Осенняя простуда

- Шерлок Холмс, я ненавижу тебя! Я знаю, это ты виноват во всём! Ты занес инфекцию в мою квартиру... Зачем, спрашивается, вчера приходил сантехник, хотя мы его не вызывали? Это был Холмс, конечно же! Моран, зачем ты его пустил! Он наверняка плюнул мне в чай своими бациллами, не зря же столько тренировался на овсянке Ва.... А-а-апчхи! Прочувствованный чих завершил речь, заставив Мориарти откинуться на подушку, картинно разметавшись по кровати в своей злодейски-красной пижаме в мелкую букву М из четырех скрещенных сабель. - Вам пора принимать лекарства, профессор, - Моран нерешительно подступил поближе с подносом, нагруженным таблетками и микстурами. - Надеюсь, это свежий цианистый калий? - с надрывом вопросил профессор. - Только он и прекратит мои мучения... И не вздумай опять подменять его на виагру! - Помилуйте, профессор, - вспомнив о прошлой попытке, Моран стремительно приобрел свекольный оттенок. - Я помню, куда вы мне велели засунуть ее в прошлый раз! Вот я и отправил ее Холмсу! Мориарти закатил глаза. Моран покосился в сторону окна и предпринял новую попытку: - Доктор Ватсон велел принимать лекарства строго по часам, не забыли? К тому же, я сейчас увидел в окно миссис Хадсон, она... Мориарти, не дослушав, поспешно завернулся в одеяло по самый подбородок. Конечно, миссис Хадсон хватало и поклонников из всех нечетных домов на Бейкер-стрит, но сорок лет нимфоманского стажа в шкаф не спрячешь. Моран складывал в распахнувшийся рот профессора таблетки и грустно вздыхал. Он ненавидел время. когда Мориарти сваливался с обычной осенней простудой. И дело было не в том, что злодейские дела приходилось откладывать на неопределенный срок. И даже не в том, что разболевшийся Мориарти начинал капризничать и истерить втрое больше обычного, попутно обвиняя коварного Шерлока Холмса в каждом шмыганье носом. Нет, дело было в том, что именно в это время в квартиру профессора начинали валом валить визитеры. Первым всегда наведывался доктор Ватсон в белом халате и марлевой повязке по глаза. Без всякого вызова осматривал Мориарти - тот от подобной наглости уже на третий раз перестал пытаться вскочить и обвязать доктора взрывчаткой, послушно открывал рот и дышал-не дышал, когда велели - бесплатно выписывал лекарства и вполголоса упрашивал лечиться как следует, потому что Холмс без своего главного соперника заскучал и денно и нощно играет на скрипке, отчего жить на Бейкер-стрит стало совершенно невозможно. Следующей, как и положено, явилась миссис Хадсон: - Ваш куриный бульон! - объявила он, опуская поверх одеяла немаленькую кастрюлю. - Горячий! - взвизгнул многострадальный профессор. - Именно, горячий! В отличие от чая Шерлока! - кивнула миссис Хадсон. - Вы же знаете, он отказывается брать дела, не имеющие к вам отношения. Как следствие - ему нечем платить за квартиру, должна же я ему как-то об этом напоминать... Поправляйтесь, профессор, вы же не хотите совсем оставить меня без квартплаты? После того, как милая старушка, смачно щипнув Мориарти за щеку и прицельно обстреляв взглядом Морана, вернулась на Бейкер-стрит, Мориарти, прихлебывая горячий бульон, осведомился: - Моран, кто у нас следующий? Моран пожал плечами: - Пардон, профессор, тут даже святой Мегрэ не отгадает. Может, Мэри принесет малиновое варенье, а может из МИ-6 пришлют очередную амнистию... От последнего предположения Моран слегка оживился. Амнистию, подписанную лично Майкрофтом всегда приносили на редкость привлекательные агентши, кое-кто даже соглашался остаться на чай с круассанами... Но Мориарти снова со стоном откинулся на подушку: - А Холмс, как обычно, даже и не подумает навестить... Тоже мне, достойный противник! Мориарти в сердцах запустил подушкой в стену. Моран снова вздохнул. В таких случаях успокоить профессора мог только плюшевый медведь, тот самый, с которым он спал в обнимку до двадцати пяти лет, теперь же, став солидным человеком и королем преступного мира, брал с собой в постель только на время болезни. Однако, тут возникла проблема. Потому что именно в этом медведе Мориарти спрятал золотую статуэтку, украденную у Мэри. Вместе с этой статуэткой медведь и исчез - так же, как пара кило кокаина, порядок в доме, и выходные для Морана на ближайшие десять лет... Невеселые воспоминания Морана и очередной чих Мориарти были прерваны отрывистым звонком в дверь. От души надеясь, что это всё же очередная агентша, Моран направился в прихожую. Через пять минут он, крайне растерянный, вернулся в комнату. - Профессор! Там никого нет, а на коврике было вот это... - Что? - Мориарти приподнялся на кровати и даже протер глаза. Моран держал в руках крайне знакомого плюшевого медведя, задавшего под мышкой розовую открытку-сердечко. - Мой Тедди! Дай его сюда! - сияя от счастья, профессор прижал медведя к груди. Розовая открытка шлепнулась на одеяло и раскрылась, являя взгляду профессора небрежные строчки, написанные рукой, явно утомившейся от движения смычком по струнам: "Скорейшего выздоровления, Мориарти. Искренне ненавидящий вас Ш.Х. P.S. Ватсон просит передать огромное спасибо за виагру. Мориарти особенно прочувствованно шмыгнул носом, прижимая к груди плюшевого любимца и, устремив взгляд к люстре, похищенной прямиком из Букингемского дворца, счастливо выдохнул: - Шерлок Холмс, я убью тебя... Так и быть - ровно через две недели!