В «Миллениуме» каждый мог стать тем, кем себя ощущал. Превращения были частью одной большой игры, они приносили удовольствие, а значит, были желанным благом. Сейчас в толпе гостей тоже находились несколько пэтов – кошки, собаки, экзотическая птица, чей скромный наряд украшали яркие перья. Но настолько… фантастических существ в клуб не приводили еще никогда. Его движения были грациозными и легкими. Он шел вслепую, потому что в пустых глазницах черепа, венчавшего голову, не видно было глаз, вздрагивал от каждого дуновения ветра. Ему, практически обнаженному, очевидно, не привыкшему к людям, было заметно некомфортно. Дух упрямился, он переступал длинными антропоморфными ногами и пытался качать головой так, что огромные ветвистые рога, украшенные зеленью и лентами, мотались, заставляя зрителей в испуге отшатываться. Веревки были подвязаны к его челюсти, хозяин вел его, как водят строптивых лошадей – нежно, но твердо. В толпе зашептались. Первый шок прошел, теперь гости клуба с удовольствием разглядывали чудесного зверя. Под черепом явно скрывался статный молодой человек. Тело у него было что надо – ни одного изъяна. Идеальный рельеф мышц, высокий рост, гармоничная плавная грация. Обе руки этого пэта прикрывали длинные, ниже кончиков пальцев, рукава из плотной зеленой ткани. На шею с маски падала белая грива с вплетенными в нее яркими разноцветными лентами, а когда кто-то пытался протянуть навстречу духу руку – он отступал, словно видел движение, и гневно нагибал голову на прекрасной длинной шее. — Какое чудо, — восхищенно выдохнула та самая женщина, что громче всех возмущалась задержке, — воистину, этого стоило подождать! Хозяин духа лишь улыбнулся краешком губ и поддернул своего зверя, на что тот ответил протяжным стоном. Копыто ударило по дорожке, он замер, напрягся и зарычал, сжимая на кляпе белоснежные зубы. Нити слюны сорвались и упали духу под ноги. — Но-но, сейчас я уведу тебя в стойло, малыш, — проворковал его надзиратель и добавил невинно, — или ты хочешь получить плетей? Дух мотнул головой, фыркнул и совершенно очевидно сжал кулаки, скрытые от глаз. А когда его хозяин снова потянул за повод, он послушно двинулся вперед и скрылся вслед за ним под сводами пещеры. В зале, где проходил фуршет, было громко и весело. Мастера и их сабмиссивы переговаривались друг с другом, шутили, пили. Царила атмосфера непринужденного веселья. После встречи и знакомства участники вечера переместились сюда, всем хотелось пообщаться и пересказать друг другу последние новости. Между гостями сновали юркие официанты в белых масках, похожие друг на друга, словно близнецы. — Какое красивое нынче убранство, вы так не считаете? — улыбнулась прекрасная дама в обтягивающем платье, — Эти китайские вазы последнее приобретение «Миллениума». — Убранство? — Данте многозначительно поглядел на собеседницу, — право, до него я еще не дошел. Здесь есть вещи более красивые и требующие внимания в первую очередь. — Например, как Ваш нижний? — ревниво подняла брови женщина. — И он в том числе. Пока Данте развлекал местных доминатрикс обходительными светскими беседами, Неро стоял у его правого плеча. Они оба успели переодеться после своего фееричного появления и были облачены в сдержанные и вполне цивильные костюмы: Данте – в серый, Неро – в светло-синий. Сейчас ничего в его внешности не напоминало об образе лесного духа – но парня все равно узнавали и с интересом рассматривали. Неро выглядел очень довольным. Он держал тарелку и жевал канапешки, лукаво поглядывая по сторонам. — Шампанское будешь? — спросил у него Данте. — Да, пожалуйста. Немного. И едва старший отвернулся, чтобы найти взглядом официанта, к Неро подошел молодой человек в строгих очках. Выглядел он достаточно презентабельно, но как будто неуверенно себя ощущал. Он прикоснулся к предплечью парня и сказал: — Могу я выразить свой восторг по поводу вашего прибытия? Эти рога… Когда я увидел, как вы выходите из фургона, у меня сердце замерло. Но Неро в ответ не рассмеялся и не ответил набором обычных вежливых благодарностей, вместо этого он значительно напрягся и плотно сжал губы. Голубые глаза мгновенно растеряли весь задор, потухли. Неро словно ушел внутрь себя, отгородился от мира невидимой стеной. Его собеседник увидел перемену и потрясенно приоткрыл рот, но тут к ним, во-первых, повернулся Данте, и во-вторых, подскочил пожилой джентльмен с тщательно завитыми усами. — Прошу простить моего друга, — поцокал языком усатый, отвечая на немой вопрос Данте, — он первый раз в подобном месте и еще не знает всех правил, — было очевидно, что тут запрет на общение с кем-то, кроме Вас. — О, ничего страшного, — промурлыкал Данте, прикладываясь к бокалу, — Просто мой мальчик не получит своего шампанского. — Не слишком ли жестокое наказание за чужой проступок? — улыбнулся собеседник. — В самый раз. Хочу, чтобы во время экшена ему дурманил мозг лишь я. Данте и этот усатый тип поговорили еще немного, потом он с другом ушел к другой компании и Данте бросил на Неро шальной взгляд: — Смотри, как ты популярен. Стоит отвернуться, на тебя пчелки слетаются. — Ничего подобного, — смущенно ответил Неро. Зал утопал в тихом гомоне голосов и дрожащем свете многочисленных свечей. Холодные стены пещеры закрывали тяжелые алые портьеры, с потолка свисали монструозные люстры. Украшения на девушках и некоторых юношах сверкали в таком освещении, будто маленькие солнца. То и дело где-то раздавались переливы смеха, мелькали перья, бликовал от свечей латекс. Атмосфера «Миллениума» располагала к доверию. Это был дом контрастов, дом страсти, дом исполнения самых потаенных желаний. И когда где-то в глубине зала прозвучал условный сигнал, большинство посетителей повернули головы к сцене, утопающей в сизом тумане. Начинались сессии. Помимо сцены в главном зале одновременно открылись проходы в боковые комнаты. Они были маленькими, вмещали лишь стенды с атрибутикой, место для экшена и пространство для небольшого количества зрителей. В течение всей ночи гости могли перемещаться по залам, наблюдая за показательными играми, обсуждать увиденное и вдохновляться для своих практик. Когда на помост поднялась первая пара, Данте подмигнул Неро. Мужчина средних лет делал вид, что похищает свою нижнюю, одетую словно актриса вестерна. В его умелых руках лассо превратилось в инструмент удовольствия. Доминант хватал девушку за связанные в хвост волосы, разрывал у нее на груди топ, хлопал по щекам, заставляя запрокинуть голову, и оплетал, оплетал десятками хитрых узлов. Когда нижняя уже не могла стоять, Дом закинул ее на плечо и бросил конец веревки вверх, прямо на крюк, угрожающе свисавший с потолка. Подвешивание пришлось зрителям по душе – аппетитная грудь девушки, перетянутая безжалостной грубой веревкой, вызывала в гостях трепет. Стройное тело, словно кукла повешенное на крюк, сложная обвязка, немилосердный «похититель», потчующей свою «жертву» щедрыми ударами по нежным частям… В конце выступления обессиленная, но довольная нижняя улыбалась зрителям с рук своего господина. После каждого экшена залу давали возможность перевести дыхание. Часть гостей уходила, на их место подтягивались другие. Зрители циркулировали между столом, потайными комнатками, наполненными стонами и утопающим в полутьме главным залом. В воздухе сладковато пахло цветами и воском. — Ваша очередь, господин, — подобострастно шепнул слуга в белой маске со смеющимися глазами. — Все ли готово? – поинтересовался Данте. — Все, как Вы велели. — Замечательно, — мужчина поставил на стол бокал и двинулся к сцене. Он даже не обернулся – знал, что Неро следует за ним шаг в шаг. В отличие от остальных, принимавших участие в шоу членов клуба, Данте, казалось, совершенно не заботился о зрелищности. Он поднялся на помост, посмотрел на часы, повернулся, чтобы проверить столик с инструментами… Потом поднял руку и щелкнул пальцами. Неро отреагировал почти мгновенно. Его поза из расслабленной превратилась в собранную, он, словно пес, устремился к своему хозяину. — Разденься, — приказал Данте, по-прежнему не обращая на своего сабмиссива особенного внимания. Парень посмотрел в зал, огляделся и принялся снимать одежду. — Неплохо, — оценил кто-то из зрителей, но на голос сейчас же зашикали. Волшебство сессии не принято было нарушать шумом. Пиджак упал на помост. Рубашка на парне была плотная, непрозрачная, многие гости ожидали увидеть под ней сбрую или веревки, но они ошибались. Прежде чем снять ее, Неро аккуратно потянул за каждый палец телесного цвета перчатки на левой руке – и стащил ее, так же отбросив в сторону, а потом проделал то же самое с правой перчаткой. Вот только из-под нее сначала прорезалось голубое свечение, а уж потом изумленная публика увидела странную ладонь, больше напоминавшую конечность фантастического существа. — Снова мифологический сюжет? — Очень недурная конструкция… Неро только улыбнулся, услышав комментарии. Он поднял руки и принялся аккуратно, чтобы не порвать, расстегивать пуговки на рубашке. Демоническая длань всегда требовала контроля – чуток не подрассчитаешь и прощай любимая одежда… Шаг за шагом обнажая гладкую грудь, парень освобождался от верхней одежды. Зрители уже видели, что правый рукав облегает нечто странное – рука словно топорщилась под одеждой, ткань была натянута до предела. И стащив ее, Неро, наконец, удовлетворил любопытство членов клуба, встав перед ними и расправив плечи. Данте лишь хмыкнул, услышав всеобщий трепет при виде сияющей демонической руки. Похоже, все думали, что это какой-то девайс. На это мужчина и рассчитывал. Он окриком поторопил мальчишку и тот послушно избавился от остатков цивильного наряда. Теперь на нем оставались только гартеры, опоясывающие кожаными ремнями мускулистые бедра. Не дожидаясь, пока Неро начнет тушеваться под взглядами толпы разряженных зрителей, Данте щелчком привлек его внимание, а потом указал себе в ноги. Нужно было успокоить его и подготовить к экшену, а где спокойнее всего сабмиссиву? В ногах своего доминанта, естественно. Неро упал перед ним на колени и опустил голову. Волосы закрыли парню лицо, скрывая румянец. Обе руки – человеческую и демоническую – он по-собачьи поставил перед собой, касаясь пола лишь кончиками пальцев. Это была его немая просьба. И хозяин, выждав некоторое время, чтобы его питомец понервничал, с удовольствием ее принял. — Сними мой пиджак. Зрители наблюдали, как Неро поднимается, учтиво помогает Данте снять мешающий элемент одежды и аккуратно вешает его на первый подходящий для этого крюк. С одеждой доминанта он обращался, словно с драгоценностью, тогда как свою он просто расшвырял по сцене и мгновенно о ней забыл. Но еще больший трепет у парня вызвало его следующее поручение. Данте повернулся к нему лицом, а Неро на ватных ногах подошел к арсеналу и поднял со стола маску в виде бараньего черепа. Дыша, словно уже кончил, парень сдул с нее невидимые пылинки, заглянул в глубокие черные глазницы и опустил ее Данте на голову. Доминант оскалился. Маска закрывала почти всю его голову, витые рога тяжелым противовесом закручивались с обеих сторон. Как раньше у Неро, теперь прочесть что-то по лицу этого человека было невозможно. Они стояли друг напротив друга, опасный мистический монстр и едва дышащий от восторга возбужденный парень. Мужчина расстегнул пуговички на манжетах и закатал рукава. Его сильные руки выглядели весьма внушительно, а уж как заблестели глаза Неро, когда он взял со столика стек… Повинуясь жестам Данте, Неро спешно опустился на четвереньки и прильнул к левой ноге хозяина. Рядом с ним он чувствовал себя нужным, желанным, самым потрясающим. Данте двинулся вперед и Неро пластично пошел рядом, не забывая потираться о колено доминанта головой и шеей. Иногда он сбивался с шага и Данте поправлял его, прикасаясь хвостиком стека к его плечу или груди, а на поворотах похлопывал по бокам в нужном направлении. Колени начали болеть на втором круге. Кожа на ребрах порозовела на четвертом. И Неро едва не проморгал жест, приказавший ему лечь грудью на пол и поднять зад. Он выполнил немой приказ с готовностью и закрыл глаза, позволяя себе отдышаться. Казалось бы – пройти несколько кругов по сцене на четвереньках, что могло быть проще? Однако так только выглядело со стороны. После подобной разминки Неро был разгорячен, челка липла ко лбу, дыхание вырывалось почти осязаемыми клубами. И это было только начало. Человек с рогатым черепом вместо головы обошел сабмиссива, лениво похлопывая его стеком. Каждый шлепок приходился на напряженные мышцы и, наверное, не оставлял бы после себя следов, если бы кожа парня не была такой светлой и чувствительной. Он сам был очень светлым и чувствительным, и именно эта… наивность, невинность в ярких голубых глазах так манила к себе весьма искушенных почитателей прекрасного. Однако, хотя Неро уже вспотел, Данте решил, что этого мало. Он сменил стек на флоггер и, прежде чем коснуться тела парня, красноречиво сжал в ладони многочисленные хвосты черной плети. Скрип плетеной кожи в абсолютной тишине прозвучал оглушительно. Она была ласковой подругой. Неро любил, когда теплая и нежная многохвостка, словно живая, ползет по его хребту, стекая с боков. Ее поглаживания напоминали прикосновения длинных волос, она пахла маслом и дарила почти материнскую ласку, оплетая его от шеи до кончиков пальцев на ногах. Неро потянулся за ускользающими хвостами и тут же поплатился за это, когда флоггер внезапно ударил его по ягодицам. Следующий удар пришелся на спину. Следующий – между ног. Сцепив зубы и зажмурив глаза, Неро сохранял полную неподвижность, как того хотел от него хозяин. Плеть еще много раз проходилась по разгоряченному телу, одаривая его огненными волнами жара и наслаждения. Было не слишком больно. Было невыносимо хорошо, даже когда хвосты вдруг оплетали напряженный член, а потом дергали его вниз, потому что плеть выходила из замаха. Данте где-то сверху довольно хмыкнул и Неро счастливо улыбнулся. Улыбка вышла усталой и кривоватой, но очень искренней. По виску тек пот. Флоггер вернулся к прочим инструментам. Неро наблюдал, как Данте стоит над арсеналом, словно не может решить, что взять следующим. Но это была такая ложь. Его доминант всегда знал, что делать с парнем, даже когда Неро сам о себе ничего не понимал. Данте обошел сабмиссива сзади и присел на одно колено. Вид перед ним открывался шикарный – красные поджарые ягодицы, подрагивающий от напряжения член, мелькающий под соблазнительной мошонкой. К ней-то Данте и потянулся, уютно положил в ладонь и приподнял, потянул, приникая к необыкновенно нежной коже губами. Неро прерывисто вздохнул и сжал кулаки. А его доминант все ласкал и ласкал кожаный мешочек, перекатывал меж пальцев яички, втягивал их в рот, лизал и снова принимался целовать. Вздохи Неро эхом разносились по залу. Он уже ничего не замечал: ни устремленных на него глаз, ни света свечей, ни окружающей обстановки. Словно шоры надели. Неро просто стоял на онемевших коленях, опираясь об пол ими и грудью, а его тело, его самые уязвимые места находились в полной власти его господина. Натяжение стало сильнее. Неро застонал, но тяга не прекращалась. Наконец, в затуманенном разуме парня вспыхнула искра узнавания. Колодка. Данте надел на его мошонку колодку. А два тихих щелчка обозначили, что теперь она еще и присоединена к его гартерам. Зажим уперся ему в ноги под ягодицами, намертво зафиксировав яички в оттянутом положении. Теперь он не смог бы встать, даже если бы вдруг захотел. Ладони мужчины прошлись по внутренним сторонам его бедер, грубо, но ласково погладили, пальцы тронули член и он вновь качнулся, коснувшись влажной головкой подрагивающего живота. — Вот так. Теперь займемся твоей хорошенькой мордашкой. Данте опустил руку так, чтобы Неро ее видел и показал четыре направленных вниз пальца при поджатом к ладони пятом. Парень попытался немедленно подняться, но руки тряслись, тело устало и онемело, боль в паху нарастала, так что Данте пришлось немного подождать, пока его саб выполнит команду и встанет на четвереньки. Данте прошелся перед его лицом из стороны в сторону, так что Неро смог разглядеть все детали затейливой декоративной строчки на дорогих ботинках. Потом доминант наклонился, грубо схватил его за подбородок и задрал ему голову. Неро уперся взглядом в пустые глазницы бараньего черепа и застонал. Парня пробирала дрожь. Данте выглядел жутко. Пока сабмиссив справлялся со своими ощущениями, его господин принес еще один девайс и быстро застегнул на голове Неро упругие ремни расширителя. Парень широко распахнул глаза, а потом хныкнул и шумно сглотнул слюну. Он больше не мог закрыть рот, мешало плотное резиновое кольцо, которое весьма проблематично было смять челюстями. Тяжелая рука доминанта опустилась Неро на голову, взъерошила волосы, ушла на шею и сжала, отпустила, потом сжала снова. Пока парень пытался справиться с дыханием, Данте расстегнул свой ремень, ширинку и, приставив крупную головку к губам сабмиссива, толкнул в кольцо член. Неро инстинктивно подался назад, и тут же его дернула судорога от ощущений в онемевших, припухших яйцах. Он зажмурился, по щекам пролились слезы, слишком сильными были чувства. Член Данте с силой толкался ему в рот, упирался в глотку, а парень даже не мог нормально сглотнуть из-за распорки во рту. У него уже не то что ноги дрожали, он весь трясся, бока подводило от возбуждения и бури эмоций, что захлестывали его сейчас с головой. Данте искренне восхищался своим парнем. Засаживал ему в рот, вцепившись в растрепанные белые волосы, и любовался им, словно произведением искусства. Красивое породное лицо их общего предка, румянец на скулах и бесконечная жажда в глазах. Покрасневших сейчас, но таких же неукротимых. Крепкое тело рыцаря-мечника, закаленное бесконечными тренировками и боями не на жизнь, а на смерть. Данте кончил ему в рот и наблюдал, как сперма стекает по подбородку парня вместе со слюной. Зрители сохраняли мертвую тишину, пока Данте снимал со своего нижнего аксессуары. Никто не смел мешать единению доминанта и его сабмиссива, это был не просто дурной тон, это было бы настоящим преступлением сейчас, когда Неро продолжал сидеть на полу, хотя мог встать и смотрел перед собой слегка расфокусированным взглядом. Он достиг сабслейва и наслаждался им. Данте гладил его по плечам и целовал, а потом улыбнулся парню и жестом приказал подняться на ноги. Зрители изумленно переглянулись. Сессия должна была закончиться, но все выглядело так, словно экшн продолжался. Данте тем временем отошел к задней стене сцены, ухватился за прикрывавшее ее полотнище и дернул вниз. Занавесь рухнула под своей тяжестью. Прислоненные к стене пещеры, там спокойно стояли два огромных меча. Не обращая внимания на зрителей, он поднял Красную Королеву, взвесил ее в ладони и бросил под ноги Неро. Меч вошел в деревянный помост, словно в масло, и парень, ухмыльнувшись, вытащил его из плена. Он по-прежнему молчал и выжидательно смотрел на доминанта горящими глазами. — Давай, твой выход, детка. Вырежешь всю эту шваль – и вознагражу тебя, дав кончить, — Данте прислонился спиной к стене и сложил руки на груди. Он собирался знатно повеселиться, наблюдая за работой напарника, — Выполняй, Неро. Это приказ. — С удовольствием, мастер, — рыкнул парень и развернулся, широко расставив ноги. Он стоял на сцене и смотрел, как внизу скалят пасти уродливые твари в обрывках латекса, бархата и винила. Клуб «Миллениум» был полон демонов в самом прямом смысле этого слова. Демонов мерзких, погрязших во грехе даже больше, чем все их собратья. «Миллениум» был прибежищем для этого скота очень долгое время и вот, наконец, охотники нашли это гнездо порока. Демоны выли, рычали, скребли помост у самых ног рыцаря. Неро крутанул рукоять Королевы и широко улыбнулся своим лучшим зрителям.