Вспышка

      Воители молятся звёздам. Они верят, что после смерти каждая душа найдёт покой среди давно почивших соплеменников, нужно лишь усердно работать, чтить старших и строго соблюдать Воинский Закон. А иначе… А об «иначе» задумываться никто и не думал. Никто и не знал о том, что если не угодил звёздам, если нагрешил, а потом не пожалел — то за это тебя ждёт наказание.       Вечное скитание в Сумрачном Лесу. Это тёмное, мрачное, неподвластное никаким законам место, куда ссылают всех, кто был неугоден Звёздному племени. Сам воздух в таком месте невероятно плотный и сухой, им едва можно дышать, в нём можно утонуть. О созерцании небес можно было и не мечтать: кроны серых мёртвых деревьев уходили далеко ввысь и переплетались между друг другом, не давая увидеть даже самый ничтожный клочок неба. Сами деревья стояли плотными рядами, то широким кольцом вокруг очередной пыльной, пустой поляны.       На одну из таких полян однажды пролилась гнилая кровь.       В центре лежало едва различимое, практически слившееся с землёй тело потрёпанного временем кота с уродливым шрамом на хвосте. Буквально пару мгновений назад сильное и могучее, а теперь жалкое и с едва шевелящимся боками, оно было сплошь залито чем-то чёрным и отвратно пахучим. Реальный цвет свалявшейся в один комок шерсти уже и вовсе не различишь, настолько шкура просвечивала. И, если присмотреться, она быстро таяла, как меркли два жёлтых огонька в глазах. Червехвост никогда бы не подумал, что закончит свои скитания по мёртвому лесу именно так.       А над им, словно охотник над своей жертвой, возвышался исполин с тёмной косматой шерстью и хвостом, сломанным, словно ветка. Однако в его ярко горящих глазах не было ни капли ненависти или презрения, которых ожидал увидеть проигравший. Лишь полное разочарование. Словно его ученик, которого он так долго воспитывал и который подавал такие большие надежды, только что завалил самую простую проверку на правильную охотничью стойку. И проигравшему это совсем не нравилось… — Это всё, на что ты способен, Червехвост? Пару раз помахать лапками, и всё? Я ожидал куда большего от того, кого, можно сказать, за просто так причислили к предводителям. — Звездолом покачал лобастой головой, а затем усмехнулся, показав пожелтевшие зубы. — Знаешь, ты тут не единственный, кто бредит сказками о Небесном племени. Один твой «соплеменник» поведал мне, как же ты получил свой знаменитейший шрам на хвосте. Будучи юнцом безмозглым, возомнил из себя героя, что может прогнать лису в одиночку, а в итоге что? Охотник чуть сам не стал доброй добычей! — Если бы это был обычный разговор, то Червехвост пригрозил бы оторвать Звездолому его сломанный хвост за такую дерзость, но сейчас… Он молчал. Нет, он не настолько обессилел в бессмысленной борьбе со второй смертью, у него, в общем-то, и не было раны, от которой можно быстро умереть. Он просто лежал, с перебитыми лапами, ранами по всему телу — абсолютно беззащитный перед тем, о ком даже Кленовница с лёгким призрением и отвращением отзывалась, как о полностью непредсказуемом тиране. И даже сама мысль о том, что же может прийти в голову убийце котят (страшный грех даже по меркам Сумрачных) вводила его в крайне неприятное состояние. Словно тебя хотят отдать живым на съедение крысам. А может, так оно и будет. — Видимо, шрам совсем бесполезен, ты умудрился совершить ту же самую ошибку, мышеголовый старый дурак. — Теперь, вместо интереса на морде ясно читалось презрение. Оскал скривился ещё больше, а глаза сощурились до двух горящих щелок. Как же быстро у него меняется настроение…       Сам же Звездолом толком и не понял, что такого в нём было, что один из старейших здесь вдруг внезапно поддался вспышке неконтролируемой ярости и напал на него. Может, старик просто не вынес его компании, а может прознал что-то о его планах, которые, в общем-то, не были чем-то действительно серьёзным. Так, случайный порыв. Та тройка зазнаек, зовущая себя предводителями, всё равно не даст ему воплотить их в жизнь. Однако он крайне обрадовался возможностью размять затёкшие от этой тусклой «жизни» без всяких битв и погонь мышцы. Давно же ему не давали вновь почувствовать вкус настоящей битвы. Только вот «немного увлекшись», Звездолом даже не заметил, как в порыве азарта из простой защиты это переросло в переломанные лапы, исцарапанную шкуру и предсмертное состояние. Это вышло само собой. — Знаешь, — предводитель внезапно встрепенулся, и Червехвосту отчего-то стало ещё более жутко. Сам полосатый на секунду задержал свой взгляд на чём-то далёком позади всех этих деревьев, и, слегка кивнув собственным только что принятым решениям, продолжил более спокойным, мерным тоном. — Мне ещё с самой нашей с тобой встречи не даёт покоя один вопрос. Когда я был ещё живым и всё у меня пошло барсуку под известное место, я срывал всю свою ярость на кроликах. Оставалось потом от них мало чего, но это всё же лучше, нежели нападать на приспешников и рвать их на подстилки, не находишь? — Он говорил так, словно это было обыкновенным делом — разрывать кроликов на части просто потому что ты злишься. Где-то глубоко внутри души старого кота острой болью отозвалось давно забытое чувство — страх. — А затем, увидев одну… очень любопытную смерть, я сделал вывод, что внутри что у кроликов, что у нас всё то же самое. Из чего выходит вопрос: — Кот наклонил голову к самой морде Червехвоста, опалив на удивление горячим дыханием. — Если сквозь тебя можно рассмотреть всё, что угодно, то что же стало с тем, что внутри?       Червехвост даже попытался снова вскочить на лапы, но лишь неловко дёрнулся, взметнув хвостом новое облако пыли. Понять, к чему ведёт полосатый исполин, было не сложно. Сложно заставить себя не взвыть от лютого ужаса.       Гори оно всё, этот псих собирался разрезать ему живот! — Нет… — Захрипел кот, хоть как-то пытаясь облегчить свою участь. — Ты думал, у тебя есть выбор? — Прошипел Звездолом и, положив лапу ему на плечо, с силой придавил к образовавшийся под тёмным котом грязью. — Дай мне… умереть спокойно… прошу… — Уже молил, забыв о всякой гордости Червехвост. Слова застревали в горящем от страха горле, срывались и отказывались выходить. Ледяное пламя внутри грудной клетки только усиливалось, словно смеясь над беспомощностью кота. — Спокойно умереть? — Едва не зарычал победитель и выпустил когти, проделав очередную рану. — Сам же напал, а теперь просишь пощады? Где же твоя хвалённая храбрость, где воинский дух, жалкий ты трус?! — Кот уже был готов впиться наглому старику в глотку, как тут же что-то внутри отговорило его от этого. Он отпустил бедолагу; эмоции, выступающие на изуродованной морде стали мягче, спокойнее. Он кивнул, как-то дёргано пытаясь выдать это за знак уважения. Червехвост вздохнул бы с облегчением, не знай он настоящего бывшего предводителя Теней. Жестокого, не знающего пощады к проигравшим… — Ну, хорошо, дам помереть как подобает старикам… и большим глупцам! — Всё в этом коте менялось за секунды. Ярость на милость и обратно. Вот сейчас он снова мгновенно ощетинился и показал зубы, глаза загорелись огнём ненависти, лютой и всепоглощающей. — После того, как убью тебя! — Звездолом вытянул лапу с острыми почерневшими когтями, вцепился ими в шкуру на шее и быстрым, ловким движением распорол холодную шкуру мертвеца до самого низа живота.       Крик Червехвоста захлебнулся кровью, чёрной и гнилой. Широко распахнув глаза, кот впился когтям в землю, лапы тряслись, отказывались повиноваться, а тело задёргалось от кошмарной и невыносимой боли. Огонь в груди, казалось, так же стал пожирать его изнутри, охватывая сердце, лёгкие, сдавливая глотку.       Даже в первый раз умирать было не так больно.       Но его мучителю была абсолютно безразлична его боль. И он, словно этого было мало, просунул в рану лапу, вызвав ещё больше конвульсий и вытянул от туда всё, что успел зацепить. На землю вывалились полуразвалившиеся, раззбухшие органы, покрытые тёмным гноем и ещё чёрт знает чем. Из-за почти что прозрачной шкуры такая картинка казалась чем-то совсем нереальным, невозможным. — Надо же. — Морда исполина скривилась от отвращения. А тело между тем быстро затихло и начало стремительно исчезать, как и ледяная чёрная кровь. Лишь на шкуре Звездолома оставались еле заметные темные следы, которые, согласно опыту, полностью исчезали лишь через два-три дня. Дёрнув лапой, смахивая с неё остатки, кот встал и как ни в чём не бывало удалился с поляны. Теперь всё, о чём он думал, так это о том, по другому ли у его «светлейших» соседей, Звёздных предков, путь до которых — увы! — преграждал барьер.       Ну ничего. Скоро Сумрачный Лес одержит победу над райским местечком Звёзд. И огни, мерцающие на небе, утонут в собственной крови.