breathe

у джехёна в самом деле большая, прямо-таки о г р о м н а я квартира, и это первое, что отмечает не привыкший к такому тэён, на дрожащих ногах переступая порог. внутри просторно и светло, а ещё пахнет чем-то неуловимо приятным, отчего кажется, словно ты здесь и не впервые вовсе. но ли всё равно разглядывает каждую мелочь, подмечает детали, жадно впитывает всё то, что ему доверили, открыли, впустили туда, кому прочим вход был воспрещён, сигнализируя об этом неоновой вывеской. младший прицельным пинком отправляет мыть руки, а сам скрывается где-то в глубине, и это на секунду пугает ещё больше, тэён в самом деле боится лишний раз не то что шагнуть - дышит через раз и на себя в отражении не смотрит, предполагая, что увиденное ему не понравится от слова «совсем». небольшая ознакомительная экскурсия, краткие комментарии вроде: «здесь спальня родителей», «а это - кухня, далее зал и моя комната». на последнем джехён делает паузу, а у тэёна всё внутри сжимается от неясного чувства, охватившего его всего, целиком. мельком подсмотренные фрагменты на фотографиях, всё то, что некогда казалось чем-то неимоверно далёким, незнакомым, вдруг обрело полноту и форму, и от того, что он сам вдруг стал мимолётным фрагментом мира, в котором каждый день пребывал чон джехён, душа сжалась тугим кольцом и куда-то явно вознамерилась улететь. тэён чувствует себя неловко, нервно дёргает плечом, улыбается в ответ на что-то, что пролетело мимо ушей, потому что сердце перебивает внешние звуки, стучит в груди так громко, что вот-вот проломит клетку из рёбер и выпорхнет прямиком в руки напротив. послушно следует хвостом, вертит головой из стороны в сторону, внешне - образцовый гость, невозмутимый и не сующий нос туда, куда не просят, но на деле - щенок, которого впервые привезли куда-то. опасливые самостоятельные шаги, шальной взгляд, ко всему хочется принюхаться, коснуться кончиками пальцев - убедиться, что не сон, что вот этот объёмный шкаф с книгами не сожрёт заживо, что под полом нет мин, и ты не подорвёшься в следующую секунду, что тебе действительно м о ж н о здесь быть. тэён замирает у импровизированного кабинета, мимолётно пробегается взглядом по оставленным на столе методичкам и тетрадям, отмечает собственные подарки, планомерно заполняющие пространство, и то, как органично выглядят все те вещи, которые некогда держал в руках он сам, будучи в другом городе, вызывает необъяснимый трепет. тэён улыбается шире маленьким доказательствам того, что он сам в какой-то мере стал частью того, что, пускай косвенно, но окружало дже, когда он занимался или же задумчиво смотрел в окно (вид из него действительно потрясающий, оторваться сложно), когда залетал в свою комнату, желая как можно скорее остаться один, захлопнув за собой дверь от призраков прошлого и ночных кошмаров. тэён касается ровной поверхности, ведёт по ней, пока младший на кухне делает чай с мятой, и представляет, как это могло бы быть - бессонные ночи за приставкой, где коннор в сотый раз становится девиантом, а в конце джехён непременно взвизгнет как последняя фанаточка, стоит аманде представить новую модель андроида-детектива, рк900. ли никогда не признается, что повторяет концовку из раза в раз только ради того, чтобы стать свидетелем этой реакции вновь, потому что восторг в чужих глазах - одна из причин, ради которых стоит жить. тэён ясно видит совместные просмотры чего-нибудь в обнимку с пиццей (несмотря на обилие новинок, это конечно же будут унесённые призраками, ведь любовь к хаку не то, чем можно пренебрегать). знает, что во время сессии и особо сложных периодов в учёбе джехён мог бы часами не сдвигаться с места, побеждая гранит науки, а тэён от природы вёрткий и что немаловажно - везучий, а потому никогда особо не парится по поводу предстоящих экзаменов, в конце концов, младший спустит с него три шкуры лично, если не сдаст. за всем этим он в действительности мог бы напоминать непутёвому трудоголику о еде и вытаскивать на улицу проветрить голову, а заодно украдкой касаться чужих губ, пока вокруг лавочки, на которой они привычно устраиваются, никого нет. всё то многое, чего они были лишены, разделяемые сотнями километров и годами, прожитыми друг без друга, никак не могло быть восполнено, просто потому что время никогда не стоит на месте, а вместе с ним и они сами мчались куда-то вперёд. но сидя на незнакомой, но уже полюбившейся кухне, грея ладони о кружку с надписью «nerd», глядя на семейные фотографии и с интересом слушая истории о прошлом, тэён думает, что это не так уж и важно, в самом деле. что было, то прошло, оставив после весомые, но не бессмертные следы. вспоминать, как это, когда в жизни нет такого вот домашнего, заспанного джехёна, которого хотелось обнимать всем своим существом, каждой клеточкой и атомом, абсолютно точно не хотелось, потому что жизнь до него была, но не была собой в полном смысле этого слова. без джехёна тэён был не собой, а кем-то абсолютно другим, ведь тэён без этой любви - не тэён вовсе, лишь пробегающий мимо незнакомец, ненароком задевший плечо. проводив малиновый закат, глядя на сизый дым, слетающий с губ и плавно растворяющийся в темнеющем небе, джехён бормочет себе под нос что-то вроде: - матрица сломалась, - замолкает ненадолго, пока ли не подтолкнёт вопросительным «м?», и ещё тише, мягче добавит, - так странно видеть тебя здесь. тэён негромко смеётся, с трудом отрывая от сидящего рядом, и запрокидывает голову, подставляясь под ласковый ветер, забирающийся под одежду прохладными паутинками, вызывая мурашки вдоль позвоночника. шепчет: - да, странно, - боясь спугнуть то хрупкое, эфемерное между ними. редкие мгновения, когда ощущаешь другого не через физические прикосновения, а на каком-то совершенно ином уровне, когда за озвученным отыскиваешь другое, куда более тихое, неприметное, но совершенно точно личное, что даже тет-а-тет предпочитает прятаться, не выставляться напоказ. всё в джехёне такое - насыщенное, но под водной гладью хранимое, не кричащее или пустое, напротив - наполненное особым смыслом, тонами, оттенками, врезающимися в память образами. стоит только захотеть и опишешь каждую чёрточку до мельчайших подробностей, но на глазах непременно запнёшься, не зная, как выразить суть, как донести всё то, что чувствуешь, в них вглядываясь. в джехёна всего стоит вглядываться, рассматривать, бережно касаться, брать лицо в ладони и прижиматься лбом, впитывая в себя тепло и делясь собственным, согревая невесомыми объятиями, шепча на ухо всякие глупости, от которых непременно услышишь до боли обожаемый смех. джехён - тот самый мальчик из сказки, принц, запертый однажды тяжёлым проклятием в башне, хрупкий и непоколебимый, построенный на контрастах, светлых и тёмных пятнах, на всём том, что в себе вынашивал долгими одинокими вечерами, не имея возможности вырваться. порой ли всё ещё плохо понимает, что у младшего на уме, о чём думает, чувствует ли хоть что-то, и если да, то какой бы цвет подобрал этому, как описал и выразил ли хоть когда-нибудь. но одно знает абсолютно точно, подобно непреложной истине о том, что земля вращается вокруг солнца, а луна - верный спутник. тэён знает джехёна, знает от и до, так, как только он один может знать, потому что видит глубже прочих, потому что на каждую даже самую незначительную мелочь обращает внимание, запоминает всё, аккуратно все эти знания складывает в особенное место, ключ к которому не подобрать даже ему - незачем столь ценное, несоизмеримо важное когда-либо выпускать. тэён в и д и т джехёна, ощущает, слышит эти порой отчаянно громкие волны, и столь же неизменно ловит в кольцо из рук, внутренне становясь столь огромным, что не уместиться в человеческом теле, разрастаясь и собой закрывая вселенную, пряча то дорогое, что готов защитить всеми имеющимися и не только силами. и когда отведённое время подходит к концу, возвращение неумолимо приближается, когда вынужденное прощание виновато подкрадывается из-за спины, джехён вновь обнимает первым, прижимаясь сильнее обычного. тэён распадается на сотни, тысячи осколков, становясь одновременно всем и ничем. растворяется в собственной необратимой тоске, в невозможности остаться рядом навсегда вот прямо сейчас (нужно ещё немного времени, дождись меня, пожалуйста). тэён весь от кончиков волос до пальцев ног, душой и телом - любовь, бесконечная и столь сильная, что выручит, спасёт даже тогда, когда будет казаться, что это невозможно. тэён и есть любовь к джехёну, а джехён - яркий маяк и поющее море, и тэён для него - сокровенное, то, о чём даже наедине с собой не решаешься произнести вслух. ли целует макушку, тычется носом за ухо, обнимает в ответ чуть менее крепко, боясь сломать, и улыбается немного ломко, но счастливо, про себя повторяя подобно древним заклятиям: «я вернусь, ведь возвращаются только к тем самым, верно?» тэён знает, что джехён его слышит. и нехотя отпускает, но с улыбкой понимает, что и шага ступить не может, ведь его по-прежнему держат. тэён не говорит, ничем не выдаёт, но для себя как никогда ясно понимает, что впервые ради кого-то готов всё бросить, стереть все границы, скинуть оковы, лишь бы стоять вот так без необходимости отрываться, чтобы просто стоять и дышать, потому что без любви нет тэёна, без джехёна жизни в тэёне так же не бывать. каждый шаг - набатом, на голгофу. каждый шаг в противовес обоюдному смеху, потому что чон джехён - дурак, который напоследок бросает «не буду оборачиваться», но тэён ведь не просто так здесь и сейчас, а потому ожидаемо ловит чужой взгляд ласковой усмешкой, и сам уносится прочь, потому что знает - иначе не вынесет, не выдержит, расклеится раньше времени, замрёт каменным изваянием и не сможет заставить себя не вернуться назад, туда, куда тянется синяя нить, узелком обнявшая мизинцы. тэён не произнёс вслух, но повисшее между ними «до встречи» - лучше любых признаний и откровений. потому что чон джехён - дом, к которому тэён будет возвращаться неизменно.