"Загадай желание, назови его молитвой"

Рассвет. Солнце выглядывает из-за горизонта, посылая тьму на другую сторону земного шара, заступая на очередную вахту. Внизу, по дорогам еще сонного города ездят немногочисленные машины, доставляя своих зевающих владельцев на работу. И так каждый раз, изо дня в день, пять раз в неделю. Фиолетовые шторы были плотно задернуты, преграждая путь лучам встававшего Солнца. Белоснежная комната, от большого количества светлого цвета мебели, казалась какой-то слишком уж черной, как дыра, похожая на ту, что жила внутри Кэмерона Уолеса уже несколько лет и разъедала его изнутри, убивая с каждым прожитым днем. Жизнь слишком жестока, но Кэм и не надеялся никогда на то, что все будет слишком легко… но умереть молодым он точно не планировал. А причина будущей смерти слишком банальна и проста — соулмейт, так ничего и понявший. Брендон. Это имя даже в мыслях произносится со всей любовью, болью и отчаянием. Сколько бы друг и коллега по коллективу не пытался выяснить, что с ним происходит, Кэм так ничего ему и не сказал. За столько лет. Почему? Все просто. Он боится. Который год просто ссыт признаться Брендону в своих чувствах, зная, что «болезнь неразделенной любви» начинает проявляться только за несколько месяцев до грани и никак не проявляется внешне. Ты просто начинаешь распадаться внутри. Это как рак или другие неизлечимые болезни, только вместе с телом умирает еще и душа, умирает в муках, без права на восстановление. Никаких сохранений, как в играх, лекарств или возможностей обхода этой участи. Жизнь поистине сука… Кэмерон скинул ноги с кровати на махровый ковер и встал, посмотрев на будильник, стоявший на прикроватной тумбе, показывавший половину седьмого утра, приветливо мерцая зелеными цифрами. Парень зачем-то пожал плечами и пошел умываться. На завтрак, как и обычно, кофе с хлопьями, по телевизору новости (откровенный пиздец), в Инстаграме веселые лица друзей и просто знакомых, на которые совершенно не было желания смотреть. Не было желания ничего делать. Но нужно ехать на студию и снова творить волшебство из ебаных полосочек, являющихся звуками. Закончив завтракать, парень помыл посуду, убрал все на свои места, посмотрел на время. Семь пятнадцать до полудня. Звонок. На экране высветилось имя звонящего — «Брендон». Кэм собрал всю свою актерскую натуру и направил на изображение отличного настроения, после чего принял вызов. — Привет, как ты? — сразу же послышался голос Брендона по ту сторону вызова. — Привет, уже, — ответил Кэм, — Хорошо, сам как? — Потихоньку, — хмыкнул Брендон, — Слушай, я задержусь немного, ничего страшного ж не произойдет без меня? — Без проблем, ты главное приедь, — а сам подумал: «Без него будет немного полегче». — Хахах, окей, — ответил Бэм¹ и отключился, а Кем тяжело выдохнул и пошел одеваться. Путь до студии прошел как обычно. Снова пробки, снова радио, играющее на минимальной громкости. Лос-Анджелес все больше наполнялся людьми и машинами на дорогах, Солнце поднималось все выше, но это все было лишь мелочами, которые происходят каждый ебаный день. Студия встретила своей привычной свежестью и прохладой, вот оно — место, где творится чудо, где парень выпускает свою умирающую душу на свободу, которая начинает творить, в которой еще осталось что-то позитивное и есть надежда на то, что скоро все наладится, но мозг остужал этот пыл, смотря правде в глаза. А в голове была лишь одна мысль: «Пора забить на все и собраться, иначе привет, смерть…» Пусть она и звучала уверенно, но все было лишь очередной ложью, никто не может противостоять зову соулмейта, никто не может жить с неразделенными чувствами любимого человека, без которого дальнейшая жизнь становится лишь выживанием, проживанием дальнейшей жизни и последующей смерти. Кэмерон понимал это, как и понимал то, что его время «проживания» стремительно подходит к концу, счет пошел на месяцы, а душа покрылась огромными, неизлечимыми ничем трещинами… Но продолжает противиться неизбежному и искать пути обхода. Правильно говорят: «Надежда умирает последней». Кэм уже полчаса сидел с гитарой в руках, пытаясь наиграть хоть что-нибудь, но в голову ничего не лезло, абсолютно. За тяжелыми мыслями парень и не заметил, как пальцы двух его рук сильнее сжали гитару в руках и начали играть играть известный только им мотив. По студии разлилась мелодия, насыщенная отчаянием, всей болью, что скопилась в душе и безысходностью от осознавания того, что скоро умрешь. Душа буквально кричала о ее состоянии и просила помочь ей, но и полному дебилу понятно, что помочь здесь ничем нельзя. Не заставишь же ты человека любить тебя. Любовь — лишь химия, которая нужна абсолютно всем живым существам этого мира, это как русская рулетка — либо тебе повезет, либо пуля окажется в твоем виске. За своими мыслями Кэмерон не заметил, как пришел Брендон, а Бэм не стал отвлекать своего «коллегу», вслушиваясь в грустный мотив, который стремится к тому, чтобы вогнать тебя в депрессию… А потом в его голову пришло осознание… Он подошел к стулу Кэма почти вплотную, после чего спросил: — Почему ты мне не сказал? Кэмерон вздрогнул от неожиданности, но поворачиваться не спешил, уставившись в монитор, на котором была открыта DAW². Сначала он было подумал, что Бэм догадался о их связи, но быстро собрался, и развернувшись к парню с «мертвым» лицом, задал ему встречный вопрос: — А что я должен был сказать? — Хотя бы то, что ты нашел свое счастье, — более тупой фразы и придумать было нельзя, но сейчас это было неважно. — Если бы счастье… — горько сказал Кэм и отложил гитару в сторону. — Слушай… — начал Брендон, кладя руку ему на плечо, но договорить не успел, потому что от соприкосновения Кэмерон дернулся, будто от сильного удара, после чего вскочил и, ничего не сказав, но с какой-то детской обидой посмотрев на Бэма, схватил куртку и быстро удалился из студии, а Брендон удивился от своего желания догнать и крепко-крепко обнять, лишь бы Кэм перестал обижаться, быть таким убитым и сломленным. А еще эта ситуация с прикосновением… Когда в голове крепко засела мысль о том, какой же он тупорылый даун, в голове в который раз было прокрученно осознание того, как же сильно он проебался, пришло и понятие того, что он не знает, где искать Кэмерона. На ум пришло только одно: позвонить одному хорошему другу Кэма. Ему-то он уж точно сказал о том, куда направляется. Когда гудки закончились и по ту сторону послышалось сонное: «Алло», — Бэм уже ехал в сторону дома Кэма, и надеялся застать его там. — Привет… — начал Бэм, стоя на красном… Осознание того, что ты дико проебался — не лучшее чувство, особенно, когда это касается того, кому желал только лучшего, был готов дать пизды любому, кто хоть подумает о том, чтобы сделать ему больно, пусть Кэм и был большим мальчиком… В итоге он же его и сломал, почти убил, заставил испытывать то, что не желают даже заклятым врагам… Сейчас было плевать на ПДД, на все, что происходило вокруг, только не на людей, единственное, чему следовал Брендон — притормаживал перед пешеходными переходами, чтобы, не дай Бог, не задавить никого. Естественно, Бэм понесся первым делом домой к Кэмерону, и это, естественно, стало чуть ли не фатальной ошибкой. Из-за возникших в голове эмоций он дажеи не подумал о том, что его могут обмануть, не думал о том, что, скорее всего, Кэм попросил не говорить о том, куда он направляется, и тому подобное, а очередное осознание того, что он снова проебался, пришло только когда он подъехал к дому Кэма. «Это все…» — успел подумать парень, но у него резко зазвонил телефон. — Слушаю, — голос наполнен нотками серьезности и сосредоточенности. — Привет, Бэм, — послышался голос сестры, — Ничего не хочешь мне рассказать? — родная кровинушка явно была сейчас в гневе, только пыталась это скрыть, причем, неумело. — И ты уже в курсе? — застонал парень, — Не надо меня отчитывать, я и так знаю, что проебался, где мне его искать теперь? — теперь и Брендон не смог скрыть нарастающую панику. Только вот паниковать раньше надо было, и догадываться обо всем тоже, а лучше прям в первый раз, когда почувствовал странное желание сграбастать парня, так и сделать, даже если бы он отбивался. Забрать себе. Спрятать ото всех. И никогда не отпускать… Океан был довольно спокойным, голубая вода, поднимавшаяся максимум сантиметров на шесть, постоянно омывала берег, раскладывая частицы песка в одну идеальную поверхность и омывая большие, темные камни, «разбросанные» вдоль пригородного побережья. Кэм любил это место, находящееся на «окраине материка», за пятнадцать километров от окраины Лос-Анджелеса по Тихоокеанскому береговому шоссе, практически пересекая горы, вдоль которых это шоссе и проложено. Несмотря на постоянные потоки транспорта, здесь было довольно тихо, благодаря неюольшому, но, все же, отдалению от этого самого шоссе, зеленые деревья создавали что-то похожее на защищающий от всех проблем барьер, дарующий спокойствие и умиротворенность, а вид на море действовал как лучшее успокоительное для носящейся из угла в угол души. Верный друг и товарищ — гитара, — была рядом, стояла, оперевшись на камень, на котором сидел Кэмерон, и ждала, пока ее хозяин возьмет ее в руки и начнет играть, выплескивая все, что накопилось внутри, а Кэм, не мигающим взглядом смотрящий на умиротворенную голубую стихию, не стал противиться этому желанию. Брендон, остановившийся прямо на трассе, вышел из своего автомобиля и пошел к стоящим полукругом деревьям, надеясь на то, что Кэмерон находился здесь. Об этом месте он узнал от сестры, которая очень злилась на своего непутевого брата, но хотела помочь и ему, и Кэму, который уже достаточно настрадался от него. Они довольно хорошо общались друг с другом, Кэмерон много чего ей рассказывал, как и она его, Брендон даже шутил про голубков, но только единожды, потому что после увесистой аплеухи от обоих сразу, шутить так больше не захотелось. Здесь и правда было довольно атмосферно. Из-за слишком резкого перехода от «цивилизации» (пусть ей и является всего лишь шоссе) к природе, Брендон немного растерялся. Растительность по дороге к заветным деревьям была укутана зеленым ковром, и в целом это место было похоже на мини-парк, из-за того, что его можно было обойти буквально за две-пять минут, в зависимости от шага. Мысль о том, что Кэмерон находится здесь, образовалась в голове Бэма, когда он услышал первые ноты трека, выпущенного два года назад… В голове осталась только эта мысль и строки, возникающие в голове… — I breathe in cuz I'm nervous Breathe out like a first kiss Breathe in with a purpose yea — Кэм, услышав знакомый голос так близко, вздрогнул, но сейчас было плевать на все, он уже не мог остановиться… не хотел… останавливаться… А Брендон… Сейчас эта песня была олицетворением того, что происходило между ними. Нервы, незнание, новая любовь, чувства, время, обещания, просьба дать шанс… Все было в этой песне, и ее Брендон исполнял не для кого-то… Сейчас он понял, что эта песня изначально была посвящена Кэмерону Уолесу, продюсеру их песен, отличному музыканту и просто парню, который, пусть и по воле природы, но запал в душу и оккупировал сердце, пусть это и стало понятно только сейчас. Но лучше поздно, чем никогда. — Ты опоздал… — фраза, прозвучавшая из уст Кэмерона, была довольно неожиданной. Куда опоздал? Чего?.. А-а-а-а-а — Не волнуйся, подарок сестре я купил с утра, поэтому и звонил, — сказал ему Бэм, немного пониженным голосом. — Ну и зачем ты тогда приехал? Обычно ты просишь съездить с тобой за подарком, в этот раз что? — поинтересовался Кэм, не скрывая непонятного Брендону раздражения. — Не делай вид, что не знаешь… — прошептал ему Брендон, приблизившись к нему. — Зачем? — настойчиво повторил парень, ввставляя руку вперед, очерчивая личное пространство, хотя внутри все пылало от тех чувств, которые даже нельзя было описать словами, среди которых была и огромная любовь, но показывать все это раньше времени — не уважать себя. — Потому что люблю, ясно? — довольно резко Брендон отстранился и посмотрел с какой-то злобой и болью, будто это ОН несколько лет жил, умирая внутри себя, — Не думай, что я ничего не ощущал и был к тебе безразличен. Я просто боялся… Боялся желания обнять покрепче, отгородить от мира, защитить от любой опасности. Я думал, что это все лишь сбой в организме, и я медленно схожу с ума. Все это время я пытался сохранить тебя от всего, не позволить сломаться или напрячься под напором всех проблем, а в итоге сам же тебя чуть не погубил… Я все понимаю, мне нет прощения, но… Я не за ним пришел, просто дай мне шанс, и я все сделаю… — Кэм поднялся с камня, отложив гитару и подошел вплотную к Бэму, после чего взял его лицо в руки и подарил ему короткий поцелуй. После которого последовал вопрос от Брендона: — То есть, ты даешь мне шанс все исправить? — Дурашка… — усмехнулся Кэмерон, — Я и не обижался и… люблю тебя, — такого быстрого признания Брендон не ожидал. Крыша на голове медленно стала приближаться к отметке «снесло», кровь внутри становилась все теплее, и парень, сгробастав Кэмерона, впился в его мягкие, розовые губы грубым поцелуем, который после нескольких секунд сменился на нежный и изучающий. Брендон заставил парня поднять зубы и проник своим языком к его, начиная ласкать и эту часть тела. Кэмерон не мог поверить в свое счастье, как, собственно говоря, и Брендон, они просто наслаждались друг другом, выпивая партнера до дна и изучая каждую клеточку ротовой полости своими языками. Много времени не понадобилось для того, чтобы понять то, что сегодня дома никто из них ночевать не будет. На улице было довольно тепло, несмотря на стремительно приближающийся вечер, деревья закрывали от посторонних глаз, а в парке никого нет, потому что в будни ни у кого нет времени на посещение таких прекрасных мест, поэтому и Кэмерон, и Брендон даже не думали о том, что их могут застукать. Брендон повалил Кэмерона на землю, медленно снимая с него одежду и целуя каждый миллиметрик открывшейся кожи, но долго ему наслаждаться не дали — заставили и самому раздеваться. Брендон выцеловывал лицо, шею, потом доходил до сосков и массировал их, а руки обводили ребра и плоский живот. Взяв левый сосок в рот, лаская в этот момент правый, Бэм услышал тихий, со всех сил сдерживаемый стон Кэмерона, и это его лишь раззадорила. Ласки приобрели цель: выбить из Кэма все его стоны, — но он стоически держался, хоть и мысли его уже давно уплыли, вместе со многими частями мозга. И первым не выдержал Брендон, резко без предупреждения, засунул первый палец в очко, начав осторожно двигаться в нем, разрабатывая его все больше и больше. Кэмерон думал, что ощущения не могут быть более шикарными, чем это, но потом появился и второй палец, а дальше Брендон приблизился к уху Кэмерона и, лмзнув мочку, хриплым голосом спросил: «Ты готов?». И Кэм незамедлительно ответил: «да», — даже не думая о том, что будет дальше. А потом, когда Брендон вошел в него, все смешалось в одну эмоцию, способную разнести мир на кусочки. Были и восторг, и небольшой страх, и громкие стоны и рыки, и разрывающие тело толчки, и крики о любви, обожании и подобном. От переизбытка эмоций и в целом довольно тяжелого дня, Кэм заснул сразу после первого же оргазма, а проснувшись на следующий день на кровати, подумал, что это все было сном пока не увидел Брендона, несущего на огромном синем подносе ему завтрак в постель, и сразу стало все понятно: теперь жизнь не будет такой, как прежде, теперь у него под боком есть любимый человек, с которым они проведут всю оставшуюся жизнь. Да, будут и ссоры, и расставания, после чего радостную встречу снова, показывающие все любовь этой пары друг к другу, ведь они не могут жить друг без друга, в прямом смысле, ведь это чертов мир соулмейтов… Брендом тем временем, поставив поднос на прикроватную тумбу, нежно поцеловал Кэмерона в лоб. — Доброе утро, соня, я тебе завтрак принес, — и столько любви и нежности было в этих глазах, что Кэмерон невольно посчитал себя самым счастливым человеком…